Мы сидим с Димой в маленькой комнатке в галерее «ВахтановЪ», на крошечном, почти игрушечном диванчике, со всех сторон на нас смотрят любопытные кукольные мордашки, а в воздухе витает аромат ванильных булочек. И сам Дима с приятным кукольным лицом, ну просто персонаж доброй сказки. А может, это мне так показалось…

НАШЕ ДОСЬЕ:

Дима ПЖ профессионально занимается куклами более 20 лет. Его работы находятся в частных коллекциях России, США, Швейцарии, Италии, знаменит изобретенным им направлением «кукла без куклы», когда вроде бы весь антураж есть (костюмчик, аксессуары), а сам кукольный герой будто испарился, такой «всадник без головы». Дима ПЖ — лауреат многочисленных международных премий и наград. Заставил своими работами изменить отношение профессионалов на Западе к российскому кукольному искусству. Впервые попав за границу со своими необычными объектами, он сразу получил высшую награду на кукольном фестивале в Англии. А в статье одного специализированного американского издания о куклах автор, восторженно рассказывая о работах Димы ПЖ, панически написал: «Русские идут!». Выставляется в кукольной галерее «ВахтановЪ» с 1998 г.
— Дима, вы всегда занимались куклами?

— Нет, не всегда, сначала я был маленьким мальчиком. Рос. Взрослел. Первую куклу смастерил для младшей сестры еще в школе. Это была марионетка. Но я эту историю уже тысячу раз рассказывал во всех интервью. Своей первой профессиональной куклой считаю ту, которую я полностью придумал сам — от и до. Потому что поначалу делал лишь каких-то всем известных персонажей. Каждый художник проходит путь подражания. И я был таким. А потом вдруг осознал: зрители оценивают не моих кукол как отдельные произведения, а лишь то, насколько они похожи на прототип. И решил — пора придумать что-то свое.

— А где вы учились мастерству?

— Да практически нигде. Я занимался в Московской школе художественных ремесел по специальности «ювелир». А с куклами все пришло с опытом, с годами. Чем больше делаешь, тем лучше получается. Раньше вообще не было такого места, где можно было бы научиться мастерству создания авторской куклы. Это сейчас полно студий и школ кукольного дизайна, где любая женщина может постичь азы…

— А почему вы говорите «женщина»?

— Потому что в основном именно женщины кукол делают и любят это дело.

— А вы?

— А я… так, исключение. Мальчики ведь редко играют в куклы. Конечно, можно делать солдатиков, танки. Мужчин, увлекающихся этим, много. Но это уже другой жанр. Скорее не кукольный, а военный.

— Ну, а ваши куклы, они ведь тоже… ну, не совсем куклы, что ли? Не совсем то, что традиционно принято считать куклой!

— А что вы имеете в виду под «традиционно»? На Руси традиционная кукла — полено. И игрушки в основном были без лица. Потому что объект с лицом уже несет в себе что-то. Не душу, конечно, но какие-нибудь эмоции точно. Ну, а то, что я делаю, можно назвать малой скульптурной формой.

— Сколько кукол вы сделали?

— Я уже давно перестал их считать. Просто не понимаю, зачем. Это, наверное, надзирающим органам (налоговой, милиции), может быть, и интересно их количество, для меня же важно — качество. Что за смысл говорить о сухих цифрах без учета того, сколько я потратил сил на ту или иную работу, что она для меня значит?..

— А сколько времени уходит на одну куклу?

— Примерно месяц. И как я ни старался — быстрее никак. А мне бы хотелось. Потому что когда слишком много времени трачу на куклу, она меня начинает раздражать. Я забываю, из-за чего вообще ее начал.

— А для чего вы начинаете каждую новую куклу?

— Просто хочется что-то дать людям. Показать интересное, удивить, обрадовать. Очень люблю на выставке смотреть в глаза посетителей. Видеть их реакцию, эмоции. Для чего еще делать куклы, если не для этого?!

— У себя дома вы храните свои скульптуры?

— Если и храню, то только подальше от глаз, завернутыми в полиэтилен. Чтобы они меня не раздражали.

— А куклы долго могут храниться? Сто лет простоят?

— Простоят. Но я не знаю, насколько это важно, чтобы они простояли 100 лет? Если это вкладывание денег — то да, должны стоять и сто, и двести. Но если человек покупает что-то чисто для себя (а куклы именно так и покупают), для того чтобы сделать себе приятное, насытить эмоциональные ряд, то зачем думать о том, что с ней будет через 100 лет? Ведь через какое-то время кукла может надоесть, и тогда ее спокойно можно выкинуть или подарить кому-нибудь. Это нормально.

— Я так поняла, что судьба кукол после их производства вас мало интересует…

— Ну да. Меня она интересует, только если нужно куклу отремонтировать. Такое иногда случается. Поэтому я стараюсь делать их прочными, чтобы не ломались.

— С какими материалами вы работаете?

— С самыми разными. Сейчас это папье-маше. Раньше был гипс, специальные пластики, которых сейчас делают очень много. Обычная ткань для кукольной одежды. Часто для лучшего результата приходится ее старить. Есть масса способов состарить ткань.

— А вы делаете кукол на заказ?

— Когда-то делал. Заказывают в основном портретных кукол. Но я вовремя прекратил, потому что это чревато. Человек от тебя требует того, что ты не можешь ему дать. Должно быть какое-то сходство, и это сходство не всегда устраивает заказчика. То есть ты видишь человека одним образом, а он, оказывается, представляет себя совсем по-другому. И объяснять ему, что это похоже, — бессмысленно. Я считаю, что люди, которые работают на портретных куклах, сильно страдают.

