Грандиозный успех не удалось удержать: в сольное плавание поочередно пустились солисты Николай Носков и Александр Маршал. Гитарист некогда легендарной группы Александр Белов честно рассказал о феномене успеха «Парка Горького», о дружбе с Джоном Бон Джови и Брайаном Адамсом, рок-н-ролльном образе жизни и о своих новых устремлениях.

Как и большинство будущих советских рок-музыкантов, Алексей Белов, тогда еще просто мальчик Алеша, буквально бредил музыкой с самого раннего детства. Дело казалось не только увлекательным, но и выгодным: свои первые карманные деньги будущий музыкант заработал, наигрывая перед кинотеатром твист на гармошке.

Алексей БЕЛОВ: «С семи лет я начал учиться в музыкальной школе. В тринадцать уже вовсю увлекался современной музыкой и все свободное время проводил в обнимку с гитарой. Родители настояли на том, чтобы я поступил в архитектурно-строительный техникум. Там нам разрешили собрать группу из трех человек. Играли песни Queen, Pink Floyd, Led Zeppelin и прочее».

И тогда вы решили стать профессиональным музыкантом?

Алексей: «После техникума передо мной встал вопрос: поступать в архитектурный институт или заниматься музыкой профессионально. Я благополучно завалил экзамены и сразу уехал на гастроли с группой „Слайды“. Больше полугода пробыл в Тюмени, потом вернулся в Москву, где меня позвали в ансамбль под патронажем Пахмутовой „Надежда“. Там я познакомился с Колей Носковым. И началось! Гастролировали много: иногда мы давали по пять концертов в день. Я даже научился спать на сцене!»

Это в те годы вы познакомились с композитором Давидом Тухмановым? Как вообще удалось рок-музыканту найти общий язык с человеком, который написал «День Победы»?

Алексей: «Руководитель ансамбля «Надежда» Михаил Плоткин посоветовал Давиду Федоровичу послушать мою игру на гитаре. Ему понравилось. Последовало предложение создать коллектив и играть продвинутую музыку. Я разыскал Колю Носкова — в то время он пел в одном из ресторанов Москвы. Привел туда Тухманова, и у него не осталось никаких сомнений в том, кого брать в качестве вокалиста. Потом я пригласил барабанщика Дмитрия Серебрякова. Так была создана группа «Москва».

В течение года мы записали альбом под названием «НЛО». Популярность была просто огромная! Куда бы мы ни выезжали, везде были заполнены дворцы спорта и стадионы".

Вы старались ориентироваться на западных рок-звезд?

Алексей: «Помню, на одном из видеовыступлений группы «Ван Хален» я увидел Эдди Ван Халена в гетрах. С неимоверным трудом раздобыл похожие и нацепил их перед концертом. Выглядел, как мне казалось, просто сногсшибательно! Но за этот мой модный прикид Тухманова вызвали на ковер в обком партии и пропесочили: «Как можете вы, композитор, написавший песню «День Победы», позволять музыкантам так развращать молодежь?!» Куда бы мы ни приезжали, обязательно случался какой-нибудь инцидент. Придирались к одежде, к длинным волосам, к громкому звуку… А на один из наших концертов в 1983 году приехал заместитель министра культуры. И нас запретили.

Группа разбежалась, а через некоторое время я сколотил квартет, и начались новые мытарства. Летом 1985 года проходил фестиваль молодежи и студентов. Когда мы вышли на сцену и сыграли несколько произведений, человек в сером костюме отрубил на сцене свет. Какие-то иностранные девушки выскочили на сцену и завопили: «Вы же отлично играете! Почему у вас не разрешают слушать классную музыку?» Как группе выход на большую сцену нам был полностью закрыт".

Все это рок-н-ролл

Практически единственным местом, где в те годы можно было играть рок-н-ролл, были загородные ночные рестораны. Если туда и приезжали проверяющие, то исключительно в качестве отдыхающих.

Алексей: «Мы осели в ресторане «Салтыковка», где к нам присоединился Сергей Мазаев. Место было жутко бандитским, постоянно случались пьяные дебоши. Доставалось всем. Однажды завязалась страшная драка, и пришлось отбиваться домкратами. После этого нас стали уважать завсегдатаи: «Ну вы, музыканты, — мужики!»

Наверное, сомнительное удоволь-ствие — играть в таких условиях?

