Сегодня ее имя знают даже не все меломаны. А между тем с конца 1940-х и вплоть до 1960-х годов песни Жюльетт Греко звучали на тысячах проигрывателей, а ее лицо украшало тысячи чердачных стен. Она создала стиль целого поколения своими черными как смоль прямыми волосами, короткой челкой, кошачьими стрелками и бледностью цвета слоновой кости. «Ты загораешь под Луной, пока другие принимают солнечные ванны», — сказал ей как-то Пикассо. Черная водолазка и узкие брюки завершали образ, ставший символом богемного шика. Жюльетт соединила в себе элегантность Эдит Пиаф и роковое обаяние Марлен Дитрих. Но главное, она «попала» в эпоху, точно угадав, что нужно обедневшей и униженной послевоенной Франции и ее зрителю.

Улица свободы

Она родилась в 1927 году в Монпелье, на юге Франции. Отец-корсиканец покинул семью, когда Жюльетт была ребенком. А мать и сестра были отправлены в концлагерь за участие в движении Сопротивления. В шестнадцать лет Жульетт и сама была арестована, проведя месяц в тюремной камере, которую делила с тремя проститутками. Все изменилось после освобождения и переезда девушки в Париж. Послевоенные годы ознаменовались высвобождением сдерживаемых эмоций в том числе творческих, и центром вновь обретенной свободы стал квартал Сен-Жермен-де-Пре на левом берегу Сены. Здесь встречались, дискутировали и пили актеры, драматурги, писатели и поэты, а бок о бок с философами-экзистенциалистами выступали джазовые музыканты. Самым популярным местом стало кафе «Табу» — в этом подвальчике, открытом в 1945 году, можно было встретить Жан-Поля Сартра и Симону де Бовуар, Альбера Камю и Бориса Виана. Яркая, своенравная и смелая Жюльетт стала их любимицей и музой. «Это было просто волшебно, — вспоминала Греко. — Внезапно мы смогли говорить в полный голос. Смогли ходить по улицам не оглядываясь. Мы были свободны, а это самое ценное в жизни».

Птичка певчая

Вскоре оказалось, что Жюльетт обладает глубоким, теплым и обволакивающим голосом, который мгновенно стал частью парижского художественного ландшафта. Человеком, который открыл в Греко талант певицы, считается Жан-Поль Сартр. Ему же принадлежит поэтичная характеристика таланта Жюльетт Греко: «В ее голосе слышны миллионы стихов, что еще не написаны. Для актеров специально пишут пьесы, почему же не писать стихи для голоса?» Легендарный поэт-сюрреалист Раймон Кено посвятил ей свое знаменитое стихотворение «Если ты думаешь», которое сегодня можно найти в любой антологии мировой поэзии. «Если уверена, если уверена, если уверена, девочка, ты, что розы румянца, легкая поступь, стремительность танца, гибкое тело блеск красоты навек, знай: ошибаешься ты!». Песня на эти стихи стала визитной карточкой певицы. С самого начала карьеры Греко установила высокую планку литературного и музыкального качества своего репертуара. Идея о том, что такие почитаемые имена, как Сартр, Камю и Превер, могут писать тексты для юной певицы, казалась тогда революционной. Позже для нее творили Шарль Азнавур, Ги Беар, Серж Генсбур. Жюльетт стала законодательницей и символом интеллектуального стиля «рив гош» (от фр. rive gauche — «левый берег»). Многие ее песни звучат во Франции и сегодня: «Ненавижу воскресенья», «Потом больше нет», «Жаванеза», «Потерянная любовь». Также Греко совершенно шикарно пела знаменитую «Под небом Парижа», которую исполняли многие выдающиеся певцы: Эдит Пиаф, Ив Монтан… Ее особый, неповторимый, статичный стиль существования на сцене завораживал. И только руки, живые, пластичные, очень «говорящие», взмывали к небу, тянулись к зрителю, обнимали мир… Она стала музой не только для экзистенциалистов, но и для «Битлз». Песня «Michelle» была написана Полом Маккартни под непосредственным впечатлением от Жюльетт Греко и всей культуры «рив гош». А Джон Леннон признавался, что «всегда фантазировал о женщине, которая была бы красивой, умной, раскрепощенной брюнеткой с высокими скулами, похожей на Жюльетт Греко».

