Роман «Гастарбайтер» стал одной из самых востребованных книг минувшего года. Для его автора Эдуарда Багирова эта книга почти автобиографическая. «МК-Бульвар» навестил творческого гастарбайтера и теперь знает, как ему живется на чужбине.

— Эдуард, в своих интервью вы признаетесь, что не умеете придумывать сюжеты, сочинять, а можете лишь излагать, при этом вы называете себя писателем?

— Никогда не называл себя писателем. Я общественный деятель, публицист, в первую очередь рассказывающий истории про себя и своих друзей.

— По каким критериям, по-вашему, человек определяется как писатель?

— Это должно быть нечто приближенное к всенародному признанию как минимум. Вот Ерофеев, Пелевин — они безусловные писатели. Что касается формы изложения, то она либо есть, либо нарабатывается с опытом. Вот я об этом точно не думаю. Моя цель рассказать доступным языком правдивую историю.

— И сделать это безо всяких изысков…

— Ничего нет в этом удивительного. Зачем мне заумности? Я же не Быков.

— То есть у вас нет проблемы «чистого листа», написания диалогов?

— Я вообще не испытываю сложностей, когда хочу рассказать историю. Сижу, пишу, как сейчас с вами разговариваю. Не задумываясь ни о каких композиционных построениях.

— Каких писателей читаете для души?

— Гоголя, Чехова, Мельникова-Печерского. Дилогия Мельникова-Печерского «На горах» и «В лесах» вне всякой критики, она написана просто безупречно. Бесспорно — это великий русский стилист. Как и Леонид Соловьев, написавший про Ходжу Насреддина. В общем, моя слабость — писатели, великолепно владеющие русским языком.

Но если говорить о писателях, чье творчество наиболее ярко отразилось на моем подсознании и которым, может быть, невольно, подчеркиваю, я подражаю, то это Ремарк и Булгаков. Я ни в коем случае себя с ними не сравниваю, можно всю жизнь совершенствоваться и не достичь такого уровня…

— Вы говорите про себя, что вы рационалист, не питающий иллюзий, поэтому настолько четко продумали выпуск книги на одну из самых актуальных тем сегодняшнего дня. Про гастарбайтеров.

— Нет, ну что вы! Я работал в продюсерской компании Константина Рыкова, и как-то однажды у нас зашел разговор о том, почему не пишу книгу, потому как все знали, что в свободное от организации конкурсов красоты и других светских мероприятий время я являюсь главным редактором литературного ресурса, где у меня накопилось около ста коротких текстов. «А у меня дома уже полгода валяется пара глав повести, просто нет времени и желания писать дальше», — сказал я. «О чем?» — полюбопытствовал Костя. Я рассказал. Он заинтересовался и через два дня предложил мне сдать все текущие дела, пойти домой и как можно скорее книгу дописать. Что я немедленно и сделал. И мы ее издали. Так что мне помог случай. Никогда бы сам не стал свой труд проталкивать. Это все совершенно не мое.

— Тем не менее вы пошли по стопам своего товарища Сергея Минаева: он написал «Духless», имевший грандиозный успех, и сразу же вы выпустили своего «Гастарбайтера»…

— Сергей попал в десятку с этой книгой, и он, между прочим, был как раз из тех, кто постоянно подталкивал меня к написанию собственного произведения.

— В вашей книге нет мата, как у Минаева, это из каких соображений?

— Это было принципиальное решение. Я знал, что мой текст прочтет огромное количество народа, взрослые, дети, в том числе его могут прочитать родители той девушки, которой я посвятил эту книгу…

— Вы родом из какой семьи?

— Мои родители самые обычные люди. Просто мне в детстве повезло: моя мать научила меня читать уже в три года, а так как она работала в книжном магазине, у меня был широкий выбор. И читать мне всегда очень нравилось.

— А отец принимал активное участие в вашем воспитании?

— Его роль в моей жизни лишь чисто биологическая. Он с нами не жил, рано умер, и говорить о нем мне не хочется.

— Кажется, вы явно не были домашним ребенком…

— Да, в двенадцать лет впервые убежал из дома, а в четырнадцать уже ушел навсегда. Рос сам по себе. Я — человек улицы.

— Многие приехавшие в столицу даже спустя много лет утверждают, что так и остались в душе провинциалами, а вы кем себя ощущаете, прожив тут одиннадцать лет?

— Я абсолютный москвич. Даже больше, чем многие коренные жители этого мегаполиса. Я очень хорошо знаю город изнутри, досконально изучил его историю. В Москве — я у себя дома. Заряжаюсь здесь энергией, уже даже просто сидя дома перед компьютером.

— Главная задача всех прибывших покорять Москву — собственная жилплощадь, вы ею уже обзавелись?

