Интервью

Татьяна Полякова: «Охранники привыкли к тому, что я прогуливаюсь в два часа ночи»

Писательница из пятерки самых издаваемых авторов в России рассказала WomanHit.ru о мистике вокруг нас, о своем отношении к Covid−19 и о секретах семейного долголетия

8 июня 2020 12:33
12897
0
Татьяна Полякова
Татьяна Полякова
Фото: материалы пресс-служб

— В этом году вы уже традиционно вошли в пятерку самых издаваемых авторов. На этот раз оказались между Брэдбери и Достоевским. Как вам такое соседство?

— Замечательно! Ежегодно определяют десять самых издаваемых авторов. Среди них я уже лет 15 занимаю разные места, но ниже 6-го не опускалась. В этой десятке всегда были практически одни и те же имена, а тут вдруг ворвались Стивен Кинг и Рэй Брэдбери. Меня это порадовало. Теперь-то уж точно никто не скажет, что у наших читателей плохой вкус, вот они и читают «каких-то там Поляковых и Марининых». Передо мной в рейтинге Рэй Брэдбери — прекрасный писатель. А уж за мной вообще гений — Федор Достоевский! Так что со вкусом у наших читателей все в порядке.

Мои детективы на книжном рынке почти четверть века, и на тиражи я не жалуюсь. А читатель ведь не дурак столько лет тратиться на ерунду. Когда рублем голосуют, это очень убедительно. Жизнь сама расставляет все по своим местам.

— Пандемия внесла коррективы во все, включая книжный бизнес. Вот и вы свою новую книгу «Четыре всадника раздора» сначала выпустили в электронной версии, а потом в бумажной. Всегда было наоборот. Как вам эксперимент?

— Да, у нас такой опыт впервые: просто не было возможности забрать тираж из типографии, доставить его в места продаж. Да и торговля была на паузе. Вывод из эксперимента пока делать рано. Но каким бы он ни был, мы надеемся, что часть читателей останется верна традиционной книге.

— Вы как-то признались, что любите обычную книгу…

— Мне неудобно читать с гаджетов: в телефоне мелко, планшет же весит больше любой книжки. А я всегда беру с собой книгу на случай каких-то пауз. Например, в кафе пока ждешь заказ можно почитать. В общем, мне с обычной книгой удобнее. Но если кому-то милее ридеры — ради Бога.

— А как вы считаете, у бумажной книги есть будущее?

— Я к любым прогнозам отношусь с большой долей ухмылки. Например, под центурии Нострадамуса можно подогнать все что угодно… А книга, возможно, станет привилегией людей богатых, ведь она становится год от года дороже. Может, уйдет в некую субкультуру для людей, понимающих толк в ней.

Книгоиздание — это искусство, у бумажной книги своя культура. Я, например, люблю новые книги, с запахом типографской краски. Много читаю, поэтому много книг покупаю. Мне нравится атмосфера библиотек… Действительно, я бумажный человек. И таких людей очень много! Книгоиздание во всем мире чувствует себя неплохо. Думаю, что обычная книга будет жить долго.

«Пишу в тетрадках по 48 листов гелевой ручкой»
«Пишу в тетрадках по 48 листов гелевой ручкой»
Фото: материалы пресс-служб

— Вам важны тактильные ощущения, запахи, когда речь идет о книге?

— Признаюсь, мне неприятны старые книги. Желтизна страниц, запах меня раздражают. Мне очень важно ощущение новизны и красоты. Люблю высококлассную бумагу, поэтому всегда настаиваю на хорошей и для моих книг.

— Вы пишете ручкой, на машинке или на компьютере?

— Пишу в тетрадках по 48 листов гелевой ручкой. Книга — 4,5 тетрадки, иногда 5. Удобно: где стол нашел, там и работаешь, не нужно искать розетку. В поездках не надо беспокоиться, что рейс задержали: у меня всегда все с собой. Летаю я обычно бизнес-классом, там столы удобные, работается прекрасно. А какие-то документы, статьи печатаю на ноутбуке или планшете.

