Вся такая внезапная
Жизнь Анастасии Заворотнюк всегда привлекала ничуть не меньше внимания, чем сериал про няню, в котором она играла главную роль. Но самому громкому любовному роману не суждено было закончиться хеппи-эндом
О том, почему она предпочла Сергею Жигунову фигуриста Петра Чернышева, чему радуется и чего боится теперь, актриса рассказала «Атмосфере».
О том, почему она предпочла Сергею Жигунову фигуриста Петра Чернышева, чему радуется и чего боится теперь, актриса рассказала «Атмосфере».
В жизни, в отличие от экранного образа, она производит впечатление беззащитности и хрупкости. Тоненькая фигурка, огромные темно-карие глаза, говорит тихо.
Но вот блеснет насмешкой взгляд из-под опущенных ресниц, изогнутся губы в лукавой улыбке — и ты думаешь: «Ого!» Ого — в смысле, что не все так просто с Анастасией. Что есть в ней и огонь, и ирония, и еще какая-то чертовщинка. Мужчин всегда привлекали женщины-загадки, ведь их так интересно разгадывать.
И первый муж, немец, и второй муж — русский бизнесмен Дмитрий Стрюков — были не в силах устоять перед ее чарами, уже на третий день знакомства предлагая ей все, что имели. Но, заполучив эту «райскую птичку», они потом не очень хорошо представляли себе, как ее удержать.
Настя, есть такая шуточная поговорка, что первый муж от Бога, второй — от дьявола, а третий — это судьба. Вы с этим согласны?
Анастасия ЗАВОРОТНЮК: «Я думаю, это не ко всем применимо. Иногда и до брака понятно: люди созданы друг для друга. И потом, уже став семьей, они живут счастливо, преодолевая все трудности. Бывает так, что первый брак не задался, а вот второй — волшебный. Я думаю, у каждого человека своя история».
У вас ни с первого, ни со второго раза не получилось. Может, потому, что поторопились?
Анастасия: «Но это же не я, а будущие мужья делали предложения на третий день знакомства».
Но вы их приняли не задумались.
Анастасия: «Приняла, да. Наверное, я человек эмоциональный, открытый, влюбчивый, что не всегда бывает хорошо и полезно. Уж какая есть. А мужья — что мужья? Дело прошлое. Дай им бог здоровья».
Умеете вы очаровать мужчин…
Анастасия: «Что значит „умеете“? Все очарование в женщине от природы, от Бога. Можно, наверное, отшлифовать взгляд, жесты, но мне кажется, если женщина что-то делает специально: глаза прищуривает, делает их манкими — „сейчас или никогда“, то фальшь сразу ощущается. Искренние чувства всегда безоружны. Правду говорят: когда влюбляешься, теряешь рассудок. Тем и очаровательна влюбленная женщина — беззащитностью своей, способностью довериться».
Ледовое шоу, которое связало вас с Петром, недаром называли брачным. Столько новых пар образовалось на этом проекте! Вы тоже поддались всеобщей атмосфере влюбленности?
Анастасия: «Действительно большие звезды участвовали в этом шоу. Люди, сумевшие достичь высот в своей профессии, — талантливые, харизматичные, целеустремленные, эмоциональные, внутренне богатые. И это пересечение в совместной работе и привело к возникновению личных симпатий. Наша история с Петей была несколько иной — я не стояла с ним в паре. Нет, все случилось еще до того момента, когда я поняла, какой он замечательный фигурист, а он понял, что я неплохая актриса. Петя и не знал обо мне ничего, прожил двадцать лет в Америке. Это была такая химия, взаимное притяжение. Или судьба».
На тот момент вас считали невестой другого человека — вашего партнера по сериалу «Моя прекрасная няня» Сергея Жигунова. Новое чувство настолько вас поглотило, что вы забыли обо всем?
Анастасия: «Представьте, что вы сидите в светлой комнате. Вам в принципе хорошо. Вы можете читать, писать, еще какие-то дела делать. Но вот вы выходите на солнце — и замираете, закрываете от счастья глаза».
