Архив

Папа «Бременских музыкантов»

Юрий Энтин: «Вопреки гороскопу, мы с женой — идеальная пара»

Лучшие мультфильмы, как известно, мультфильмы советские. При первом же упоминании «Бременских музыкантов», «Антошки», «Летучего корабля», «Чунги-Чанги» губы сами расплываются в улыбке, и мы начинаем представлять себе любимых героев и напевать под нос веселые мелодии. При этом вовсе не важно, что мы уже не дети. Лучшее в нас, самое светлое и радостное напрямую ассоциируется с этими картинами. А еще с полнометражными фильмами: «Приключения Буратино», «Гостья из будущего», «Приключения Электроника», «Достояние республики»…
Автор детских песен, ставших непревзойденными шедеврами, — Юрий Сергеевич ЭНТИН. Кому, как не ему, задавать вопросы про то, что делает жизнь — радостной, дружбу — крепкой, любовь — долгой, а семейную жизнь — счастливой?

12 декабря 2007 20:12
1765
0

Лучшие мультфильмы, как известно, мультфильмы советские. При первом же упоминании «Бременских музыкантов», «Антошки», «Летучего корабля», «Чунги-Чанги» губы сами расплываются в улыбке, и мы начинаем представлять себе любимых героев и напевать под нос веселые мелодии. При этом вовсе не важно, что мы уже не дети. Лучшее в нас, самое светлое и радостное напрямую ассоциируется с этими картинами. А еще с полнометражными фильмами: «Приключения Буратино», «Гостья из будущего», «Приключения Электроника», «Достояние республики»…

Автор детских песен, ставших непревзойденными шедеврами, — Юрий Сергеевич ЭНТИН. Кому, как не ему, задавать вопросы про то, что делает жизнь — радостной, дружбу — крепкой, любовь — долгой, а семейную жизнь — счастливой?


«Ощущение этого неба я помню до сих пор»

— Юрий Сергеевич, каким было ваше детство?

— Совершенно не помню, каким (улыбается). Но помню отдельные яркие картинки.

— Можно пример?

— Картинка первая — это когда я почувствовал успех, услышал аплодисменты в свой адрес и «стал поэтом». Было это так. Я с 4 лет был научен отцом играть в шашки и шахматы. Когда мне лет 5, один мальчик постарше (лет 14) сел со мной играть, будучи уверенным, что выиграет. Собралась толпа ребят, все смотрели. И вот я выиграл один раз, потом второй раз, наконец, третий раз. И тогда мальчик этот схватил шахматную доску, ударил мне ей по голове, а потом бросил одну шашку в канализационный люк. Но я не заплакал, а закричал: «Безобразник и злюка, доставай шашку из люка!» До сих пор не знаю, как у меня это получилось. Но с этого момента мальчика (его звали Сережей, кстати) стали звать только Злюкой, а я понял, что такое успех.

Вторая картинка — день начала войны. В 41-м году мне было 6 лет, я уже соображал. Мы жили в огромной коммунальной квартире, и 22 июня услышали громкоговоритель — заикающийся голос Вячеслава Михайловича Молотова (я запомнил, что он чуть заикался) объявил, что началась война. Я выскочил во двор, за мной еще ребята, и все стали танцевать, прыгать, радоваться. Мы были уверены, что началось что-то вроде игры в казаки-разбойники. И что мы победим немцев в один день. Мы хотели увидеть бои немецких самолетов с нашими. Помню, что залез на дерево и начал ждать. И я не понимал, почему родители кричат и плачут.

Картинка третья — мы приехали с мамой в Оренбург в эвакуацию (отец с первого дня ушел на фронт). Меня положили спать на сено в телегу. Был летний день, и я впервые увидел ночное небо. Очень красивое черное небо и белые звезды. Было страшно — звезды летали. Это я потом уже понял, что это был августовский звездопад. И вот ощущение этого неба я помню до сих пор, в Москве забываешь, что небо вообще есть.

И еще одна картинка. У татарской семьи, в которой мы жили, была огромная страшная собака, она сидела на толстой звенящей цепи. И вдруг я узнал, что эта собака немецкая овчарка, и меня так это поразило. Как же так, мой отец воюет с немцами на фронте, а тут такая собака? И решил с ней сразиться за Родину. Когда никого не было вокруг, стал ее дразнить, кидать мелкие камешки, стараясь попасть ей в нос. Попал… Собака метнулась, я не рассчитал расстояние, и она прокусила мне руку до кости. Мне было тогда 7 лет, а сейчас мне 70 с лишним лет, а следы остались.

