Не так давно министр здравоохранения и соцразвития РФ Михаил Зурабов заявил, что через 5—6 лет детдомов в стране не будет: всех детей разберут по семьям.

Но оказалось, что на россиян в этом вопросе лучше не рассчитывать. По данным ВЦИОМ, 81% никого не собираются усыновлять. Одна из причин — люди не представляют, как потом сказать ребенку, что он им — не родной.

Родители, желающие сохранить тайну усыновления, переезжают в другой город, имитируют беременность, уезжают «рожать» к маме. Но нужны ли все эти ухищрения? Не нужны. И в этом единодушны и специалисты, и опытные приемные родители, и сами приемные дети.

Ольга П., 18 лет. О том, что была удочерена, узнала в 15: «Я до сих пор помню чувства, которые меня охватили, когда я узнала правду о своем рождении. Прежде всего, это было непонимание, как могла мама меня обманывать? Ведь она всегда учила меня быть честной и была для меня примером. Потом всплыли какие-то обиды — не пустили гулять, наказали, не купили…

Я спросила маму: «Кто мои настоящие родители?». Мама категорически отказалась отвечать. И я ушла из дома.

Меня искали сутки. Я спряталась на квартире у подруги, ее родители утешали меня, но я только плакала от ощущения предательства со стороны мамы.

Семья моей подруги предложила мне пожить у них, но мама настояла, чтобы меня вернули. Я сопротивлялась, ненавидела и себя, и ее, и весь мир. Дома меня стыдили всей родней. И только бабушка меня гладила по руке и говорила, что она меня очень любит. А мне надо было это услышать от мамы. И, наконец, я крикнула матери: «Я ненавижу тебя! Чтоб ты сдохла!». Мама упала на пол. У нее случился обширный инфаркт… Через две недели я решилась навестить маму в больнице. А она, оказывается, меня ждала, тосковала, так была счастлива, что я пришла. Я попросила у нее прощения, и потом она мне все рассказала и даже устроила встречу с биологическими родителями".

Василий С., 20 лет. Правду о своем происхождении узнал в 10 лет от мамы: «Поначалу это шокирует. Начинает казаться, что это какой-то крест, от которого никогда не избавиться. Но проходит время — и понимаешь, что все это, по большому счету, не так важно. Эта информация не явилась решающей в моей жизни.

Я считаю, что дети должны знать, что они приемные, потому что это знание меняет мировоззрение. Я знаю, что я приемный, и теперь я могу свободно взять ребенка из детского дома. Это знание повлияло на меня не столько отрицательно, сколько положительно.

У лжи короткие ноги, и она все равно далеко не убежит. А быть усыновленным — далеко не самое страшное, что есть в нашей жизни. Только надо, чтобы у человека информация о том, что он приемный, отложилась со знаком плюс. Чтобы он понял, что не физиологическое родство соединяет людей, а духовное".

Жанна ЗАХАРОВА, мать приемной дочки:

— Когда моей дочери было около шести лет, «добрая» соседка, решила открыть ей всю правду. Я до сих пор содрогаюсь при воспоминаниях о пережитом в то время. Дочка, несмотря на то, что была дошкольницей, очень остро отреагировала на ее слова. Она с четырех лет начала задавать вопросы, почему она не похожа ни на кого в семье, почему «все светлые, а я черненькая» — девочка у нас из казахской семьи.

Дочь замкнулась на 10 дней, уговоры, беседы, мольбы о прощении и уверения в том, что эта женщина ее обманула, не действовали никак. И только когда медики со «скорой помощи» стали выносить меня с микроинфарктом из квартиры, она бросилась ко мне и сказала самые-самые нужные и дорогие для меня слова: «Мамочка, я тебя люблю!». Эти слова были лекарством. Я отказалась от госпитализации и рассказала дочери о том, что и меня бабушка тоже приняла в семью! И что мне тоже рассказали про то, что я не родная, только в 15 лет…"

Анна ФИЛИППОВА, детский психиатр, психотерапевт:

— Когда взрослые боятся что-то сказать ребенку, это, в первую очередь, связано с заботой о себе. Ведь страшна реакция ребенка. Как он отреагирует на это? Вдруг он будет как-то по-другому себя вести, изменятся отношения, он захочет отыскать своих биологических родителей.

— И какова действительно бывает реакция, когда ребенок случайно узнает о своем происхождении?

— Чаще всего тайна усыновления становится известна ребенку в подростковом возрасте. В этом возрасте ребенок и так эмансипируется — отдаляется от родителей, ищет себя в жизни. И вдруг человек узнает, что ему много-много лет врали. А в подростковом периоде самое важное — сохранение доверия между ребенком и родителями. И когда все становится известно, для ребенка это оказывается большой травмой. Он воспринимает молчание своих приемных родителей не как заботу, а как ложь.

Так что к подростковому возрасту приемный ребенок уже должен знать историю своего появления в семье.

Самые тяжелые подростковые депрессии в моей практике возникали после того, как ребенок случайно открывал о себе правду: из найденных документов, от бабушки, соседей… Например, в разгар одного из скандалов тетя сообщила племяннику, что родители взяли его из детдома. Мальчик ушел из дома, а позже попал в клинику неврозов.

А приемные родители одной девочки сказали ей правду в 12 лет. Девочка была взбешена, в ярости кричала: «Вы не мои родители!», стала убегать из дома, и теперь родители подумывают об отказе от усыновления.

— Но как рассказать?

— Имеет смысл давать информацию в том объеме, в каком спрашивает ребенок, и в тот момент, когда он спрашивает. Маленький ребенок спрашивает: «Откуда я взялся?». Родители не пускаются в объяснение физиологии и анатомии, а говорят: «Ты был у мамы в животике». В том же объеме надо отвечать и на вопросы о происхождении: адекватно вопросу и возрасту. Ребенку стоит знать какие-то основные моменты. Нет необходимости рассказывать ему подробности из биографии его кровных родителей. Ребенку важно знать, что у него была такая-то мама, такой-то папа без негативной информации. Они дали ему жизнь, спасибо им за это. И все.

Если есть любовь и доверие, то вовремя и в правильной форме поданный рассказ о том, что ребенок приемный, приведет к повышению уровня доверия. Но, конечно, лучше заранее продумать, что и как говорить, посоветоваться со специалистами.

— Всегда ли ребенок решает искать кровных родителей?

— Совершенно необязательно, да это и не всегда возможно. Но приемным родителям надо быть к этому готовым. Я знаю подростков, которые находили своих биологических родителей, смотрели на них один раз, и все — на этом их интерес иссякал. Увидеть, это не значит уйти к ним жить. В любом случае, если подросток очень захочет увидеть биологическую родню, то приемным родителям стоит поехать вместе с ним, чтобы поддержать его и в случае необходимости защитить.

В России единственное исследование тайны усыновления провел Костромской клуб усыновителей. Его выводы однозначны — раскрытие тайны никогда не проходит без последствий. 34 семьи Клуба столкнулись с раскрытием тайны в первые 3—5 лет совместного проживания с усыновленными детьми. При этом 33% родителей оказались в больнице с депрессией, инфарктом, кожными болезнями на нервной почве, 76% — изменили стиль воспитания на гиперопеку, 59% — прекратили общение с соседями и друзьями. В 4 семьях, где проблема возникла через 7—10 лет после усыновления, оказались в больнице — 50%, прекратили общение с соседями — 50%, обострились отношения подростка с родителями — в 100%. В 1 случае родители решили расторгнуть усыновление из-за постоянных побегов ребенка…