Мама+Папа=Борис.«Я считал, что защищая маму от новых мужчин, я сохраняю верность своему отцу. Стоило хоть одному мужчине появится рядом с мамой, как я тут же на него яростно бросался с кулаками. Казус в том, что моей маме было всего 29 лет, когда она осталась вдовой. От мамы мне достался характер. Папа был мягче».

Детство.«Я хорошо помню, как зимой мы ходили в лес и нашли целый ящик неиспользованных патронов. Развели огонь и все это бросили в него. Когда мы кинули этот ящик, минут через пять кто-то опомнился: «Слушайте, а ведь патроны-то сейчас начнут «летать»! Это «прозрение» спасло жизнь мне и всем моим дружкам… Мы бросились врассыпную в разные стороны, пролежав кто-где почти сорок пять минут в снегу за деревьями в ожидании того, пока весь ящик не «убьет» все живое вокруг. Из нас никто не погиб тогда, но ведь были дети, которые не додумались осознать коварство артефактов войны. У меня после этого остался шрам — пуля пробила и обожгла руку».

Первая любовь.«Моя первая любовь случилась в четвертом классе школы, когда объединили мальчиков и девочек. И сразу же в моем сердце вспыхнула любовь к девочке, которая села рядом со мной за одну парту. Ее звали Зоя Анпилогова. Я вырезал на парте сердце, пронзенное стрелой, и написал „Зоя“. За что мне в дневник вкатили выговор. А потом, когда на уроке физкультуры она села на шпагат — мое сердце было просто покорено. Но потом Зоя ушла в другую школу, и наши пути разошлись. Сегодня о ней я ничего не знаю».

Самоопределение. «Мне было 12−13 лет, и у меня не было мыслей стать актером: я хотел пойти в торговый флот, дабы объездить весь мир. Но однажды я, по сути, „пережил“ свою несостоявшуюся профессию, сыграв командира в фильме „Моонзунд“ (1987). После школьного спектакля „Чертовой мельницы“ меня стали в школьном буфете пропускать без очереди — это был первый клич славы. После этого я записался в театральный кружок в Доме журналиста».

Борис Клюев с женой. Фото: Геннадий Черкасов.

Теперь ты в армии.«Я из тех старых людей, которые уважительно относятся к армии. Да, мне очень не хотелось идти служить — ясное дело. Но я не стал ничего глотать и биться головой об асфальт. В армию я отправился с томиком Шиллера и рулоном туалетной бумаги. У меня был своего рода иммунитет — я имел первый разряд по борьбе. „Деды“, правда, все равно могли отобрать у тебя новую шинель. Но так как я здоровый, моя шинель никому не подходила и оставалась со мной все три года (нынешний рост Бориса Клюева — 187 см). Уходя из армии, я подарил ее одному человеку, который был вынужден шинель укоротить. Три года из жизни просто улетело в никуда».

Bio. Народный артист Российской Федерации (2002) Борис Владимирович Клюев родился 13 июля 1944 года в Москве. Отец — актер. Мама работала бухгалтером в доме Союза композиторов. Клюев сыграл более 150 ролей. Любимый фильм — «Летят журавли» (1957). Из современных актеров высоко ставит — Владимира Машкова и Чулпан Хаматову. Преподаёт в Щепкинском училище мастерство актёра. Президент футбольной команды Малого театра. Жена — не артистка — Виктория Клюева (вместе 35 лет).

Признание. «Наша профессия подразумевает, что в себя нужно очень сильно верить. Она всегда зависит от „его величества Случая“. Все-таки, это работа творческая. Удача может возникнуть моментально из ничего. Впервые я почувствовал ободряющее признание на фильме „Жизнь Берлиоза“ (1983; Франция-СССР), где вся французская группа устроила мне бурные овации. Это был мой первый съемочный день в роли композитора Вагнера. Я вдруг понял, что меня уважают, и у меня раскрылись крылья. Благодаря французам я прямо-таки разошелся: стал импровизировать, предлагать режиссеру Жаку Требуте какие-то интересные ходы. Тот был в восторге: в знак признания пригласил меня сниматься в главной роли в 10-серийном фильме „Шопен“. Но, увы, на съемки меня не выпустили советские власти».

Альма-матер. «Я в Малом театре (Москва) всю жизнь — с 1969-го года, но однажды у меня была ситуация, неизбежная для любого театра. Меняется руководство, приходит новая команда. И, как правило, если ты был любим предыдущим главным режиссером — то это проклятие. Я попал именно в такую ситуацию, из-за чего оказался вне игры почти на 10 лет. Я отыгрывал только старые спектакли, новых ролей мне не давали. Именно в этот момент Иннокентий Смоктуновский позвал меня во МХАТ к Ефремову. Он хотел создать новый коллектив. Я три дня слушал ангела своей интуиции — и отказался. Не хотелось в новом коллективе, что называется, все всем доказывать с нуля. А здесь, в Малом — одевальщики, гримеры, костюмеры, пожарники, сантехники — все меня знают. Я волновался, что зря не ушел, но так случилось, что через некоторое время МХАТа не стало… Да, признаться, я и не сторонник внезапных перемен в жизни. Все, что я делал резко — не получалось. Поскольку я слишком эмоционален, вынужден себя сильно сдерживать».

Клюев получил премию ТЭФИ в 2012 году в номинации «за лучшую мужскую роль» в телесериале «Воронины». Фото: Геннадий Черкасов.

Зрелость. «Я всегда старался выходить за привычные для себя рамки и мне это часто удавалось. Играя Воронина, я ушел дальше всего от себя самого. Аристократы, князья — все, что я играл до сих пор, гораздо проще, чем Воронин. Благодаря роли Воронина в, казалось бы, обычном сериальчике, я начинаю понимать, что становлюсь мастером. Профессиональная работа над таким образом, как отец Кости и Лени Ворониных, свойственна только человеку зрелому. Иногда, играя Воронина, где есть какой-то драматический материал, я пытаюсь исполнить роль глубоко — все тут же затихают».

Учитель. «Я как профессор учу молодых артистов тому, что никто в этой профессии их не ждет. Ничего хорошего они не увидят. Только зависть, предательство, обман. И к этому они должны быть готовы. Никаких соплей — постоянно воля, воля, воля. И все время — преодоление. Никогда не искать вины в других — только в себе. Почему не получилось — все время анализируй, все время расти. Вот это необходимые качества для актеров. Актеров-неудачников не существует — все претензии человек должен предъявлять к себе».

Деньги. «Сегодня за один съемочный день можно получить трехмесячный оклад в театре. Поэтому молодые так и рвутся в кино. В СССР мы не могли купить себе машину или квартиру быстро. И это несмотря на то, что после „Трех мушкетеров“ я купил себе машину: ровно половину я заработал — ровно половину занял».

Говорящая деталь. Дома на рабочем столе Борис Клюев держит в рамке рентгеновский снимок собственной грудной клетки без одного ребра.