— Не стоит поддаваться стереотипу, что все приезжие — лишь потребители. Все зависит от конкретного человека. Не буду спорить, среди приезжих хватает и рвачей, но мне чужда подобная позиция. Оттого у меня нет собственного дома, квартиру я снимаю. Мне хватает на это средств. Об остальном я не парюсь. Вопрос покупки своего жилья мне безразличен. Я равнодушен к материальным ценностям. Честное слово. Никогда не гнался за богатством и никогда не строю на этот счет планов. У меня мечты иного свойства.

— Поделитесь.

— В Мадриде сейчас живет великий русский пианист, один из лучших в мире, Николай Демиденко. Будучи молодым парнем, в 90-м году он уехал за границу, имея не более двух фунтов в кармане. Бежал от номенклатуры, недостойного обращения с ним разных чиновников… Мне посчастливилось с ним недавно познакомиться. Я специально полетел в Милан на его выступление, чтобы послушать, как он играет Второй концерт Рахманинова. Он играет гениально!

Уверен, что такие люди, как он, рождаются раз в столетие. И вот я загорелся идеей написать его биографию для серии «ЖЗЛ». Причем он мне уже дал свое согласие. Думаю, займусь этим в ближайшее время.

— Вы увлекаетесь музыкой ко всему прочему?

— У меня нет жанровых пристрастий. Люблю классику, азербайджанскую этническую музыку…

— А каков вы в быту, готовить умеете?

— Да, и довольно неплохо. Но хозяйством лень заниматься, поэтому у меня есть помощница, которая стирает одежду, моет полы и убирается, что существенно облегчает мое существование. Иначе бы зарос грязью, так как целыми днями сижу у компьютера — и мне ни до чего другого нет дела. Я живу в Интернете и не вижу в этом ничего плохого. Он мне заменяет все хобби.

— То есть застать вас можно в основном дома?

— Почему? Я могу сходить в клуб, на концерт, на какое-то мероприятие…

— Все это замечательно, но я так и не поняла, на что вы живете?

— На гонорар. Серьезно. Я больше нигде не подрабатываю. Так бывает.

— Среди любимых фильмов вы отмечаете «Москва слезам не верит». На ваш взгляд, с тех пор Москва стала более дружелюбной к своим гостям?

— Естественно, страна поменялась. Взять мой пример: в советское время мальчишка, приехавший из Туркменистана, с восемью классами образования и двумя годами тюрьмы мог рассчитывать максимум на должность дворника. А сегодня каждый предоставлен сам себе, ему воздается по реальным заслугам, система не занимается перестройкой мозга каждого. И это идеально. Это мое время.

— За что вас осудили?

— Мне было восемнадцать лет, и я со своей энергией молодости попал не в ту компанию, так скажем. Но при этом никакой адской уголовщиной никогда не занимался. Статья у меня скорее экономическая, тогда по ней можно было посадить половину Советского Союза. Я сидел и в «Матросской Тишине», и в тюрьме на Красной Пресне, и на зоне был в Челябинской области, и мне посчастливилось не потерять там здоровье. К тому же я по свойству своей оптимистичной натуры воспринимал происходящее как приключение, хотя и довольно экстремальное. Это и спасло мою психику, потому как освобождающиеся делятся на две категории: на сломленных судьбой и на ею же закаленных. Я отношусь ко вторым.

— Раз вы как никто другой знаете про жизнь гастарбайтеров, поделитесь, как у них происходят взаимоотношения с москвичками?

— Тут все зависит от человека. Если он адекватен, как я, например (улыбается), то у него, соответственно, все окружение — и женщины, и мужчины — будет нормальным. У меня происходит невероятно жесткий отбор друзей и знакомых. Я не буду с кем попало общаться, тем более дружить и уж тем паче встречаться.

— Хотите сказать, не легкомысленны?

— В этом плане уж точно нет. Именно по этой причине и не женат в свои тридцать два года. И детей нет. А все потому, что хочу если жениться, то навсегда. Я осознаю колоссальную ответственность этого шага и против того, чтобы моих детей воспитывал чужой дядя.

— Сейчас ваше сердце занято?

— Наглухо. Но у меня такая карма, что я в своей жизни по-настоящему любил лишь трех женщин. И с той женщиной, которая в настоящий момент занимает все пространство у меня внутри, по целому ряду длинных и в какой-то степени непреодолимых причин мы не можем быть вместе.

— Подозреваю, она замужем?

— Да. Она так же несвободна, как и две предыдущие женщины, которых я любил. Это рок какой-то. Не получается влюбляться в свободных.

— Но это же не трагично, можно развести…

— Наверное, но когда влюбляешься в женщину, которая счастлива со своим мужчиной, и там все хорошо, это совсем другая история…

— Напоследок ответьте — вы добились в столице того, зачем сюда ехали?

— Я добился гораздо большего. Теперь я абсолютно спокоен и уверен в завтрашнем дне. И это при наличии чистой совести, что важно.