— Скажите, а вы никогда не думали найти себе ученика? Передать мастерство?

— Нет, еще рано. Да и не передается это.

— А у вас дети есть?

— Да. Много — трое. Девочка и два мальчика.

— Трое — это не так уж и много.

— У нас семья художников, нам и одного было бы много. Они носятся, не дают работать. Моя жена Наталья Победина — лучшая кукольница России и одна из лучших за рубежом, как я считаю.

— Между вами нет конкуренции?

— Нет. Потому что она делает красивых кукол, а я — чудиков, как дети часто говорят. Считаю, мы на разных чашах весов стоим. И никакой конкуренции априори быть между нами не может. Хотя я часто к ней обращаюсь за профессиональным советом — она очень хорошо лепит. Да и работаем мы в одном помещении.

— У вас большая светлая мастерская с огромными окнами?

— Нет, к сожалению. Хотя должно быть помещение большое, чтобы воздух вокруг меньше сковывал. Раньше я делал кукол прямо на коленях. И знаете, это чувствуется: они получались какие-то сгорбленные, маленькие. Художник должен быть свободен. И если он свободен в тюрьме — то он счастливый человек. У меня пока так не получается. Сейчас я стараюсь работать на даче. Там больше воздуха. Да и цвета чувствуются по-другому, чем в Москве.

— Вы сейчас готовите персональную выставку. Это волнительно?

— Да, потому что я ничего не успеваю. Приходится много работать. Нужно успеть сделать несколько кукол. Это же вокруг грандиозной скульптуры, даже если она одна, можно плясать. А куклы — «низкий жанр», и нужно подготовить несколько экспонатов.

— Вы считаете кукольный жанр низким?

— Да. Куклы — это микс, значит, уже не чистое, не высокое искусство, как живопись и скульптура. Это декоративно-прикладной жанр. То есть он прикладывается к дому для тепла, удовольствия, фантазий. Для того, чтобы место на полочке занимать. В общем, для красоты. И никогда ни художник, ни скульптор не признает даже самого великого кукольника. Они все к куклам относятся как к легкому, декоративному жанру, как к игре.

— Даже если кукла оценена баснословно дорого?

— Цена ничего не определяет — это глупо. Куклы стоят дорого, потому что их кто-то очень долго и кропотливо делал, вкладывал в них свою жизнь. Вот посмотрите, сколько в этой галерее кукол, и каждую из них сделал человек. И если исходить из этих нежностей, то все эти работы очень важны. Потому что кукла — отпечаток человека, который потратил на нее время, эмоции, который хотел что-то передать. Этим они и дороги. Но с точки зрения высокого искусства — они все равно НИ-ЧТО!..

— А прибыльно быть кукольным мастером?

— Теперь нет. Раньше, продав куклу, можно было купить машину. А теперь и мастеров стало слишком много, и кукол хороших. Качество выросло однозначно, и интересные вещи появляются чаще, чем раньше. Много материалов новых, информации. Когда галерея «ВахтановЪ» проводила первую в стране международную выставку и привезла первых западных кукол, то очередь на вход была километровая. И я лично здесь наблюдал, как многих откачивали валидолом из-за произведенного куклами шока. Люди смотрели на сказку, они просто не могли представить, что такое возможно. Но сейчас и наши мастера подтянулись. Да и людей уже удивить сложнее.

— Вы тоже были впечатлены?

— Конечно! Западные куклы, они и сейчас другие. А тогда они вообще кардинально отличались. Наши были по сравнению с ними слишком серыми. Это и понятно — заграничные куклы сделаны «в чистом обществе», без пыли.

— Что вы имеете в виду?

— Когда я в детстве смотрел западные фильмы, то всегда очень удивлялся тому, что там никто, приходя домой, не разувается. А американские герои вообще в ботинках могли лечь в кровать. Для нас, для советских людей это было шоком! Теперь, когда я там побывал, понял, что это действительно возможно. У них на улицах нет грязи, нет пыли. Абсолютно чисто. Их окружают более чистые вещи, из-за этого и взгляд у них на все другой. И соответственно, у них искусство чище по материалу: нет волосиков прилипших, пылинок и соринок. Мне это заметно, так как глаз тонкий, ювелирный.

— То есть куклы как отпечаток жизни и быта…

— Да. И особенно на тех первых выставках серость наших кукол отчетливо выделялась. Сейчас, конечно, этот разрыв меньше. Но есть и другой момент, почему я всегда могу отличить работы наших кукольников от иностранных. В наших куклах есть… что-то особенное. Американские же куклы, к примеру, пустые. Хотя, кто знает — может, кукла и не должна всегда быть чем-то наполнена. Не зря ведь первые куклы продавали без лица: будет лучше, если его нарисует сам хозяин.

— Какая кукла у вас самая любимая?

— Та, которую я еще не сделал. Все остальные выходят пока не очень хорошо. Я, как и многие, стремлюсь к совершенству. Но еще не знаю, как оно выглядит.
КСТАТИ

C 5 по 17 октября в ЦДХ на Крымском Валу пройдет III персональная выставка Димы ПЖ «От точки к точке». Перед зрителями предстанут 12 новых работ без названия. Посетители смогут поиграть с куклами (мысленно, конечно!) и придумать им имена — уникальная возможность. Ведь Дима в интервью неосторожно заявил, что объекты, которые не будут раскуплены на выставке, придется сжечь, чтобы еще раз поставить точку, на этот раз жирную.