Чтобы не забывать
Правила безопасности, подсказанные жизнью
Я не просто живу в Израиле — стране, жители которой, увы, хорошо знают, что такое террор. Я живу в городе Нетания, который одно время был рекордсменом по количеству терактов. Я прекрасно знаю, что такое обзванивать друзей и родственников и выдыхать с облегчением, услышав в трубке их «алло.
ОТ РЕДАКЦИИ.
На этой неделе в Москве прогремели взрывы. После каждого теракта — усиление мер безопасности, потом бдительность наша угасает. Один из авторов «Родительского дома» живет в Израиле — стране, находящейся в постоянной боевой готовности. Когда у врага нет правил — у нас должны быть правила на каждый день.
Я не просто живу в Израиле — стране, жители которой, увы, хорошо знают, что такое террор. Я живу в городе Нетания, который одно время был рекордсменом по количеству терактов. Я прекрасно знаю, что такое обзванивать друзей и родственников и выдыхать с облегчением, услышав в трубке их «алло» — больше ничего не надо, только знать, что они живы. И набирать следующий номер, попадая в никуда, потому что сотовые компании не выдерживают шквала звонков.
Утром 29 марта, когда были совершены теракты в московском метро, я словно попала в Израиль начала 2000-х. Первый на моей памяти взрыв прогремел там, где я обычно гуляла с колясочкой. Молодая мама, чуть больше года в Израиле, я ходила и глазела на красивые витрины. Именно в это утро не пошла — поленилась. И потом долго обходила место взрыва стороной, узнав, что несколько лет назад на том же самом углу уже был совершен теракт.
Через некоторое время под окнами нашего дома обезвреживали найденную на скамейке сумку. Я наблюдала за происходящим с безопасного расстояния — находясь на 9-м этаже — и все равно мне было страшно. Я видела, как оцепили участок улицы. Как выпустили робота, похожего на маленький танк. Робот подъехал к сумке и выстрелил. Взрыва не последовало — сумка действительно была оставлена случайно.
Теперь я уже не паникую при виде забытых кем-то вещей. Одно дело лежащая в безлюдном месте дамская сумочка, другое — чемодан на автовокзале в час пик. Вокруг чемодана и без меня бдительные граждане очень быстро организуют деятельность — позовут охрану, позвонят в полицию, отойдут на безопасное расстояние. А вот сумочку в парке, скорей всего, кто-то просто забыл. Ни у кого нет цели взрывать деревья, террористов интересует максимальное число жертв.
В период, когда теракты следовали один за другим, уменьшилось количество желающих пользоваться автобусами. Это не было заметно по полупустым автобусам — в глаза ничего не бросалось, — но это было заметно по разговорам знакомых. Они предпочитали пользоваться маршрутками. Террористу-смертнику интересно взорвать автобус с 50 пассажирами, а не маршрутку, где едет максимум 12 человек. Некоторые мои подруги в то время даже осуждали людей, ездящих на автобусах с детьми. Зачем подвергать детей такому риску, говорили они, когда есть маршрутки?
В Израиле заходят в автобус только через переднюю дверь (покупают билет у водителя или предъявляют ему проездной). У меня есть знакомые, которые никогда не остаются в передней части автобуса, потому что в случае появления террориста-смертника уцелеют скорей всего те, кто займет задние сиденья.
Несколько раз террористы-смертники пытались проникнуть в главный торговый центр нашего города, но вызывали подозрения у охранников и взрывались снаружи. Теперь на всех входах в торговый центр стоят металлоискатели. А я запомнила данные по радио объяснения, как определить в толпе террориста-смертника. Им может оказаться непропорционально сложенный, одетый не по погоде человек, который прячет под плащом «пояс шахида», и поэтому его туловище выглядит подозрительно крупным.
Самый тяжелый в нашем городе теракт произошел 8 лет назад. 27 марта 2002 года в банкетный зал отеля «Парк» вошел человек в белом костюме. Он нес в руке чемодан, и охранники приняли его за обычного туриста. В чемодане была взрывчатка. Мы в тот вечер сидели дома и слышали, как одна за другой проезжают с сиренами «скорые». Был канун праздника Пэсах, и мы шутили, что кто-то объелся мацой. Я недавно жила в Израиле и еще не знала, что несколько «скорых», как правило, означают теракт. Мы включили новости и узнали о 30 погибших и 140 раненых. Банкетный зал на 250 мест оказался хорошей приманкой для террористов.
Однажды я забирала сына из садика и на обратном пути увидела, что улица перекрыта. Дома оказалось, что в Интернете меня ищут знакомые — по мобильному телефону было не дозвониться. Выяснилось, что несколько минут назад был теракт в кафе за углом. К счастью, садик находился в противоположной стороне, и я даже не слышала взрыва. Правда, и обедать в кафе я не хожу, особенно в районе часа дня, когда кафе переполнены. Вообще, как бы ни казалось со стороны, что в Израиле большая вероятность оказаться жертвой теракта, здесь легко можно уберечься от террора — жить в спальном районе, ездить на личной машине и не посещать большие скопления людей. Любая паника и решения «больше туда никогда не хожу» показывают террористам, что они добились цели, запугали людей. И это усиливает их желание продолжить теракты.
