Она была скульптором, а еще — ученицей и музой Огюста РОДЕНА. Впрочем, роль музы ей не давалась. Муза — прекрасное и молчаливое создание, с крыльями и золотой арфой, появляющееся рядом с гением в минуты вдохновения. Камилла Клодель появлялась и исчезала когда хотела. Творческие муки Родена ее не волновали — ей вполне хватало своих. Поглощенная замыслами, она, казалось, делала все, чтобы лишить своего учителя душевного спокойствия. И все же она была его музой.

Париж, март 1913 года. Набережная Бурбон, дом № 19.
Из квартиры на первом этаже двое дюжих санитаров выволакивают растрепанную женщину. Она кричит и вырывается. Ее заталкивают в карету «скорой помощи». Уличные мальчишки, давно прозвавшие ее ведьмой, свистят вслед. Любопытные жильцы дома во главе с консьержкой входят в покинутые комнаты. Квартира заросла паутиной, в полумраке шныряют кошки. Консьержка качает головой: да она и впрямь сумасшедшая — нормальный человек не станет жить в таком бедламе. Везде валяются обломки камня и гипса. Она словно чувствовала, что за ней придут, — накануне разбила молотком все свои статуи. Все, кроме одной.
Статуя стоит в центре ее спальни. Вошедшие испуганно крестятся. Фигура женщины, протягивающей руки, кажется, безмолвно взывает о помощи. Ей никто не помог. Карета «скорой помощи» умчала ее в Виль-Эврар, в лечебницу для умалишенных.
Камилла — одна из самых спокойных пациенток лечебницы. Она не доставляет хлопот ни докторам, ни монахиням, ухаживающим за больными, отгородившись от всего мира стеной равнодушия. Узнав от ее брата Поля Клоделя, известного поэта, что когда-то Камилла была скульптором, кто-то однажды принес ей целый таз мокрой глины, надеясь развеять ее апатию. Но Камилла даже не взглянула на таз — так глина и высохла.
…Она появилась на свет в 1864 году в городке Фер провинции Шампань. Камилла — старший ребенок четы Клодель, после нее родились еще двое детей — сын Поль и дочь Луиза. Ее отец Луи-Проспер Клодель был человеком состоятельным и уважаемым. Он служил чиновником. Немалый доход давали земли — принадлежавшие ему и полученные в приданое женой. Детство Камиллы прошло в деревне Вильнев-сюр-Фер, куда переселилась семья. В доме царила пуританская атмосфера. «Долг», «приличие», «грех» — эти слова Камилла слышала постоянно. И никогда — «любовь», «нежность». Произведя на свет троих детей, жена Луи-Проспера не чувствовала к ним привязанно-сти. Камилла росла замкнутой, нелюдимой. Повзрослев и попав в Париж, она так и не смогла переделать себя. У нее никогда не было друзей. Исключением стал брат Поль — единственный человек в мире, которому она доверяла всю свою жизнь.
Девочкой Камилла часами разглядывала в Вильневе вершины гор. Вот эта каменная глыба напоминает голову ребенка, та — лежащую женщину. Она пробует лепить. Поль — ее самый терпеливый натурщик, он позирует, боясь даже шевельнуться. Мать с удовольствием запретила бы лепить, будь это в ее власти. Грешно делать фигуры с живых существ, тем более с людей. Но отец не велел мешать Камилле в ее занятиях. Перечить мужу мадам Клодель не решалась — иногда на него накатывали такие приступы злобы, что он терял над собой контроль. В такие минуты Камилла была единственным человеком, который его не боялся и мог успокоить. Она очень походила на отца — те же темно-синие глаза, гордый рот.
И та же неуравновешенность.
…Да, Камилла самая спокойная из пациенток. Лишь услышав имя Родена, она впадает в беспокойство, начинает плакать. Поль Клодель, регулярно навещающий сестру, никогда не упоминает при ней о скульпторе.
