Ларису Ивановну хочу
Тридцатилетие легендарного «Мимино»
Спустя тридцать лет авторы этого фильма говорят, что они просто дурачились, а не создавали классику отечественного кино. Картина «Мимино» была снята в 1977 году, и ее даже показали на нескольких фестивалях. Но люди узнали о ней гораздо позже, в марте 1978-го. «МК-Бульвар» в честь юбилея выхода картины на широкий экран решил узнать, как все было на самом деле.
Спустя тридцать лет авторы этого фильма говорят, что они просто дурачились, а не создавали классику отечественного кино. Картина «Мимино» была снята в 1977 году, и ее даже показали на нескольких фестивалях. Но люди узнали о ней гораздо позже, в марте 1978-го. «МК-Бульвар» в честь юбилея выхода картины на широкий экран решил узнать, как все было на самом деле.
ВИКТОРИЯ ТОКАРЕВА, сценарист
— Сценарий для картины писали три человека: Реваз Габриадзе, Георгий Данелия и вы. Вы действительно успели за полтора месяца?— Я точно не помню. Работали мы каждый день. Габриадзе жил в гостинице «Россия». Мы с Данелия, каждый из своего дома, приезжали к нему в номер. Я садилась за машинку, и начиналась работа.
— Говорят, что Габриадзе все время вас критиковал?
— Он меня ревновал к Данелия. Ведь он с ним работал в 1969 году над фильмом «Не горюй!», и присутствие третьего человека для него было обидным. Я бы даже сказала — неприятным. Но при Данелия он меня критиковал, а когда тот уходил, то Габриадзе ко мне нормально относился.
— Вначале фильм хотели назвать «Ничего особенного» и только потом «Мимино». Откуда взялись эти названия?
— «Ничего особенного» — это мое название. У меня вышла одноименная книга. И Данелия оно очень нравилось. А потом он придумал «Мимино», потому что по-грузински это слово переводится как «сокол». Так и осталось «Мимино».
— То, что было на бумаге, сильно отличается от того, что осталось на пленке?
— Некоторые куски, очень смешные, вырезали. И мне этого жалко. Например, когда Мимино звонит по телефону и его соединяют с родным селом. Выскакивает парень и кричит: «Кукуш, тебе звонит Валико из-за границы!». А тот идет с двумя батонами под мышками и как начнет руками махать: «Нет меня! У меня перерыв!» Тогда связь с заграницей не поощрялась.
— Это правда, что вы однажды из-за тесных туфель не смогли выйти на сцену и получить награду за «Мимино»?
— Да. Это было в Армении. Я купила новые туфли, а у них оказалась очень плохая колодка. Меня, как представительницу съемочной группы, посадили на сцене. И я незаметно, под стулом, сняла эти туфли. И тут меня объявили на награждение. Я начала втискивать ноги в туфли. А в это время на сцену влетела одна из работниц фестиваля. И улыбаясь во все стороны, как будто она Токарева, получила приз — вазу. Это было ужасно.
— Как фильм повлиял на вашу жизнь?
— Я помню, что перед тем, как приступить к работе над сценарием, Данелия пошел к врачу и выдрал 8 зубов. Они у него периодически болели, и он их удалил, чтобы не мешали. В Москве тогда была очень холодная зима, градусов под тридцать. И вот Георгий Николаевич ходил, обмотав рот шарфом, и дышал через него — так было теплее. У меня болела спина, поясница, а я все время сидела за машинкой. Из окна гостиницы был виден лозунг, сделанный из электрических лампочек: «Коммунизм — это социализм плюс электрификация всей страны». И вот мы работали, и поначалу этот лозунг был серым, а вечером загорались лампочки, и он светился огнями… Я вам так скажу: когда работаешь с талантливым режиссером, то фильм так или иначе получается талантливым. Такой человек не может снять плохо или бездарно. И когда я работала с Данелия, то всегда знала, что в конце будет результат. Так оно и получилось.
ЕЛЕНА ПРОКЛОВА -Лариса Ивановна
— Вас, наверное, до сих пор называют Лариса Ивановна?
— Да, с этим именем я иду всю свою жизнь. И даже сейчас меня иногда окликают Ларисой Ивановной. (Смеется.) Раньше, конечно, это было практически постоянно. Стоило только выйти на улицу, как сразу слышала: «Лариса Ивановна!» или «Ларису Ивановну хочу». Причем так ко мне обращались и мужчины, и женщины.
— На имя вашей героини, наверное, целые мешки писем приходили?
— Да. После фильма мне очень много писали. Но тогда и время другое было. Раньше не было возможности общаться по Интернету или телефону. Вот и писали. И действительно указывали в адресе: Лариса Ивановна. Или в самих письмах обращались ко мне по этому имени.
— И в любви объяснялись?
— Конечно. (Смеется.) Но это случается с любой актрисой в определенном возрасте.
— На эту роль вы проходили пробы?
— Нет, такого не было. Мне позвонил Данелия и пригласил сниматься. Я, естественно, тут же согласилась.
— Какие у вас были отношения на съемочной площадке?