Алексей: «Мне казалось, что советская власть будет вечной. И я решил ехать за границу — попытать счастья. Вступил в фиктивный брак с гражданкой Финляндии. Документы оформлялись около года. А за это время родилась группа „Парк Горького“. Дело было так. В центре Москвы, в Зеленом городке, образовался музыкальный центр под руководством Стаса Намина, в который влилось много известных и не очень групп. Первую запись, с которой и началась группа „Парк Горького“, делали с Александром Львовым (барабанщик) в студии, которую построил Виталий Богданов (ныне сенатор). Работали днями и ночами, делая перерыв лишь на сон. В студии стоял маленький топчанчик, где одному-то было сложновато поместиться, но мы умудрялись спать там вдвоем с Сашей, укрывшись одним одеялом. Ночами мы просыпались оттого, что по нам бегали мыши».

Вы сразу поделили «сферы влияния»?

Алексей: «Саша занимался звуком, я — аранжировкой. Наши наброски мы показали Николаю Носкову, он очень заинтересовался материалом, и работа закипела. Позже к нам присоединились Александр Миньков (ныне более известный как Маршал) и Александр Яненков (Ян, гитарист). Энергии было хоть отбавляй, и в результате мы получили запись из десяти песен на английском языке, которые и дали начало жизни группы».

Открытие Америки

Видимо, так счастливо расположились звезды: именно в те годы началась мода на все русское. Запись англоязычного альбома попала к президенту гитарной фирмы «Крамер» Дэннису Берарди, который дружил с рок-звездой Джоном Бон Джови. И Джон со своим гитаристом Ричи Самборой, прослушав песни, сказали, что считают их самобытными и актуальными. После этого судьбоносного для музыкантов заявления Дэннис Берарди стал менеджером группы. Летом 1988 года группа «Парк Горького» в полном составе отправилась за океан — покорять мир.

Алексей: «Как только мы приехали, нас сразу же начали приглашать на ведущие телеканалы. На тот момент я был единственным из группы, кто свободно говорил по-английски. Начались бесконечные вечеринки. Удивительно — мы только тогда узнали, что такое барбекю».

То есть ваша «американская мечта» сразу сбылась?

Алексей: «В первую поездку мы так и не подписали контракт. Вернулись в Россию, а через некоторое время в Москву приехали Бон Джови и президент фирмы PolyGram Дик Ашер. Бон Джови приехал смотреть стадион «Олимпийский», на котором планировали устроить Московский фестиваль мира, а Дик Ашер — нас. Прием в честь гостей был устроен в парке имени Горького, в центре Стаса Намина. Сама обстановка была абсолютно андеграундной, особенно с западной точки зрения.

У Дика Ашера случился «туристиче-ский шок». Он выглядел подавленно, все время озирался по сторонам. Мы сыграли гостям песен пять. Первым подлетел Джон Бон Джови и спросил: «Неужели вы все это сейчас живьем играли?» А потом я увидел Дика Ашера, у которого улыбка была как у Буратино — от уха до уха. Он нас обнимал и восторженно кричал: «Я сделаю из вас суперзвезд!» Через несколько недель мы подписали договор и полетели в Канаду, где записали первую половину альбома с одним из самых известных продюсеров — Брюсом Фэберном (он продюсировал группы Bon Jovi, Aerosmith, Scorpions, KISS и др.).

Однажды в студию пришел Брайан Адамс. Сказал, что много слышал о нас и хотел бы познакомиться. Пригласил выпить пива. Вышли мы из студии на улицу, где нас ждал американский автомобиль 62-го года выпуска, похожий на сплющенный троллейбус. Приехали в паб:

— Ребята, какое пиво будете? — спросил он нас.

— Знаешь, Брайан, мы пиво не очень любим, а вот водочки можно выпить.

— Водка — это хорошо, а я вот сегодня за рулем, пожалуй, глотну пивка".

Как продвигалась работа над диском?

Алексей: «Когда мы уже закончили работу в студии над нашим первым альбомом, Джон Бон Джови и Ричи Самбора решили показать нам песню, которую они написали. Мы с Колей Носковым приехали к Джону домой. Он устроил нам шикарный обед в столовой, где все стены были увешаны платиновыми альбомами. Мы гостили у него три дня.

Удивительно, в рок-среде жизнь большинства суперзвезд сопровождается искрометными романами. А Джона за всю историю группы никто ни разу не заметил ни с одной девицей. Он, к удивлению всех, женился на девушке, с которой учился в школе.

После съемок первого клипа «Бэнг», который снимали на площади в даун-тауне Лос-Анджелеса, нас поселили в Нью-Джерси. Дома работал канал MTV. Вдруг кто-то из ребят кричит: «Нас по MTV показывают!»

