Когда в июне 2003 года на шоу в честь 300-летия Санкт-Петербурга олимпийские чемпионы по фигурному катанию Антон Сихарулидзе и Елена Бережная объявили о том, что они покидают профессиональный спорт, зал Ледового дворца взревел в едином порыве: «Не уходите!» В это невозможно было поверить — самая красивая пара отечественного фигурного катания говорит своей спортивной карьере «прощай». С тех пор прошло четыре года. О своей новой жизни Антон СИХАРУЛИДЗЕ рассказал Елене ПОМАЗАН.

Говорят, в детстве Антон Сихарулидзе любил расшифровывать сложные чиновничьи подписи, которые большие начальники ставили под разными документами. Когда ребенка спрашивали, кем он хочет стать, тот отвечал: «Начальником». А потом добавлял: «Честно говоря, не начальником, а президентом…»

С тех пор прошло много лет. Антон стал политиком.

…После того как в Санкт-Петербурге состоялись выборы в Законодательное собрание, в местной прессе появилась одна циничная шутка. Мол, в Мраморном дворце нужно залить каток, чтобы новоиспеченные депутаты Плющенко и Сихарулидзе устраивали показательные выступления по фигурному катанию. Шутка как нельзя лучше отражает изменчивое настроение публики — готовность боготворить спортивных кумиров и одновременно иронизировать над их желанием состояться в большой политике.

Антон СИХАРУЛИДЗЕ: «Чем меня привлекла политика? Начну издалека… Скажу честно, меня очень сильно испугал период, когда закончился спорт и должно было начаться нечто другое. Это невероятно сложно: вчера ты чемпион, привыкший к победе и славе, а сегодня — один из 160 миллионов человек, живущих в нашей стране.

Известно, что очень многие спортсмены ломаются на этом этапе — они не могут адаптироваться к обычной жизни. Еще одна важная проблема состоявшихся спортсменов — амбиции. Они знают, что такое быть лучшими в спорте, и хотят быть лучшими в других сферах жизни, что, конечно же, не всегда получается.

Я не могу сказать, что решение уйти из спорта далось мне легко и безболезненно. Не было такого, что я спонтанно дарю цветы Лене Бережной, тренеру и говорю: «Все. Мы больше не катаемся». Я думал о том, чтобы покинуть спорт, очень и очень долго… Немаловажную роль в принятии решения сыграл и мой возраст. Я прекрасно понимал, что у профессиональных спортсменов срок недолгий и рано или поздно необходимо будет уступить дорогу молодым. В качестве тренера я себя не видел, нужно было найти нечто другое…"

Антону Сихарулидзе тридцать лет. Если верить спортсмену, для него это число, которое следует произносить не с приставкой «всего-то», а «уже», — «уже тридцать». Возможно, магическая «тридцатка» сыграла свою роль, но есть и другая причина. Роковая Олимпиада в Солт-Лейк-Сити 2002 года с беспрецедентным случаем присуждения двух комплектов золотых медалей стала, безусловно, ощутимым поворотом в судьбе Сихарулидзе и Бережной. Они упорно шли к спортивному олимпу: двукратные чемпионы мира, двукратные чемпионы Европы, более тридцати соревнований, более двадцати золотых медалей различных турниров. И олимпийское «золото» — логичный этап в их спортивной карьере. Уже на тренировках в Солт-Лейк-Сити было ясно, что Антон и Елена — лучшие в парном фигурном катании. Их потенциальные конкуренты — канадцы Давид Пелетье и Джемми Сами — после первого дня соревнований сказали журналистам: «Пытаться побить русских — это самоубийство. Мы просто надеемся хорошо выступить». И оказались правы — судьи им присудили второе место, а Сихарулидзе и Бережная завоевали свое долгожданное «золото». Однако радость победы была омрачена чудовищным скандалом. Канадские фигуристы с помощью журналистов развернули в прессе целую кампанию против наших спортсменов: они утверждали, что их засудили. В результате пара добилась своего и получила второй комплект золотых медалей. Трудно себе вообразить, какие чувства испытывали Антон Сихарулидзе и Елена Бережная. Какую внутреннюю силу нужно было найти, чтобы выйти на второе награждение — усмирить гордость и принять победу…

Нет ничего удивительного в том, что через год Антон и Лена объявили о своем уходе.

