Народная артистка России, ведущая актриса театра Сатиры Ольга Аросева родилась 21 декабря 1925 года в Москве. Более полувека она служит театру на площади Маяковского. Всенародную популярность ей принесло кино (фильмы Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля», «Старики-разбойники» и многие, многие другие). И конечно же, телевизионный «Кабачок «13 стульев». Но Ольга Александровна может похвастать не только любовью зрителей, среди которых были и сильные мира сего, но и дружбой с выдающимися людьми своего времени. Андрей Миронов, Анатолий Папанов, Татьяна Пельтцер. Встретиться и поговорить с Ольгой Аросевой оказалось возможно только на ее даче, в симпатичном домике неподалеку от Внуково…

«Чтобы сыграть японского шпиона, я желтком вымазала себе лицо»

— Ольга Александровна, расскажите, пожалуйста, о семье, в которой вы выросли.

— Мой отец — Аросев Александр Яковлевич, известный большевик, писатель и дипломат. Он был одним из руководителей Московского революционного восстания в 1917 году, потом крупным советским дипломатом, работал в Париже с Красиным (нарком внешней торговли. — «РД»), являлся полномочным представителем СССР в Литве, Латвии, Швеции, Чехословакии. По возвращении на Родину возглавлял Всесоюзное общество культурных связей с заграницей (ВОКС), был личным другом Молотова. В 1937-м, когда он, чувствуя, что вокруг него да и в стране происходит что-то непоправимое, сам поехал к Ежову, которого знал со времен гражданской войны. Видимо, хотел поговорить «как коммунист с коммунистом». Но домой не вернулся…

— Когда вы поняли, что станете актрисой?

— Очень рано. По-моему, с трехлетнего возраста я уже выступала, изображала кого-то, наживала себе врагов в классе, потому что любила замечать недостатки людей и их изображать. В школе я всегда участвовала во всех спектаклях. Например, играла, как сейчас помню, в пятом классе японского шпиона. Моя подруга играла девочку-пионерку, которая ловит японского шпиона. Мне эту роль не дали, а очень хотелось. Роль была главная и положительная. Вообще мне положительных героинь мало давали в жизни. Ради японского шпиона я желтком вымазала себе лицо, и меня стянуло так, что я стала ужасно похожа на японца. И очень отчаянно дралась с девочкой-пионеркой. Выложила все свои претензии по поводу того, что не мне дали главную роль. Я играла стрекозу, я играла старого цыгана в пьесе «Цыгане» Пушкина. Молодого цыгана не дали, Земфиру не дали. Дали только старого цыгана. Это был кружок старшеклассников, где моя старшая сестра играла Земфиру. Так сказать, по блату меня туда приняли, и то только за то, что я раскрасила задник — звездное небо. Поэтому мне дали возможность говорить монолог старого цыгана: «Оставь нас, гордый человек, мы дики, и нет у нас законов». Все помню до сих пор. Память — такая страшная вещь!

День рождения со Сталиным

— В начале войны вы стали студенткой сначала циркового училища, а потом театрального. Почему так?

— У меня не было среднего образования к началу войны, и поэтому я поступила в цирковое училище. Занимались и акробатикой, и эквилибристикой, и жонглированием, и клоунадой, и всем чем хотите. Цирк я очень любила. И сейчас люблю. Меня завораживает запах опилок, громкая бравурная музыка и прочее.

— Вы родились в один день со Сталиным, и однажды даже пришли в Кремль, чтобы отметить день рождения вместе. Как вы на такое решились, откуда столько отваги?

— Я была совсем маленькая — лет 12. И тогда я не знала, что «он тиран». Человек пригласил на день рождения, вот я и пошла…

— Сталин пригласил вас сам?

