Архив

Не просто Мария

Москвичка за 15 лет создала в столице уникальное общество взаимопомощи взрослых и детей

Когда идешь по Большой Дмитровке и есть время и настроение смотреть по сторонам, в голову начинают лезть штампы вроде «мир контрастов» или «принц и нищий». Под ногами — самый разбитый в мире асфальт, грязные лужи и подтаявший лед, а за витринами — самые дорогие в Москве рубашки и туфли. В этих магазинах нет покупателей, продавцы там похожи на манекены, а обстановка сонная, как в музее.
Но потом ты сворачиваешь между домами и понимаешь, что настоящая жизнь Дмитровки — не в дорогущих авто и манто. Она здесь, в неприметном подвале без вывески.
С утра до ночи тут открыта дверь для «Детей Марии». Или нет, без кавычек. Потому что и Мария там есть, и детей — несколько сотен. И все — ее…

17 марта 2008 18:06
1355
0

Когда идешь по Большой Дмитровке и есть время и настроение смотреть по сторонам, в голову начинают лезть штампы вроде «мир контрастов» или «принц и нищий». Под ногами — самый разбитый в мире асфальт, грязные лужи и подтаявший лед, а за витринами — самые дорогие в Москве рубашки и туфли. В этих магазинах нет покупателей, продавцы там похожи на манекены, а обстановка сонная, как в музее.
Но потом ты сворачиваешь между домами и понимаешь, что настоящая жизнь Дмитровки — не в дорогущих авто и манто. Она здесь, в неприметном подвале без вывески.

С утра до ночи тут открыта дверь для «Детей Марии». Или нет, без кавычек. Потому что и Мария там есть, и детей — несколько сотен. И все — ее…

В определенном возрасте начинаешь задумываться: а что хорошего ты делаешь на этой земле? Нет, конечно, для своих родных мы все — хорошие и добрые люди. Но по большому счету наша жизнь заключена в перечне монотонных действий, направленных на собственное выживание. Метро или машина до работы, суетливый день в офисе, дорога домой, магазин…

Поэтому вопрос о добром поступке, как правило, застает человека врасплох. Меня в том числе. И мы, покопавшись в себе, начинаем отвечать: «Да, я делаю мало хорошего, потому что у меня нет денег. А что-то сделать можно только с деньгами». Или так: «Я не хочу лезть в чужую жизнь. Попросят — помогу». Или вот так: «Меня просто не научили».

И вот с того момента, как человек задает себе такие вопросы, он начинает маяться. И жизнь дает ему шанс. Как она дала его моему мужу.

Однажды он пришел домой с горящими глазами и заявил: «Я познакомился с „Детьми Марии“ и собираюсь ездить туда учить детей мозаике!» А надо сказать, что о Художественном центре «Дети Марии» мне приходится слышать постоянно. То они расписывают стену радиологического отделения в детской больнице. То они поехали с группой клоунов в отдаленный детский дом. То мы буквально на пару часов разминулись с ними в Беслане. Так что, по идее, мне давно следовало с ними познакомиться. Но скажу честно, я думала, что Художественный центр «Дети Марии» — это должно быть обязательно что-то религиозное. Но все оказалось проще — основателя и руководителя центра зовут Мария Елисеева. Она — художник. А каждый, кто попадает в сферу ее внимания, автоматически становится ее ребенком. Вот примерно как-то так…


Песня о макаронах

— Все началось в 1993 году, — рассказывает Мария. — Моя итальянская подруга Сильвия привезла мешок шоколадных конфет, и мы хотели пристроить их детям, которые конфет видят мало. Я позвонила в РОНО, объяснила про конфеты от итальянцев. Они и говорят: «О, есть у нас один интернат, там директриса очень любит иностранцев!»
Приехали. Дверь закрыта на замок. Мы позвонили, нам открыли и прямо с порога говорят: «Да-да, мы в курсе, давайте сюда конфеты, спасибо большое!» Мы спрашиваем: «А можно ли нам на детей посмотреть?» И вот очень неохотно нас провели внутрь. Абсолютно темный, пустынный коридор, и даже детских голосов не слышно. Подошли к двери одного из классов. Завуч достала из кармана ключ, открыла дверь, а за ней — воспитательница (у нее, видимо, был свой ключ) и дети. Сидят за партами, уставившись в телевизор, сложив ручки, как на уроке. И смотрят какую-то жуткую мыльную оперу…

Сегодня посетитель в детдоме — дело довольно обычное. Но десять лет назад художница Елисеева оказалась первопроходцем. И она оказалась совершенно к такому не готова. А Марии было с чем сравнивать — с собой в детдом она взяла собственного десятимесячного ребенка, любопытного и жизнерадостного.

— Воспитательница вообще не понимала, что мы здесь делаем, — вспоминает Мария то посещение. — Потом она детей построила в ряд, и они спели песню о Родине. Зрелище душераздирающее: стоят детдомовские дети, сопливые, неухоженные, с голодными глазами, и поют песню о Родине…

В следующий раз Мария Елисеева привезла в детдом знаменитого клоуна Пэтча Адамса со своей командой. А потом начала приходить заниматься с детьми рисованием. Руководство детдома очень удивилось этому желанию, но пустило.

