Шарлиз Терон: «Мое место — у плиты»
В разговоре с посторонними людьми актриса ведет себя весьма сдержанно. Но даже ей не удается сдержать эмоции, когда речь заходит о самом важном для красавицы: о работе и семье.
В разговоре с посторонними людьми актриса ведет себя весьма сдержанно. Но даже ей порой не удается сдержать эмоции. Особенно когда речь заходит о том, что действительно приходится красавице по душе, то есть о работе и семье.
— Шарлиз, как вы можете охарактеризовать вашу героиню в фильме «Прометей»?
— Именно она ответственна за то, что корабль «Прометей» отправляется в космос. Она функционер, бизнесменша, «кошелек» этой миссии. То есть кто-то из экипажа отправляется в космос из научных соображений, кто-то — в поисках ответов на вопросы «Откуда мы пришли?» и «Кто нас создал?». Моя же героиня Мередит работает на компанию, которая все спонсирует. Она ни во что не верит, она — квинтэссенция бюрократии. Общая головная боль. Она находится там с самого начала лишь для того, чтобы быть уверенной, что миссия состоится и не вылезет за рамки бюджета.
— Фильм отчасти считается приквелом к «Чужому» Ридли Скотта. Как вы относитесь к этой уже ставшей классикой картине с Сигурни Уивер в главной роли — роли, которая сделала ее первой настоящей голливудской экшн-героиней?
— Я люблю этот фильм. Впервые я посмотрела «Чужого» лет в 17, и он мне сразу понравился. Любая актриса, увидев этот фильм, подумала: «Ух ты, здорово!». Сигурни была одной из первых женщин, которая воплотила подобную героиню на экране. Но на самом деле это все Ридли Скотт. Он очень хорошо понимает силу женщин и любит работать с женщинами. За это я его и люблю. Его «Чужой», «Бегущий по лезвию бритвы», «Тельма и Луиза» просто прекрасны. И даже если смотреть их двадцать лет спустя, они всё так же хороши, они не устаревают. Именно эти же чувства я испытывала, когда читала сценарий «Прометея».
— То есть вам понравилось работать с Ридли Скоттом?
— Конечно, я давно мечтала с ним поработать. Он влюблен в то, что делает. Это приносит ему искреннюю радость. Он ведет себя на площадке, как 12-летний мальчик, который ко всему относится с восторгом и трепетом. Для актера такой режиссер — мечта. В основном я работала с Майклом Фассбендером и Ридли. И мы могли часов восемь сидеть, напрочь забыв про обед, и по крупинкам разбирать наши сцены, мир, в котором все происходит, людей, живущих там. Мы все трое просто не могли остановиться. И нашим помощникам в прямом смысле приходилось растаскивать нас друг от друга и вести за стол, чтобы мы поели.
— Майкл Фассбендер был таким же увлеченным?
— Да. Он вообще удивительный. Я помню, я посмотрела его фильм «Голод» и была ошеломлена. А картина «Стыд» и вовсе не выходила у меня из головы недели три-четыре. При этом Майкл удивительно пассивен в своем таланте, кажется, что ему вообще не надо играть. И за это, черт возьми, мне хочется дать ему в глаз. (Смеется.) Шучу, просто я ему завидую.
— Вы с ним подружились?
— Конечно. Он был моим спасителем и психотерапевтом в одном лице. Во время съемок довольно часто приходится просто сидеть и ждать. Это очень утомительно. А меня так вообще раздражает. Но он меня развлекал и успокаивал. Наши гримерки были рядом, поэтому мы много с ним болтали, слушали музыку, смеялись. Так и подружились. В общем, мне бы хотелось еще с ним поработать, общение с Майклом идет мне на пользу. (Смеется.)
— Вы участвовали в создании костюма вашей героини?
— В этом не было нужды. Джэнти Йэтс — оскароносная художница по костюмам, которая часто работает с Ридли, — сделала потрясающую работу. Для моей героини в начале фильма она создала очень интересный костюм: некую смесь Третьего рейха с бизнесом, военщины с Уолл-стрит. Каждый раз, когда я его надевала, у меня даже осанка менялась. А уже потом она одела меня в космический костюм.
