Архив

Лев Прыгунов:

«Мои картины кормят не хуже, чем кино»

Он был одним из самых популярных актеров советского кино, но все «советское» не любил. Сегодня он играет в основном злодеев и очень доволен своей участью. Считает, что страна должна знать своих «героев». О кино, о живописи и депрессии «МК-Бульвар» побеседовал с актером и художником Львом Прыгуновым в его творческой мастерской.

26 марта 2008 17:47
2610
0

Он был одним из самых популярных актеров советского кино, но все «советское» не любил. Сегодня он играет в основном злодеев и очень доволен своей участью. Считает, что страна должна знать своих «героев». О кино, о живописи и депрессии «МК-Бульвар» побеседовал с актером и художником Львом Прыгуновым в его творческой мастерской.

— Лев Георгиевич, в свое время вы играли героев, сегодня вам все чаще роли негодяев достаются. За что вам такое?

— Я хорошо выгляжу в форме и не отказываюсь от ролей, которых в пожилом возрасте и так очень мало. Любой негодяй — это прежде всего энергия; видимо, люди чувствуют, что во мне она еще есть. К тому же я с удовольствием играю оборотней в погонах, подлецов и негодяев. Народ должен знать своих мерзавцев! Мне в свое время люди из КГБ изрядно испортили жизнь, и я не могу вот так все взять и забыть.

— А как с народной любовью? Она вам не нужна?

— Как это ни странно, но люди ко мне очень хорошо относятся. Вот в сериале «За все тебя благодарю» я сыграл одного мерзавца. Так мне все до сих пор говорят: «Как вы нам нравитесь в этом фильме!» Мой герой очень смешной и живой человек, временами даже симпатичный, с вялотекущей шизофренией. Сейчас вообще не может быть абсолютно положительного героя. Он не нужен властям. Положительный герой нашего времени — это человек, который выступает против гадостей в этой системе, против взяточничества, против насилия силовых структур, против беспредела судебной сферы. Я человек, к сожалению, политизированный.

— Как у вас сегодня с ролями в кино?

— Не жалуюсь. В сериале «Громовы−2» я сыграл бывшего партийного работника, с Катей Васильевой у нас получилась очень смешная сцена… В фильме Сергея Гинзбурга «И все-таки я люблю…» мне досталась большая роль негодяя коммуниста. А в 8-серийном фильме «Оружие» я играю генерала ГРУ, такого оборотня в погонах, который торгует новейшим оружием.

— Самый известный ваш фильм — «Сердце Бонивура», где вы сыграли героя-комсомольца, зверски замученного белогвардейцами. А вас за это в свое время даже грамотой не отметили…

— Он получился слишком живым персонажем, не советским, такой герой-одиночка. Вы знаете, что фильм «Сердце Бонивура» уже 26 лет не показывают?! На Украине и в Белоруссии показывают, а в России не показывают. У меня два фильма положены на полку — этот и «Картина» по роману Гранина. Я в нем играю Лосева, это моя самая любимая роль. Когда в 1987 году я в Литву попал, то там меня встречали как народного героя, буквально на руках носили!

Поначалу я удивился. А потом мне сказали: «По литовскому ТВ девять раз показали „Картину“. Чтобы знали, что коммунисты делают со своей культурой, со своим народом». Это очень хитрый фильм и очень хитрая книга. Там все закодировано. Как-то один человек сказал мне: «Фильм „Картина“ никогда не покажут, потому что он поднимает самосознание русского человека».

— Читала, что вам всегда было стыдно, что вы актер…

— Нет, не всегда. Мне в молодости было стыдно, когда я дружил с хорошими ребятами. Я не любил советское кино и Советский Союз, считал, что актер — это не мужская профессия. Я играл главные роли в фильмах, которые смотрела вся страна, и получал 150 рублей в месяц! Это позорище! Тебя узнают, на тебя показывают пальцем, а ты стоишь в очереди за бутылкой кефира! И только когда я начал заниматься делом, на которое мог жить без кино, мне стало не стыдно.

Сегодня я профессиональный художник и профессиональный реставратор, могу работать переводчиком.

— После съемки в итальянской картине «Они шли на восток» вас перестали пускать за границу, не стали снимать на «Мосфильме»…

— Это был первый фильм, снятый иностранной кинокомпанией в Советском Союзе. А я был первый актер, который играл роль иностранца в иностранном фильме. Мне нужно было общаться с итальянцами, смотреть, как они двигаются, как жестикулируют. А ко мне прикрепили человека из КГБ (такого старого второго режиссера на «Мосфильме»), который все время твердил, что я не должен даже близко подходить к иностранцам. А потом мне все это опротивело.

Меня больше всех снимали, я усталый приходил к обеду, а там очередь в 60 человек и кормят, как свиней, из котла… Я плюнул на все, пошел в вагончик к итальянцам и сказал: «Я отсюда не уйду! Буду только здесь завтракать, обедать и ужинать!» Меня оставили, но не простили. Я перешел за флажки и был очень счастлив, потому что в тот момент внутренне освободился.

— У вас нет обиды на Родину?

— Нет. Во мне живет ненависть к коммунистам, но они не моя Родина. Они уничтожили ее и убили моего деда-священника. Моя мать мечтала закончить университет, а они не дали. Мне было 14, когда Сталин умер. И в отличие от других я не плакал.

— В детстве вы слушали «Голос Америки». Кто вас этому научил?

