Место, куда я направилась погожим выходным днем, называется центр образования и культуры «Рождественка». Опаздывая, подбегаю к заветной двери. Но что это? За ней слышатся какие-то мантры: «М-м-м-м-м-м-м. Н-н-н-н-н-н». Нет, вывеска вроде та. Тихонечко заглядываю. Да вот он — известный на всю Москву защитник русского языка Александр Иванович Ушаков (у него за плечами учеба в ГИТИСе, четверть века в Московском ТЮЗе и уже 22 года преподавания в центре образования и культуры «Рождественка», через его руки не один десяток московских школьников прошел. Сидит на стульчике, чаек попивает). В классе 7 человек.

— А теперь следующее упражнение, — сообщает ребятам Александр Иванович — Делаете 8 коротких вдохов, без выдоха. Саша, ну что ты рот напрягаешь? Расслабь его, не думай о воздухе, он найдет, куда ему выйти.

Я сижу тихонечко в углу и тоже пытаюсь сделать заветные 8 вдохов. Не очень-то у меня получается. А ребята ничего: стоят, пыхтят, стараются. Дальше Ушаков предлагает еще несколько упражнений, смысл которых, как я полагаю, — добиться чистоты звучания звуков и развить нужную артикуляцию. Например, постукивая себя кончиками пальцев по лицу произносить разные звуки: «о», «а», «и»… Читать скороговорки.

…"При звуке «и» не тяните губы в стороны, — наставляет учеников Ушаков. — Вообще не надо этого делать! Если растягивать рот, то звук получается вульгарным". Ребята стараются, как могут. Один мальчишка лет десяти изо всех сил тянет губы вверх и вниз, как этого просил преподаватель. Но рот у него почему-то сам собой ползет в стороны…

…"Когда говорите «а» должны быть видны и верхние и нижние зубы. Тогда звук получится округлым, каким он должен быть в русском языке". И действительно, как только губы становятся в нужное положение, звук у детей сразу становится другим.

Александр Иванович не дает им скучать. А в перерывах между упражнениями травит театральные байки: «Миша, что-то ты зажатый какой-то. Шея и плечи напряжены, я отсюда вижу. Фитнесом, наверное, много занимаешься? Расслабь-ка шею, плечи. Вот так. А то однажды на спектакле мой напарник, тоже вот такой зажатый весь, так махнул рукой, а руки-то его не слушаются, и как дал мне в ребра. Нечаянно, конечно. А в руке у него был нож, слава богу, бутафорский. Но синяк у меня вот такой огромный был. Так что ты смотри, сильно фитнесом не увлекайся».

Или же напоминает о правильном произношении: «Запомните, нет в русском языке слова «позвОните». Есть только «позвонИте».

…"Странная речь у тебя, Саша. Ты где родился? — прерывает чтение поговорки Александр Иванович. Ученик отвечает, что в Москве. — В Москве? А говоришь как будто из Эстонии. — Ушаков в шутливой форме начинает изображать эстонский акцент. Ребята хохочут. — Московская речь отличается от всех говоров тем, что она округлая. А наш столичный говор — это норма русского литературного языка. Дети, читайте Островского. Его произведения — большая школа московского русского языка. Там явно чувствуется московский говор".

Вот так с шутками и прибаутками проходит целый час. Я сама даже в это не поверила, пока не взглянула на часы. Впереди короткий перерыв и еще час занятий. У ребят глаза горят, и никто не зевает и не плюет в потолок. А ведь это законный выходной — воскресенье, а тут им про русский язык и литературу рассказывают.

За последние годы дети перестали читать, это, к сожалению, уже известный факт. А литература теперь считается чуть ли не самым сложным предметом: «Неблагодарное это дело — обучать нынешнюю молодежь! И ничего они не хотят! Ничего им неинтересно!» — ворчат многие учителя. Тем, кто так считает, я искренне желаю сходить хотя бы разок на уроки русского языка к Александру Ивановичу Ушакову. Его задор, свойская простая манера общения с ребятами, его дикция, артикуляция и жестикуляция — все это заводит и заряжает учеников. Он может им рассказывать хоть про литературу, хоть про методы решения тригонометрических задач — все будет одинаково интересно. Вот уж действительно жалко, что учителей после педагогических вузов в ГИТИС учиться не отправляют.

