Таблоиды приписывали Виктору ДРОБЫШУ роман с внучкой Михаила Горбачева Ксенией, обвиняли в том, что на «Фабрику звезд» он брал исключительно «блатных» — детей богатых родителей, и что ему покровительствует сама Пугачева. А ведь еще пару лет назад широкой аудитории имя Дробыша было абсолютно неизвестно.

Сплетни рождаются там, где мало достоверной информации. Про Виктора журналистам было грех не напридумывать. Родился в Питере, работал в Германии, живет в Финляндии. До некоторых пор для широкой публики был никем, а теперь стал самым востребованным продюсером и композитором России. Сам Дробыш только подливает масла в огонь. Он очень пренебрежительно относится к одежде в частности (вечные джинсы и кроссовки) и к своему антуражу вообще. Но при всем при этом на вопрос «А сколько стоит у вас одна песня?» Виктор не сразу дает ответ. Сначала таинственно улыбается, а потом говорит, что сам выбирает — кому писать, а кому нет. И через паузу добавляет: «Ну… Если предложат сто тысяч долларов, я соглашусь».

Гавкающий бизнес

Как вам больше нравится, чтобы вас называли, — композитор, музыкант, продюсер?
Виктор ДРОБЫШ: «Наверное, музыкант. Потому что понятие „продюсер“ превратно истолковывается в нашем шоу-бизнесе. К тому же в России очень много продюсеров, которые не имеют никакого отношения к музыке. Кто такой продюсер по существу? Это прежде всего музыкант. Что касается финансовых вложений, так называемых рыночных отношений, то я твердо убежден: сколько ни вкладывай денег в бестолковый проект или в бестолкового артиста, все равно ничего не получится. Не буду отрицать, за деньги можно написать песню, можно создать имидж, можно засунуть в телик проект и сделать так, чтобы „это“ звучало на радио, но… Все это будет иллюзия. Пшик. Всего лишь ощущение надвигающейся популярности.
Большинство наших продюсеров и занимаются тем, что создают ощущение популярности вокруг бездарных проектов. Забывая о том, что нельзя купить любовь народа, как бы пафосно это ни звучало. Если песня не нравится или артист не нравится, то никогда какая-нибудь доярка из Краснодара или инженер из Одессы не купит альбом и не придет на концерт.
Лично я всегда занимался музыкой. После распада „Землян“ играл на клавишах в группе „Союз“ у Игоря Романова. Затем ушел в группу „Санкт-Петербург“, стал писать песни. Потом был проект „Пушкинг“, который мы хотели делать как международный. Но в стране наступили другие времена — начало 90-х, „Пушкинг“ оказался невостребованным… Это было для меня очень большим разочарованием, потому что в группу вложили очень много времени, сил, надежд. Пластинку для „Пушкинга“ мы писали в Германии. Так что после разочарования в проекте я остался жить там. Был директором некоторых мюзиклов, даже какое-то время преподавал игру на фортепиано богатым людям. Писал музыку, занимался разными проектами».

В общем, совсем не думали возвращаться в Россию, а тем более заниматься отечественным шоу-бизнесом. Так?
В. Д.: «Да, но приехал я сюда благодаря счастливому случаю. Ради встречи с Аллой Пугачевой. Мой друг, президент одной известной голландской звукозаписывающей компании, сказал, что собирается работать с одной русской певицей, которая известна в России так же, как Ельцин. А кто у нас может быть „как Ельцин“? Только Пугачева. Друг и предложил мне связаться с ней, чтобы предложить свои песни. Вы знаете, я бы никогда сам не поехал в Россию, чтобы ходить за артистами — Орбакайте или Валерией: „Ну возьмите мою песню…“
Встреча с Пугачевой оказалась для меня судьбоносной. Все песни, которые я показал, ей понравились. Возможно, для Пугачевой это был совершенно рядовой день: пришел очередной композитор с хорошими песнями. Но для меня начался новый этап. Хотя творческий союз с Пугачевой у нас не получился. Никаких личных причин, просто не получилось, и все. Но я стал плотно работать с Кристиной. Очень долгое время писал песни только для Орбакайте и общался исключительно с ней. У меня в России на тот момент вообще не было никаких знакомых, кроме нее».