Все прильнули к экрану. Через сорок минут нас показывают снова, и мы вновь бежим к телевизору. Потом снова и снова. К концу дня мы перестали реагировать на наше появление в телевизоре, не понимая тогда, насколько это был реальный про-моушн. А после двух лет, проведенных в Нью-Йорке, массы перипетий и смены менеджмента мы переехали в Лос-Анджелес. В тот период в нашей жизни появилась личность, которая оставила неизгладимый след в наших сердцах. Это был Фрэнк Заппа. Он в буквальном смысле окружил нас отеческим вниманием. Мы часто бывали у него дома на семейных и закрытых музыкальных вечеринках. Если дело касалось какой-то срочной помощи, совета, я мог почти в любое время обратиться к нему: мы были новичками в шоу-бизнесе и часто влипали в какие-то истории, не зависящие от нас. И Фрэнк часто помогал нам. Он сыграл немаловажную роль в становлении и успехе нашей группы. Помню, как, будучи уже смертельно больным, он сам сидел и редактировал песню Moscow calling, чтобы отослать ее в Англию".

Разброд и шатание

Группа «Парк Горького» добилась популярности, выступала на одной сцене с мировыми знаменитостями. Но неожиданно, в самый разгар успеха, из группы ушел солист — Николай Носков.

Алексей: «В жизни каждого человека наступает момент, когда нужно принять судьбоносное решение. Зачастую бывает так, что рядом в этот момент оказываются не просто „неправильные“ люди, а просто вредители. Рядом с Колей оказались какие-то американцы, которые советовали ему заключить контракты отдельно от группы. Все усугублялось ситуацией, в которой мы тогда оказались. Наш первый менеджер промотал большую сумму денег и испарился. Мы остались единственным ответчиком перед мультимиллиардной инвестиционной компанией. Наняли адвоката, который вел дела многих голливудских звезд. Его звали Джим Коэн. Он выяснил, что компания принадлежала самой настоящей итальянской мафии. К тому же мы должны были выступать на стадионе в Индианаполисе с Guns’n roses, Элтоном Джоном и другими звездами подобной величины. Концерт транслировался на весь мир, нас вовсю рекламировали. Мы не могли не выступать. Именно в тот момент Коля исчез, больше мы его не видели. Пришлось выходить на сцену без него. Место солиста занял Александр Миньков. Это уже „дела давно минувших дней“ — сейчас у нас с Колей прекрасные отношения».

Позже группу покинул и Александр Маршал. Какие у него были на то причины?

Алексей: «Мы трудились не покладая рук. Нагрузки были чудовищными. Саша — прекрасный инструменталист и вокалист, но нужно постоянно работать. Думаю, у него накопилась чудовищная усталость от бесконечной гонки. Изначально была задана слишком высокая планка, мы не имели права на провал. Он нашел для себя выход — сольный проект».

А вы не чувствовали такой усталости? Как вы расслаблялись?

Алексей: «Артисты, как правило, — народ страстный, и их подстерегает огромное количество ловушек и искушений. Не обошло и нас стороной. Время от времени мы очень любили ездить в Лас-Вегас. Зависали мы там дня на три. Играли в казино. Это было время, когда я стал просто одержим игрой. Два часа спал и снова садился за игровой стол. Огромные деньги вылетели в трубу. Помню, в первом туре по Америке, в Неваде, нам выдавали суточные. Я моментально промотал все свои деньги и убедил Львова начать играть. Он совершенно неазартен. Но, к моему удивлению, стал выигрывать. Выиграв приличную сумму, собрался уходить, но я его остановил: „Тебе везет! Давай еще!“ Под моим чутким руководством он проиграл все. Но мы на этом не остановились. Подошли к нашему роуд-менеджеру и выпросили еще денег. Минут через тридцать проигрались в пух и прах. Так было не раз».

Помимо азартных игр рок-музыканты часто увлекаются наркотиками…

Алексей: «Мы частенько бывали на всякого рода тусовках. И сами устраивали вечеринки почти каждое воскресенье. Гуляли отчаянно… В то время я перепробовал почти все виды допингов. Кстати сказать, в таком состоянии я так и не смог написать ни-че-го. До этого я много читал о том, как многие известные музыканты экспериментировали с LSD.

Мне было очень интересно: что же произойдет с сознанием? Но LSD произвел на меня удручающее впечатление: я не смог выдавить из себя ни одной ноты. Все, что я написал, сделано в здравом уме и в трезвой памяти. Никому не советую экспериментировать с допингами. Многие из наших друзей закончили подобные эксперименты на кладбище".

