«МК-Бульвар» решил шаблонные темы затронуть по минимуму и предложил актрисе вопросы вроде бы необязательные и даже странные. Последовала нестандартность реакций, нестандартность суждений…

— Вы редко улыбаетесь посторонним. Не стремитесь понравиться?

— Ну, я не знаю… Мне кажется, я все время улыбаюсь. И даже не просто улыбаюсь, а хохочу с утра до вечера. Просто сейчас я спокойна: мы встретились, и очень хорошо — здравствуйте. Чего смешного-то? Не буду же я смотреть на вас и ухахатываться.

— Вам комфортно, когда незнакомые люди обращаются к вам «Маша»?

— А знаете, как говорит один мой приятель? Непротивление злу насилием — это непротивление ничему насилием. Мы с ним решили, что это новая форма существования, и не сопротивляемся ничему. Ну, Маша и Маша.

— Толстого цитируете. Это ваш любимый писатель?

— Да. Потому что он хороший писатель.

— Анну Каренину сыграли бы?

— А почему нет? Хотя это не самый интересный у Толстого персонаж, но очень женский, что притягивает. Анна — настоящая женщина. Точнее, так — однозначно женщина.

— Вы бы на месте автора тоже положили ее на рельсы?

— Конечно. И не потому, что другого выхода у нее не было. Просто первая встреча с Вронским происходит у Анны на вокзале, где в тот момент гибнет обходчик.

И кончается все этим же. Закольцевал автор. Собственно, и в жизни обычно происходит точно так же — все кольцуется, с чего начинаем, к тому и приходим…

— …а потом жалеем, что вообще начинали. У вас так?

— Нет, наверное. Со всем, что было мною сделано неправильно, я либо смирилась, либо попросила за это прощения. Ну, и сделала соответствующие выводы на будущее.

— То есть с поговоркой «лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано» вы не согласны?

— Хм… Для глуповатых людей эта формула. По-моему, лучше подумать, а потом уже делать или не делать. А то ведь так можно и голову себе разбить…

— Тогда какой поговоркой руководствуетесь в жизни?

— Всегда помню, что «все проходит, и это пройдет…» Зачем застревать на одном месте?

— Считается, что по психотипу человечество делится на людей-кошек и людей-собак. Вы к кому себя относите?

— Ни к кому — я людей так не классифицирую. Зато мужчин делю на охотников и на рыболовов. Охотники — это те, которые сами выбирают себе женщину, проявляют инициативу и усилия, то есть добывают трофей. Рыболовы действуют по-другому: закинут удочку и не суетятся, ждут, когда кто-нибудь клюнет, то есть первым выберет их. И вдруг мне один знакомый говорит: «А я не охотник и не рыболов. Я грибы собираю». Значит, еще есть и грибники, которым никто не нужен, и они ходят по лесу, то есть любят одиночество. (Улыбается.)

— Вы когда-нибудь по-крупному разочаровывались в мужчинах?

— Ну, конечно, случалось, когда они теряли мужественность в моих глазах и переставали быть великими и ужасными. Это меня и разочаровывало.

— Замечаете в себе феминистские наклонности?

— Нет. Феминизм — это абсурд. Я готова уступить мужчинам все что угодно, если они готовы взять это на себя. Но они, как правило, говорят: «Ну, ты же понимаешь, не могу ни за что отвечать». Что ж, ничего, тогда отвечу за все я.

— Быть ответственной — это по-мужски. Кстати, и машина-то у вас не женская — основательная, мощная… Такой бы любой мужчина позавидовал!

— И завидуют. Но у меня она появилась не для того, чтобы производить впечатление, а как необходимость: мне просто нужна большая машина, потому что народа в семье много, собак много, вещей много. Живем мы за городом, нужно везде проехать и не застрять, а она полноприводная, зимой на ней безопасно. Спасибо моему мужу за то, что он купил мне именно такую. Так что на первом месте тут практические соображения, а не амбиции.

— А если б у вас была не обычная машина, а машина времени, то в прошлое или в будущее вы бы хотели заглянуть?

