Все самые счастливые жизненные моменты у них связаны друг с другом: учеба в Московской государственной хореографической академии, победы на престижных конкурсах, зачисление в труппу легендарного Большого театра и, наконец, получение статуса премьера и примы-­балерины. Сначала Анастасия Сташкевич и Вячеслав Лопатин были партнерами на сцене, а вот чтобы стать такими же близкими людьми в жизни, им понадобилось время. Об этом и многом другом — в интервью журнала «Атмосфера».

— Знаю, ваше знакомство произошло в Санкт-­­Петер­бурге, на международном конкурсе Vaganova-­PRIX, когда вам было по семнадцать лет. Вячеслав, вы потом признавались, что просто не могли оторвать глаз от летящей девушки… Разве в балете это большая редкость?

Вячеслав: Вообще нет, но Настя так эффектно бежала на пальчиках по диагонали… До этого не видел ничего подобного. Она танцевала одну из вариаций теней из «Баядерки» и, не поверите, как-­­то особенно это делала. Плюс была такой изящной, милой, сказочной Дюймовочкой… Я был абсолютно очарован.

— Анастасия, а у вас какое было первое впечатление?

Анастасия: Это же был важный, ответственный конкурс, первый для меня — сродни испытанию, поэтому я была очень сосредоточена, погружена в себя, впрочем, как и многие другие, оттого и удивлялась, что какой-­­то мальчик так весело и раскрепощенно со всеми общается. Только потом я убедилась, что это свой­­ство Славиной натуры, и лишь с возрастом он стал сосредоточеннее. В тот день нас представила друг другу моя подруга Екатерина Крысанова, с которой мы вместе отправились на этот конкурс. Точнее, нас отправила туда наш педагог в Московской академии хореографии Гальцева Татьяна Александровна.

— А несколько месяцев спустя вы оказались на одном курсе в Московской государственной академии хореографии, где вас сразу поставили в пару… Между прочим, мне кажется, к этому моменту у вас было похожее спортивное прошлое…

Вячеслав: В родном Воронеже я недолго занимался спортивной гимнастикой — мне это не особенно нравилось. Но у меня были неплохие данные, и поэтому меня рекомендовали в балет. Довольно скоро я поступил в Воронежское хореографическое училище, где, кстати, был недобор. Мне тогда было десять лет, и, конечно, я не понимал, что там делаю. Любовь к своему делу пришла значительно позже. Лет через пять где-­­то. Я даже помню тот момент. Мы с моим педагогом Анатолием Григорьевичем Дубининым готовили для отчетного концерта вариацию из балета «Сильфида». И вот как раз во время этой кропотливой работы что-­­то во мне кардинально изменилось — я уже начал осознанно тренироваться, понял, для чего это нужно, увидел перспективу. А позже получил приглашение на стажировку в Москву.

Анастасия: Я же с четырех лет «болела» художественной гимнастикой до такой степени, что тренировки в зале предпочитала играм во дворе. Но в восемь лет по инициативе мамы не пошла на профессиональный уровень, а остановилась на балете. Для меня это был великий стресс, и в новое для себя дело я влюбилась тоже далеко не сразу. Начала двигаться вперед, только когда услышала, как педагог сказала, что я на не очень хорошем счету. Это меня задело, и я, как человек со спортивным характером, закусила удила.

"Я росла домашним ребенком, не знала, что такое ночные клубы, вечеринки, во многом была инфантильной, привязанной к родителям"

Фото: Мария Кульчицкая

— Вячеслав, вы начали ухаживать за своей партнершей, как только встали в пару?

Вячеслав: Понятно, что у меня была симпатия изначально, но в ту пору Настя думала только о балете. Мальчики были исключены. Так что это был безнадежный вариант. Между прочим, в дальнейшем я был еще покорен и этим ее упорством — она готова прикладывать титанические усилия на пути к своей цели. Репетировать буквально до изнеможения, если что-­­то не получается. Я другой — когда что-­­то идет не так, не бьюсь, ухожу из зала, обдумываю и уже назавтра на свежую голову и с новыми силами приступаю. Так что, готов признать, что я гораздо менее волевой человек, нежели Анастасия. (Улыбается.) Она, при всей своей нежности, хрупкости, воздушности, невероятно сильная. И меня эта ее мощь не пугает, а наоборот, приводит в восторг.