То есть у вас был классический набор увлечений: секс, наркотики, рок-н-ролл?

Алексей: «Все мои сердечные приключения ни к чему не привели. Наступил момент, когда я понял, что моя личная жизнь движется не в том направлении и в конце тоннеля не ожидается света, если я кардинально не поменяю свой образ жизни. Внутри накопилась невероятная тяжесть. От нее удавалось избавиться только на короткое время, но потом все возвращалось. Это как пытаться согреться на морозе, мочась себе в штаны.

Большая часть моей сознательной жизни была связана с духовными поисками. Куда меня только не бросало: то Восток, то оккультизм, то изучение аскетики тибетских монахов, то попытки найти научные источники ответов на духовный голод. И все тупик. Но каждый раз, еще с юных лет, когда я переступал порог православного храма, ощущал необъяснимое присутствие чего-то великого и бесконечно доброго.

Однажды мне в руки попал молитвослов, и я время от времени открывал его и читал молитвы. И почувствовал, что они реально помогают мне лучше любого допинга. Следом у меня возникло непреодолимое желание исповедаться.

Музыкант и издатель Андрей Большаков, который в то время был нашим менеджером и организатором туров, помог мне и отвез к опытному священнику отцу Анатолию, в Дмитровский район Подмосковья.

После исповеди исчезла душевная тяжесть, а после причастия я почувствовал себя пятилетним мальчишкой, у которого жизнь только начинается. Из слов священника на исповеди я понял: для того чтобы жизнь человека (в том числе и личная) изменилась в лучшую сторону, необходимо стать другим внутри себя. И никакую вторую половину человек не сможет не только разглядеть, но и даже приблизиться к ней, если внутренне не будет готов к этому. Все мои отношения с противоположным полом были сознательно сведены к нулю. Женятся и разводятся люди бесконечно, а половин своих зачастую так и не находят".

И как вы встретили свою суженую?

Алексей: «С Ольгой (Кормухиной, известной певицей. — Авт.) мы встретились в Даниловом монастыре. Помню, после службы меня неожиданно окликнула девушка в платочке. Мы познакомились, я пригласил ее выпить кофе. Тогда я не подозревал, что она — моя судьба. Просто подумал: какой прекрасный человек! За чашкой кофе мы разговорились, я понял, что Ольга не новичок в духовной жизни, и поведал ей о сокровенном желании — попасть на остров Залит и встретить отца Николая Гурьянова. Я много слышал об этом чудесном старце, о том, что люди тысячами едут к нему, каждый со своим горем, своими неразрешимыми проблемами и вопросами. И мне ужасно хотелось к нему, но не складывалось. А тут Ольга мне отвечает: «Это мой духовный отец». Упросил отвезти меня к нему. Отец Николай меня поразил. Описать встречу со святым человеком в нескольких словах просто невозможно (он сказал мне о самом моем сокровенном, о чем, кроме меня, не знала ни одна живая душа). Ответив на все наши вопросы, отец Николай вдруг спросил Ольгу: «Это твой муж?» Ольга замотала головой. «А это твоя жена?» — обратился он ко мне. У меня внутри все оборвалось. «Ну тогда венчайтесь!» — сказал старец. Честно говоря, к такому повороту событий мы с Ольгой не были готовы. И страшно перепугались. Нужно было время, чтобы все это как-то осознать. А отец Николай засмеялся и говорит: «Ну идите, гуляйте». И мы пошли гулять по острову. Постепенно в моем сознании начали происходить метаморфозы. Ольга? Моя суженая? Уже через две недели я в этом не сомневался. Мы дружили, общались, держась за руки, еще почти восемь месяцев. И даже ни разу не поцеловались! Уж очень не хотелось разрушать это хрупкое внутреннее состояние, которое жило в нас все это время. Через восемь месяцев мы обвенчались. А вскоре у нас родилась дочь, Анатолия. Сегодня я могу с уверенностью сказать: я счастливый человек. Нам с Ольгой интересно быть вместе. Мы дышим одним воздухом. А ребенок привносит в отношения супругов какое-то третье измерение. У этого маленького существа тоже есть чему поучиться.

И мы все время учимся. Учимся слышать и понимать друг друга. В отношениях между супругами всегда присутствует творческий элемент. Это не два заключенных, скованных кандалами. Сегодня мне гораздо интереснее жить. Ведь начинать изменять мир надо с человека в зеркале!"