— Вообще не думаю об этом. Все мои фантазии на подобные темы закончились лет в десять. А сейчас мне 34.

— Значит, ребенком вы себя не ощущаете. И давно повзрослели?

— Окончательно и бесповоротно? Недавно — в прошлом году. Причем почувствовала себя не только взрослой, а еще и, как в 20 лет, открытой ко всему новому и готовой к этому без страха. Теперь я знаю: что бы ни происходило в моей жизни, я могу с этим справиться, просто надо не ныть и не ждать, а собраться, взять себя в руки, идти и делать. Вот это и есть настоящая взрослость — возможность принять решение и ответить за свои слова и поступки.

— Кстати, иногда наши дети кажутся взрослее нас самих. Не замечали?

— Ну нет, все-таки дети есть дети. Хотя Насте 10 лет — уже большая, да и Ване 5. В общем, дети подросли, и стало ясно, что можно рожать еще. (Улыбается.)

— То есть на вас подействовала агитация нашего президента?

— Да при чем здесь Путин?! Надо продлять свою жизнь, а это можно сделать через детей. Вот и все. А не потому, что президент сказал.

— Вы строгая мать?

— У нас в семье принято так: есть хорошее и есть плохое, хорошее — можно, плохое — нельзя. А если начать объяснять, что да почему, то можно уйти в такие дебри, что потом захочется застрелиться. Все проще: ребенку дают поручение, и он выполняет.

В таком возрасте дети не должны мучиться от ответственности за что-то. Они должны знать, что пока за них принимают решения взрослые.

— Настя ведь у вас спортсменка?

— Да, она занимается фигурным катанием в ЦСКА, в школе Елены Водорезовой. Увлечена этим серьезно: рано утром поднимается — и на каток, тренируется шесть раз в неделю по пять часов, поэтому иногда ей приходится тяжело, но это ее работа.

В 10 лет у нее уже второй взрослый разряд и несколько побед в юниорских соревнованиях. Неплохо катается, но все еще впереди. Ваня с четырех лет тоже пошел на фигурное, а еще играет на скрипке. Главное, что никто никого не заставляет. Просто с самого начала мы их заинтересовали, замотивировали, и они занимаются.

— После рождения детей приходится постоянно работать над своей фигурой или вы «худеете во сне»?

— Когда есть физические нагрузки, я автоматически худею, когда их нет, поправляюсь. Мои физические нагрузки — конный спорт, особенно если регулярно заниматься. Там, чтобы одно равновесие в седле держать, столько калорий сжигаешь! Да и вообще все-все мышцы работают.

— По-прежнему тренируетесь на своем любимом коне Урале?

— Нет, он сейчас в Германии, и наша известная наездница Александра Карелова скоро будет выступать на нем на Олимпийских играх. А своего второго коня — вороного — я продала и уже некоторое время вообще не езжу верхом. Поэтому поправилась.

— Не считая коней, у вас много других животных. Вам иногда кажется, что животные лучше, чем люди?

— Нет. Нельзя сравнивать животных и людей: человек духовен, одухотворен, а животное лишь одушевлено. Просто я люблю животных, они красивые. Две большие борзые живут у нас во дворе, а в доме — такса и чихуахуа. Еще есть кролик, он актер — играет вместе со мной в спектакле Театра сатиры «Яблочный вор», канарейки и снегирь. Дом большой — можно себе позволить. Многие считают, что животные — это хлопотно, уход и всякое такое… Но для меня это странно. Я тут купила друзьям в подарок собачку. Естественно, за месяц их предупреждаю, что на день рождения их ребенку эту собачку обязательно подарю. Паника! Они думают: что же делать, как же быть?
Я спрашиваю: «А в чем проблема-то?» Оказывается, с собакой придется гулять. Ну ничего, говорю, вам все равно нужно гулять, вот заодно и с собакой погуляете.

— Вы обладаете живым умом и острым языком. Не мешает ли это в жизни, не обижаются ли на вас люди?