Это была ваша идея — сделать дуэт Орбакайте и Руссо?
В. Д.: «Моя. Вопрос продюсирования взял на себя Пригожин, а я занимался музыкой. Первый хит Кристины и Авраама — «Боже мой» — выстрелил моментально, все захотели второй хит. И он не заставил себя ждать: «Я не отдам тебя никому». Можно было сделать и третий хит, но Кристина отказалась петь с Авраамом. Никак не объясняя, просто «не хочу, и все». В итоге третья песня, написанная для дуэта, была исполнена одним Руссо — «Знаю, скоро тебя потеряю».

Покушение на жизнь Авраама Руссо — это типично для нашего шоу-бизнеса?
В. Д.: «Это ужасно и нетипично для русского шоу-бизнеса. Я могу сравнивать, потому что долгое время работал на Западе. Если вы думаете, что в Америке все спокойно, то ошибаетесь. Привычная картина: в студию на запись приходит какой-нибудь негр, и на стол он кладет „пушку“, а на пульт сыплет горку кокаина. Вы можете себе представить, чтобы, например, Филипп Киркоров ходил с пистолетом и наркотиками на запись в студию?! Отечественный шоу-бизнес — это гавкающий бизнес, когда все друг друга поливают грязью, ненавидят, но целуются при встрече, как друзья. Но он не до такой степени криминальный, как тот же американский.
Что касается Авраама… Меня вызывали на Петровку, когда все случилось. Следователи опрашивали всех, кто общался с Руссо. Хм… Я могу только выстраивать догадки, что на самом деле случилось. Я точно знаю, что у него не было никаких проблем с его спонсором. Думаю, что покушение могли организовать по личным мотивам. Кто? Вопрос к следователям».

Ваша широкая популярность началась с того, что вы стали продюсером «Фабрики звезд»… Как вы попали в этот проект?
В. Д.: «Меня пригласил Игорь Крутой. Он был продюсером, а я фактически сопродюсером. Когда канал решил делать пятую „Фабрику“, мне предложили стать ее продюсером. А буквально за ночь до того, как должен был начаться кастинг, Алла Борисовна Пугачева тоже дала согласие заниматься „Фабрикой“ — с ней руководство канала вело долгие переговоры. Понятно, что выбирать между Дробышем и Пугачевой не так-то уж тяжело. Так что на пятой „Фабрике“ я занимался только Наташей Подольской: она была моей артисткой, за которую я отвечал как композитор. И только на следующую, шестую передачу меня позвали музыкальным продюсером.
Я могу гордиться своими воспитанниками. Но за некоторых моих подопечных мне неловко — например, за Прохора Шаляпина: я не сумел научить его петь и не научил отделять желтую прессу от прессы вообще.
Кстати, на „Фабрике“ было очень интересно наблюдать не только за превращениями мальчиков и девочек в артистов, но и за самими артистами. Например, Ротару и Аллегрова охотно сотрудничали с моими подопечными. А те, кого я называю искусственными звездами, — со страхом. Они боялись конкуренции. С другой стороны, ну кому приятно, если какой-то молоденький мальчик или девочка лучше тебя исполнит твою же песню?»

Как вы считаете, кто стал самым удачным проектом за всю историю «Фабрики»?
В. Д.: «Стас Пьеха. Он чуть ли не единственный „фабрикант“, который самостоятельно способен собрать зал за пределами Москвы. У нас же как бывает: в Москве ты суперзвезда, а за пределами города никому не известен».

Скажите как профессионал, это правда, что из любого можно сделать звезду — хотя бы на какое-то время?
В. Д.: «Создать иллюзию звезды действительно можно. Из любого человека. Сделать настоящего артиста — нет. Я никогда не буду заниматься профнепригодными людьми, даже если за них платят большие деньги их любовники или мужья».