Петр, конечно, яркий мужчина, красивый…
Анастасия: «Эффектная внешность — конечно, здорово. Но бывает так, что человек произносит две-три фразы, и ты уже не хочешь смотреть на все это великолепие — мускулы, глаза и губы. Нет, внешний облик Пети как раз ни при чем. Меня покорили его порядочность, надежность, доброта. Сразу было видно, что человеку можно доверять, в нем нет фальши, двойного дна. Он как рыцарь из романов XIX века».
Я прочитала историю, как Петр защищал вас от подвыпившего поклонника…
Анастасия: «Давайте не будем перепечатывать желтую прессу. Всем мужчинам приходится своих дам защищать. Это нормально».
Но некоторые пугаются, хватают за локоть: пойдем, мол, отсюда…
Анастасия: «Это уже не мужчина тогда, а пудель домашний».
Вам настоящий достался?
Анастасия: «Да, мне повезло».
Не страшно было, имея за плечами опыт распавшихся браков, вновь кидаться с головой в этот омут?
Анастасия: «Вопрос не в том, страшно или нет. Никогда не знаешь, где тебя подкараулят неприятности и беды. Но отказываться от счастья — преступление. Любовь — то, что дано Богом. Ради чего тогда жить — ради карьеры, денег? Да, я боюсь… Но все мы каждый день чего-то боимся. Я боюсь за своих детей. Они уходят в школу, а я смотрю из окна: как бы чего не случилось… Страх — наверное, одна из составляющих любви. Страх потерять любимого, разрушить отношения, или наоборот — а вдруг кто-нибудь другой их разрушит? Забраться на гору не так уж сложно, труднее на ней удержаться. Любовь — очень хрупкое чувство, сравнимое с зыбким лунным светом. Одно неверное слово, один неловкий шаг — и нарушено равновесие, и пошла какая-то трещина. С другой стороны, надо закрывать глаза на какие-то мелочи, понимая, что это дорогой тебе человек, тот, которого ты искала».
А быт, который убивает любовь, — носки, зубная паста?..
Анастасия: «Я никогда не обращала внимания на подобные вещи».
Наверное, вы не аккуратист.
Анастасия: «Патологический аккуратист. Если я дома, моя помощница по хозяйству Татьяна Петровна берет выходной, потому что я начинаю разбирать шкафы, протирать лампочки, чтобы все сверкало, сияло. И скатерть надо поменять, и у цветов желтые листочки оторвать, и рамки на фотографиях почистить. Татьяна Петровна умоляет: „Настя, остановись уже!“ А мне все это очень нравится, в идеальном порядке легче дышать».
А тут кто-то взял и не помыл чашку, прямо на столе ее и оставил…
Анастасия: «Спокойно берешь эту чашку, моешь и ставишь на полочку».
И ничего не говоришь нарушителю порядка?
Анастасия: «Зачем? Ведь в жизни так много вещей, о которых стоит поговорить, что о таких пустяках, как чашка, я даже не думаю. Сейчас женщине уже не нужно уметь хорошо готовить, можно пойти и поесть в ресторане. Мужчина не обязательно должен прибивать в квартире полочки. Со всем этим можно примириться».
Вы с Петром о чем первое время больше говорили — о работе или о любви?
Анастасия: «Обо всем сразу. Так много хотелось узнать друг о друге… Важно, что нам оказалось вместе по пути. Даже если до этого мы шли разными дорогами. Петя жил в Америке, я — в России. В начале наших отношений я думала, что это их разрушит. Я не очень-то верю в любовь на расстоянии».
Петру было тяжело осваиваться в России?
Анастасия: «Наверное, сначала он даже не понял, что произошло и что решение соединить со мной жизнь заставит его так много времени проводить в Москве. Он никогда не жалуется на трудности. Но когда мы приезжаем в Нью-Йорк, ему трудно скрыть радость от того, что он в своем родном городе. Ведь он прожил там двадцать лет. В Москве совсем другой уклад жизни, другой ритм. Думаю, Петя скучает по Нью-Йорку, но тем не менее он с нами».