Теракты в московском метро
Январь 1977 г. В полшестого вечера сработало взрывное устройство в вагоне поезда, следовавшего от «Измайловской» до «Первомайской». Бомба находилась в чугунной утятнице и была усилена металлическими болтами и гайками. Чуть позже взрывные устройства сработали в магазине № 15 Бауманского райпищеторга и около продторга № 5 на улице 25 Октября. Погибли 7 человек, 37 ранены. Обвинения в организации терактов предъявили 32-летнему Степану Затикяну и двум его сообщникам. Преступников приговорили к исключительной мере наказания и расстреляли.
Апрель 1989 г. На станциях «Павелецкая"-радиальная и «ВДНХ» найдены и обезврежены два самодельных взрывных устройства. Никто не пострадал.
Июнь 1996 г. Около 21 часа в вагоне метро между «Тульской» и «Нагатинской» взорвалась самодельная бомба мощностью до 500 г в тротиловом эквиваленте. Погибли 4 человека, 16 ранены.
Январь 1998 г. Взрыв на станции «Третьяковская», ранены 3 пассажира.
Февраль 2001 г. Сработала самодельная бомба на станции «Белорусская"-кольцевая, 10 человек получили ранения различной степени тяжести.
Февраль. 2004 г. В вагоне поезда, следовавшего от «Автозаводской» в сторону «Павелецкой», уроженец Карачаево-Черкесии Анзор Ижаев привел в действие взрывное устройство мощность 4 кг в тротиловом эквиваленте. 41 пассажир погиб (помимо самого смертника), 250 получили ранения.
29 марта 2010 г. 7.52 Станция «Лубянка». Во втором вагоне поезда, следовавшего от центра, сработала мощная бомба (до 3 кг в тротиловом эквиваленте). Взрыв произошел в тот момент, когда двери уже закрылись и поезд начал движение от станции. Бомба была усилена болтами и гайками, 23 человека погибли на месте, десятки получили ранения.
8.36 Станция «Парк культуры"-радиальная. Взрывное устройство сработало в третьем вагоне состава, направлявшегося в центр. Погибли 12 человек. Меньшее количество жертв объясняется тем, что поезд следовал в депо и большая часть пассажиров успела покинуть вагон.
«РД» связался со специалистами Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им.
В идеале с людьми, пережившими сильный стресс, нужна долговременная работа психологов, чтобы избежать отсроченного проявления посттравматического стрессового расстройства. У людей, переживших теракт, может резко измениться характер: все время сидят дома, говорят только о пережитой трагедии, не понимают, «как можно ходить в кино, целоваться, смеяться» — продолжать прежнюю жизнь «после того, что было». Кого-то преследует необъяснимый ужас, они теряют смысл жизни и задумываются о самоубийстве. Лечение может быть долгим: включать в себя обучение методам расслабления, медикаменты, но главное — работа с психотерапевтом. Вместо лейтмотива «Я не хочу жить» у человека должен появиться новый: «В память о погибших я сделаю что-то хорошее». Причем работа ведется не только с пострадавшим, но и с его близкими. Переживших трагедию нужно почаще «вытаскивать в люди», помочь вспомнить былые увлечения. Нужно, чтобы человек не делил свою жизнь на две половины: до и после. Эмоционально вернулся в период «до беды».
Если человек в шоке, ему надо помочь выйти из состояния ступора. Близкие люди должны не оставлять такого человека одного, находить какой-то более-менее приемлемый выход для его чувств и эмоций. Поддерживать, слушать. Надо дать возможность человеку самому проговорить и принять факт гибели близкого. Хорошо, если он завершит какое-то дело, которое не успел закончить ушедший.
Большинство из нас, к счастью, беда терактов обходит стороной — казалось бы. Но при этом происходит то, на что и рассчитывают террористы, — огромное количество людей, узнав о происшествии, впадает в панику, начинают испытывать страх, тревогу. Психологи советуют в первые два-три дня побольше отдыхать, если есть возможность провести их дома. Больше двигаться, бывать на свежем воздухе. По возможности проговорить ситуацию с более спокойными людьми, поделиться своими переживаниями. Постоянно отслеживая новости, связанные с терактами, тревожные натуры могут получить дополнительную травму. А вот людям более уравновешенным, наоборот, полезно следить за СМИ: ведь в новостях есть динамика, ситуация проясняется, появляются ответы на какие-то вопросы, что действует на психику успокаивающе. Сильные переживания, связанные с опасностью, постепенно должны проходить. Если же даже через месяц подобная реакция осталась и продолжает оказывать воздействие на поведение человека, лучше обратиться к психологу.