Когда и от кого она впервые услышала о Родене? Кажется, от Альфреда Буше. В 1876 году Луи-Проспер получил назначение в Ножан-сюр-Сен. В это время в городе жил известный скульптор Альфред Буше. Отец пообещал Камилле привести его к ним домой, чтобы этот признанный мэтр взглянул на ее работы. Камилла целую неделю пребывала в возбуждении: если Буше не одобрит ее скульптуры, она возьмет молоток и разобьет их вдребезги. Но Буше работы понравились. «Странно, — небрежно заметил он. — Совершенно в манере Родена». Роден? Кто это? «Самый скандальный современный скульптор, — объяснил Буше. — Чего только о нем не говорят! Его называют нудистом, потому что он предпочитает ваять исключительно обнаженную натуру. А кто-то называет его просто обманщиком. Рассказывают, что он делает статуи по слепкам с живого тела».
Спустя четыре года Луи-Проспер получает назначение в Рамбуйе, и семья перебирается в Париж. Камилла посещает академию Коларосси, где учится ваянию и снимает мастерскую вместе с тремя подругами-англичанками, слушательницами академии. Альфред Буше по-прежнему опекает ее. Он часто наведывается в мастерскую на Нотр-Дам де Шан, помогает советами. И представляет свою ученицу Полю Дюбуа, директору школы изящных искусств. Едва взглянув на ее работы, тот сразу спросил: «Вы учитесь у господина Родена?» Камилла качает головой. Кто в конце концов этот Роден, с которым ее все время сравнивают?
Они впервые встретятся в следующем, 1883 году в мастерской на Нотр-Дам де Шан. Буше, уехавший в Италию, поручил своих учениц заботам самого господина Родена. Тот сразу понял, что с полной отдачей в мастерской работает одна Камилла. Он поразился ее упорству.
Буше, вернувшийся из Италии, обнаружил, что Камилла ушла от него к Родену. Теперь она ученица и помощница мсье Огюста и работает в его мастерской на улице Юниверсите. Скорее всего именно тогда начался их роман. И на людях, и наедине они называют друг друга «господин Роден» и «мадемуазель Клодель». Она старательно скрывала свою связь от членов семьи. Ото всех, кроме Поля, от которого не привыкла ничего утаивать. Но мать… Она и так постоянно ворчит, что дочь лепит с натуры голых мужчин. Можно себе представить реакцию мадам Клодель, узнай она о связи своей юной дочери с сорокалетним мужчиной, к тому же скульптором. Она, конечно, тут же выставила бы Камиллу на улицу, не желая жить под одной крышей с развратницей.
…Виль-Эврар. Монахиня-сиделка листает при свете лампы книгу. Камилла прищуривается, читает на обложке «Жорж Санд» и название — «Консуэло». Однажды Роден привел ее в старинный особняк на бульваре Итали. Он решил снять его и устроить здесь еще одну мастерскую. Про эту мастерскую будут знать лишь он и Камилла. Дом стоит среди запущенного сада. Он в ужасном состоянии: крыша протекает, паркет вздыблен. Но Камилла счастлива. Роден объясняет, что когда-то здесь тайком встречались романистка Жорж Санд и писатель Альфред де Мюссе. Камилла переселяется в особняк и помогает Родену в его работе. Он даже доверяет ей лепить руки и ноги для его статуй — почему-то этим частям тела он придавал большое значение. Это самое счастливое время в жизни Камиллы. Иногда ей кажется, что по особняку бродят тени двух любовников — Санд и Мюссе. Разве они — Камилла и Роден — не скрываются здесь точно так же от всего мира? Она без устали позирует Родену, ее не смущает даже холод, царящий в особняке. Как по волшебству, один за другим возникают великие роденовские «Мысль», «Поцелуй», «Вечная весна», «Аврора». Спрятаться бы в этом особняке навсегда!
И вдруг до Камиллы доходят слухи о некоей Розе Бере. Кто такая эта Роза? Роден не без смущения отвечает: Роза — старая подруга, они живут вдвоем уже много лет. Но их чувства друг к другу давно остыли — они вместе лишь по привычке. Роза больна, он не может пока оставить ее, это ее убьет. Она посвятила ему столько лет, она была с ним еще тогда, когда он был нищ и безвестен. У нее от него сын, тоже Огюст, хотя он и не носит его фамилии. Камилла молча выслушала его, пожала плечами. Что ж, если надо подождать, она подождет. А пока Роден живет на два дома. В свет он выходит с эффектной Камиллой. А Роза ждет его дома. И мучается подозрениями — ей сказали, что Роден недавно снял еще одну мастерскую, которую прячет от чужих глаз.
