— Еена, вы как-то признавались, что вся эта история стала поводом для вашей депрессии. Как вы сейчас себя чувствуете?

— Сейчас все уже хорошо, но мне и правда было нелегко. Чтобы как-то отвлечься от дурного, мне нужно было постоянно что-то делать физически: заниматься спортом или убираться дома. И еще я стала водить машину. Права у меня были давно, но только в состоянии стресса я осмелилась сесть за руль… Знаете, в последнее время я очень много размышляла о своей жизни, о своей истории в Москве и отношениях с Максимом Александровичем (Фадеевым. — «МКБ»). Однажды он взял меня на «Фабрику звезд» и полностью изменил мою жизнь, повернул ее в другую сторону. И я была счастлива много лет. И вот недавно он снова повернул мою судьбу. Он в очередной раз предоставил мне право заниматься музыкой, петь, но забрал у меня любовь.

— Если вспоминать все по порядку. Вас уволили из-за романа с Артемом Фадеевым, братом вашего продюсера…

— Формально без объяснения каких-либо причин. Просто мне был объявлен срок, когда состоится мой последний концерт. И после этого я уже должна была расторгнуть свой контракт. Но тут возникла вся эта история с неустойкой. Дело в том, что у нас сейчас с крупным японским лейблом предстоит очень выгодный контракт на огромные деньги. Но японская сторона поставила обязательное условие, чтобы не менялся состав группы и я была ее солисткой. Поэтому Максим и принял это решение. Он пригрозил, что если я хочу уйти, то мне нужно будет выплатить неустойку. Огромную. Сумму называть не буду.

— У Артема таких денег не было?

— Ни у меня, ни у Артема таких денег нет. После этого у нас с Артемом был разговор, продолжительный, серьезный. И он меня отпустил. Я, конечно, очень мучилась. (Говорит со слезами на глазах). Я прорыдала не ночь, не две — не знаю сколько. Тогда я потеряла счет времени и запуталась в днях. С Артемом мы перестали общаться. Вообще. Не потому что у нас какой-то осадок остался, а чтобы легче было отойти друг от друга. Но я бы так не сказала.

— А в продюсерском центре Макса Фадеева вы не видитесь? Артем ведь там работает.

— Нет, не видимся. Он опытный. Он желает мне только счастья, и я это понимаю. Конечно, это нелегко далось и ему, и мне.

— Он вас не обвинял, что вы выбрали карьеру?

— Я ничего не выбирала. Артем знает всю суть ситуации и вряд ли будет меня обвинять в чем-то. Мы были связаны по рукам и ногам и не могли остаться вдвоем. И он отпустил… А знаете, как я думаю? Если это судьба, то любовь все преодолеет. А если нет, то и бороться нечего.

— Вы не хотели поговорить втроем и разобраться во всем?

— Я никогда не пыталась сталкивать Максима и Артема. У меня есть сестра, и я не хотела бы с ней ссориться из-за кого-то. Семья — это святое. И если братья пойдут друг против друга, то ни к чему доброму это не приведет.

— С Максимом вы сейчас общаетесь, как и раньше?

— Конечно, чувствуется небольшой осадок. Но очень легкий. Присутствует элемент сдержанности. Но я знаю, что по сердцу ничего не изменилось, потому что я очень сильно уважаю и ценю этого человека. В Кургане, где я родилась, у меня не было никаких жизненных путей. А Максим Александрович дал мне работу…

— Открыл мир.

— Абсолютно! И я всегда буду ему благодарна. Вот в чем дело. А от него я чувствовала только отеческую любовь.

— Ну вот взяли и поговорили бы с ним по душам. Почему он с вами так поступил?

— Я сама не могу понять, подобрать слов правильных. Но думаю, здесь уже бизнес. Личные отношения — это личные отношения, а контракт и деньги — это совсем другое. Может быть, на месте Максима я поступила бы так же.

— Но скандал начался еще до появления этого контракта с лейблом?

— Вся история с лейблом началась еще год назад, в конце прошлого лета. Просто это очень серьезная сделка, поэтому так долго и обговариваются все вопросы.

— Хорошо, но разве братья не могут пойти друг другу на уступки?

— Здесь не расскажешь словами, не объяснишь. Артем настолько чуткий, настолько настоящий, открытый и верный человек. Я такого мужчину никогда в своей жизни не встречала. Но у него есть одно качество… Не то чтобы скрытность. Просто он лишний раз меня не расстраивал, не посвящал ни во что. И дома мы не обсуждали этот вопрос. Понятно, что у каждого внутри сидели какие-то переживания, волнения. Но внешне это никак не демонстрировалось.

— У Артема уже была неприятная история с первой женой Татьяной из группы «Монокини», которая вышла за него ради карьеры. Может, у него сидел какой-то червячок и по поводу вас?