— Помню, вы рассказывали, как однажды компьютер не сохранил ваш текст и он пропал. Любовь к «ручной работе» не связана с той историей?

— Было такое. Я написала на компьютере большую статью — почти три листа А4. Не успела сохранить текст, как выключили электричество. Статья пропала, а я перегорела темой и уже не смогла вернуться к ней. Потом три дня не могла успокоиться, начать работать. Тогда и поняла, что большие тексты я буду писать только от руки. Секретарь перепечатает и отправит куда надо. А небольшие материалы доверяю компьютеру.

— Ваша новая книга — «Четыре всадника раздора» — входит в серию мистических детективов «Таинственная четверка». Как вы пришли к этой теме?

— Я большой любитель мистики и время от времени в нее погружаюсь. Но она у меня не тяжелая, без дьяволов и упырей. Первое приближение к необъяснимому было у меня в раннем детективе «Моя маленькая тайна». После тяжелой травмы у героини открылся дар телепатии — она стала читать чужие мысли. И это помогло ей выйти победительницей из бандитских разборок. Но такую жесткую мистику я не люблю. А в «Четверке» все мягче и загадочней: героиня считывает эмоции — страх, волнение, симпатию… Это, кстати, вполне реальная вещь.

— Откуда такая уверенность?

— По себе сужу. Я человек внимательный и часто замечаю то, что люди пытаются скрыть. «В четверке» компанией верховодит Падший Ангел, как он себя называет. Партнеры понимают, что он обладает какими-то уникальными способностями, которые приобрел благодаря событиям в предыдущих жизнях. В одной из них они дали клятву встретиться, чтобы отомстить своему врагу. И все у них повторяется: столкновение с врагом, поражение, следующие жизни… А девушка во всем этом сомневается и доказывает им: их сны о предыдущих жизнях — это просто сны.

Реалистичные читатели могут принять ее позицию и следить только за интригой: детективная линия с мистикой не связана. А вот отношения героев, их доверие и недоверие друг к другу в поиске загадочного врага — вот здесь мистика есть. Но она настолько прозрачна, настолько на грани с реальностью, что не всегда понятно, где эта грань, есть ли она.

«Не иссякнет вдохновение, если ты постоянно работаешь. Вот когда ленишься, можешь дар потерять»
«Не иссякнет вдохновение, если ты постоянно работаешь. Вот когда ленишься, можешь дар потерять»
Фото: материалы пресс-служб

Люди знакомы с реинкарнацией, с верой в прошлые жизни, о которых можно судить по странным снам, когда мы видим себя в иных временах и странах… Это очень интересно, и многие готовы принять подобные идеи.

— А себе клятвы вы даете?

— Нет. Это же грех: пути Господни неисповедимы. Правда, не считаю грехом пионерскую клятву, которую я давала. (Смеется.) Есть какие-то вполне понятные клятвы: куда-то принимают, что-то заканчивают… Но клясться кому-то в чем-то — это неправильно.

Зачем провоцировать Господа, Судьбу, Высшие силы — называйте как угодно. Не надо этого делать. Если человек тебе не верит, клятва его не убедит. Если он считает тебя низким человеком, то клятва тоже бессмысленна. С таким человеком надо просто расстаться. Не стоит допускать в свое окружение людей, которые думают о вас дурно.

— А вы верите в потустороннее?

— Мне очень нравится все это! Приятно походить рядышком, попредставлять… У меня самой, к примеру, бывали вещие сны. Задолго до того, как я начала писать детективы, мне приснилось, будто стою на сцене с актерами: слева от меня — Саша Захарова, справа — Игорь Бочкин. И я должна сказать какую-то речь… Сон мы бурно обсудили с подругой и решили, что, наверное, эти артисты приедут во Владимир с гастролями. А спустя несколько лет уже в Москве, на премьере фильма «Тонкая штучка», снятому по моему сценарию, я со сцены увидела, что та самая подруга, сидя в зале, делает мне какие-то знаки. Обернувшись, поняла, в чем дело: я стояла на сцене именно с теми артистами и в том самом порядке, как мне когда-то снилось, и при этом готовилась сказать вступительное слово. Сон сбылся один в один.

