— Андрей Львович, вас в последнее время не видно на экране. Давно не было новых телепроектов с вашим участием…
— Так их вообще нет! (Смеется.)

— Но, судя по прекрасному расположению духа, жизнь у вас не стоит на месте, даже несмотря на то, что вы — за кадром.
— Я так комфортно себя чувствую, что мне не нужно вести какую-то программу, которая будет мне приносить сумасшедшую популярность или повышать до безумия мой рейтинг. «На свете счастья нет, но есть покой и воля», — как сказал мой любимый Александр Сергеевич Пушкин. Так вот покой и воля у меня есть.

— Давайте тогда с последних новостей начнем. Что происходит в жизни, Андрей Львович?
— Вот недавно закончился 24-серийный сериал «Я отменяю смерть». Снимали долго, с перерывами, но весело, задорно, с удовольствием и в хорошей компании. Я играл директора морга, получился обаятельный и веселый персонаж.

— Я так понимаю, что вы не без чувства юмора согласились на эту роль…
— Это называется «пикантная ситуация». (Смеется.) Мне было интересно, потому что директора морга я еще не играл! Я играл коррумпированных чиновников, которых убивают жены, депутатов Государственной думы, которые раздают народу куриц для того, чтобы улучшить свою репутацию. И убивали меня очень часто в разных ситуациях. Я все говорю режиссерам: дайте мне, пожалуйста, роль взрослого человека, в которого влюбляется молодая девушка, потом она его бросает, он переживает, она возвращается, он ее прощает и у них появляются дети. Но нет для меня такой роли! Поэтому пока я буду играть директора морга. А в фильме «Моя безумная семья» я сыграл актера-неудачника и алкоголика, который снимается в дешевой рекламе. То есть сыграл про то, о чем я все очень хорошо знаю, — про актерскую жизнь.

— Получается, что в кино сниматься все-таки приглашают?
— Предложений сниматься в полнометражном кино очень мало, то есть они возникают периодически, но потом они так же и исчезают. Люди звонят: «Пожалуйста, назовите ваш гонорар, у нас есть для вас роль, правда, не очень большая…» Но потом эти звонки прекращаются, и я продолжаю заниматься тем, чем занимаюсь до сих пор, то есть радостно и весело живу.

"Я не предавал профессию, я просто отказался от работы в репертуарном театре. Театр — это фабрика по производству спектаклей. Могу же я уволиться с завода?" Фото: Vk.com.

— Ведение корпоративов не унижает вашего достоинства?
— Наоборот, это только повышает мой статус, я каждый раз себя проверяю, потому что это — чистый хэппенинг, как правило. За исключением каких-то заранее прописанных вещей, концертной программы. А иногда бывает, что такой программы нет, и я вообще один веду.

— В свое время вы сознательно отказались от работы в театре. Сейчас об этом не жалеете?
— Я отказался от работы в конкретной организации — в репертуарном театре, потому что он, на мой взгляд, сейчас находится в очень тяжелом состоянии. Но я — не предатель, профессию не покинул. Просто уволился с завода — имею же я право уйти с завода или с фабрики? А театр — это фабрика по производству спектаклей, как ни крути, где актер обязан выполнять указания режиссера, играть то, что скажут. А больше нравится играть то, что мне хочется. И я, наконец, дожил до того времени, когда могу сказать себе: «Не хочу это играть и не буду». Вот и вся причина.

— А на телевидение у вас не осталось обиды? Ведь раньше, когда вы вели программу на питерском ТВ, редакторы считали, что вы не вписываетесь в формат…
— Да, потому что меня просили задавать актерам щекотливые вопросы про наркотики, про беспорядочные половые связи, а я отказывался. Не потому, что считаю это аморальным, а просто мне неинтересно разговаривать с Сергеем Юрьевичем Юрским и спрашивать его о том, употреблял ли он наркотики. У меня есть о чем поговорить с Юрским или любым другим артистом, у которого есть биография, даже с молодым. Например, у меня был Тимати в программе, он произвел на меня очень приятное впечатление. Несмотря на то, что он — разрисованный, как индеец, оказался адекватным собеседником и очень приятным в общении парнем. Но если бы сейчас мне предложили опять вести программу на телевидении, я бы уже двадцать раз подумал. Не очень интересно вести живую беседу, чтобы потом в монтаже получился абсолютно безжизненный глянец.

— Но с телевидением сейчас все очень успешно у вашего сына, который ведет не один проект…
— Что называть успехом. Как ни странно, мне вчера сказали, что программа «Вечерний Ургант» имеет не очень высокие рейтинги. Но она совсем молодая. Не может ребенок сразу взять и побежать, он должен сначала встать на ножки, потом поползти. И Ванечкин взлет только кажется волшебством: ах, и вдруг появился Ваня! Это стоило ему ровно 15 лет ежедневной кропотливой работы и борьбы с обстоятельствами. Просто об этом никто не знает. Все видят успешного Ваню, улыбающегося с экрана, но это внешняя сторона вопроса. А дальше — работа до потери сознания, отказ от многих удовольствий. Все мы любим пожрать, отдохнуть, поваляться, почитать, посмотреть телевизор. У него почти нет такой возможности.