А так можно было?

Параллельно с музыкальной развивалась и ее кинокарьера. Звездным часом стала роль предводительницы вакханок Аглонис в сюрреалистической ленте-фантазии французского писателя и драматурга Жана Кокто «Орфей» (1950) с Жаном Маре в главной роли. Потом будет заметная роль в фильме Жан-Пьера Мельвиля «Когда ты прочтешь это письмо» (1953). В 1957 году состоялся голливудский дебют: когда известный продюсер студии 20th Century Fox Дэррил Ф. Занук увидел фотографии Жюльетт в журнале Time, он немедленно предложил ей роль в экранизации романа Хемингуэя «И восходит солнце». Чуть позже она снялась в фильмах «Здравствуй, грусть» (1958), «Корни неба» (1958) и «Трещина в зеркале» (1960) в паре с Орсоном Уэллсом. Еще один американский киномагнат, Дэвид Селзник, послал ей частный самолет, чтобы Жюльетт могла пообедать с ним в Лондоне, и предложил целое состояние за подписание семилетнего контракта. «Я вежливо отказалась, стараясь не смеяться, — вспоминала позже актриса. — Голливуд определенно не для меня».

Соль и перец

В списке сердечных привязанностей Жюльетт Греко числились и писатель Альбер Камю, и джазовый композитор Куинси Джонс, и даже французская писательница Франсуаза Саган. И это помимо трех официальных мужей — актеров Филиппа Лемэра и Мишеля Пикколи, а также пианиста Жерара Жуанне. Но любовью всей ее жизни был совсем другой человек. Многолетний роман Жюльетт Греко с легендарным джазовым трубачом Майлзом Дэвисом начался в 1949 году в Париже. Майлзу было двадцать три года, и в Америке ему только обещали славу, определив в «подающие надежду». А Франция уже рукоплескала. Музыкант не говорил по-французски, а певица не знала английского. У него за плечами был брак и ребенок. Но все это не имело значения в богемном Париже. Певица в свою очередь была потрясена его внешностью и талантом. «Не представляю, как мы вообще сошлись. Это было чудо любви», — признавалась позже она. Идиллия длилась ровно две недели. Позже Сартр спросил Майлза: «Почему вы с Жюльетт не поженитесь?» «Потому что я слишком сильно люблю ее и не могу сделать несчастной», — ответил тот. У этого романа не могло быть хеппи-энда. Они жили по разные стороны океана, каждый строил свою карьеру. К тому же в обеих странах были сильны расовые предрассудки, и альянс темнокожего трубача и белой певицы вряд ли мог рассчитывать на всеобщее одобрение. «Кончится праздник, весна быстротечна, планеты по кругу вращаются вечно, а ты не по кругу, ты прямо идешь. К тому, что не видишь, к тому, что не знаешь, и где ты улыбок уже не найдешь. Так помни об этом и розы срывай, срывай розы жизни, срывай розы счастья, покуда тебе улыбается май» — это слова из песни Греко «Если ты думаешь». Она точно знала, о чем поет.

Полночь в Париже

Эта «красивая черная рыба» (как однажды назвал Жюльетт Франсуа Мориак) умерла в 2020 году на девяносто четвертом году жизни. Она сполна прожила посвященные ей стихи Раймона Кено. На четверть века дольше Дэвиса, Сартра, Косма и всех остальных. Ровно на ту четверть века, чтобы стать нашей современницей, связать двадцатые годы прошлого и нынешнего века. Ее жизнь — сценарий какого-то фантастического сериала о человеке, путешествующем сквозь время и встречающем на своем пути всех известных нам знаменитостей и гениальных творцов. А ее смерть — не столько утрата, сколько неожиданное озарение, что все это время она, оказывается, была еще жива…