Юлия НАЧАЛОВА: «Ты сам и ответил на свой вопрос. Я понимаю, что развод — более благодатная тема, чем, например, публикация о записи моего нового англоязычного альбома. Но все равно, конечно, бывает обидно. Сейчас заявляю официально: мы с Алдониным не разводимся».

Юлия: «Просто поступило предложение, от которого я не могла отказаться. Я ездила в США на съемки клипа, и там судьба свела меня с легендарным человеком — Уолтером Афанасьевым. Его называют самым известным продюсером Америки, он работал с Майклом Джексоном, Рики Мартином, Селин Дион. Песенка из «Титаника» в исполнении последней — плод его продюсирования. А еще он автор хитов Уитни Хьюстон, Мэрайи Кэри и многих других. Самое удивительное, что я о нем знала с детства. Когда была еще совсем ребенком, мечтала работать с Уолтером Афанасьевым. Причем не просто прочитала о нем какую-то заметку, а реально изучала, что он за человек, знала каждую его песню. И вот, как в голливудском кино, где всегда исполняются мечты главного героя, во время коротких американских гастролей я с ним познакомилась. Все получилось, как это обычно бывает, случайно. Я приехала в Лос-Анджелес в прошлом январе снимать клип на песню «Для тебя». Там очень расслабленная атмосфера, чувствуешь свободу. Много маленьких красивых кафе, где можно запросто встретить Джорджа Клуни, Джулию Робертс; я, например, там завтракала с Джастином Тимберлейком. И вот сижу я в одном таком ресторанчике, обсуждаю концепцию клипа. И вдруг вижу — идет, не поверите, Филипп Киркоров собственной персоной. Конечно, мы тут же начали болтать с ним. А когда уже расстались, договорившись встретиться на съемках клипа, Филипп мне перезвонил и сказал, что хочет меня представить своему другу Уолтеру Афанасьеву.

Мы встретились, я что-то напела под аккомпанемент Афанасьева… А через три дня мне позвонил уже сам Уолтер, спросил, где я нахожусь. Мы с друзьями как раз сидели в артистическом ресторане Лос-Анджелеса, куда ходят обедать известные певицы и певцы. «Сиди там, никуда не уходи, я сейчас приеду и покажу новую песню», — сказал мне Уолтер. Конечно, я была ошарашена этим звонком. Когда Уолтер приехал в ресторан, обрадовал меня: мол, мы начинаем вместе писать альбом. Так все и началось. Это американский проект, который не опирается исключительно на русскую аудиторию. Песни записаны без акцента, что для меня очень важно. Я сама добивалась этого, работала над произношением по полной программе".

Юлия: «Когда я летела в Москву, конечно, переживала, как он воспримет эту новость. Но Женя меня поддержал и всячески помогал.

Он сам занимается своей профессией с детства и понимает, что это такое, когда получаешь столь лестные предложения. И я знаю, если его позовут играть, например, в «Челси», «Арсенал» или «Ювентус», у меня язык не повернется сказать ему: «А как же мы тут без тебя будем жить?» Сейчас XXI век на дворе, и если хочется увидеть любимого человека, можно спокойно сесть на самолет и уже через два-три часа быть рядом с ним. Иногда в пробке дольше стоишь… И если у Жени вторая любовь в жизни — футбол, то у меня — музыка. Ему интересно все, что происходит в моей жизни, а мне — в его".

Юлия: «Да, потому что иммунитет у ребенка устанавливается только к трем годам, она никуда дальше России до конца прошлого года не ездила. Конечно, всем нам было непросто. На то время, что я уехала в Лос-Анджелес, Женя стал дочке и папой, и мамой в одном лице. Я, понятное дело, не находила себе места. Помню, ехала в аэропорт и рыдала. Понимала, что дочь остается под присмотром родных людей, но ничего не могла с собой поделать… Как только Верочке исполнилось три года, она на два месяца прилетела в Америку. Я работала, она была со мной — сопровождала меня повсюду, даже на студию мы ездили вместе. В Америке Вера начала учить английский язык, и я поняла, что у нее есть к этому способности. Я хочу, чтобы язык она изучала непосредственно с американцами, в языковой среде, а не с русскими преподавателями. У нас очень мало хороших учителей, которые разговаривали бы без акцента. А это очень важно. Пока она маленькая, ей проще научиться говорить без акцента, чем взрослому человеку. Я это поняла, когда начала сама общаться на английском. Поначалу американцы даже не все слова понимали, которые я произносила, а ведь я-то считала, что прилично знаю язык!»