— Анастасия, вы явно не сразу распознали в партнере свою вторую половину…

Анастасия: Да, я даже когда уже из училища выпускалась, полностью была сконцентрирована на балете. Ни о каких романах не помышляла. Возможно, это звучит странно, но у нас на курсе практически все такие были, ни одной пары у нас не сформировалось.

— Но партнер для работы вам подошел?

Анастасия: Идеально. Никаких претензий. (Улыбается.) Со временем мы уже настолько хорошо узнали друг друга, что теперь танцуем вместе, словно на одном дыхании.

— Сколько лет вы вместе именно как романтическая пара?

Анастасия: Мы поженились, когда нам было по двадцать шесть лет, а за два года до этого начали встречаться. То есть дружили очень долго.

Вячеслав: Помня о том, как мои робкие попытки ухаживания были отвергнуты, я принял решение не форсировать события. И в итоге действительно все как-­­то само собой, органично получилось, мы оба признали тот факт, что нравимся друг другу, и начали встречаться. Вместе ходили в кино, гуляли по паркам… И теперь не только рабочее, но и все свободное время у нас занято друг другом. (Улыбается.)

— Анастасия, вы как-­­то поэтично обмолвились, что ландыши напоминают вам о вашей первой совместной весне… Вячеслав оказался не только чутким партнером, но и галантным кавалером, создающим романтический флер?

Анастасия: Слава крайне внимательный и щедрый в этом плане. Однажды, когда я еще не была его девушкой, у меня сломался мобильный телефон, и он немедленно купил мне новый, при том что в финансовом плане мы были в юности совсем не богачами, и это реально дорогой подарок. Слава и ухаживал эффектно. Помню, на гастролях по городам России у нас и начались романтичные отношения. Наверное, я повзрослела и взглянула на парня, который рядом, другими глазами. Переоценка ценностей произошла. Слава ведь ни на кого не похож! Он невероятно добрый и надежный. Я больше таких не встречала. Он чужд зависти, достигнутые высоты не портят его характер, и он совсем не нарцисс. У него отсутствует эгоистическое желание затмить собой партнершу. Причем это не только ко мне относится. В дуэте для него главное — балерина.

— Вячеслав, предложение руки и сердца вы как-­­то сценически обыграли?

Вячеслав: Нет, я не вставал на одно колено. Мы как-­­то логично пришли к тому, что должны официально оформить свои отношения, поехали в загс, написали заявление и выбрали для росписи какой-­­то один для нас свободный день.

— Но само торжество у вас было красочным?

Анастасия: Свадебного платья и толпы гостей не было. Я на сцене переодеваюсь в великолепные костюмы, и у меня не было потребности в феерии. Тем более я уверена, что такие праздники люди устраивают больше для родственников, нежели для себя. Лично для меня штамп в паспорте не имеет сакрального значения. Если с человеком хорошо, то какая разница, есть он у тебя или нет. Этот шаг мы совершили скорее для наших родителей.

Вячеслав: Для меня это тоже не являлось самоцелью, но после регистрации нашего брака существенно поменялась картинка мира — я почувствовал большую ответственность. Надеюсь, лет через десять, когда повенчаемся, то закатим пир. (Улыбается.)

Анастасия: Но восемь лет назад свадьбы как таковой у нас не было. Проходило все скромно: в тот день я вернулась с гастролей в четыре утра, жених меня встретил, доставил домой, вернулся к себе в общежитие, а я немного поспала, встала, накрасилась, надела юбку с кофтой, и мы расписались. Потом Слава отвез меня досыпать, а сам отправился на репетицию. Медовый месяц устроили значительно позже, зато на Мальдивах. (Улыбается.) Но до этого у нас было все по правилам — мы не жили ни дня вместе. Только став супругами, соединились под одной крышей — стали снимать квартиру в десяти минутах езды от моего дома детства. И это изменение статуса, признаюсь, далось мне весьма непросто. Во-­­первых, в тогдашней нашей однокомнатной квартире не было ни единого угла, где бы я могла тихо посидеть, как мне необходимо. (Улыбается.) Я нуждаюсь в личном пространстве. А во-­­вторых, я же росла домашним ребенком, не знала, что такое ночные клубы, вечеринки с приятелями, поздние возвращения, то есть во многом была инфантильной, привязанной к родителям, и оборвать эту пуповину сложно было. Получается, после того как расписались и я вроде формально съехала с чемоданами из родных стен, я еще на протяжении, наверное, полугода ежедневно после спектакля таскала Славу к своим, чтобы там посидеть вместе, поужинать, поговорить, и он это терпел. (Улыбается.)