Камилла слишком горда, чтобы признать, что ревнует. Говорят, эта Роза просто невежественная крестьянка. Ей никогда не понять гения так, как понимает его Камилла. Что умеет эта Роза? Варить суп? Мести пол? А она, Камилла, — скульптор. Ее статуя «Шакунтала» удостоилась многочисленных похвал.
Сам же Роден начал уставать от двойной жизни. С Камиллой было нелегко, но она понимала его. Роза его не понимала, но с ней можно было жить: покладистая, тихая — она существовала на этом свете ради него одного. Но Розу можно понять. И Камиллу можно понять. Он по-прежнему половину своего времени проводит с ней, половину — с Розой. Когда он уезжает, Камилла пишет ему письма. «Я сплю голая, чтобы представить себе, что вы рядом, но когда я просыпаюсь, оказывается, что вас нет», — откровенничает она в одном из посланий. В постскриптуме всего одна строчка: «Главное, не обманывайте меня больше». А однажды они поехали на юг, в Антиб, навестить друга — художника Ренуара. Тот с гордостью показал гостям своих птиц. Неожиданно Камилла открыла клетку со словами: «Пусть летят на свободу». Роден быстро захлопнул дверцу — ни одна птичка не успела вылететь — и стал журить Камиллу за ее выходку. Хозяин дома отнесся к поступку мадемуазель Клодель с юмором, но, когда гости уехали, подумал, что спутница Огюста, кажется, очень несчастна.
Роден продолжал регулярно клясться ей, что порвет с Розой. Камилла и предположить не могла, что жалость Родена к Бере окажется сильнее его любви к ней.
С наступлением осени Камилла покинула замок. Она вернется сюда спустя три года, уже совсем другой. Опустошенной морально и разбитой физически. Мадемуазель Клодель оправляется в Ислетте после тяжелой болезни — такова была официальная версия. Лишь один Поль знал, что сестра ждала от Родена ребенка, но у нее произошел выкидыш. Сплетники из мастерской Родена уверяли, что мэтр заставил любовницу сделать аборт. Какой бы ни была правда, последствия «болезни» были таковы: Камилла Клодель больше не могла иметь детей. Первое время в Ислетте она плачет всякий раз, когда видит дочь хозяйки отеля — маленькую Жанну. Но проходит время — и вот она уже заставляет девочку позировать ей. Приезжает Роден, и Камилла понимает, что от ее былого чувства к скульптору не осталось и следа. Она развлекается тем, что рисует смешные и временами жестокие шаржи на него и на Розу Бере. И позирует ему. Последние две скульптуры Родена, для которых позировала Камилла, назывались «Выздоровление» и «Прощание».
Место любви заняла злость. Боже, поглощенная любовью к Родену, она почти забросила свое искусство! Она работала на него больше, чем любой из его помощников. Подметала в мастерской, тесала мрамор. Они расстались, но его скульптуры, казалось, преследуют ее везде. Роден в моде, он получил орден Почетного легиона. Под скульптурами — его подпись, и вся эта публика, что пришла поглазеть на его статуи, даже не догадывается о том, что ноги и торс для этой нимфы делала она, Камилла, что руки и голова кающегося грешника — тоже ее работа. Она отдавала ему все, а он крал ее талант, делал на нем деньги. Как она не замечала этого раньше? А скольким его скульптурам она дала свое лицо и тело! Зачем платить натурщицам, когда Камилла готова часами позировать обнаженной в холодной, продуваемой всеми ветрами комнате? Нет, теперь она станет жить только для себя. И работать будет на себя.
…Сегодня доктор зачем-то попросил Камиллу написать на листе бумаги свое имя. Неужели он думает, что она забыла, как оно пишется? Пациентка старательно выводит: «Камилла Клодель». Воспоминания снова пробуждаются. «М-ль Камилла Клодель, скульптор. Набережная Бурбон, 19» — было написано на ее визитках. Решив начать новую жизнь без Родена, Камилла не смогла отказать себе в удовольствии заказать визитки. Она долго рассматривала эти свежеотпечатанные маленькие карточки, испытывая почти детский восторг. Но время шло, карточки, разбросанные по мастерской, пылились. Заказчиков не было. Роден пробовал помочь ей — присылал клиентов, расхваливал перед критиками. Но Камилла скоро отказалась от его помощи: если она не справится с трудностями одна, то грош ей цена. В ее мастерскую по-прежнему никто не заглядывал. Отец и Поль изредка помогали ей деньгами.
