Мало того, теперь Зверева еще воспринимают своего рода юмористом, чьи афоризмы в тусовке идут на ура.

«МК-Бульвар» задал Сергею несколько ироничных и несколько вполне серьезных вопросов. Беседа состоялась в салоне стилиста. К началу интервью по телевизору как раз начали транслировать шоу «Цирк со звездами».

— А вы почему в этом не участвуете? Теперь модно становиться на коньки или водить тигра на поводке…

— Я уже сложившаяся суперзвезда, и раскручивать меня смысла нет. Хотя предложений очень много. Последнее предложение, например, об участии в программе «Последний герой». Но я не хочу ни в цирке, ни в качестве героя, ни на коньках… Возможно, это необходимо артистам, которые теряют популярность. Или у них бывает что-то вроде комплекса неполноценности: все, конец пришел, ну возьмите меня куда-нибудь! Это точно не про меня. У меня есть мир моды, в котором я загружен просто до отказа. Он отнимает у меня много времени. У меня много концертов, гастролей в разных городах. Я даже в телепрограммы не хожу. Не потому, что у меня контракт на каком-то канале, а потому что у меня огромное количество времени также отнимает программа «Звезда в кубе». И в принципе выходных дней в моем графике не подразумевается вообще.

— А зачем же вы так много всего взяли на себя?

— Мне интересно, и по большому счету меня все устраивает. Единственный момент, который хотелось бы изменить… У меня растет сын, которому нужно уделять больше внимания. И маме тоже. Да и вообще… Я бы хотел в отпуск поехать летом, отдохнуть где-нибудь. Но пока это все в планах.

— Говорят, что даже на Новый год вы работали…

— Я каждый год работаю в новогоднюю ночь. Это ни для кого не секрет. Либо даю концерты, либо провожу показы, либо — новогодние вечера. Вариантов всегда очень много. Я тут читал, кто сколько концертов из звезд дал в новогоднюю неделю… Но дело не в количестве концертов. Можно дать за праздники 50 концертов, а можно — всего два. Но по гонорарам они будут дороже. У нас есть артисты, которые как роботы для быстрого отбивания денег. В них вкладывают миллион, и его нужно вернуть. Я к таким артистам никакого отношения не имел и не имею. Суперзвезда отличается от обычного артиста тем, что имеет право и возможность на выбор. Сколько суперзвезде нужно в месяц выступлений? Пятьдесят, а может — всего лишь пять? Когда я начал свою гастрольно-концертную деятельность, то сразу поставил на место всех. Чтобы работодатели знали: я не буду гастролировать с утра до ночи и давать в день по два халявных концерта.

— Наверное, нет смысла спрашивать о бытовых проблемах…

— Почему? Я делаю какие-то вещи по дому. Могу и гвоздь забить, если нужно. Образ — это одно, а реальность — совершенно другое. Горничных у меня нет. Была одна, но мама ее уволила. То ей не нравилось, как она готовила, то как она пыль вытирала… Но у меня семья: мама, сын, поэтому есть кому заниматься бытовыми делами…

— Говорят, что вы терпеть не можете водить машину. Это так?

— Я действительно никогда не садился за руль сам. Но это лишь потому, что давно взял за правило: каждый должен заниматься своим делом и не лезть в те дела, которые тебе не дано делать хорошо. Потом, когда я с водителем еду, у меня есть время на переодевание, на грим, на то, чтобы выучить текст, на телефонные звонки-ответы, на согласование документов и интервью. Когда мне водить? Моя машина — это и офис, и спальня. Десять в одном.

— О том, что вы поете, всем известно. Но вот о вашем театральном прошлом знают не все. С чего это вдруг Сергею Звереву пришло в голову играть в театре?

— Эта идея пришла Сергею Сенину — режиссеру и мужу Людмилы Марковны Гурченко. Надо сказать, что мне эта идея тоже понравилась. Правда, журналисты, когда узнали, что я играю в спектакле Гурченко «Бюро счастья», начали писать: «…он все бросил, и играет в театре!» Что значит «бросил»? Я вот не понимаю! Многие думают, что если человек делает что-то одно, то он должен делать это всю жизнь. А если у человека безграничный талант, харизма? Почему нельзя-то? До этого спектакля, конечно, мне тоже предлагали играть. Но все как-то не складывалось. А вот Людмиле Марковне я отказать не мог и играл спектакль, наверное, года полтора. Я не жалею, потому что получил колоссальный опыт.

— Решение начать петь тоже пришло спонтанно?

— В принципе да. Хотя «обрабатывать» меня начали еще давно. Сначала подошел один автор, который написал в свое время «Эти глазки, эти неземные ласки» для Ирины Салтыковой и предложил: давайте выпустим альбом! Но я ему объяснил, что я очень загружен, потому как у меня чемпионат Европы по прическам. И может, не сейчас, а когда-нибудь потом. Плюс в это же время подобную идею мне предложил Юрий Айзеншпис. И я даже согласился было: мы должны были встретиться в ночном клубе и подписать наконец контракт. Но по какой-то случайности я не поехал туда. Через три дня Юрия Айзеншписа не стало…

— А говорят, Алла Пугачева подтолкнула вас к вокальной карьере, когда предложила вам спеть на ее концерте…

— Можно сказать и так. Однажды мы поехали в тур с Аллой Борисовной по Прибалтике. Там мы придумали этот легендарный номер на песню «Мой снежный мальчик», где я ее причесываю на сцене. Номер прошел на ура. А после первого же концерта Алла мне сказала: «Ты знаешь, тебе надо запеть!» Того требовал номер.