— Чудесные. Данелия замечательный и очень добрый человек, который работает не только на результат, но и на сам процесс. Этот великолепный режиссер может создать на съемочной площадке и вокруг нее настоящий праздник. И получается у него настолько интересно и легко, что остается только удивляться и восхищаться. Мы снимали в Западном Берлине, Москве, Тбилиси — и всюду к нам на площадку приходили друзья, какие-то интересные люди. У нас постоянно затевались застолья с настоящими кавказскими тостами, занимательные беседы, дискуссии. У Данелия прекрасный стиль общения. Он приветлив со всеми на площадке: с актерами, гримерами, осветителями, их гостями и родственниками. (Смеется.) Поэтому я не замечала напряженного графика и довольно тяжелого рабочего процесса. А сколько мы потом пережили вместе, когда представляли «Мимино» в СССР и других странах. Мы действительно объездили с ним полмира. Это было замечательно.
— Говорят, что Данелия во время удачных съемочных дней любил точить ножик об камень?
— Да, это не легенда. Перед началом работы над фильмом он специально покупал новый нож. И когда у него все получалось, сидел и точил его камушком. К концу фильма лезвие становилось, как у бритвы. И потом, какой восточный человек может обходиться без оружия?
— Как фильм повлиял на вашу жизнь?
— Я думаю, что любое общение с интересными людьми влияет на жизнь положительно. Это всегда полезно и очень здорово. А на «Мимино» были не просто интересные люди, а легенды кино, гении. Стоит почитать только титры к картине. И хотя я снялась в небольшой роли, но для меня этот период в жизни стал очень ярким и волнительным моментом. Я всегда восхищалась Кикабидзе, Мкртчяном. Это невероятные актеры. А Данелия вообще для меня был и остается до сих пор кумиром, которого я обожаю еще со времен фильма «Не горюй!». Поэтому остались только теплые и невероятно родные воспоминания об этой работе. Наверное, это и есть актерское счастье.
ВАХТАНГ КИКАБИДЗЕ — Валентин Мизандари, Мимино
— Вы неоднократно говорили, что настоящего «Мимино» никто не видел. Почему?
— Потому что порезали картину. Очень сильно. Насколько я знаю, и финал задумывался другим: мой герой выходит из самолета прямо на вершину горы Казбек. И потом съезжает, как в детстве, до своего родного сельского аэродрома. И встречает начальника. Они здороваются, и Валико идет дальше. А начальник ему вслед кричит: «Мимино! У тебя штаны сзади порвались!» А Валико отвечает: «Посмотри в стороны — справа Казбек, слева Эльбрус. Посмотри наверх — синее небо и яркое солнце. А ты мне в зад смотришь!» Запевает песню и уходит.
— Рассказывают, что во время съемок в горном селе вы с летчиком, вашим дублером, летали на территорию Азербайджана и воровали арбузы и для киношников, и для сельчан…
— Да, это действительно было так. Этим арбузам все так радовались, потому что им в горах неоткуда было взяться.
— И куриный бульон из неощипанной курицы ели?
— Было такое. (Смеется.) Я заболел, а Георгий Николаевич решил мне сварить бульон. Только он не знал, что нужно с курицей делать. Пришлось есть так, потому что я очень люблю Данелия. Только после выздоровления я ему сказал, что так не готовят.
— Правда, что песня «Чито-грито» была написана под влиянием битловской Yesterday?
— Мне позвонил Данелия и рассказал, что у него есть запись одной песни и что он хочет, чтобы в фильме была такая же. На следующий день мы с ним поехали к композитору Гия Канчели. Георгий Николаевич поставил ему запись Yesterday и сказал, что хочет такую же хорошую песню. И на следующий день появилась «Чито-грито». Гениальную вещь сделал.
— Как вы, теплолюбивый человек, снимались в 30-градусный мороз?
— Ну, как? Работа есть работа. Тогда в Москве мороз стоял жуткий. А я должен был, по сюжету, сниматься в плаще. И мне костюмеры дали утепленный вариант, на подстежке. Но я попросил, чтобы мне подстежку сняли. Вот так и снимался. (Смеется.)
— Вас, наверное, за кадром ждали с теплым одеялом и коньячком?
— Нет. Ничего такого не было. Я даже не простудился. А вообще, на съемочной площадке было очень хорошо. Все любили друг друга, подшучивали, заботились. Георгий Николаевич приглашал нас к себе в гости, угощал. Было здорово. И холодно. (Смеется.)
— Вы так и не исполнили свою мечту — самостоятельно полетать на вертолете?
— К сожалению, моя мечта не исполнилась. Во время съемок меня пускали за штурвал, но я сам не позволял себе этого. А позднее я поднимался в воздух, но мой вертолет был с двойным управлением и меня подстраховывал настоящий пилот. Так и не научился летать.
— Как фильм повлиял на вашу жизнь?
— Меня все достали после этого фильма. Весь Советский Союз. Писали письма, которые доходили даже без адреса. Было написано: «Тбилиси, Мимино». Просили денег или, наоборот, присылали подарки, хотели выпить со мной, звали на торжества и свадьбы. Было много чего, но могу сказать, что это было большое счастье.