Однажды Камилла обнаружила, что ей нечем заплатить помощникам за работу. Она уверяла их, что скоро у нее будут деньги и тогда… Она не договорила. Помощники, сочтя себя обманутыми этой бабой, корчившей из себя скульптора, набросились на нее с кулаками и жестоко избили. Камилла с трудом смогла подняться с пола. Нет, она не сдастся так легко.
Именно в это время состоялось ее знакомство с молодым композитором Клодом Дебюсси. Камилла, никогда особенно не любившая музыку, часами могла слушать, как он играет на пианино. Она была то мрачна, то истерично-радостна. Говорила она только об одном: Роден украл у нее всю ее жизнь, дал ей все и все отнял. Дебюсси вспоминал, что у нее было лицо человека, балансирующего на краю бездны. Поглощенная обидой на Родена, Камилла не заметила любви к ней молодого композитора, и их встречи прекратились.
«Я плачу об утрате этой грезы грез», — писал Дебюсси другу. Композитор до конца своих дней держал в своем кабинете на камине ее скульптуру «Вальс».
Она по-прежнему жила в своей мастерской на набережной Бурбон. Все реже выходила на улицу. Весь круг ее общения ограничился консьержкой.
А где-то там, в другом мире, где светит солнце, есть Роден, на которого вместе с заказами сыплется золотой дождь. Он богат, популярен, а она здесь… Кто такая Камилла Клодель? В лучшем случае скажут: «Кажется, ученица Родена… Она копировала его стиль и даже, по слухам, позировала для „Поцелуя“ и „Авроры“. Голой, представляете? Где она сейчас? Наверное, умерла, раз о ней ничего не слышно. А вы видели роденовского Гюго? Нет? Это же настоящий скандал! Представляете, Гюго — голый, точно его в ванной застали!»
Когда знакомые Камиллы попробовали вытащить ее на какой-то прием, она категорически отказалась идти. У нее нет подходящего платья, шляпки… Да что там, у нее ботинки износились до дыр. Она пишет Полю: «Я как Золушка или Ослиная шкура у очага, но не надеюсь на появление феи или прекрасного принца, которые превратили бы мои лохмотья в платье цвета времени». Тогда же ей передали слова Родена: «Она стала жертвой собственной творческой гордыни». Жертва? Еще посмотрим, кто здесь жертва, господин Роден! Он хочет поиздеваться над ней, пнуть лежачего! Она не доставит ему такого удовольствия. Она будет работать, она возвысится и явится перед миром во всем блеске… в платье цвета времени! А пока у нее нет ничего, кроме долгов, дело даже доходит до суда. Мадемуазель Клодель обязали погасить долг в кратчайший срок. Отец и Поль должны помочь. Она работает как проклятая. Выставляется на Осеннем салоне, Всемирной выставке. Посыпались хвалебные статьи, но она не читает их — ведь там ее имя неизменно соседствует с именем Родена. Она отказалась послать свои скульптуры на выставку в Прагу, узнав, что в том же зале будут выставлены работы ее бывшего учителя. Вечная ученица великого мэтра. Разве они не видят, сколь различны их манеры? Она нарочно, в пику нудисту Родену, «одевает» все свои скульптуры.