— Да, еще летом. Дело происходило на авиационном параде в Тушине, куда отец взял нас с сестрой. Я сразу узнала некоторых взрослых из товарищей папы, рядом стояли Ворошилов, Каганович, Андреев. За спинами взрослых мне не было видно, что происходило на поле, и вдруг слышу голос с сильным кавказским акцентом: «Что же это вы такие большие встали и не даете маленьким девочкам посмотреть? Это дочки Аросева?» Люди расступились, а к нам шел невысокий мужчина в солдатской шинели и фуражке — это и был Сталин. Он взял меня и сестру за руки и провел в первый ряд. Сталин много шутил с нами, потом подарил мне букет цветов, который ему вручила парашютистка. У Сталина, видимо, в тот день было хорошее настроение, он охотно разговаривал, называл меня, девятилетнюю девочку, на «вы», а в довершение этого, узнав, что я родилась 21 декабря, сказал, что у нас с ним день рождения в один день, и предложил отпраздновать вместе.

— Было ли у этой истории какое-либо продолжение?

— 21 декабря, никому не сказав не слова, я купила красивый цветок в горшке, красиво его упаковала и отправилась в Кремль. У ворот меня, естественно, остановила охрана и на мои объяснения, что я пришла к Иосифу Виссарионовичу, страшно переполошилась, начала куда-то звонить. Потом с улыбкой мне объяснили, что товарищ Сталин очень занят и не может встретиться со мной, но подарок они ему передадут. Когда вечером отец узнал, куда я ходила, так он чуть с ума не сошел от ужаса.

Пани Моника

— Зато другой советский лидер — Брежнев — был вашим поклонником. Рассказывают, что он благоволил к «Кабачку «13 стульев».

— Да, он даже дал указание руководству телевидения не лезть в эту передачу. Как-то я простудилась и пропустила несколько съемок «Кабачка». Так Брежнев позвонил Лапину: «Где пани Моника? Мы очень волнуемся».

— Роль пани Моники стала частью вашего образа. Как вы считаете, в нашем сегодняшнем дне она смогла бы найти себе место?

— Думаю, что постаралась бы. Ведь она везде своя — легкомысленная, взбалмошная и очень добрая. Таких бестолковых и энергичных женщин, которые всюду суют свой нос, у нас хватает. Это вечный образ. Эта роль кормила меня, когда я сидела без работы и ездила с концертами по провинциям. Причем люди воспринимали передачу конкретно, как реальную жизнь, и для нас, если хотите, это была высшая оценка. Например, в одном из сюжетов моя героиня раздумывала, куда бы ей поехать отдыхать. И вскоре на адрес передачи пришло письмо: «Пани Моника! Приезжайте к нам в Геленджик, мы вам предоставим номер в санатории». Пани Монику всегда пропускали без очереди, перед ней открывались любые двери. Я никогда не была ханжой, и мне нравится, когда на улице меня узнают.

«Стараюсь не унывать»

— Вы производите впечатление человека жизнерадостного. Это врожденное качество или вы его в себе воспитали?

— Меня так в детстве воспитывали, да и от Бога я, видимо, получила веселый нрав. Конечно, и сама стараюсь не унывать. Пессимистом быть очень невыгодно. Есть такая пословица: «Пессимист страдает дважды. Первый раз — когда ожидает плохого события, и второй — когда оно случается». Полностью с этим согласна. Да и потом, надо самому учиться радоваться жизни и получать от каждого мгновения удовольствие. Вкусно покушал, приятно пообщался с другом или хорошо сложился рабочий день — радуйся! Жизнь состоит из мелочей, вот им-то и надо радоваться. Нельзя завидовать успеху других. На зависть ты потратишь свое здоровье и время, и на свои успехи душевных сил уже не останется.

Не скажу, что жилось мне легко. Ведь все нехорошее, несправедливое, что выпадало на долю страны, коснулось и меня лично. Хотя поначалу жизнь моя напоминала сказку. Первые девять лет провела за границей, где папа работал дипломатом. В Москву из Праги мы вернулись в 1935 году, поселились в знаменитом Доме на набережной, в нашей квартире бывали Немирович-Данченко, Таиров, Ливанов, другие знаменитости — актеры, режиссеры, писатели. И Ромен Роллан для меня не имя на корешке книги, а седой согбенный старик с чудными светлыми глазами, останавливавшийся у нас. Я училась в немецкой школе на Кропоткинской, среди ее воспитанников был, к примеру, Маркус Вольф, будущий глава «Штази», восточногерманской разведки. Мы звали его Мишей… А потом моего папу арестовали… Я приехала из пионерского лагеря, а меня не пускают на порог квартиры. Потом все-таки вытребовала велосипед, он стоял в холле у лифта. Открывший дверь вахтер чуть с ума не сошел от страха, трясся и шептал: «Забирай и уходи поскорее, уходи…»

— Поделитесь секретом, как же сохранять бодрость и силу духа, невзирая ни на какие жизненные обстоятельства?