— Если у меня действительно живой ум, то это должно только помогать. Острый язык иметь тоже неплохо — весело. А обижаться — удел горничных. (Смеется.)

— Дурой не приходилось притворяться? Иногда это выгодно…

— Многим и притворяться не нужно. Ну, а если не дано… Играть в то, что я чего-то не знаю, не умею, кокетничать этим — никогда. Я не считаю, что нужно тратить время на такие пустяки, даже чтобы чего-то добиться. Зачем? Я себя уважаю, поэтому — нет.

— Много ли значит для вас профессия? Не было мыслей «завязать» с ней?

— Глупо было бы получать ее, чтобы потом с ней завязывать. Профессия — это мой способ говорить с миром, через метафору. И это моя жизнь. А если имеются в виду простои, то у меня особых простоев нет.

К тому же мне всегда есть чем заняться, без дела я вообще не сижу.

— С этого сезона вы стали актрисой Театра им. Пушкина. Почему именно его?

— Потому что считаю, что это лучший московский театр. Однажды я сказала главному режиссеру Роману Козаку, с которым знакома давно: «Знаете, ужасно хочется играть, среди нормальных людей оказаться…» А он мне: «Так что же вы?! Мы вас зовем, а вы не идете почему-то…» — «Как?! Вы берете меня? Тогда я не иду — я бегу!» (Улыбается.) В общем, мне крупно повезло, что теперь я принадлежу театру Пушкина. Но свободу мою никто не ограничивает. Летом в петербургском ТЮЗе им. Брянцева я выпустила «Грозу», сыграла Катерину, и, могу сказать, неплохо. Теперь раза два в месяц езжу туда играть.

— Ваша героиня долго терпела измену мужа, а потом изменила сама. А вы к измене как относитесь? Способны, чисто теоретически, на служебный роман?

— А почему обязательно служебный?! (Смеется.) На работе, с кем-то из актеров? Нет, с актером никогда! Вот с монтировщиком, наверное, было бы неплохо закрутить — интересно и неоднозначно… Но это все шутки. На самом деле хорошо бы ничего не закручивать, чтобы была просто нормальная жизнь, без всякой такой пошлости, как служебные романы.

— Вам важно ощущать себя секси?

— Если бы сейчас мне предстояло играть Мэрилин Монро, это был бы правильный вопрос. А так неинтересно.

— Вы себя любите?

— Конечно! Каждый день просыпаюсь утром — и счастлива. Надо уметь радоваться себе и радоваться жизни.

— В зеркало часто смотритесь?

— По мере необходимости. У меня нет этой болезни — зеркальной, я не оцениваю себя постоянно. Просто факт есть факт — если зелененькая, значит, надо подышать свежим воздухом или пойти позагорать. Я конструктивно к этому подхожу. А вообще, главное зеркало для женщины — это глаза мужчины.

— Как относитесь к повсеместной гламуризации жизни?

— Я — за здоровый шик, но шик только как часть жизни. Не из гламура состоит мой духовный мир. В компании мы как-то заспорили о сексе. И я говорю: «Считаю, что секс — это всего лишь 5% в отношениях между мужчиной и женщиной, и не на нем их взаимоотношения строятся». Протест, крики, шум: «Как?! Секс — это важнейшая сфера человеческой жизни!» Безусловно, оттого и имелся в виду не плохой, убогий секс, а самый шикарный, что только 5%. Так же и здоровый шик — 5%. Человек, физически пребывая в материальном мире, все-таки должен питать свою душу. Поэтому для меня есть и Лев Толстой, и вера, и приятные люди. Вот так.

— Известная присказка «как страшно жить» ушла в народ. Вы согласны — жить страшно?

— Страшно. Но это, как и прыгать с парашютом, тоже страшно, зато интересно!

— Собираетесь прыгнуть?

— Нет! (Смеется.)

— Тогда чего вам не хватает в вашей сегодняшней жизни?

— (Пауза.) Ох, сказала бы я правду…

Но лучше промолчу!