Институт уполномоченного по правам ребенка действует в Москве уже шестой год и становится все более популярным. Сегодня ни у кого не возникает сомнений в том, что детям нужен свой защитник. О том, как нарушают права детей в столице и что делать в таких случаях, рассказал «РД» столичный детский омбудсмен Алексей Головань.

— Ежегодно мы представляем мэру и в Мосгордуму Доклад о деятельности уполномоченного по правам ребенка в Москве. Вплоть до этого года количество обращений увеличивалось в среднем на 20% в год. Однако на сей раз их стало на 62% больше! Почему? Прежде всего, это результат реализации в городе Года ребенка — многие решили наконец расквитаться с проблемами, копившимися годами. Раньше так готовились к очередному съезду партии. Во-вторых, о нас стали больше знать — есть много информации в СМИ, да и заявители рассказывают о нас друг другу по «сарафанному радио».

— Алексей Иванович, с каким жалобами чаще всего приходят к детскому уполномоченному?

— В прошлом году нам поступило 1149 обращений. Уже стало традицией, что их львиная доля (более 40%) — это жалобы на нарушение жилищных прав детей. Самые разные: по поводу постановки на учет по улучшению жилищных условий; возможности получить квартиру вне очереди; обеспечения жильем многодетных или инвалидов; нарушений жилищных прав в общежитиях; незаконных сделок с жильем…

Около 7% обращений связаны с нарушениями прав детей при раздельном проживании родителей. К сожалению, по статистике, на каждые 9 заключенных браков у нас 5 разводов. И часто родители не могут договориться, с кем будет жить ребенок при расторжении брака. Начинают ломать копья и втягивают детей в решение этих совсем недетских вопросов. Бывает, родителями движет обида, желание насолить, отомстить… Но страдают из-за этого дети!
Более 5% обращений связаны с нарушением имущественных прав детей (выплатой алиментов, пенсий по случаю потери кормильцев…). Еще около 4% — с проблемой оказания квалифицированной юридической помощи.

— В прошлом году Гордума приняла закон, предусматривающий случаи оказания бесплатной юридической помощи малоимущим. Он работает?

— В том-то и дело, что нет. В законе очень мало категорий граждан, которым эта бесплатная помощь положена. Да и круг дел, по которым ее можно получить, тоже очень узкий. Но если б только это! До сих пор не принято постановление правительства Москвы, которое позволило бы реализовать нормы этого закона на практике. И хотя бюджет выделяет деньги для компенсации адвокатам за оказание гражданам бесплатной помощи, порядок выплаты этих средств (сколько, кому и за что) не разработан. Власти не могут согласовать расценки с Адвокатской палатой. Так что пока бесплатную юридическую помощь детям оказываем мы — консультируем, составляем жалобы и иногда ходим в суды, если считаем, что без нашего участия дело бесперспективно.

— Сколько же человек работает в аппарате уполномоченного по правам ребенка?

— Практическую помощь детям оказывают 16 человек.

«На сотнях несовершеннолетних поставили крест — у них нет никаких шансов вернуть себе жилье!»

— Как обстоят дела с семьями, которых, пользуясь новыми статьями Жилищного кодекса (ЖК), выселили из квартир на улицу родные люди?

— Ситуация по-прежнему крайне тяжелая. По новому ЖК собственники квартир могут выселить членов своей семьи, даже детей, в никуда. И когда таких выселенцев появилось много, начались народные волнения, депутат Госдумы Крашенинников, по вине которого все это и случилось, предложил поправками в 31-ю статью ЖК исключить из числа возможных выселенцев несовершеннолетних. 25 мая поправка прошла первое чтение. Второго до сих пор нет. Но даже эта поправка не решит всего комплекса проблем! Их могли бы решить другие поправки, внесенные Комитетом Госдумы по делам женщин, семьи и детей — но они отвергнуты!

Ситуация такова: в 95% случаев собственники квартир — папы, и они выселяют вместе с детьми мам. Но если после развода по решению суда ребенок должен проживать с мамой? Получается, малыша в квартире оставят, а мать — нет. И выезжать они должны будут оба. Во-вторых, изменений в 292-ю статью Гражданского кодекса никто не предлагает. А она гласит: в случае смены собственника жилого помещения права всех пользователей прекращаются. Значит, собственник сможет продать, подарить квартиру — и дети в любом случае окажутся на улице. Есть и еще одна проблема. Никто не говорит о том, как быть с теми, кого уже выселили? Им ведь с этих поправок ничего не будет! На этих детях поставили крест — у них нет никаких шансов вернуть себе жилье! Только в прошлом году Мосгорсуд вынес около 500 решений о выселении. Сотни детей оказались на улице!