— Моя тетя купила самый потрясающий по тем временам приемник «Балтика». И однажды ночью я тихо слушал его и наткнулся на «Голос Америки». Жутко испугался, но сразу понял, что они говорят абсолютную правду. Мне тогда было лет 12. А еще у нас в школе была потрясающая история. Один мальчик, казах, из 4-го класса, у которого в 1950 году расстреляли всю семью, встал и на уроке плюнул в портрет Сталина. После этого из школы сразу пропало несколько учителей. Мальчик тоже исчез. Весь город знал об этой истории. Но я во многом благодарен коммунистам. Ненависть к ним закалила меня, я мог вынести очень многое.

— Английский язык вы выучили сами, да так хорошо, что стали сниматься в голливудских фильмах. Как удалось?

— Я выучил язык не для того, чтобы сниматься в голливудских фильмах, а для того, чтобы читать книги, которые у нас не печатались. А на английском их легко можно было достать. Я очень быстро сообразил, что язык лучше учить так, как учат дети. Первое — нужно научиться произношению. Три месяца я учился только произношению по магнитофонным записям, брал уроки у приятельницы, которая училась на первом курсе иняза. Потом начал знакомиться с иностранцами и разговаривал с ними. У меня было очень много неприятностей из-за этого. За каждым иностранцем тогда была установлена слежка. В итоге английский выучил за год. У меня вообще способности к языкам. Я в Румынии был и уже через месяц свободно говорил по-румынски, работал с итальянцами — и с ними заговорил по-итальянски. Помню, как-то с Толей Кузнецовым мы снимались в немецком фильме. Так мы с ним договорились разговаривать только по-немецки. А ни он, ни я не знали ни одного слова на этом языке. Мы сами хохотали, всех смешили, но через три недели мы уже смогли объясняться и в магазине, и на площадке!

— По вашим словам, раньше у вас случались жесточайшие депрессии. Вы нашли лекарство от этого недуга?

— Депрессии ни в коем случае нельзя сопротивляться, как нельзя сопротивляться болезни. В древнем Китае один из философских законов гласил: «Вход в пространство». Надо войти в это пространство депрессии, самому стать болью, и тогда боль исчезнет. Но делать это надо с удовольствием и радостью. И никогда ни о чем не переживать. Вот у меня всю жизнь бессонница, и я по этому поводу не переживаю.

— Как-то вы сказали: «Поскольку я сам из Алма-Аты, то особо теплых чувств к столице не питаю». Выходит, вы живете в нелюбимом городе?

— Я обожал Москву до 1993 года, она всегда была свободным и мощным городом. А сейчас я Москву терпеть не могу, потому что здесь уже невозможно ни проехать, ни пройти. Как можно любить город, в котором невозможно дышать свежим воздухом?

— Существует место, где бы вам хотелось жить?

— Недавно я был в Берлине. Мне он очень понравился. Я бы с удовольствием там жил. Чистый, зеленый, спокойный город, никаких пробок. Но, с другой стороны, я человек русский и без России жить не могу.

— По вашим словам, вы были сердцеедом и у вас была бурная молодость. А со своей второй женой вы уже более 20 лет вместе. Как удалось найти свою женщину и успокоиться?

— Только с опытом. С одной стороны, это наша общая заслуга, а с другой — судьба. С Ольгой мы познакомились на съемках первого фильма Павла Чухрая «Ты иногда вспоминай», где она была помощником режиссера. А потом Оля просто стала моей женой. Это было мое желание. Для счастливой семейной жизни нужно понять простую истину: нельзя изменять друг другу. И через несколько лет вы поймете, что влюблены заново. Не нужно искать идеальную женщину. Идеальная женщина — это та, с которой ты живешь.

— Своего сына Романа от первого брака вы воспитывали один. Как это получилось?

— Мне помогала мама. Три года она здесь жила, а потом Роман учился в интернате. Это был трудный период и для него, и для меня. Сейчас ему 38 лет, он снимает кино.

— Давайте о вашей живописи поговорим. Что вы любите писать?

— В основном я пишу натюрморты и пейзажи. Я бы с удовольствием писал людей, но поскольку я не профессионал, то начинаю нервничать, когда пишу человека, тороплюсь и все порчу. А по фотографиям я портреты не делаю. Это халтура.

— Вы пишете на заказ?

— Нет. Мне просто никто не заказывает, а покупают мои картины на выставках. Сейчас у меня выставка в Костроме, 56 картин в муниципальной галерее. Как-то в Великобритании моя картина была продана за полторы тысячи фунтов. У меня там купили около 40 работ. Мы с женой два года жили в Америке и Франции на эти деньги.

— Для покупателя важно, что художником является известный актер?

— Во всем мире важно, а у нас все наоборот. Думают, что если актер, то, значит, дилетант в живописи. Самые дорогие художники в Англии — это лорды, а они занимались любительской живописью. В каждой стране больше ценятся свои художники.

— Вы дарите свои картины?

— Очень редко. Все мои дарения заканчивались очень смешно. Приходил ко мне человек и говорил: «В гостях была девушка, увидела твою картину, и я ей ее отдал. Напиши мне еще». Я в таком случае отказываю. А вот если бы он купил у меня картину, то стал бы ее ценить. Как-то художник Олег Целков мне сказал: «Никогда не дари картины». В чем-то он оказался прав, но я иногда все-таки дарю.