А потом из уроков рисования родилось настоящее движение. К нему примкнули знакомые художники, керамисты, психологи, музыканты, даже артисты цирка, которые хотели делиться своими знаниями с детьми. Они снимали помещение и организовывали занятия с воспитанниками нескольких детдомов, выпускниками и детьми-инвалидами. Детей, оказавшихся в особенно тяжелой ситуации, Мария оформляла в свою семью. Причем, сколько их на сегодняшний день, я даже затрудняюсь сказать. Мне показалось, что семь, но переспрашивать было бессмысленно — Мария всех детей считает своими.

— Сначала мы работали с детьми из детдома № 103, — рассказывает художница. — Потом взяли большую группу ребят из восьмидесятого интерната. А потом стал ездить еще двадцатый интернат, дети с ДЦП. И плюс еще друзья и знакомые, дети наших друзей и друзья наших детей. Очень быстро появились дети, которым негде жить. Надю выписали из интерната к папе, а он был к этому совершенно не готов. Свету в том же году выпустили из интерната, но с психически больной мамой она вместе жить не могла. Позже возникли бездомные Рома и Русик, выпускники подмосковного детдома, у которых была комната в коммуналке в четырех часах езды от Москвы, а они хотели учиться и работать в Москве. И все они стали жить в нашей студии. Получилась необычная коммуна. Помню, первое время я сама готовила суп с детьми, многие не умели даже макароны сварить!


ПТУ или ЦДХ?

В подвальчик, в котором сегодня размещается центр, надо зайти каждому, кто не знает, куда ему приложить руки, мозги и энергию. Сегодня к детям-детдомовцам приходят люди, чтобы позаниматься с ними песочной терапией, музыкой, рисованием, итальянским и английским языками и еще множеством вещей. Сам подвальчик — это анфилада тесных комнаток, расписанных от пола до потолка. И везде дети, взрослые, керамические игрушки, самодельные куклы, глина на столах и — запах тушеной капусты, доносящийся с маленькой кухоньки.

Каждый день часам к четырем (а по выходным — к часу) в студию к Марии приезжает группа детей из интерната с воспитателем. Здесь их уже ждут преподаватели-волонтеры. Бывает, что одновременно есть два-три преподавателя, и ребенок сам решает, чем ему заняться.

— В будние дни всегда много ребят, которых мы называем «старшие», — Мария кивает на подростков, суетящихся на кухне. — Это выпускники интернатов. Они окончили школу, кто год-два, а кто и пять-шесть лет назад, но по-прежнему испытывают потребность приходить в наш центр. Для них тоже есть занятия, но, главное, тут для них — своеобразный клуб друзей, они общаются, могут рассчитывать на помощь и поддержку в любых ситуациях…

Надо сказать, что Мария и ее друзья-художники занимаются с самыми «бесперспективными» детьми. Они не вызывают умиления, как малыши из дома ребенка. Это взрослые дети, которые больше привыкли защищаться, чем любить. А многие из них имеют и «диагноз».

— Дети из домов ребенка изначально содержатся не так, как «домашние», — объясняет Мария. — С ними никто не занимается, они начинают отставать в развитии. И если ребенок в возрасте 6—7 лет не умеет читать и писать, а зачастую и плохо разговаривает, он получает диагноз «олигофрения в стадии дебильности». Его дальнейший путь запрограммирован: вспомогательная школа, ПТУ, малоквалифицированная работа и комната в коммуналке. И клеймо «недоразвитого». И для нас занятия искусством с этими детьми не являются самоцелью. Мы не хотим сделать из них профессионалов. Хотя многие наши воспитанники и проявили себя как талантливые художники, но главное — это то, что творчество помогает ребятам по-новому взглянуть на мир, выстроить себе правильную систему ценностей, в основе которой лежит стремление не только достигать успеха, но и делать что-то для других. Наши ребята сами ездят помогать в доме ребенка, в Первом детском хосписе для детей с онкологическими заболеваниями, РДКБ, других больницах…

Сейчас в творческие мастерские студии приезжают заниматься более 200 детей из различных московских интернатов, в том числе дети с детским церебральным параличом и другими проблемами. Коллективные панно, созданные «детьми Марии» украшают частные коллекции, офисы государственных и общественных организаций в России и за рубежом. Ежегодно их новые работы экспонируются на различных выставках, в том числе на традиционной выставке в ЦДХ в Москве.

…Мне тоже дали кусок глины, и я слепила из нее что-то ушастое. Теперь я тоже немного ребенок Марии!

«Дети Марии» рады всем, кто хочет помочь.

МОЖНО:

• прийти к ним в центр в качестве добровольца, чтобы общаться, заниматься с детьми и учить их всему, чему Вы можете их научить;

• брать детей из интернатов домой на выходные, чтобы не только подарить им немного тепла, но и привить бытовые навыки;

• сделать пожертвование в виде художественных материалов (краски, кисточки, бумага, холст, карандаши, багет, ткань, фурнитура, акрил для росписи стен, краски и ткани для батика) или б/у мебели, компьютеров и бытовой техники для выпускников интернатов, начинающих самостоятельную жизнь;

• придумать что-то свое и прийти к ним с этой идеей!

Адрес центра:

Дмитровский пер., д. 2/10. Тел. (495) 692−48−70.

Адрес в сети:

www.mariaschildren.ru.