— Это вряд ли.

— А у Максима?

— Мое мнение, что Максим Татьяну в принципе не принимал как человека. Я дружила с Артемом и Татьяной, когда они еще жили вместе. И все происходило у меня на глазах. Здесь просто люди не сошлись. Да, Татьяна вышла замуж в надежде, что из нее сделают звезду. Но как говорят: чем больше хочешь, тем меньше получишь. Не хочу ее обидеть, но она чуть-чуть не артист. А о себе я вообще молчу: слушать себя не могу, видеть себя не могу — все раздражает ужасно…

— Как вы сообщили Артему, что остаетесь в группе?

— Он все это знал. Ему объявили все эти условия точно так же, как и мне.

— Максим?

— Нет. Его правая рука.

— У вас собрание, что ли, было?

— Ну образно говоря — да. Мне также объявили о моем увольнении. Позвонили утром и сказали. А я, помню, так радовалась звонку! Сначала я даже плакать не могла. У меня был шок. Потом появились небольшой гнев и обида, потому что я не понимала, в чем дело. А когда улеглись мысли, я начала плакать. Точно так же мы с Артемом узнали о новом витке нашей истории.

— Не думали тайно встречаться?

— Я думала об этом. Но я могу обманывать, когда, например, играю в «Мафию». И то не всегда мне это удается. Я люблю Артема и люблю Максима и не смогу им врать.

— Это как предательство?

— Да, так оно и есть.

— Весь этот скандал разразился в самом начале ваших отношений. Не проще было бы прекратить их тогда, чем сейчас резать по живому?

— Кто знал, что так будет? Нам же сказали, что меня увольняют без объяснения причин. Я очень переживала. Но потом поняла, что выбрала любовь. Прошло время. И тут мне говорят: «Мы тебя увольняем, но плати деньги». В тот момент я очень пожалела, что не расторгла раньше свои контракты. Это был двойной удар. На тот момент я уже начинала новую жизнь, семейную. Строила планы. И тут опять — все сначала.

— Откуда Максим узнал о ваших отношениях, вы же их скрывали?

— Не то чтобы скрывали, просто мы сами не понимали, что с нами происходит. Естественно, позднее мы обо всем рассказали бы. А так мы грешим на то, что кто-то из наших «доброжелателей» сообщил Максиму. Еще наверняка в такой форме… Ему, конечно, было неприятно услышать об этом не от нас, а от посторонних. Скорее всего это произошло так. Мы сами не знаем. У меня с Максимом было очень мало разговоров на эту тему.

— Вы не думали, что все это очень похоже на пиар? Ведь та же Марина Лизоркина ушла из группы безо всякой шумихи.

— Думала. История действительно похожа на пиар, если бы не было так больно и тяжело. И я врагу не пожелаю таких вот пиаров и жизненных ситуаций. Хотя сейчас я уже, конечно, успокоилась.

— Сегодня вы не боитесь, что все опять может поменяться — и вас снова уволят?

— Боюсь. Теперь эта мысль будет у меня постоянно, я уверена. Надеюсь, что с годами или еще с чем-то она немного притупится. Но сейчас у меня есть страх, как у уличной собаки, которой прищемили хвост — и теперь она ждет от людей только издевательств.

— Это же ненормально…

— При этом, выходя на сцену, я испытываю настоящую эйфорию. Как выхожу — помню и как оказываюсь в гримерке — тоже помню. А что происходит на сцене — у меня почему-то выпадает из памяти. Причем, когда вижу себя на видео, мне становится жутко: я действительно ничего не помню. На сцене забываешь обо всех бедах и печалях и полностью отдаешься музыке.

— Как девушки из группы восприняли ваше возвращение?

— У меня возникло такое ощущение, что девчонки знали больше, чем я. Они всегда так многозначительно молчали, улыбались и говорили, что верят в хорошее. Я помню, как много раз начинала с ними разговор о своих опасениях, что с моим увольнением мы прекратим общение. А мне бы этого не хотелось. На что они мне обещали, что всегда будут со мной общаться и близко, и много… Конечно, у них была радость.

— Так, может, они правы — и все будет хорошо?

— У меня есть на это надежда. Даже не надежда, а желание, чтобы так было. Сейчас Артем не звонит и не подходит к телефону. Конечно, я очень переживаю. Но где-то внутри все-таки тлеет надежда, потому что очень хочется верить в хорошее.
НЕСЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Елена Темникова родилась в Кургане 18 апреля 1985 года.
С четырех лет она посещала всевозможные секции: каратэ, вышивание, вязание, танцы, музыкальную школу по классу скрипки. До приезда в 2003 году в Москву она планировала стать учителем математики. Но, увидев объявление о наборе в «Фабрику звезд», решила попробовать себя на другом поприще.