"Настя при всей своей нежности, хрупкости, воздушности невероятно сильная. И меня эта ее мощь не пугает, а наоборот, приводит в восторг"

Фото: Филипп Сахаров

Вячеслав: Вообще теща меня вкусно кормила, и для меня эти поездки совсем не были мучительными.

Анастасия: О, мои родители, бабушки сразу Славу приняли безоговорочно! Это тоже сыграло огромную роль в нашем соединении. Даже не знаю, что бы было, если бы мама проявила какое-­­то сомнение на его счет… Ее мнение же для меня первостепенно. Ни одно жизненно важное решение я не принимала без нее. Это мой самый близкий человек. Мы с ней созваниваемся раза четыре в день, причем без всякого повода, правда, видимся уже гораздо реже.

Вячеслав: И когда я своих родителей и сестру познакомил с Настей, они тоже растаяли. Да, Настя, по-­­моему, не может не нравиться!

Анастасия: Мама с папой у моего мужа потрясающие! Зная, как я обожаю тортики их изготовления, они мне их специально присылают!

— Позвольте, а как же прекрасный миф о том, что все балетные предпочитают ЗОЖ, далеки от быта и любят лишь классическую музыку?!

Вячеслав: В некотором смысле это все присутствует. Другое дело, что съеденные иногда вредные продукты тут же сгорают в топке усилий, приложенных в зале. Нам же требуются колоссальные ресурсы, поэтому никаких табу в еде не существует. Летом, когда не работаем, мы даже можем себе позволить немного поправиться — не беда. Все это быстро сходит. Что касается хозяйства, то если я в отпуске и мне не нужно ехать на класс, то я с удовольствием могу убраться дома, что-­­то прибить. Главное, не готовить, не мое это. Но в режиме ежедневной гонки, когда ты, измотанный, возвращаешься в районе полуночи, естественно, ни о каких подобных хлопотах не может быть и речи. Мы с Настей и едим в течение дня или в театре, или недалеко от него.

Анастасия: Я не большая любительница стоять у плиты, но когда есть время, то стараюсь Славика баловать какими-­­то интересными блюдами. А по поводу музыки скажу, что если муж действительно любит классику, то я предпочитаю тишину. Для меня это наилучший релакс — прямо выдыхаю! Даже в машине не включаю никакую радиостанцию: еду, погруженная в свои мысли… Мне близко одиночество. Никогда не скучаю в компании с собой.

— Явно в друзьях вы не нуждаетесь…

Вячеслав: Друзей у нас мало, и новых знакомств не ищем.

Анастасия: Гости у нас дома не собираются, но это, наверное, по моей вине. (Улыбается.) И мы никогда не остаемся ни у кого ночевать — посидим за столом и уезжаем к себе. Это наше правило — всегда возвращаться домой.

— Несмотря на занятость, вам пришлось обустраивать новую квартиру, которую вы приобрели…

Анастасия: Мы поступили грамотно — сразу позвали дизайнера, который все оформил в соответствии с нашими пожеланиями — в современном стиле, в спокойных серо-­­коричнево-­­бежевых тонах с малыми яркими акцентами в виде оранжевых подушек на диване в гостиной. В результате мы получили настолько уютное гнездышко, в котором сплошная нега и ничего не раздражает. Мы там закрыты ото всех, валяемся, читаем, смотрим кино или спускаемся и бродим по Мещерскому парку, который рядом с нашей новостройкой в Сколкове. Так что квартира — наша капсула, где мы даже за новостями в мире не следим и крайне редко включаем телевизор.

— Балет ведь так и остался «каторгой в цветах». Как вы себя награждаете за усилия на грани возможностей?

Вячеслав: На отдыхе не экономим, хотя в целом не транжиры.

Анастасия: При этом мы не из тех, кто умеет складывать все средства в кубышку. Слава при любой возможности пополняет мой гардероб, хотя я совсем не шопоголик. Меня ненадолго хватает в магазинах. А Слава их в принципе терпеть не может и предпочитает, чтобы я ему вещи брала без его присутствия.

— Анастасия, читала, что крохой вы играли не в куклы, а в машинки. Теперь, вероятно, автомобили вам дарит супруг?

Анастасия: Слава мне подарил машину, но она не была в бантах, как в фильме. Мы вместе поехали в салон и выбрали подходящую модель — все довольно прозаично. Без всяких эффектов.