Хотя я реалист и практично смотрю на вещи. По гороскопу я Дева. Знак земной, не склонен к заоблачным фантазиям. Но какие-то необъяснимые вещи меня увлекают. Кстати, экстрасенс мне как-то сказала, что пристрастие к коллекционированию, а я собираю кузнецовские чайные пары и советские фарфоровые статуэтки, говорит о том, что человек прожил уже несколько жизней. Ему хочется рядом с собой держать что-то из своих прошлых реинкарнаций. Так что любители антиквариата — это, как правило, старые души.

А еще я люблю старые дома. Ненавижу новостройки и никогда там жить не буду. Все бегут «от старья», а для меня чем старше дом, тем лучше. Мне только дайте это старье, и я все очень красивенько обустрою. С удовольствием со всем этим позабавлюсь. Тем более в своих романах.

Многие книги Поляковой были экранизированы
Многие книги Поляковой были экранизированы
Фото: кадр из сериала "Барышня и хулиган"

— У вас почти 100 романов! Есть секрет творческой молодости? Как не исписаться, как оставаться интересным для читателя?

— До 100 надо еще 7 написать. (Смеется.) Это где-то 2,5 года. Будем живы, напишем.

А секрет прост: всегда надо искать что-то новое, быть внимательным ко всему. Наблюдать, как люди живут, как реагируют на все. Но главное — это ловить кайф от самой жизни, от работы. Жить интересно, со вкусом. Если ты в круговерти дней находишь бездну удовольствия, то мысли интересные придут.

Я начинала писать в лихие 90-е. Тогда были одни темы, одни герои. Сейчас о них писать можно только с юмором, как-то пародийно. Потом были жирненькие нулевые: у меня в детективах появились бизнесмены, которых безбожно убивали. А сейчас особенно делить нечего, поэтому стреляют мало. (Смеется.) И если углубляться в криминал, то надо придумывать какие-то ментовские войны. Мне этого совершенно не хочется. Теперь меня увлекают большие семейные истории, хитросплетения судеб во времени и пространстве. Так что все движется логично.

— А как придумывается сюжет?

— Легко, если человек талантлив. Поцеловал тебя Бог в темечко, свезло тебе, значит, процесс пойдет. И не иссякнет вдохновение, если ты постоянно работаешь. Вот когда ленишься, можешь дар потерять. А если есть идея и она тебя захватила, все остальное элементарно — чтобы сесть и написать, просто нужно потратить время, потом пробежаться несколько раз по тексту, поправить. И вот оно!

Исписаться боятся люди, у которых просто нет темы. Они не успевают за жизнью, не видят в ней новое и интересное. Многие наши советские авторы, к сожалению, живут прошлым. И мы иногда с удивлением узнаем, что они живы: нам-то кажется, что мы давно с ними простились. Это самая большая проблема, когда человеку неинтересна жизнь за окном, да и его собственная. Писатель умирает, если теряет любопытство, желание везде сунуть свой нос.

— А где вам лучше пишется и что надо для вдохновения?

— Мне лучше всего пишется на даче. Тишина, покой, можно ночью прогуляться. Это безопасно: в нашем коттеджном поселке все закрыто и под охраной. Первое время охранники бурно на меня реагировали, а теперь, спустя 10 лет, привыкли. Знают, что я могу и в два часа ночи бродяжить. Похожу, подумаю, потом могу продолжить работу. Тут я никому не мешаю: в доме три этажа, так что для всех есть место. А большую часть времени мы с мужем вообще вдвоем.

В Москве суета. Как только узнают, что я в городе, сразу начинается круговерть: всем нужно все и сразу. У меня весь день расписан: мечусь, нервничаю из-за пробок. Но еще больше нервничаю из-за невозможности делать то, что мне хочется — с утра, еще в пижаме, выпить кофе и сесть за работу… В итоге больше двух недель я в Москве не выдерживаю, куда-нибудь убегаю. Но это во время написания книги. А когда не работаю, я очень люблю Москву! И никакая суета меня не тревожит.