Вы чувствуете себя в ответе за того, кого приручили? Подбадриваете мужа, поддерживаете?
Анастасия: «Я бы не стала так ставить вопрос — в ответе за того, кого приручила, — по отношению к мужчине. Но я оценила этот шаг — ради меня человек кардинально поменял свою жизнь. Поэтому я очень ему благодарна. Я бы сейчас не смогла решиться переехать в другую страну. Я несколько лет жила в Штатах, у меня там остались друзья, с которыми мы постоянно созваниваемся. Но здесь все родное, знакомое. Бабушки в церкви в косыночках, которые ставят свечки к иконам… Когда дамы приходят в церковь в шляпах, это очень красиво, конечно. Но в сердце отклика не находит».
Петру приходится корректировать график, отказываться от выступлений ради семьи?
Анастасия: «Я думаю, да. Но, с другой стороны, он много работает именно потому, что у него теперь семья, за которую он несет ответственность».
То есть у вас такой домостроевский уклад: муж в доме — глава.
Анастасия: «У нас вообще нет никакого уклада. Мы с уважением относимся к мнению друг друга, всегда советуемся с детьми. Никто не стучит кулаком по столу — ни Петя, ни я, ни дети».
Дети вас понимают? Не ревнуют, что появился еще какой-то человек, который претендует на ваше внимание и любовь?
Анастасия: «Конечно, понимают. Они радуются тому, что я счастлива. Для меня это очень ценно, потому что я знаю на примере своих знакомых, какими бывают проявления детской ревности. Мне кажется, Аня и Майк уверены в моих чувствах. Ради своих детей я пойду на все. Когда я была маленькая, много болела. Помню, очередную мою ангину мы никак не могли побороть. Бабушка ночи напролет стояла на коленях у моей постели. Молилась и плакала, молилась и плакала. Когда я приходила в себя, она говорила: „Доченька, если б можно было тебе отдать кровь мою, жизнь мою, я бы отдала“. Детей и нельзя любить иначе. А если им не нравится какой-то человек, значит, нужно к ним прислушаться. Дети — как лакмусовая бумажка, очень тонко все чувствуют. Мнение Ани и Майка для меня очень важно. Они подружились с Петей и приняли в семью».
А Петр к ним как относится?
Анастасия: «Он всегда их поддерживает, заступается. Даже когда ясно, что они неправы. И если он видит, что я расстроена, специально начинает кружить возле дома по улицам на машине. Ждет, пока я успокоюсь. Он всегда пытается докопаться до сути, грамотно оценить ситуацию, чтобы в суете не наделать ошибок.
Я в отличие от него достаточно быстро принимаю решения. И даже если решение неправильное, все равно из упрямства буду ему следовать. Вот такой я человек. Так что Петя в этом смысле благотворно на меня влияет. Я очень благодарна ему за внимание к детям. Он любит меня и четко понимает, как много Майк и Аня значат для меня. Это моя жизнь. И не ревнует к ним".
Аня разговаривает с вами о мальчиках? Ей кто-то нравится?
Анастасия: «Аня говорила со мной о том, чтобы я не рассказывала журналистам про ее жизнь. Мои дети просят, чтобы было как можно меньше их фотографий в журналах, они не хотят публичности. Они очень ценят свой собственный мир — он должен быть отдельным, без привлечения фамилии Заворотнюк и глянцевых изданий. И я отношусь к этому с большим уважением».
У них есть интерес к сфере шоу-бизнеса, кино?
Анастасия: «У дочери нет совсем. У сына определенные способности есть. Не исключено, что он попробует себя в режиссуре или на актерском поприще. Мне сложно ответить на вопрос, хочу ли я этого. Потому что я знаю как хорошие, так и плохие стороны публичных профессий».
Какие же плохие?
Анастасия: «Не надо утверждать, что никто не читает желтую прессу. Читают. И даже вроде бы приличные раньше издания позволяют себе такие „залепухи“ — не просто непроверенные факты, а жуткую ложь. Я, конечно, стараюсь не обращать внимания на подобные публикации, потому что в противном случае судебные иски пришлось бы подавать через день. Одни пишут, что я себе лицо новое сделала, грудь накачала. Другие — что жир из меня выкачивают литрами. То меня откуда-то депортировали, то у меня судимости. Не понимаю, кто все это придумывает, кому нужно столько дурного про меня публиковать».
Может, это месть отвергнутого мужчины?
Анастасия: «Я не знаю… Наверное, надо как-то с этим бороться, потому что иногда это действительно напоминает специально организованную кампанию».
С катком в Ялте тоже был связан какой-то судебный процесс…
Анастасия: «Процесс был замечательный. Мы построили летний каток в чудесном месте, в нескольких метрах от моря. Наши фигуристы давали мастер-классы, проводились шоу, на которые мы приглашали детей из детских домов, малообеспеченных семей. Прилетали звезды со всего мира — из Англии, Италии, Америки. Не говорю уже о наших спортсменах, которых, конечно, ждали больше всего, — Ирина Слуцкая, Алексей Ягудин, Татьяна Навка. Этот каток проработал одно лето, потом закрылся. Закрылся, правда, на две недели раньше — из-за того, что в городе проходило авторалли. Было немного не согласовано время, произошла накладка по срокам, но мы этот вопрос уладили. Никаких судов, никаких претензий со стороны природоохранных органов».
Возобновить акцию собираетесь?
Анастасия: «Мое лето все расписано, я занята в нескольких проектах. Поэтому мне будет достаточно сложно в этом участвовать. Не знаю, как сложится у Пети. Мы сейчас думаем над несколько иным предложением. Оно тоже связано со льдом».
Благодаря телевидению и Пете в вашей жизни появились лед, каток. Детей тоже привлекаете?
Анастасия: «Нет, они не очень любят фигурное катание. Они умеют кататься на коньках, но не воспылали к этому делу большой любовью. Как я говорила, у них своя, достаточно независимая от наших занятий и нашей с Петей работы жизнь».
А вам кататься нравится?
Анастасия: «Нет, я c восхищением на это смотрю. Я благодарный зритель. Думала, что скоро устану от бесконечного фигурного катания на записях программы и тренировках, но нет. Очень переживаю за Петю, если у него что-то не получается. Но сейчас стараюсь приходить на его тренировки реже, потому что поняла: чрезмерное внимание близких людей порой даже не в помощь. Во время Олимпиады мы болели, держали кулаки за Женю Плющенко. Готовы были разбить телевизор, когда ему не дали „золото“. Очень переживали за пару Тамары Москвиной — Юко Кавагути и Александра Смирнова. Петя ведь помогал Москвиной в работе над хореографией».
Настя, одно время на экране, в кино был просто бум Анастасии Заворотнюк. Сейчас вы остались только в телевизоре…
Анастасия: «Веду одно из самых рейтинговых шоу и получила звание лучшей телеведущей по результатам интернет-опроса. Вообще, мне кажется, для актрисы так активно несколько лет сниматься и сиять на экране не слишком-то полезно. Надо иногда брать паузу. Новый сериал с моим участием выйдет в сентябре».
Вы в какой-то момент круто изменили жизнь, ушли из театра. Не скучаете теперь?
Анастасия: «Я с детских лет в театре. Когда уходила, думала, что не смогу без этого жить. Но плотный график съемок не дает возможности вернуться на сцену. Хотя я не отпускаю мысль, что когда-нибудь это произойдет. Просто сейчас такая страница в жизни, связанная с телевидением, кино. Надо ее прочитать и посмотреть, что там дальше интересного».
Какую роль в решении уйти из театра сыграла материальная составляющая?
Анастасия: «В какой-то момент гонорар за один съемочный день в сериале „Моя прекрасная няня“ составил мою прежнюю годовую зарплату в театре. Так что кривить душой не буду: это серьезная причина. У меня двое детей, я ответственна перед ними. Если я вернусь в театр, то ради удовольствия».
В интервью вы признавались, что сначала ваш гонорар за «Няню» был двести долларов.
Анастасия: «Да, но потом я старалась, работала, и сумма увеличилась в разы. Двести долларов мне предложили изначально. Американские продюсеры, которые курировали фильм, сказали: «Ты сумасшедшая. Соглашаться работать за такие деньги — это даже не смешно. Это унизительно». Я сказала: «Вы не понимаете. Я пришла сюда не за деньгами».
На самом деле съемки в сериале были попыткой разрушить два километра льда, которые наросли над моей головой. Я работала в театре, и мне казалось, что успех в карьере меня покидает. Этот парусник надежды едва-едва маячил на горизонте… Надо отдать должное, Александр Акопов (продюсер сериала. — Прим. ред.) через некоторое время сам предложил повысить мне ставку, причем значительно. Такое редко бывает, чтобы продюсер сказал актеру: что-то ты мало получаешь. Правда, на тот момент прошло уже серий семьдесят".
В Голливуде меряют популярность актера по размеру его гонорара.
Анастасия: «Я думаю, и у нас есть нечто отдаленно напоминающее такую систему. Если убрать в сторону все нули. Ну что же делать, это российские реалии. Мне жаль, что наши актеры получают такие маленькие гонорары по сравнению со звездами Голливуда. Звезда должна сиять: красиво одеваться, ездить на шикарной машине, покупать квартиры, дома, яхты. Я за то, чтобы звезды зарабатывали много, чтобы в какой-то момент, когда случилась пауза в съемках или что-то произошло со здоровьем, можно было вести достойную жизнь, а не перебиваться с хлеба на воду. По-моему, справедливо, чтобы люди, которые так интересуют общественность, чью личную жизнь обсуждают, судят, смакуют во всех подробностях, не знали хотя бы материальных проблем. Потому что остальных проблем — выше крыши».
Настя, наш номер выйдет накануне вашего дня рождения. Какие у вас планы на этот день?
Анастасия: «Могу сказать абсолютно точно, что буду работать. У меня прямой эфир на телевидении в Киеве. Потом мы пойдем в Киево-Печерскую лавру, а вечером посидим с близкими где-нибудь в ресторане. А утром четвертого апреля я вылетаю в Москву, чтобы принять участие в благотворительном детском балу».
Одна работа… День рождения для вас не грустный праздник?
Анастасия: «Нет, но я не люблю его шумно отмечать. Зато обожаю подарки. С каким-то детским азартом разворачиваю эту блестящую обертку, чтобы узнать, кто и что мне подарил».
Чего-то особенного ждете от любимого мужа?
Анастасия: «Не знаю… Хочется сюрприза. В детстве я мечтала, чтобы мне подарили собаку. Мне ее, конечно, так и не купили. Периодически я притаскивала с улицы умирающих щенков, ухаживала за ними. Кого-то удавалось спасти».
Сейчас собаку уже не хотите?
Анастасия: «Сейчас я каждый раз с трепетом жду дня рождения моей дочери, потому что знаю, что она ее попросит».
Настя, есть такая шуточная поговорка, что первый муж от Бога, второй — от дьявола, а третий — это судьба. Вы с этим согласны?
Анастасия ЗАВОРОТНЮК: «Я думаю, это не ко всем применимо. Иногда и до брака понятно: люди созданы друг для друга. И потом, уже став семьей, они живут счастливо, преодолевая все трудности. Бывает так, что первый брак не задался, а вот второй — волшебный. Я думаю, у каждого человека своя история».
У вас ни с первого, ни со второго раза не получилось. Может, потому, что поторопились?
Анастасия: «Но это же не я, а будущие мужья делали предложения на третий день знакомства».
Но вы их приняли не задумались.
