— Коля Басков играл у нас шакала Табаки, — говорит художественный руководитель Детского музыкального театра юного актера Александр Федоров, — и делал это очень смешно и талантливо.
Однако на сцене ДМТЮА блистал не только юный Басков — за 20 лет существования его выпускниками стали 385 детей, 148 из них позднее связали свою жизнь с искусством — превратились в певцов, музыкантов, танцоров, режиссеров, актеров и т. д.

А началось все во времена перестройки, в далеком 1988 году. Александр Федоров, тогда еще юный четверокурсник ГИТИСа, играл в студенческом Театре-студии на улице Чехова. Вскоре старый дом, построенный еще в начале ХХ века, поставили на капремонт, а студию переселили в другое место. Но после реконструкции здания внезапно выяснилось, что на полуподвальное помещение, которое раньше занимал студенческий театр, претендует некий ресторан.

— У меня давно была идея создать театр, в котором дети играли бы для детей, — вспоминает Александр Львович, — поэтому я и начал бороться за это помещение.

Оказалось, что открыть детский театр гораздо сложнее, чем ресторан, — чиновники, по словам Федорова, целый год футболили его от стола к столу, говорили, что бумаги должны «отлежаться»… Не обошлось и без детективной истории: жители дома выступили против размещения ресторана в их подвале, но письмо разгневанных граждан откровенно «потеряли» в Свердловском райисполкоме. Пришлось Федорову подпольно добывать копию заседания комиссии, где было принято решение запретить едальное заведение в жилом доме. В конце концов, поблуждав по высоким кабинетам и почти отчаявшись, Александр Львович оказался на Старой площади. И тут ему повезло — в дело вмешался сам Ельцин.

— Он шел по коридору, а я попался ему навстречу, — вспоминает Федоров, — знакомый подвел меня к Борису Николаевичу, рассказал, что не дают ход хорошему делу — детскому музыкальному театру. Ельцин спросил: «У нас есть подобные театры?» «Нет», — честно признался я. «Тогда делайте», — приказал Ельцин. Буквально в один день (причем в воскресенье!) я получил все необходимые подписи — чиновников срочно вызвали на службу. Они просто обалдевали, когда видели меня, — какой-то тощий студент, а имеет такую мохнатую руку!

В том же году ДМТЮА начал работать — Федоров набрал детей, педагогов, поставил первый спектакль. А в 1996-м театр получил статус государственного.

— Специального репертуара для детского музыкального театра тогда не было, — говорит Александр Львович, — я позвал студентов из Консерватории, Гнесинки, Литературного института, они сочинили музыку, написали либретто. Сначала вышел «Тараканище» по Чуковскому, потом появился мюзикл «Мы были воробьями» по повести «Баранкин, будь человеком!», вслед за ними — спектакли «Дело было в песочнице» и «Маугли». Кстати, одним из первых актеров в нашем театре был Коля Басков. Он сыграл Малинина в спектакле «Мы были воробьями», а потом трусливого шакала Табаки в «Маугли» (это была его любимая роль). У Баскова в репертуаре, что интересно, никогда не было главных ролей, но все его работы отличались яркой индивидуальностью. У Коли обнаружился талант комического актера, и вообще он был очень веселым, смешным, солнечным ребенком. Такой немного толстый, неуклюжий и при этом большой выдумщик. Помню, пригласили как-то нас в Швейцарию, в местный театр. Мы пошли с детьми в цирк, и вдруг я вижу — восьми человек, в том числе Коли, нет. Оказалось, что они засмотрелись на витрины (дело было в 1990-м) и отстали от группы. Я в панике, родители в шоке. А Коля быстро сориентировался, нашел полицейского, как-то объяснил ему ситуацию (ни слова не понимая по-немецки), в результате всех детей накормили, покатали на машине и вовремя доставили в цирк. А Коле подарили полицейскую фуражку, которой он очень гордился. Или другой случай, опять же за границей: одной нашей актрисе стало плохо, так Коля сбегал в аптеку, показал там знаками, что человек упал в обморок, и ему бесплатно надавали два пакета лекарств. Потом мы всей труппой в течение нескольких лет ими лечились.

— Какие спектакли сейчас вы ставите?

— Кроме вышеназванных в репертуаре мюзикл «Оливер!» по Чарльзу Диккенсу, спектакли «В детском мире» на музыку Мусоргского, «Сон о дожде», «Том Сойер», «Фантазии на тему Дунаевского» и другие.

— Сколько человек у вас занимается?

— Примерно 50—60, есть младшая и старшая группы.

— К вам трудно попасть?

— Время от времени мы устраиваем кастинг, куда может прийти любой ребенок. Наши педагоги смотрят, как он двигается, танцует, поет, и выносят свое решение. И еще претенденту нужно выступить на сцене перед членами нашей труппы — прочитать стихи, басню, отрывок. Ребята смотрят на новичка и дают (или не дают) рекомендацию. Причем они, как правило, оказываются правы — их мнение в дальнейшем обычно подтверждается.

— А если родители захотят во что бы то ни стало пропихнуть свое чадо на сцену, сделать из него звезду и при этом пообещают солидную спонсорскую помощь?

— Я всегда говорю: за деньги, конечно, спасибо, но сцену не обманешь. Если таланта нет, то она не примет ребенка, как бы он ни старался. Малыш почувствует себя на ней неуютно и в конце концов уйдет. А бывает наоборот — ребенок оказывается настолько одарен, что сцена буквально прогибается под него.

— Трудно сейчас выжить государственному театру?

— Конечно, непросто, финансовые проблемы есть у всех, но все наши усилия, как я считаю, оправданны. Пусть не все наши ребята в дальнейшем становятся музыкантами, актерами, режиссерами, но они приходят сюда и занимаются с удовольствием. Недаром Николай Басков как-то сказал про наш театр: «Здесь пахнет моим детством». Наверное, лучших слов не найти.