В общем, работать я могу где угодно, лишь бы был стол и стул.

— Вы с мужем 40 лет вместе. Поделитесь секретом долгой, счастливой жизни?

— Универсальных рецептов, думаю, нет. С возрастом понимаешь, что можно по-разному свою жизнь построить, главное — прожить ее радостно. Золотое правило: кто счастлив, тот и прав. Хорошо вам вдвоем? Значит, все правильно. А бьете вы тарелки или нет — неважно. Важно не совершать подлости по отношению друг к другу. Да и ко всем людям. Всегда помнить: не делай другому того, чего не хотел бы для себя. Не болтай лишнего. Не вредничай. Прощай быстро. Лучше наорись, успокойся и не дуйся.

Я, например, не могу злиться больше двух часов: ни на кого и ни за что. Пару часов я еще попыхчу, но потом самой смешно становится: что это я расфыркалась?! Ну, сделал кто-то что-то не так, что ж теперь? Он же уже сделал это. Надо двигаться дальше.

У меня спокойный, легкий характер, мне это помогает. Но как у всех тихих людей, доведенных до белого каления, мой гнев сразу превращается в ужас. Тот, кто это видел, помнит долго. Но когда разговор деловой, в шутку предупреждаю: «Люди, я уже готова сказать все, что я думаю». И сразу градус накала снижается. (Смеется.) Постепенно начинаем шутить, конструктивно мыслить, и все налаживается.

С мужем Татьяна вместе уже 40 лет
С мужем Татьяна вместе уже 40 лет
Фото: личный архив

Я не любитель устраивать истерики, высказывать недовольство: «Ах, книжка застряла, да как вы могли?!» Ну не успели. Кто же знал, что нас закроют на карантин. Беда общая, давайте думать, как из нее выходить. Какой смысл нервничать самой и нервировать других? Спокойствие, только спокойствие, как говорил Карлсон. Надо беречь себя и близких.

— Согласен с вами. Жизнь проходит слишком быстро, чтобы растрачивать ее бездарно.

— Бабушка мне говорила, что до 20-ти жизнь идет медленно, до 30-ти начинает разбегаться, к 40 уже бежит, а после 50-ти идет галопом. В свои 60 я бабушку понимаю: 10 лет просвистело, как месяц прошел. Невероятно! Надо беречь свои годы. Творить что-то позитивное и ни в коем случае не тратить время на ссоры, тем более с близкими. Их надо любить.

— А где сегодня живет ваш сын?

— Все так же — в Санкт-Петербурге. Мы сейчас все разъединены пандемией. Его дети с супругой на даче на Ладоге, он старается приезжать на выходные. Но мы за него очень переживаем: Родион работает в следственном управлении, их не распустили. Надеемся пережить все это худое время.

А я вспоминаю «Декамерон». Вот, пожалуйста, и мы в изоляции. Это отличное время для каких-то интересных проектов, рассказов и книг. Будем пользоваться тем, что нам дают!

— Вам не кажется, что сейчас в мире происходит что-то загадочное?

— Да, у меня большие подозрения по поводу пандемии. И как детективщик я сразу придумываю сюжет. Уж очень это вирус умный — три степени защиты. И в очень хорошем месяце начался. И круто разошелся. Помните Brexit, желтые жилеты, Каталонию, Гонг-Конг? Везде буза, все не так. Как вдруг один вирус — и ничего этого нет. Опять же подозрительно, что началось все с приезда американцев в Китай. И то, что они кричат, что это китайский вирус. На воре шапка горит?

Если бы я была Франком Тилье, написала бы сейчас такой криптологический детектив: про мировое масонство, которое нам это все подарило. Но просчитать такое невозможно. Думаю, никто не ожидал подобного сценария. Но это мой детективный ум, а что на самом деле, сказать трудно. Просто все это очень грустно.