А. С.: «Я очень устал от спорта. Устал прежде всего психологически. Дело в том, что во мне постоянно жила некая установка: я должен быть первым. Даже если это не турнир, а шоу, — все равно первым.

После Олимпиады мы с Леной стали выступать в очень престижном американском шоу Srar on Ice. У меня многие спрашивают, почему я не остался жить в Америке. Ответ очень прост: я не могу там жить. Быть туристом — пожалуйста, но жить — нет. Я неплохо знаю эту страну, два года до Олимпиады мы с Леной жили там. Это была моя идея, чтобы на время подготовки к зимним Играм переехать в США. Сначала мне все очень нравилось.

Помню, когда мне звонила мама, она постоянно спрашивала: «Сыночек, ну когда же ты вернешься в Петербург?» Я ей говорил: «Мама! Какой Петербург?! Здесь у меня все — хайвеи, чистота, свобода, а что мне у вас делать? У вас только вечные дожди…» Прошел год, и я уже заговорил по-другому. Я понял, что в Америке мне не хватает нормального человеческого общения. Не хватает душевной теплоты. Для меня образ рядового американца складывается из бездушности и жизни от чека к чеку. Заработал — купил, еще заработал — снова купил. Нет, такая жизнь не для меня.

После Олимпиады я долго решал, чем бы мне заняться. Помог случай: моим друзьям предложили помещение на площади Восстания. Они не знали, что придумать.

В итоге, посовещавшись, решили открыть ресторан. Он был задуман как большое, недорогое, по-настоящему народное заведение. Для меня ресторан стал неким переходным периодом из состояния спортсмена в какое-то другое. Я уже говорил о больших амбициях спортсменов во всем, и здесь они тоже сыграли свою роль.

Но однажды я задумался: ну хорошо — один ресторан я открыл, и он успешен. Что дальше? Открывать новые рестораны? Нет, мне это было неинтересно. Шоу-бизнес? Я себя в нем не видел. Мне предлагали работать на ТВ, сниматься в кино. Особенно много посыпалось вариантов после проекта «Звезды на льду», но я все отклонил, потому как считаю, что я уже не в том возрасте, чтобы работать на телевидении. Это так несерьезно…

Когда тебе тридцать лет, на мой взгляд, нужно заниматься более важными делами. Я, например, помню, как внутренне протестовал, катаясь в шоу Star on Ice: «Я не Чаплин! Я не хочу развлекать публику!» Мне хотелось серьезного дела — дела для зрелого, опытного мужчины.

И мне снова помог случай. Однажды меня пригласили в телевизионную программу, где обсуждались актуальные проблемы современной России. Там были известные политики и сенаторы. Они представляли старшее поколение, а я — более молодое. После программы ко мне подошел сенатор Нелидов и спросил: «Не интересуетесь ли политикой?» «Интересуюсь», — ответил я. Он посоветовал для начала вступить в партию «Единая Россия», а потом баллотироваться в депутаты местного законодательного органа.

Политика — это то, что меня очень интересует. Если сравнивать спорт и политику, то последнее, конечно же, сложнее, потому что непредсказуемо. В спорте легче оценивать свое будущее. Ты знаешь, что если научишься делать какие-то сложные спортивные элементы, сможешь участвовать в российских чемпионатах. Если будешь кататься лучше других, станешь чемпионом Европы или мира. И так далее. В политике же вообще ничего нельзя предсказать. Сейчас у меня цель — доказать свою реальную состоятельность как депутата, а дальше — посмотрим. У меня большие амбиции".

Завидный холостяк

Пока Сихарулидзе осваивается на новой территории, его партнерша по фигурному катанию Елена Бережная готовится стать мамой. Вопреки слухам отец не Антон, а английский фигурист Стивен Казинс. Сейчас Лена живет в Америке. Впервые за последние десять лет она не видится с Антоном 24 часа в сутки. Но каждому из них понятно — они не стали бы тем, кем стали, друг без друга. Их воспринимали как одно целое. Со стороны казалось, что у этих двоих есть все, чтобы быть вместе — как на льду, так и по жизни. Но не сложилось…

Отношения Антона и Лены начинались вполне стандартно: они тренировались у одного наставника Тамары Москвиной. Тогда у Сихарулидзе была партнерша Мария Петрова, а у Бережной — Олег Шляхов. Отношения в парах не складывались: эмоции кипели, молодые люди бесконечно выясняли между собой отношения, дело доходило даже до рукоприкладства. Соли в пикантную ситуацию добавляла явная симпатия Сихарулидзе к Бережной. Шляхов не хотел, чтобы на его глазах развернулся роман, и увез Лену тренироваться в Латвию. Где случилась трагедия.