Это было предложение, которое перевернуло мою жизнь. А ведь сколько меня до этого уговаривали! Когда я начал только петь с Аллой Пугачевой на бэк-вокале, я прочувствовал всю ее энергетику и энергетику ее бэк-вокалистов. Так что для меня это тоже была своего рода академия. Академия Аллы Пугачевой. Когда я однажды услышал в интервью, как Владимир Пресняков рассказывал о том, что такое академия Пугачевой, я не мог понять, о чем он. И вот в этот момент я понял. Это было для меня — как открытие другого мира, мира, которого я не знал до нее. Алла Пугачева для меня всегда была, есть и будет моей музой.

— Сергей, а как насчет простого человеческого хобби? Оно у вас есть?

— Все хобби, которые были у меня на протяжении всей моей жизни, становились профессией. Например, когда-то грим был моим хобби, а потом стал профессией. То же самое — с прическами. Мне нравилось заниматься шляпами, аксессуарами, и это стало моей профессией. Многие путают, называя меня парикмахером. Моя профессия — художник-модельер. У меня было несколько сотен показов причесок. И во всех этих показах люди выходили одетые, обутые, в аксессуарах. А вы не задавались вопросом, чья это одежда, аксессуары, мейк-ап? Всем этим занимался именно я. Теперь я фэшн-стар — законодатель моды. Не могу сказать, что я хотел быть певцом, поп-звездой. Но так случилось, что я еще и поп-звезда — потому что на сегодняшний день из всех поп-стар у меня самый потрясающий успех, какой себе можно было только представить. Доказательства тому — и бесконечные пиратские альбомы, и концерты.

— Вы еще известны и своим русским языком. Ругаться матом — это часть имиджа или просто привычка?

— В реальной жизни я очень редко ругаюсь матом. Просто существует Сергей Зверев — персонаж реалити-шоу, а существует Сергей Зверев — человек. И не надо смешивать два этих понятия. Это разные вещи. Да и вообще у меня мат, если вы заметили, он не просто идет где попало. Если молотком по пальцу — вы что, говорите: «Ой, мне больно»? Нет — и правильно, потому что это правда жизни. А вообще в телеэфир часто попадает уже смонтированный сюжет. Собирают самые сливки, вот мат туда и входит. Поэтому я представляю, какое у зрителей впечатление складывается. Они, наверное, думают, что на мне пробу ставить негде. Но на самом деле я очень воспитанный человек.

— Сейчас, когда вы поете уже вне дуэта с Аллой Пугачевой, обращаетесь к ней за советами?

— Конечно. Я сколько живу на свете — всегда учусь. Я обращаюсь ко многим артистам. Это и Иосиф Давыдович Кобзон. Это и Ирина Понаровская, у которой я, можно сказать, учился, потому что работал у нее много лет. Делал ее образы. Эти все бессонные ночи, изобретения этих шляп, аксессуаров, костюмов… Мне нравилось, когда артистка не задумывалась над тем, в чем она выйдет. Ответственность за решение этой проблемы я брал на себя. Поэтому я всегда задаю вопросы артистам, если чего-то не знаю. Например, у меня есть друг Филипп Киркоров. Могу позвонить ему в любое время суток, и он ответит на все вопросы.

— Среди популярных людей очень модно страховать какую-либо часть своего тела. Правда, что и вы застраховали свои руки?

— Да. Это правда. Страховая защита по данному полису действует в любой точке мира 24 часа в сутки. Очень важно, что у нас, творческих людей, есть возможность страхования своих основных навыков и способностей. И богатые, и бедные — мы все ходим под одним небом и не можем угадать, где и что нас ждет. Кстати, до меня, по-моему, руки страховал только Виктор Зинчук. Но сумма была в два раза меньше.

— Признайтесь, что есть необычного в райдере стилиста-певца-артиста Сергея Зверева?

— Чем ярче звезда, тем меньше райдер и всякой чуши в нем. Понты — не для меня. Фрукты, поесть что-нибудь по настроению. Когда рыба, когда мясо. Что касается алкоголя… Я не пью, не курю. Я могу и на тусовках тост поднять, но это не значит, что я пью. Я просто поддерживаю компанию. А кто следит — пью я или нет? Есть артисты, которые говорят: ой, да что вы — я никогда! Скорее всего — тихушники. Втихаря пьют, либо еще что-нибудь употребляют.

— То есть у вас вообще, получается, нет вредных привычек?