Пока ракета взлетала…

Интересно, почему вы пригласили Ксению работать к себе в компанию?
В. Д.: «Потому что у нее есть все, что нужно для этого бизнеса, — образование, внешность, опыт. Она долгое время проработала в крупной рекламной компании, она умеет располагать к себе людей, и, главное, она — мой человек.
У нее тоже в душе рок-н-ролл.
С Ксенией мы знакомы очень давно. Я прекрасно знаю ее бывшего мужа, знаю всю ее семью, у нее чудесная мама Ирина, Михаила Сергеевича я безмерно уважаю. Да, у нас с Ксенией отношения. Но они дружеские и деловые. Секс? Любовь? Это не та история.
Расскажу вам один случай, который ярко характеризует наши отношения. Вы наверняка знаете такую даму в шоу-бизнесе, как Яна Рудковская (работает с Димой Биланом. — Авт.). У меня складывается такое впечатление, что она делает так, чтобы разрушить существующий шоу-бизнес и при этом все лучшее из него забрать. Она переманивает к себе ценных сотрудников и артистов. Мне рассказывали, что якобы Ксении она предлагала сумму в пять раз больше той, что я ей плачу. Ксения на это не пошла. И вот этот поступок красноречивее всего говорит о нашей с ней дружбе. Если бы Горбачева ушла, то и я ушел бы из шоу-бизнеса к чертовой матери! Потому что я хочу заниматься музыкой».

Я могу объяснить, откуда появился слух о вашем романе с Горбачевой. Смотрите сами, какая картина получается: с одной стороны, вас видят под ручку с Ксенией, а с другой — появляется информация о вашем разводе.
Вот журналисты и сопоставили…
В. Д.: «Распад брака — это та цена, которую люди платят за свой успех. Когда я думаю о той семье, в которой рос я, то понимаю, что у меня было прекрасное советское детство. Папа работал токарем, в пять вечера он уже был дома, проверял у меня уроки, мы с ним могли вместе гулять… А что было в моей семье? Я все время на гастролях, записи альбомов, какие-то дела. Я не замечал, как росли мои сыновья. Недавно даже поймал себя на мысли, что ни разу в жизни не проверил у старшего сына уроки. Мой младший сын… Я не видел, как он начал ходить, говорить».

И ваша жена так долго мирилась с этим?
В. Д.: «Она все прекрасно понимала… Я ей очень за это благодарен. Лена говорила мне: „Давай, поезжай к Пугачевой. У тебя суперпесни. Ей понравится“, „Ты можешь все и еще больше“. Если бы она меня так не подталкивала, вряд ли я полетел бы в Россию. Лена — автор текстов многих моих песен. Лучшие из них написаны именно с ней. Это она придумала для дуэта Кристины и Руссо „Боже мой, мы теперь совсем чужие“. Это она сочинила для Валерии „Девочкой своею ты меня назови, а потом обмани…“.
Наверное, я потерял семью, когда перестал заниматься музыкой, а стал заниматься шоу-бизнесом. Есть такой хороший фильм „Укрощение огня“, где Кирилл Лавров играет ученого Королева. Там есть эпизод, когда жена что-то говорит главному герою о семье, детях, а он ей в ответ: „У меня ракета не взлетает! А тут ты со своими разговорами!“ Вот и у меня „ракета не взлетала“ — я работал. Наверное, я гад, потому что при всем при этом успевал Лену эксплуатировать как поэта. И она писала стихи на мою музыку… Сейчас мы в разводе».

Жалеете?
В. Д.: «Жалею о том, что не занимался сыновьями, что не уделял им внимания. У меня ведь замечательные мальчишки. Старший учится в музыкальном колледже в Финляндии, играет в рок-группе. Красивый, умный, талантливый. А младший — совершенный оболтус, хулиган, непоседа. Но гений. Весь в меня! Он только пошел в школу».

Где сегодня ваше постоянное место жительства?
В. Д.: «Живу на две страны — Финляндию и Россию. Четыре дня там, три дня в Москве. Здесь я известный продюсер Виктор Яковлевич, а там — просто Витя. Здорово прочищает мозги. В России же если человек добился чего-то, то моментально срывается: кто-то подсаживается на наркотики, кто-то бросается в другие крайности».

А истории а-ля «молодая певица и ее продюсер» — это, конечно, не про вас? Трудно поверить. Тем более что у вас групп с молодыми красивыми певицами много. Да и вы —обаятельный, при деньгах, связях…
В. Д.: «У меня принцип: я в деле никогда не связываю себя никакими отношениями, кроме рабочих. И нет такой арти-стки, которая могла бы сказать, что у нас что-то было».