— У вас особенное детство было…

— Да. Оно отличалось от всех других детств. Прежде всего тем, что я был ребенком войны. Рано повзрослел, меня и моих друзей волновали взрослые проблемы. Мы уже не играли в игрушки, и даже девочки — в куклы.

— А был в детстве у вас свой секрет или любимая вещица?

— Она у меня осталась до сих пор. Это маленький альбом, в который я записывал названия книг, которые прочитал в 1-м и 2-м классах. Я поражаюсь сейчас, как я сумел тогда столько их прочитать — все, которые были в школьной и городской библиотеке?! Очень много.

— А вас не дразнили — мальчишка, и все время читает?

— Конечно, и это было. Но, знаете, на то у меня был друг: если кто дразнил — знал, что мы можем и морду набить. Все знали, что они дразнят не меня, а нас с Марком, а это уже опасно (смеется). Кроме того, меня все-таки уважали, в какой-то степени я был душой общества, главным редактором стенгазеты. Сколько себя помню, всегда был каким-то начальником — и пионерским руководителем, и комсоргом… В общем, имел авторитет. Я не любил драться, но если задели — лез первый (смеется). Особенно если задели не меня, а кого-то слабого и беззащитного… Давал пощечину. И это сильное впечатление производило.


«Сейчас так не дружат — все забились по своим углам»


— Было что-то тогда у детей, чего сейчас у них нет, как вы считаете?

— Было. Отношение к дружбе. И само понятие дружбы было другое. Наверное, это из-за войны. Тогда весь мир был черно-белым. Вот я, например, дружил с Марком с третьего класса и до последних его дней. Он недавно совсем умер. Мы за одной партой сидели и потом не расставались до конца. Несмотря на то, что он никакого отношения не имел к искусству, его мнение о моем творчестве было для меня очень важным. Мне кажется, что сейчас таких дружб не бывает, все как-то облегченно, все как-то забились по своим углам.

— Вас мама с папой воспитывали как-то?

— Никогда не давили на меня, но воспитывали личным примером. Мой отец много работал — он кормил 5 человек: маму, меня, моего брата Витю, бабушку и дедушку. После войны он к тому же защитил кандидатскую, гордился тем, что всего добился сам (его родители были малограмотными людьми). Возможно, поэтому он так горячо одобрял советскую власть — за те возможности, которые она предоставила ему — стать ученым. Маму я видел всегда только любящей и поддерживающей нас и отца. Родители были абсолютно положительными людьми во всем. Это меня и воспитывало.


«Я был лучшим вожатым СССР»

— Как получилось так, что вы выбрали учебу в педагогическом вузе?

— Это был мой осознанный выбор. Все-таки я все время копошился с детьми, и они меня любили. В институте я был заметной фигурой, издавал газету, играл главные роли в спектаклях и самое главное — я стал лучшим вожатым СССР. Я даже получил грамоту. Я тогда свой метод воспитания детей разработал — метод любви и доверия. Дети в отряде были моей семьей. Я разрешал им не ходить строем и в тихий час не спать, а просто отдыхать — читать, например.

Распорядок мы соблюдали, но по-своему (смеется). Мне, кстати, именно тогда впервые захотелось стать отцом. Я почувствовал, как это здорово. Ну, долго не мечтал, женился на Стеле, и скоро родилась дочка Лена (улыбается).

— Значит, вы с детства мечтали стать учителем и вожатым?

— Нет (смеется). С детства я мечтал стать министром иностранных дел, а потом — историком, для того чтобы изучить историю революции и возникновения СССР. Меня очень интересовали личности врагов народа. Я не понимал, как, к примеру, Троцкий мог стать немецким шпионом. Я хотел в архивах все посмотреть. В принципе, поступив в педагогический на исторический факультет, я этим и занялся. Кстати, первая моя жена была родственницей первого военного министра России, потом он стал Генеральным прокурором России, потом министром юстиции России — звали его Николай Васильевич Крыленко. Так благодаря своей женитьбе я видел такие бумаги, которые не видел никто, — письма и записки Ленина (Крыленко дружил с Лениным) и т. п.