Юлия: «Квартира. Она не очень большая, но достаточно просторная и светлая. Наш дом стоит на холме, поэтому с балкона потрясающий вид на Лос-Анджелес. Такое ощущение, что он весь под тобой. Летает много самолетов, вертолетов и дирижаблей, поэтому возникают какие-то космические ассоциации. Очень красиво! В Лос-Анджелесе люди уже больше на вертолетах передвигаются, нежели на машинах. Но даже на машине я могу минут за двадцать пять доехать из центра города до океана. Таких ужасных пробок, как в Москве, там вообще нет».

Юлия: «…особенно когда перекрывают трассу — а на нашем направлении это случается довольно часто. Да, это большой минус проживания за городом. Конечно, идеально иметь и квартиру в Москве, и загородный дом — если есть такая возможность. Как раньше, когда люди имели квартиру в городе и загородный участок. В выходные приятно проводить время за городом, расслабиться в тишине и покое. Но если работаешь в Москве, то, чтобы успеть везде, жить надо в городе. И все-таки мы с мужем решили, что дочке лучше на свежем воздухе, поэтому я смирилась и с пробками, и с тем, что не всегда и везде успеваю. Иногда, бывает, еду на какие-то съемки или прямые эфиры. Но вижу пробку, разворачиваюсь, все отменяю и остаюсь дома».

Юлия: «Все строительство легло на плечи мужа. Он полностью этим занимался. Я лишь разговаривала с дизайнерами, выбирала, какой будет цвет стен, где поставить цветочки и вазочки. Что мне, конечно, очень импонировало. Я это люблю. А вот кирпичи и цемент — не мое!»

Юлия: «Камин. Он согревает. От него теплая атмосфера, уют. Особенно в период Рождества и Нового года. Это самая яркая часть нашего дома — в прямом и переносном смысле. Дело в том, что въезжали мы в дом очень быстро, поэтому я, признаюсь, некоторые детали обустройства уже и не припомню. Например, кто покупал плетеную мебель».

Юлия: «Да, ты тоже заметил? Приятно. А то многие считают, что в загородном доме обязательно должны быть колонны, канделябры, золотые рамки и парча. А я хоть и творческая натура, не люблю весь этот пафос, ну разве что кое-где, в качестве дополнительных элементов декора. Еще я не люблю рога и шкуры, это не мое. Чем больше воздушного пространства и закруг-ленных углов, тем больше я психологически расслабляюсь. Люблю пастельные тона, которые не раздражают, но с элементами чего-то яркого. Считаю, что человек не может постоянно жить в монотонном окружении. Мой дом никогда не будет черным или просто белым. И когда у нас родилась дочка, ее комната сочетала много цветов. Я хочу, чтобы ее мир был как радуга. Вера уже различает самые разные оттенки: недавно, например, поведала мне, что ей по сердцу бледно-фиолетовый цвет. У ребенка развивается достаточно широкое мышление, когда он находится среди моря красок, я в этом убедилась, глядя на Верочку».

Юлия: «Очень люблю нашу замечательную фотогалерею. Это память о наших с Женей путешествиях. Например, на одном снимке — венецианский Дворец дожей. Когда мы были в Италии, то посетителей пускали в этот дворец только два раза в неделю. А нам разрешили провести целую фотосессию! Мы сделали ее с прекрасным итальянским фотографом, и получилось просто замечательно, но — по блату. Глядя на эти снимки, я вспоминаю, как после нашей свадьбы мы в ночь улетели в Верону, оттуда добрались до Венеции. Я тогда была на третьем месяце беременности и это путешествие воспринимала очень ярко — ведь я носила под сердцем нашего с Женей ребенка. Но были и свои трудности в моем положении: я не могла прыгать в тяжеленном свадебном платье на высоких каблуках, поэтому, как видно, под платьем у меня красивые золотые кроссовки. И шлейф по земле стелился… Всякий раз, когда вижу эти фото, я вспоминаю самые яркие, незабываемые моменты в моей жизни. И ловлю себя на мысли: какая же я все-таки счастливая!»