— Как, по-вашему, можно решить эту проблему?

— Думаю, нужно принимать поправки Комитета Госдумы по делам женщин, семьи и детей. И придать им обратную силу. Теоретически это возможно, хотя и непопулярно. А пока выселенные семьи остались наедине со своей бедой. Даже президент, которому доложили об этой проблеме, сказал: «Государство должно обеспечить интересы граждан, но не должно перекладывать эту проблему на собственника».

— А московское правительство не собирается помочь этим семьям?

— Пока нет — все ждут поправок. Я докладывал об этом мэру, он был очень озабочен. Получается, федеральные власти приняли бездумный закон, а регионы должны за него расплачиваться за счет людей, которые годами стоят в очереди на получение жилья? Людей ведь выселяют не только в Москве, но и по всей стране. Поэтому федералы должны отвечать за свои решения — например, строить для таких выселенцев социальные дома.

«Увидел — сообщи»

— В этом году в структуре жалоб к детскому уполномоченному что-то поменялось?

— Сейчас растет число обращений по жестокому обращению с детьми. Эта проблема, думаю, будет и дальше усугубляться. Во-первых, жестокость в обществе нарастает. Во-вторых, институт семьи стал закрытым — раньше были товарищеские суды, профкомы, партия, которые контролировали то, что происходит в семьях. Сейчас это никого не волнует. К тому же общество стало равнодушно к чужим бедам, в том числе детским.

Часто соседи слышат детские крики, плач — но не обращаются ни в органы опеки, ни в милицию. Не всегда срабатывают даже службы, которые должны срабатывать. Иногда врачи, ходящие по вызовам, видят, в каких условиях содержатся дети, но молчат. Или учителя регулярно замечают синяки у учеников — но не сообщают куда следует, хотя обязаны это сделать. И иногда о ситуации становится известно слишком поздно.

Бывали случаи, когда детей месяцами держали дома — а узнавали об этом случайно, к примеру, когда их родители создавали аварийную ситуацию и заливали соседей. Одного мальчика мать держала привязанным к батарее. Никто не интересовался, почему он полтора года не ходит в школу. Мать несколько раз госпитализировали — почему санитары не обратили внимания на то, что творится у нее дома?..

Проблема домашнего насилия захватила весь мир. Полтора года назад ООН решила провести глобальное мировое исследование по проблеме насилия над детьми. Во многих странах ситуация оказалась плачевной, теперь там ищут механизмы противостояния этой беде. Но, прежде всего, нужна информированность и реагирование в обществе. Увидел — сообщи.

«Подростки пишут нам электронные письма»

— В Год ребенка власти Москвы уделяют особое внимание семьям с детьми-инвалидами. От них много обращений?

— Да, особенно связанных с жилищными проблемами. Я часто обращался к мэру, его первому заму Людмиле Швецовой, чтобы ускорить процесс получения жилья этими детьми. Ведь им нужна большая территория, потому как часто они не могут выходить на улицу. Надо отдать должное правительству Москвы — принята 3-летняя программа по улучшению жилищных условий семей с детьми-инвалидами. В этом году семьи-очередники, вставшие на учет до 1 марта 2005 года, проживающие в общежитиях или коммуналках, а также если их дети — инвалиды-колясочники, получат отдельные квартиры. А в 2008—2009 годах все остальные семьи-очередники с детьми-инвалидами получат жилье.

— Часто детскому омбудсмену жалуются сами дети?

— Не слишком — в прошлом году детей было 5,4% от числа обратившихся. Но в первый год нашей работы их было меньше 1%! Дети звонят, приходят лично, пишут письма… Особенно электронные — это удобно, быстро, не надо никуда ходить. Недавно нам написал 14-летний подросток — его стал обижать папа после того, как в их семье не стало мамы. Мы установили с мальчиком связь, потом предложили прийти. Он приехал — его история подтвердилась. И сейчас с его отцом проводят воспитательные беседы.