Поль Клодель стал дипломатом, он все время в отъезде. Вернувшись в Париж из очередного путешествия по Востоку, он первым делом отправился на набережную Бурбон проведать сестру. Камилла открыла ему не сразу, долго смотрела в глазок, расспрашивала через дверь. Она была растрепанна, чумаза и дрожала, точно от страха. Сестра была вооружена палкой от метлы, утыканной гвоздями. Она быстро закрыла дверь за братом, задвинула засов. «Сегодня ночью двое мужчин пытались взломать ставни», — пояснила она. Камилла заявила, что решила разбить все свои статуи, чтобы ничего не досталось Родену. Громким шепотом она поведала, что против нее составлен целый заговор, во главе которого стоит Роден. Он хочет украсть ее скульптуры, чтобы потом, выдав их за свои, нажить целое состояние. Недавно к ней в мастерскую в ее отсутствие кто-то проник, подобрав ключ. Она видела царапины на замочной скважине. А подручные Родена даже подмешали наркотик в ее утренний кофе, и она проспала много часов. «Роден выставил скульптуру, как две капли похожую на мою последнюю работу, — твердила Камилла. — Скажешь, совпадение? А тех мужчин, которые сегодня пытались взломать ставни, я узнала — это натурщики Родена! Он приказал им меня убить!» У Поля волосы на голове зашевелились. Ненависть сестры к Родену превратилась в манию. Боже, всего несколько месяцев назад Камилла была совершенно нормальна. Почему такая резкая перемена? Сестра днями и ночами не выходит из дома, друзей у нее нет. Ей даже не с кем поговорить. С матерью Камилла не общается с тех пор, как мадам Клодель почти что выгнала ее из дома за связь с Роденом. Нет, он не позволит Камилле окончательно сойти с ума. Теперь он будет все время с ней.
Зимой 1913 года уставший, издерганный Поль Клодель сядет за письменный стол и, открыв дневник, запишет: «Камилла, огромная и чумазая, без умолку говорит монотонным металлическим голосом. Консьержка рассказала, что иногда она исчезает на несколько недель. Жильцы дома жалуются. Дальше так продолжаться не может».
В марте Камиллу силой увезли в лечебницу. К вящему удовольствию зевак, она, пока ее не запихали в карету «скорой помощи», без умолку кричала что-то о Родене и просила принести ей какое-то платье…
Незадолго до своей смерти Роден пожертвовал пятьсот франков на содержание пациентки Клодель. Смешная сумма по сравнению с теми деньгами, которыми располагал мэтр, сделавшийся почти живым классиком. Роден перенес первый инсульт в том же году, когда Камиллу поместили в больницу. Уже будучи серьезно больным, он женился-таки на Розе Бере, чтобы она носила его фамилию и могла избежать юридических трудностей при открытии завещания. Некоторое время после удара мэтр страдал провалами в памяти. Как-то он спросил: «Где моя жена?» И когда ему указали на Розу, возразил: «Нет, не эта, другая».
Роден умер через четыре года после помещения Камиллы в лечебницу. «Умер господин Роден, а в ад попала мадемуазель Клодель», — думала Камилла. Ее к этому времени перевели в приют для умалишенных Мондеверг. «Здесь нет ничего, кроме мерзкого ночного горшка, мерзкой железной кровати, где дрожишь от холода ночь напролет. От здешнего питания я чувствую себя отвратительно. Никакими словами не передать, что такое холода в Мондеверге. Пальцы коченеют, и я не могу удержать перо. И длится это по семь полных месяцев ежегодно», — напишет она брату. Поль часто навещает ее. Мать, хоть и выплачивает ежемесячно двадцать франков на ее содержание, не написала ни одного письма, ни разу не была у нее. Директор приюта написал матери Камиллы письмо, где сообщал, что мадемуазель Клодель угрозы для себя и окружающих не представляет, и предлагал забрать ее домой. Скоро от Луизы пришел ответ: «Если нужно увеличить взнос на ее содержание, я охотно это сделаю, только прошу вас, оставьте ее у себя… Она — существо порочное. Я не хочу ее больше видеть. Она придерживается самых сумасбродных взглядов». И Камилла осталась в приюте.
Там она провела тридцать лет. Никто не подозревал, что когда-то она была скульптором. Она — просто сестра Поля Клоделя, известного поэта и дипломата.
Осенью 1943 года, узнав, что Камилла лежит при смерти, Поль с риском для жизни пересекает оккупированную Францию, чтобы попасть в Мондеверг. Он единственный присутствовал при ее кончине. Узнав брата, Камилла прошептала: «Мой милый Поль». Лежа на убогой кровати, в сером больничном чепце, Камилла видела себя иной: в ярком свете она царила над толпой, над миром, окруженная собственными прекрасными скульптурами, молодая, в платье цвета времени…
Камилла Клодель была похоронена в Монфаве, на участке, отведенном приюту Мондеверг. После войны родственники не смогли отыскать ее могилу.