«Я уже четвертый год к Александру Ивановичу на курсы хожу, — признается мне во время переменки 15-летняя Ира. — Мне очень нравится! Нет, совсем не скучно. И знаете, многие говорят, да я и сама вижу, что голос у меня теперь совсем другой стал. Красивее, что ли. Благозвучнее. Занятия по художественному слову и литературе в центре очень помогли мне и в школе. Когда я на уроке литературы рассказала про открытие лицея в Царском Селе со всеми паузами, запятыми и точками, как учил нас Александр Иванович, то учительница сказала: «Я с удовольствием ставлю тебе «пять!»

* * *

О каких паузах и точках говорила Ира, я поняла во второй части занятий. Ребята подготовили себе отрывки из понравившихся произведений русской литературы. Сегодня они должны их просто прочитать. А в конце курса каждый ученик разыгрывает свой отрывок, и получится целый спектакль. Девочки, как всегда это и бывает, сделали домашнее задание, а вот мальчики… «Ну что ж вы! — журит их Ушаков. — К следующему разу обязательно подготовьте себе отрывки! Или вы хотите, чтобы я это сделал?! Поймите, поиск — это важная часть вашего образования! Или вы хотите остаться необразованными?» Вопрос риторический, не подразумевает ответа. Мальчишки, понуро опустив головы и смотря в пол: «Подготовим, Александр Иванович, честно».

Зарядка нужна не только спортсменам, но и ораторам.

Ушаков педагог бывалый и к таким случаям подготовлен. Выдал всем «двоечникам» свои заготовки: «Только не забывайте, каждый знак препинания в тексте — пауза. В стихотворении кроме знаков препинания паузу — цезуру — необходимо делать после каждой строчки. Она подчеркивает ритмичность стиха».

Сначала Сережа прочитал «Медный всадник» Пушкина. Затем девочки, разбившись по ролям, — отрывок из комедии Островского «Свои люди — сочтемся». Поначалу ребята старались, не пропустили ни одной паузы. Произносили все звуки «а», «и», правильно вытягивая губы. А потом так увлеклись чтением, что перестали акцентировать свое внимание на правилах, а просто зачитались. Александр Иванович с задумчивым видом кивал в такт каждой паузе. Поправлял и подсказывал, когда кто-нибудь спотыкался о незнакомые слова: «Полноте, а не полноте. Это слово означает — «хватит».

…"Ах ты, болтушка бестолковая! Да разве можно такими речами поносить родителей?" — читает Лена. Маленький класс взрывается хохотом.

«Ну вот, уже поняла, что ты неправильно прочитала. Не понОсить, а поносИть», — поправляет Ушаков. А я сидела и думала о том, что вот такое коллективное чтение, по ролям, под руководством грамотного педагога, — лучший урок литературы. Потому что по своей школе помню: когда читаешь дома на диване — в одной руке книга, в другой бутерброд, — то от прочитанного совсем другие впечатления.

Вот и очередной час подошел к концу. Девчонки закончили читать свой отрывок. Александр Иванович выходит из своей задумчивости:

«Это очень „сегодняшний“ отрывок. Современный. (Явление второе, где Липочка ругается с матерью Аграфеной Кондратьевной, требуя жениха, — „РД“.) Тем классика и отличается от другой литературы, что она всегда актуальна. В каждой эпохе есть свои Липочки и Аграфены. Сидят в первых рядах в театре, все в брюликах, мехах. А как рот откроют — оттуда лягушки. Молодцы, девочки! Очень хороший отрывок выбрали. Вот сошьете себе юбки пышные, чепчики. Да-да, чепчики! Какие же купчихи без них! И будете играть».

Напоследок, когда все дети разошлись, Александр Иванович признался мне:

— Я уже давно вынашиваю идею создания клуба любителей русского языка для взрослых. Исчезает знаменитый московский говор, лежащий в основе правильного произношения, размывается под наплывом пришлых акцентов и диалектов. Мы уже не знаем, как говорили его носители — старая московская интеллигенция. Всё дальше отходим от берега русской классической словесности, правильного литературного языка и дрейфуем в море вопиющей безграмотности и косноязычия… А ведь язык — это памятник речевой культуры. И его тоже нужно охранять!