«Боюсь, скоро стану прадедушкой»

— Расскажите о своей дочке…

— Лена всегда отличалась тем, что изумительно училась, невероятно легко. Закончила с золотой медалью школу, философский факультет МГУ с красным дипломом, потом аспирантуру и стала выдающимся преподавателем в одном из московских вузов. А теперь она еще и выдающаяся мама. Я таких мам, как она, не знаю. Она подруга всем своим детям, увлекается тем, чем увлекаются они, — а их трое.

— У вас трое внуков?

— Да. Обо всех по порядку. Моя внучка Марина — четырежды чемпион города Москвы по пляжному волейболу, мастер спорта. Мой внук Сережа закончил Финансовую академию и стал банкиром. Сейчас женился, и я уже боюсь, что скоро стану прадедушкой (улыбается). Он выдающийся программист и работает при правительстве Москвы, кандидат наук. Третья моя внучка — Аня, учится в 6-м классе, на мой взгляд, у нее явные актерские способности, она неплохо поет, играет на рояле, блестяще занимается танцами. Она обожает выступать, мы с ней несколько раз снимались на телевидении. Она пела мою частушку для Швыдкого — «Я частушки сочиняю, у меня большой талант, дорогой Михал Ефимыч, подарите мне бриллиант». Швыдкой не растерялся и сказал Ане обратиться к Михаилу Ефимовичу Фрадкову (смеется).

— Значит, Аня пошла по вашим стопам, будет человеком искусства?

— Мне бы хотелось, но вряд ли. Аню какая-то специальная комиссия признала — у нее суперданные для волейболистки. Сейчас она учится в школе олимпийского резерва. И в каких-то соревнованиях недавних забила подряд 18 мячей из 21 возможных. И это в 6-м классе!!!

— Внуки ваши дружны?

— Необыкновенно дружны. Все общаются друг с другом на равных. Это так здорово и интересно! Жаль, что я вижусь с ними нечасто. У меня же вторая жена, к тому же я живу за городом.


«Ничего на свете лучше нету»

— Расскажите о своей жене Марине Леонидовне. Вы с ней вместе 40 лет, кажется?..

— Совершенно верно. В этом году исполнилось 40 лет, как мы вместе. Я встретил Марину, когда работал в фирме «Мелодия», она была там редактором… И у меня появился приемный сын Леонид Воронцов. Когда мы поженились с Мариной, ему было всего 2 года, но уже тогда он увлекался насекомыми. Когда ему исполнилось 6 лет, я для него написал книжку «Знакомые насекомые», а он нарисовал к ней иллюстрации сам. Здорово получилось! С тех пор мы так и работаем — я пишу стихи, он их иллюстрирует.

— Почему вы ушли из «Мелодии»?

— Потому что началось мое творчество…

— ???

— Да, я считаю своей первой песней — песню «Бременских музыкантов». Я сидел в кабине на работе, и мне позвонил Геннадий Гладков и сказал: «Ты знаешь, я написал музыку к твоим стихам». А мы сочиняли с Василием Ливановым сценарий просто так, ни о чем мы не думали — сами для себя, веселясь. И вот Гладков говорит: «Хочешь, я тебе спою?» «Ну, пой». И вот я услышал: «Ничего на свете лучше нету»… Особенно меня покорило тогда: «Е-е»… И я почувствовал, что я — Поэт. Я сочинил только первую песню — а она такая яркая и хорошая получилась! И я через два дня написал заявление об уходе, забрал с собой Марину и ушел в свободное плавание. Плаваю до сих пор (смеется). Мне было тогда 33 года.

— На чем держится ваша семья с Мариной, как вы думаете?

— Знаете, меня вообще никто никогда не расспрашивал о семье, так что эксклюзив получился (улыбается). Я отвечу как ребенок — предельно честно. Моя семья состоит из моей жены и меня. Мы живем вдвоем в загородном доме. На чем мы держимся, совершенно непонятно. Потому что даже по гороскопу мы вообще никакая не пара и ни в коем случае не должны были жениться. Даже Павел Глоба нам это сказал, у нас на все вопросы разная точка зрения. Мы без конца спорим но… мы вместе. И все, кто нас видит, считают, что мы идеальная пара. И где-то оно так и есть. Нас объединяет чувство. Любовь… хотя я стесняюсь вам об этом говорить. Я до сих пор чувствую, она любит меня, а я — ее.

А что касается детей и внуков, то здесь имеет большое значение, что мы все — друзья. Я такой старший друг своих внуков и младший друг — детям (смеется).

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен