Настасья Кербенген: «Прапрадед за ночь проиграл в карты все свое состояние»
Звезда фильма «Учености плоды» — о немецких корнях, переезде в Новосибирск и номинации на «Нику»
Влюбиться, переехать в Новосибирск и там найти свое призвание — такова удивительная судьба Настасьи Кербенген, русской актрисы с немецкими корнями. За главную роль в фильме «Учености плоды» она включена в лист номинантов «Ники». Хотя свой «Оскар» у нее уже есть. Подробности — в интервью журнала «Атмосфера».
— Настасья, вы особа голубых кровей, бабушка была баронессой. Сохранились ли какие-то семейные легенды?
— Да, бабушка вела дневник, в котором описала все, что знала об истории нашей семьи. Там много интересного. Например, из него я и узнала о том, что ее мама — бельгийская баронесса — никогда не надевала дважды одни и те же туфли. Представляете? Туфли! Есть еще одно семейное предание о прапрадеде, который в одну ночь проиграл в карты все состояние и на следующее утро застрелился, оставив жену и детей без поместья. С тех пор для нашей семьи азартные игры табу, хотя мы по природе очень азартны.
— Мама немка, отец русский — как познакомились ваши родители? Это была красивая романтичная история?
— Мама и папа не хотят публичности, поэтому я не стану рассказывать об этом подробно, но да, история романтичная. Они поженились всего через две недели после знакомства. Сегодня такое трудно представить. (Улыбается.)
— В вашем воспитании придерживались каких-то традиций, знакомили ли вас с этикетом, с тем, как девушка должна вести себя в обществе?
— В наше время сложно говорить о соблюдении старых традиций, тем не менее я играла на фортепиано, изучала иностранные языки, много читала — получала классическое воспитание девочки из правильной семьи. Чаще всего это вызывало у меня бурные протесты, ребенком была сложным, достаточно упрямым. Не хотела заниматься музыкой, разбивала молотком клавиши инструмента. Помню, один раз забыла стереть губную помаду и соврала папе, что измазала губы вареньем. После этого меня неделю не выпускали из дома.
— То есть о школьных романах, я так понимаю, речь тоже не шла.
— В школьные годы мальчики были просто мальчиками, я их интерес к себе не разделяла. А еще в школе я была белой вороной, вне коллектива, в стороне. Мне не хотелось быть частью группы, в которой всегда есть какие-то свои законы и правила и им приходится следовать.
— С учителями тоже конфликтовали?
— По-разному. В целом педагоги относились ко мне достаточно лояльно. Были какие-то моменты в старшей школе. Помню, я купила в Лондоне невероятную шляпку, в которой казалась себе настоящей аристократкой (смеется), и ходила в ней на занятия. Одна учительница попросила ее снять. На что я гордо ответила, что в помещении дамам разрешается носить головные уборы. Мы друг друга не поняли, и какое-то время я не посещала ее уроки.
— На мой взгляд, комфортнее, когда человека окружают единомышленники и друзья.
— Семья — это и есть мои самые близкие друзья. Тем не менее хоть мы и часто переезжали, как-то так случалось, что у меня всегда появлялась старшая подруга и друзья во дворе, с которыми связаны яркие истории моего детства. Был такой случай: недалеко находилось старинное заброшенное кладбище, куда всем во дворе жутко хотелось пойти ночью. Однако страх был слишком силен. Зачем-то я заявила ребятам, что я могу и мне не страшно. И сдержала слово. Вылезла в полночь из окна и отправилась туда. Лунная дорога, вымощенная брусчаткой, странные звуки… Романтика. (Улыбается.) Дошла и сидела там в одиночестве, наверное, около часа. Увы, на следующий день мне никто не поверил. Что ж, я это сделала в первую очередь для себя, никто не заставлял, только внутреннее упрямство и характер.
— Вы сказали, что часто переезжали. Вы ведь родились в Польше?
— Да, но только родилась. Потом мы жили в разных странах, в разных городах. Когда меня спрашивают, откуда вы, мне даже сложно назвать место. Несколько лет назад прочла статью в журнале, человек писал про свой родной Петербург: где он пошел в школу, возле какого моста в первый раз поцеловался, где сделал предложение девушке. Я подумала: как же здорово, когда есть город, который в какой-то степени есть ты сам. У меня такого нет, я космополит.
— Вспомните момент, когда вы впервые почувствовали, что хотите стать актрисой.
— На самом деле, это странный поворот судьбы. Я окончила МГИМО с красным дипломом, получила специальность «экономист-международник» в сфере ТЭК (топливно-энергетический комплекс). В моем круге общения никогда не было людей из творческой среды. Потом вышла замуж, переехала в Новосибирск. Мой муж из Новосибирска. И так уже там случилось, что подруга очень хотела устроить свою личную жизнь, и мы решили поискать какую-то студию по интересам, где она могла бы встретить свою судьбу. (Улыбается.) Почему-то выбор пал на театральную студию. Подруга вскоре ее бросила, а меня затянуло, увлекло. Я никогда не мечтала стать актрисой, не занималась в драмкружке. Я и жила-то в маленьких городках, где театральное искусство не пользовалось популярностью. Все это было удивительно и ново. Выйти на сцену, стать на время кем-то другим, увидеть глаза зрителей после спектакля — оказалось очень любопытным. Фантазеркой, кстати, я была с детства, и чтение книг этому способствовало.