— Основная моя вредная привычка — говорить правду. Иногда ловлю себя на мысли, что лучше бы промолчать и сделать вид, что я чего-то не заметил. Но я всегда говорю правду. Иногда — по-русски, резко, очень ярко и образно. Но ведь я из Сибири, из русской деревни, где по-другому себя не ведут. Потому что иначе — не выживешь. И меня уже не переделать. Конечно, я бы, например, мог откосить от армии. Но я не представлю себе, как бы это я мог сделать, если у меня все в роду служили, поэтому и я в армию пошел. Это уже предательство — если ты не служил, но поешь песни военных лет! С чего ради?! Поэтому я не могу понять, почему у нас представители шоу-бизнеса, не служившие в армии, так часто поют военные песни на праздники. А те, кто служил, почему-то — неформат.

— А своего сына вы отдадите в армию?

— А мы поживем, увидим. Я могу сказать, что по состоянию здоровья на сегодняшний день это невозможно. При такой астме… У него она с пеленок. И это неизлечимо.

— Раз уж заговорили о сыне… Расскажите, на ком лежит основная ответственность по воспитанию ребенка?

— Когда у меня есть время, я сам стараюсь заниматься его воспитанием. Что касается основ воспитания… все так же, как и во всех семьях. Ничего нового я вам не скажу.

— Неужели и на родительские собрания ходите, как простой смертный?

— У нас в семье изначально все точки над «i» были расставлены. Мы договорились, что эту роль должна взять на себя бабушка. Почему? Потому, чтобы мне не раздражать других родителей. Поэтому, дабы избежать подобных ситуаций, школой и родительскими собраниями занимается бабушка — молодая, красивая и роскошная женщина, которая с удовольствием все это делает.

— Сын Сережа в свои 14 лет уже имеет серьезные увлечения? Может, пошел по стопам знаменитого родителя?

— Да какие могут быть увлечения у детей! Компьютер! А что касается будущей профессии… он должен выбрать ее сам. Никто не должен подсказывать.

— Сергей, давайте о вас. Вы — влюбчивый человек?

— Все творческие люди влюбчивые.

— То есть можно предположить, что ваше сердце постоянно не свободно…

— Дело в том, что совсем не просто найти своего человека. Я даже проводил кастинги в разных городах, чтобы выбрать ту единственную. Там были очереди километров по десять. Но в конце концов понял, что все это бесполезно. Потому что на кастинге ты не найдешь того, кого хотел бы. Придет любовь — значит придет.

— И тем не менее вы видите себя через несколько лет примерным семьянином?

— Если только я из шоу-бизнеса сбегу… Хочу прям в какую-нибудь деревню сбежать. Дом и я — вот так себя вижу. И никакой свадьбы там нет, геморроя на всю жизнь в виде дома площадью 2000 квадратных метров — всего этого нет!

Хочу по-простому! Не исключено поэтому, что встречу какую-нибудь девчушку из провинции, влюблюсь — и все в моей жизни поменяется.

— Но в последнее время вас часто видят с начинающей певицей Кристиной Свешниковой?

— И не только с ней. Меня часто видят и с некоторыми другими моими подругами. И могу сказать, что у меня-то не одна подруга. Друзей не может быть много, и подруг должно быть много. Но нельзя сказать, что кто-то занял мое сердце.

— Кроме мыслей о свадьбе строите еще какие-то планы на будущее?

— Я не хочу ничего планировать! Могу я уже для себя пожить безо всякого «надо»? Я никому здесь не должен и не обязан. Мне вот немножко должны. Приведу пример. В честь моей победы в разных странах мира играл наш гимн. И вставали все. Про Россию не так давно рассказывали байки сродни анекдотам про чукчу. Но тут иностранцы увидели, что они лохи, а я — звезда. Что они одеты безвкусно, а я — мировая сенсация. И что? Сначала люди не верили, спрашивали: мол, может, он из Милана или из Парижа? Не может быть, что из России! У людей это в голове не укладывалось. А теперь уложилось. И анекдоты прекратились. Но что сделала страна для меня? У меня вон подвал под квартирой — 20 метров пустует. И я не могу им воспользоваться.

— А зачем вам подвал?

— Мне эти 20 метров необходимы. У меня ребенок растет, у него нет отдельной комнаты. Хранить детские вещи негде. Всякие коньки, самокаты, велосипеды. Почему я не могу взять подвал, который пустует и в котором алкаши пьют? Мне в этом плане нравится, как поставила себя моя коллега Арина Крамер. Она по периметру всего дома забрала все подвалы и сделала огромное мраморное помещение. Пошла в правительство и выбила. Все для себя, родной и любимой, неповторимой и единственной. Вот так надо жить. А мне за себя попросить неудобно! Я лучше за других… В нашей стране будешь Сергеем Зверевым — ничего не добьешься. Каждый норовит подножку подставить. Меня часто спрашивают: «Почему вы не хотите поехать на „Евровидение“?» Да, я знаю, что займу там первое место. Но зачем? Не хочу я больше никаких конкурсов. Когда я служил в армии, то потерял здоровье. Из-за сильной простуды у меня больные почки. Правительство меняется, а я все жду, что вот сейчас лучше будет. Но без толку. Я украшаю собой этот мир и дарю красоту. Я хочу, чтобы и мне уже стало хоть чуточку легче…