Во время одной из тренировок Шляхов попал коньком по голове партнерши. Елена получила сильнейшую черепно-мозговую травму. Когда Сихарулидзе узнал о случившемся, он тут же прилетел в Латвию. Не отходил от постели Лены. Был другом и сиделкой. А едва девушка пришла в себя, Антон увез ее в Петербург. Здесь были лучшие врачи. И его безграничные забота и нежность. Антон был терпелив, когда Лену нужно было заново учить ходить, говорить, самостоятельно выполнять элементарные вещи.

Первое, что сказала девушка, когда справилась со своим недугом: «Антон, я хочу на лед». И они стали кататься. Хотя врачи твердили Бережной: забудьте о фигурном катании. Оказалось, нет ничего невозможного, если есть любовь.

А. С.: «Сначала была любовь, а потом фигурное катание. Конечно же, когда я рванул к ней в Латвию, это был поступок совершенно влюбленного парня, который поехал спасать свою девочку. Сейчас я часто задаю себе вопрос: «А что было бы с нами, если бы мы не стали кататься?» Может быть, мы сохранили бы наши отношения, нашу любовь? Но спорт… Это пот, слезы, кровь, и твой любимый человек — в первую очередь партнер. Ведь что такое работа в паре? Это совсем не то, что одиночное катание. Одиночка упал — у него синяк на теле. А если кто-то в паре упал, то другой — инвалид или труп. Все делается вместе.

Мы спасали друг друга от травм и падений каждый день и в конце концов так к этому привыкли, что просто перестали обращать внимание на чувства. Сначала нам удавалось сохранять романтические отношения: после тренировки мы ходили на свидания…

С Ленкой замечательно работалось. Только она могла выносить мой взрывной характер. Иногда я орал не останавливаясь — орал и орал, но в какой-то момент у меня в голове как будто что-то щелкало: «Ой, ну что же я ору? На кого же я ору? Это же моя девочка, моя масечка». А потом вся романтика куда-то ушла.

У нас замаячила Олимпиада, мы тренировались как проклятые. Какие там свидания? Какие там цветы, мороженое, разговоры при луне? Олимпиада! Вот она — цель! Спорт стер всю любовь. Мы стали просто партнерами по фигурному катанию…

Теперь я уверен, что мне не хватило жизненного опыта — развести спорт и личную жизнь в разные стороны, чтобы не привносить проблемы и усталость тренировок в свои любовные отношения. Тогда я не знал, как это можно сделать. Сейчас? Сейчас знаю, но время ушло".

Когда Лена стала встречаться с другим мужчиной, вы ревновали?

А. С.: «Было, но прошло. Она всегда советовалась со мной по всем вопросам, но потом стала больше общаться с ним…

А у меня сейчас в жизни другой период — переходный возраст, что ли, когда все по-другому. У меня такое ощущение, будто бы я заново родился. Только родился тридцатилетним. И жизнь вокруг какая-то другая.
Нет, я не одинок. У меня есть девушка, ее зовут Надежда.

Думаю, это тот человек, который мне нужен, но я пока не готов жениться. Практика показывает, что как только появляется штамп в паспорте, тут же меняются отношения.

И потом, я просто совершенно не понимаю, зачем нужна свадьба. Ради чего? Если моя девушка скажет, что она хочет свадьбу, потому что ей нужен праздник, мы устроим праздник в любой точке мира! Хочется платье? Может быть, лучше я ей машину куплю? Я готов сделать предложение, но только в том случае, если она окончательно замучает меня своим желанием: «Хочу замуж!»

Антон, а как вы лет через десять видите свою жизнь?

А. С.: «Я хочу серьезно заниматься политикой, чтобы, как в спорте, добиться успехов. Семью я тоже хочу, и больше чем когда-либо. Это раньше я думал только об Олимпиадах и медалях, а сейчас понимаю, что и личное благополучие очень важно. Желание иметь семью приходит с возрастом. Личное счастье не менее важно, чем карьерные достижения. И все-таки пока жениться не хочу…»