— Вам нравился Новосибирск?
— Очень хороший город, и люди там очень хорошие. Только холодно. (Улыбается.)
— А как вы познакомились с мужем?
— Впервые он увидел меня на улице, когда я шла и ела зеленое яблоко. А жениться предложил незамедлительно, когда узнал, что мои предки были среди держателей первых акций компании Siemens. Так, наверное, по сей день и ждет, что акции найдутся. (Смеется.)
— Вы выросли в Европе, ощущали какую-то разницу менталитетов?
— Мой папа русский. Хотя, помню, были и какие-то наивные детские представления о России. Почему-то мне казалось, что в автобусах и трамваях в больших городах должны быть, как в самолетах, ковровые дорожки и стюардессы с прохладительными напитками. (Улыбается.)
— Муж поддержал вас в стремлении поменять профессию?
— Да он сначала и не понял ничего. Мое увлечение театром всем казалось милым хобби. Причем я ходила почти во все любительские театральные студии Новосибирска, потом стала сниматься в новосибирском кино. Его создавали ребята, для которых это увлечение, не профессия. Это тоже затянуло — мы делали фильмы, у нас премьеры, зрители! Хотелось узнавать все больше, понять, что такое актерство. Поехала в Москву на мастер-класс Иваны Чаббак и поступила в ГИТИС, как раз шел набор, произошло это неожиданно для семьи. Поначалу мы с мужем жили на два города, я летала из Новосибирска в Москву и обратно, только спустя два с половиной года мы перебрались в столицу.
— Я читала, что вы еще в Берлине учились актерскому мастерству.
— Да, летом ездила в Берлин. Я не из династийной актерской семьи, когда у людей уже есть бэкграунд, с детства ребенок растет за кулисами, профессия практически в крови. Мне нужно было ликвидировать пробелы.
— Что было полезнее в плане актерского образования? Вообще, это разные школы?
— Все они основаны на системе Станиславского, но различия есть. ГИТИС — это исключительно театральная школа. В Actors space нас знакомили и со спецификой кино. Актер театра и кино — это все-таки разные профессии. В ГИТИСе приходится доказывать, что ты хорош, достоин называться актером. В европейской школе ты априори прекрасен, доказательства не нужны.
— Вам какой подход ближе — критика или похвала?
— Учиться нравилось и там и там. К критике отношусь адекватно, есть люди, мнение которых мне важно и ценно, и наоборот.
— Похвала родителей важна для вас?
— Да, конечно. Папа из моих работ в кино или театре почти ничего не смот-рел. «Учености плоды» видел, правда, пришлось организовать ему просмотр. Во время проката картины он был на Сахалине, а там всего два кинотеатра, и показывали в них только зарубежное кино. Тут еще объявили очередной локдаун, и я поняла, что папа не успеет посмотреть мой фильм. Звоню ему, а он философски так отвечает: «Ну что ж, дочь, не получается». Купила ему билет в Хабаровск на выходные, забронировала гостиницу, чтобы он смог сходить в кинотеатр. Он посмотрел и сказал: «Молодец, дочь!». Обычно мама более щедра на похвалу, тем ценнее реакция папы. Он вообще очень сдержан, такой характер.
— Что он сказал вам по поводу «Ники»?
— «Дочь, я рад за тебя». (Улыбается.). Я тоже была рада! Будет, не будет, это не важно. Последние два года научили меня радоваться всему сегодня, не откладывать счастье на завтра.
— Ваша собственная оценка своей работы в картине «Учености плоды»?
— Я тщательно готовилась. Ездила в Веймар, где родилась моя героиня — фрау Шиллер. Этот небольшой город — культурная столица Германии, город Гете и Шиллера. Я ходила в музеи, наблюдала, как экскурсоводы проводят экскурсии, изучала архивные документы. То есть я провела большую подготовительную работу для понимания этого человека, которая, надеюсь, видна на экране. В целом это сложившийся образ. Был момент, когда я ощутила себя в 1943 году, несколько секунд, настоящая машина времени. Снимали сцену творческого вечера, который фрау Шиллер организовала в музее, звучала музыка, стихи Пушкина, и вдруг у меня возникло это ощущение.
— Это многозначная история. О чем она для вас?
— Только посмотрев весь фильм целиком, понимаешь в полной мере замысел режиссера. История о людях, которые оказались в чудовищных обстоятельствах, в которых каждому приходится делать свой личный выбор. Это выбор между жизнью и смертью, между долгом и любовью. В тех же условиях оказывается и фрау Шиллер — образованная женщина, тонкий ценитель искусства, но при этом она нацистка, служила в министерстве Розенберга, которое в том числе отвечало за работу с культурными ценностями на оккупированных территориях. Играя, актер всегда оправдывает для себя своего персонажа, пытаясь понять его мотивацию, его правду, воссоединяется с ним. Сидя в кинозале во время премьеры фильма, я особенно остро почувствовала, насколько она была чужой, лишней здесь, на русской земле, несмотря на свою любовь к творчеству Пушкина.
— Вы по характеру больше русская или немка?
— Не знаю, микс — русские черты характера уживаются со стремлением все упорядочить, сделать правильно. Так и разрывает на части. (Улыбается.)
— После фильма изменилось ли что-то в вашей актерской судьбе?
— Появилось больше профессиональной уверенности и желания развиваться дальше. В личном плане — друзья мною гордятся, писали: «Ты для нас пример, что в жизни нет ничего невозможного» — приятно, что притворяться. (Улыбается.)
— Вы тяжело переживаете поражения? Если б не получилось с актерством?
— У меня всегда есть моя первая профессия. Да и потом в последнее время я стала настоящим философом, живу сегодня, радуюсь тому, что есть сейчас. Нет смысла долго терзать себя из-за неудач: «проехали, идем дальше».
— Есть занятия, которые приводят вас в ресурсное состояние?
— Самые простые, как у всех. Семья, собака, лес, природа, солнце, книги.
— Какое у вас любимое семейное времяпрепровождение?
— Мы спортсмены-любители. Муж любит кайтсерфинг, футбол, горные лыжи. Брат — мотоциклы, бег. Ну и я стараюсь за ними тянуться. Пытаюсь освоить кайтсерфинг, пока, правда, не очень хорошо получается. Люблю верховую езду.
— Есть своя лошадка?
— Хотелось бы своего коня завести, но это большая ответственность. Собака — и то ответственность.
— Как у вас появился питомец?
— Он — дитя пандемии. (Улыбается.) Мы стали больше времени проводить дома, и появилась возможность вырастить щенка. Кстати, он рыжий, это редкий цвет для лабрадора. Когда он был маленьким и «плюшевым», его приходилось усиленно охранять. Все дети и женщины на улице стремились забрать его домой. (Улыбается.) Сейчас это уже солидных размеров лабрадор по кличке Оскар. Это ирония моего супруга. Он обещал мне возле дома на дорожке вмонтировать еще и звезду, как на Аллее славы в Голливуде, — тогда у меня будут все атрибуты успеха. (Смеется.)
— Он поддерживает ваше творчество?
— Да. Ему не совсем близок театр как искусство, но он любит кино. Хотя, как и папа, смотрит не все. Они такие максималисты, очень далеки от реалий нашей сферы.
— Актерская профессия — это еще и публичность, светские выходы.
— Это вообще не моя история. Если бы публичность не была частью профессии, лучше бы провела это время дома.
— А как девушке — разве не приятно выйти нарядной куда-то в свет?
— Я спокойно отношусь к нарядам, коллекции туфель, как у прабабушки, у меня нет. До попадания в актерский мир я гораздо больше интересовалась модой, у меня были «карнавальные» платья не на каждый день. Но сейчас все это потеряло смысл и ценность, потому что карнавала много в работе.
— А путешествовать любите?
— Очень и много. Хотя без приключений не обходится. Был случай на острове Ява: попала в серьезную аварию, ехала на мотоцикле. Очнулась в местном госпитале от того, что девушки-медсестры расчесывали мне волосы. Говорят: какие красивые. Спрашиваю: «А где доктор? Прической, девчата, займемся попозже». Стала убеждать, что мне нужно попасть в интернациональный госпиталь, где более квалифицированная помощь. Отвечают: «У нас нет бензина». Предложила оплатить, только отвезите. И представьте: эта «скорая», на которой меня повезли, снова попала в аварию! Я слетела с полки на пол, опять потеряла сознание. К счастью, мы все-таки добрались до места, меня прооперировали. Тем не менее люблю остров Ява, там волшебно. Случалось, и обворовывали нас. В Бразилии ночью вынесли все ценное из комнаты, когда мы спали. Без денег жили несколько дней, пока друзья не сделали перевод. В Найроби я заблудилась, попала в неблагополучный район, и там возникла очень неприятная конфликтная ситуация. Спасла случайность…
— Ничего себе приключения! Вас это не заставило быть осторожнее?
— Взрослеешь, становишься мудрее. К мотоциклам я с тех пор не подхожу. Зато есть что вспомнить. (Улыбается.)
— Настасья, а у вас есть некий алгоритм, чтобы мечты сбывались?
— Очень прагматично отношусь к мечтам и верю в труд. Если ты хочешь чего-то добиться, надо много работать. Просто делать свое дело каждый день, и тогда обязательно будет результат.
— А все-таки мечта есть?
— Хочу, чтобы моя семья, родные, друзья были здоровы и счастливы.