— Ну и как?
— О, это было забавно. Пока работа шла в студии, эти костюмы мы только примеряли. И впервые надели, лишь когда начали снимать в Исландии. И тут-то выяснилось, что никто не пробовал в них бегать. Да к тому же по песку. Оказалось, они весят килограммов по 15, и каждый шаг буквально прижимает к земле. В общем, это было похоже на какой-то адский тренировочный лагерь для новобранцев. (Смеется.)
— А экшн-сцены у вас есть?
— Нет, у меня совсем мало трюков. Вот только в конце пришлось немного побегать, но разве это экшн? (Смеется.)
— Что вы думаете об инопланетянах и жизни во Вселенной?
— Мне кажется, очень наивно и тщеславно верить в то, что мы единственные во Вселенной. Так что я верю в то, что где-то помимо нас есть жизнь. И верю в науку: мне кажется, вскоре то, что мы не одиноки, будет доказано учеными и перестанет быть просто нашими фантазиями. Я, кстати, последнее время очень увлеклась наукой и в свободное время штудирую всякие научные журналы.
— А на что еще предпочитаете тратить свое свободное время?
— Я люблю готовить. Вернее, обожаю готовить. Но я не люблю делать одно и то же раз за разом. Мне нравится экспериментировать, изобретать разные вкусы, пробовать разные продукты, использовать в своих блюдах сезонные овощи. В общем, мое место — у плиты, я люблю проводить у нее время. (Смеется.) Причем с детства. Когда я была еще совсем маленькой, всегда крутилась около мамы на кухне. У нее был и есть собственный огород, так что у нас всегда на столе наисвежайшие овощи. Наверное, именно поэтому овощи я люблю больше всего, и именно они являются главными ингредиентами моих блюд.
— А чему вы еще научились от своей мамы?
— Всему! Она всегда меня очень вдохновляла и была рядом со мной всю мою жизнь. Она научила меня быть независимой, сильной, любознательной. Подбодрила на поиск собственного пути и никогда не пыталась вложить в меня свое видение мира или свои убеждения. Она всегда говорила мне: найди своего человека и будь собой. И я очень благодарна, что у меня в жизни есть такой человек, потому что прекрасно осознаю, что это большая редкость. Мы с мамой обе очень закрытые, но, когда мы вместе, наслаждаемся обществом друг друга. И еще мы честны друг с другом. Порой даже слишком честны.
— Вы говорите, мама научила вас быть сильной. И многие ваши героини как раз такие. А как именно вы понимаете силу?
— В силу как символ власти я, если честно, не верю. И не понимаю, какая от нее польза. Я видела, как такие «сильные» люди становятся эгоистичными, продажными. И уверена, что рано или поздно Вселенная напомнит им, что на самом деле у них нет никакой власти. А вот внутренние, душевные силы человека — это совсем другое.
— Внутренняя сила — это в том числе и самодисциплина, самоконтроль. Вы, как бывшая балерина, должно быть очень дисциплинированны? Как минимум в поддержании физических данных.
— А куда деваться? (Смеется.) Конечно, мне приходится быть дисциплинированной, потому что это часть моей работы. Я занимаюсь пять дней в неделю: езжу на велосипеде, качаю пресс, занимаюсь йогой. Точнее, силовой йогой. Она довольно тяжелая, изматывающая, но мне нравится. В общем, всеми силами стараюсь держать себя в форме.
— А как вы думаете, балет, которым вы занимались в юности, помог вам в актерской профессии?
— Думаю, да. Мне вообще кажется, что балет — одна из лучших школ актерского мастерства, которую можно себе представить. Танец — намного более выразительный способ рассказа, чем слова. Я же занималась танцем лет 12—13, так что у меня было время действительно понять этот метод самовыражения.
— Вы всегда кажетесь такой позитивной, восторженной и полной энтузиазма. Поделитесь, в чем заключается ваша жизненная философия?
Жизнь — это чудо, вот почему ей надо наслаждаться. Вот почему надо жить по полной, а не сидеть и ждать у моря погоды.