Иван Ургант часто упоминает отца в шутках в своих программах. Но, по признанию Андрея Львовича, большинство из них являются выдумкой. Фото: Vk.com.

— А сейчас, наверное, уже он может давать вам советы?
— Безусловно. Если он увидит что-то с моим участием, то выскажет свое профессиональное мнение. Мы пользуемся услугами друг друга в этом смысле. Я ему советую что-то из литературы, он мне тоже советует книги, фильмы, телепрограммы. Он стал профессионалом, моим коллегой, не переставая быть моим сыном.

— Давно он у вас был в гостях?
— Давно. А вот я у него в гостях был позавчера. Но не в доме, мы просто виделись в Москве, поужинали вместе. Если есть возможность, мы, конечно, общаемся.

— Он очень часто упоминает ваше имя с экрана в контексте каких-то шуток. Не обижаетесь на него?
— Прикалывается! Нет, конечно. Он и дедушку своего часто вспоминает, и бабушку. И меня: «Как говорил однажды мой папа…» (Смеется.) Но 90 процентов этих шуток им придуманы. Хотя что-то я ему действительно когда-то говорил, это правда.

— Раньше вы говорили, что он даже созванивался с вами и спрашивал, понравилась ли вам шутка.
— Да, на что я ему отвечал: «Ваня, мне безразлична твоя шутка, от тебя исходит столько энергии и радостных эмоций, что уже неважно, о чем ты говоришь, — тобою просто все любуются!» У Вани взрывная реакция, он моментально реагирует, и в этом его сила. Как только он говорит прописанные автором тексты, я это сразу слышу, и мне становится неинтересно. А когда он реагирует, как в фехтовании, — вся страна ему аплодирует, потому что понятно: это придумано здесь и сейчас, в эту секунду.

— Уж не досталось ли ему это качество по наследству?
— Конечно, по наследству. И взрывная реакция, и чувство юмора, и деликатность, и умение общаться с людьми. Все это в нем проявилось в результате общения с правильными людьми. (Смеется.) В первую очередь с Ниной Николаевной, потом — с Левой (актер Лев Милиндер. — Ред.), его дедушкой, царствие ему небесное. А потом уже со мной.

— Вас постоянно спрашивают в интервью о сыне, и я вот туда же. Вам это не надоедает?
— Нет, что вы. Просто я не хочу отвечать за него. Может быть, все обстоит совсем не так, как мне это представляется, а врать я не могу. Но чтобы уже закончить разговор про Ваню, я вам скажу: мне в нем дорого одно качество. Он настоящий мужчина, настоящий семьянин, очень ответственный человек, в нем есть совесть, душа, и он чувствует черту, через которую никогда не переступит.

— Помимо Ивана у вас же есть еще взрослая дочь Маша. О которой все знают только то, что она живет в Голландии.
— Это правда. Она живет в Голландии, воспитывает ребенка, больше ничем не занимается, просто получает удовольствие от жизни. В Голландии это можно себе позволить. У нас нужно работать, а там можно просто валять дурака.

— И желания связать жизнь с актерской профессией у нее никогда не было?
— Никогда. Как и с любой другой профессией. Она — мать моего 8-летнего внука. А у Ванечки уже 4,5 года дочке.

Семейный клан актеров Ургантов: Нина Николаевна гордится сыном и внуком, которые успешно продолжают прославлять ее знаменитую фамилию. Фото: Геннадий Авраменко.

— У вас ведь сейчас молодая супруга, и как-то в интервью вы признавались, что не против и сами иметь еще одного ребенка.
— Не помню, чтобы я так отчетливо это говорил, но пока ребенок у меня не заводится. Появится — слава тебе, Господи, я не против.

— Ваша мама, Нина Николаевна, наверное, не остается без вашего внимания?
— Надеюсь, что нет. Вот вчера был в гостях у нее. Она меня угощала фаршированными перцами.

— Я читала, она мечтает о поездке во Францию.
— Ей бы хотелось. И если бы мне сейчас сказали: «Андрюш, мы даем тебе неделю, свози маму во Францию…», через две минуты у меня были бы билеты в карманах. Я бы отвез ее во Францию и сам бы с удовольствием съездил. Она очень хочет, была один раз там проездом, два часа, но это было тысячу лет назад. В общем, ей очень интересно.

— А сами часто путешествуете?
— Не получается: все какие-то семейные дела, строительство, недвижимость, хлопоты. Нужно маминым хозяйством заниматься, у нас — дача, участок шесть соток, потом появился еще один небольшой участок — где можно что-то построить. Так и проходит каждый день. Все это перемежается работой, которая приносит мне доход, позволяющий в той или иной степени заниматься этим хозяйством. В общем, появляются деньги — начинается строительство, заканчиваются деньги — останавливается. Как в кино: есть деньги — снимаем, заканчиваются — простаиваем.