Вячеслав: У нас все вопросы решаются на семейном совете. Диктаторов у нас нет. Кроме, пожалуй, избалованного йоркширского терьера Ники. (Улыбается.) Целый день она сидит дома в ожидании нас и потом, естественно, берет свое. Мы с ней играем, я ее мою, расчесываю. Когда ее брали, Настя мечтала, что будет ей заплетать хвостик, но в итоге всем собачим туалетом занимаюсь я. (Улыбается.)

Анастасия: Слава ее кумир! Но спать она приходит ко мне под бок. (Улыбается.)

"До свадьбы у нас было все по правилам – мы не жили ни дня вместе. Только став супругами, соединились под одной крышей – стали снимать квартиру"

Фото: Батыр Анадурдыев

— Что для вас наилучшее переключение в отпуске?

Анастасия: Путешествия, море, знакомство с новыми городами, музеи. Правда, Слава, бывает, не готов часами ходить по картинным галереям. (Улыбается.)

Вячеслав: Для меня нет ничего лучше, чем возиться в земле у себя на огороде, под Воронежем. Мне нравится рубить дрова, копать, сажать, есть свежую зелень, ягоды прямо с грядки… Для меня это сродни медитации. Если даже телефон не будет работать три дня, я о нем и не вспомню. Но вот никак этим деревенским раздольем жену пока не увлеку — она человек мегаполиса. (Улыбается.)

— Вы переняли какие-­­то привычки друг друга, черты характера?

Анастасия: Раньше я пила только чай, а со Славиком пристрастилась и к кофе. Он его поглощает в гигантских количествах. А относительно свой­­ств натуры… Стала меньше болтать. И мои самоедство и эмоциональность сглаживаются мужем. Он меня успокаивает. Когда по какой-­­то причине его нет в театре, мне без него тяжело. Умею себя так накрутить по всякой ерунде… Это один из моих самых больших недостатков, с которым сдержанный муж без проблем справляется. (Улыбается.) Вот его вывести из себя очень сложно! Никогда, в отличие от меня, даже голоса не повышает. Виртуозно умеет предотвращать конфликты.

— Очевидно, то, что вы ровесники и профессия у вас одна, вам только в плюс…

Анастасия: Несомненно, это удобно. Мы много говорим о работе, спорим, поскольку живем этим. Мы часто танцуем в дуэте, поэтому и репетиции у нас проходят совместно. Мы и в буфет ходим вместе, потом домой едем… Некоторые удивляются, как можно двадцать четыре часа в сутки быть вроде как в одной теме, но нам не надоедает. Мы даже условились не расставаться больше, чем на две недели.

Вячеслав: Если Настя улетает на гастроли и у меня есть возможность ее сопровождать, я обязательно это сделаю. К тому же я очень ревнив (улыбается), хотя Настя поводов не дает.

— Вы оба заняли самые высшие ступени в танцевальной иерархии в главном театре страны. Стимулировали друг друга к достижению этой вершины?

Вячеслав: Никогда не думал, что стану премьером Большого театра. Мои амбиции были где-­­то на уровне ведущего солиста.

Анастасия: Я же Славе говорила, какой он уникальный и что он достоин только самого лучшего.

— Анастасия, вы на собственном примере доказали, что все возможно: без всяких интриг, с невысоким ростом и амплуа инженю все-таки стали примой-­балериной.

Анастасия: Глупо было соглашаться со стереотипом, что примы все высокие, длинноногие. Благо, в настоящий момент уже нет таких жестких стандартов, все решают профессиональные качества, индивидуальность, трудолюбие и железная дисциплина. Как бы плохо тебе с утра ни было, надо себя поднимать и гнать на класс.

Вячеслав: Наш подъем контролирует Настя. Она готовит завтрак, расталкивает меня с утра. Вскочить самостоятельно бодрячком у меня не получается. (Улыбается.)

— В Большом вы достигли потолка. Что дальше? Есть ли какие-­­то предложения, планы на зарубежные театры?

Анастасия: Мы никогда ничего не загадываем. Бесспорно, всегда есть желание сотрудничать с интересными хореографами, участвовать в новых постановках, причем как в традиционных, так и с современной, раскованной хореографией, где много свободы, нет четкого сюжета… Но в любом случае Большой театр — наша альма-­­матер, и мы ему преданы.