— Секретов никаких нет. Я только знаю, что лучшее украшение женщины — это хорошее настроение. Тогда она и веселая, и привлекательная, и обаятельная. Если вы хотите каких-нибудь рецептов, то я их и не знаю: времени для ухода за собой почти не остается. Спорт? Ну, я занималась плаванием. Парилку люблю. Я ходила в бассейн — в тот, где храм Христа Спасителя, слава Богу, теперь стоит. Там всегда собирался один и тот же контингент женщин. В течение десятилетий я наблюдала, как они переписывали друг у друга рецепты масок, лосьонов, компрессов. Смотрела, смотрела и однажды, сидя на верхней полке, сказала: «Знаете, я вот за вами уже столько наблюдаю. Кто был толстый, тот еще толще стал. Кто был худой, тот похудел». Все стареют, и остановить это нельзя, ничего не поделать. Нужно каждый миг ощущать радость жизни.

 — И никакая косметика вам не нужна?

— В жизни мало ею пользуюсь. Постоянно играю в гриме — надо же лицу отдохнуть. Чай, не казенное — свое! После грима лицо смазываю оливковым маслом — меня еще давно старые актрисы научили. Настоящее — обязательно настоящее — оливковое масло очень полезно для кожи.

— Я слышал, что в театре вас слегка побаиваются, это правда?

— Во всем, что касается работы, не выношу расхлябанности и разгильдяйства Я очень раздражаюсь, если мне мешают на сцене, когда не так сделали костюм, шумят за кулисами. Очень сержусь и могу наорать. Начинаю сразу скандалить, сразу с высшей ноты и сразу кричу. В обычной жизни я не скандалистка.

«Люблю выйти на крыльцо»

— Уже много лет вы предпочитаете жить за городом, почему?

— Здесь воздух чистый, и я хорошо себя чувствую. Когда я приезжаю в город, сразу устаю от атмосферы и грязного воздуха. У меня начинает болеть голова. Мне же нравится выйти на крыльцо и увидеть деревья и цветы, а не кучу машин и вечно спешащих куда-то людей. К тому же у меня собака, леонбергер Патрик, которому тоже лучше живется за городом. Я сама сажаю цветы и даже овощи выращиваю. Яблони вот сама посадила и радуюсь, когда они зацветают, а потом появляются душистые плоды — такая радость! Разве может быть что-нибудь лучше такой жизни?

— Да, величественный леонбергер Патрик — это настоящий друг. Думаю, вы его балуете, как только можете?

— Конечно, я ему покупаю на рынке обрезки мяса, куриные шейки. Никакие магазинные собачьи корма он есть не будет. Я пыталась, когда Патрик был маленький, давать ему эти шарики, он раза два покушал, а потом как наподдал носом миску, и они рассыпались, и как-то нехорошо стало потом у него изо рта пахнуть. К тому же он борется за равноправие и любит есть за столом с нами. Когда мы едим, он подходит, кладет свою морду на стол и начинает пристально смотреть на понравившееся ему блюдо, словно гипнотизирует, пока ему не дадут. Очень любит борщ и макароны по-флотски, селедку, огурцы соленые, рыбку. Любит различные фрукты: мандарины, апельсины, виноград. Особенно любит арбуз.

— Рядом с такой внушительной собакой вы, наверное, чувствуете себя спокойней?

— Очень хороший сторож. Помню, как мы впервые вышли с ним за пределы участка. Несколько собак его окружили, он сжался, а я ему и говорю: «Патя, не бойся, ты здесь хозяин, ты — леонбергер!» Он тогда еще маленький был, так смешно пищал, а тут вдруг передние лапы напряг, изогнулся и впервые в жизни зарычал, да так страшно, что все собаки бросились врассыпную…