Анастасия: «Приняла, да. Наверное, я человек эмоциональный, открытый, влюбчивый, что не всегда бывает хорошо и полезно. Уж какая есть. А мужья — что мужья? Дело прошлое. Дай им бог здоровья».
Умеете вы очаровать мужчин…
Анастасия: «Что значит „умеете“? Все очарование в женщине от природы, от Бога. Можно, наверное, отшлифовать взгляд, жесты, но мне кажется, если женщина что-то делает специально: глаза прищуривает, делает их манкими — „сейчас или никогда“, то фальшь сразу ощущается. Искренние чувства всегда безоружны. Правду говорят: когда влюбляешься, теряешь рассудок. Тем и очаровательна влюбленная женщина — беззащитностью своей, способностью довериться».
Ледовое шоу, которое связало вас с Петром, недаром называли брачным. Столько новых пар образовалось на этом проекте! Вы тоже поддались всеобщей атмосфере влюбленности?
Анастасия: «Действительно большие звезды участвовали в этом шоу. Люди, сумевшие достичь высот в своей профессии, — талантливые, харизматичные, целеустремленные, эмоциональные, внутренне богатые. И это пересечение в совместной работе и привело к возникновению личных симпатий. Наша история с Петей была несколько иной — я не стояла с ним в паре. Нет, все случилось еще до того момента, когда я поняла, какой он замечательный фигурист, а он понял, что я неплохая актриса. Петя и не знал обо мне ничего, прожил двадцать лет в Америке. Это была такая химия, взаимное притяжение. Или судьба».
На тот момент вас считали невестой другого человека — вашего партнера по сериалу «Моя прекрасная няня» Сергея Жигунова. Новое чувство настолько вас поглотило, что вы забыли обо всем?
Анастасия: «Представьте, что вы сидите в светлой комнате. Вам в принципе хорошо. Вы можете читать, писать, еще какие-то дела делать. Но вот вы выходите на солнце — и замираете, закрываете от счастья глаза».
Петр, конечно, яркий мужчина, красивый…
Анастасия: «Эффектная внешность — конечно, здорово. Но бывает так, что человек произносит две-три фразы, и ты уже не хочешь смотреть на все это великолепие — мускулы, глаза и губы. Нет, внешний облик Пети как раз ни при чем. Меня покорили его порядочность, надежность, доброта. Сразу было видно, что человеку можно доверять, в нем нет фальши, двойного дна. Он как рыцарь из романов XIX века».
Я прочитала историю, как Петр защищал вас от подвыпившего поклонника…
Анастасия: «Давайте не будем перепечатывать желтую прессу. Всем мужчинам приходится своих дам защищать. Это нормально».
Но некоторые пугаются, хватают за локоть: пойдем, мол, отсюда…
Анастасия: «Это уже не мужчина тогда, а пудель домашний».
Вам настоящий достался?
Анастасия: «Да, мне повезло».
Не страшно было, имея за плечами опыт распавшихся браков, вновь кидаться с головой в этот омут?
Анастасия: «Вопрос не в том, страшно или нет. Никогда не знаешь, где тебя подкараулят неприятности и беды. Но отказываться от счастья — преступление. Любовь — то, что дано Богом. Ради чего тогда жить — ради карьеры, денег? Да, я боюсь… Но все мы каждый день чего-то боимся. Я боюсь за своих детей. Они уходят в школу, а я смотрю из окна: как бы чего не случилось… Страх — наверное, одна из составляющих любви. Страх потерять любимого, разрушить отношения, или наоборот — а вдруг кто-нибудь другой их разрушит? Забраться на гору не так уж сложно, труднее на ней удержаться. Любовь — очень хрупкое чувство, сравнимое с зыбким лунным светом. Одно неверное слово, один неловкий шаг — и нарушено равновесие, и пошла какая-то трещина. С другой стороны, надо закрывать глаза на какие-то мелочи, понимая, что это дорогой тебе человек, тот, которого ты искала».
А быт, который убивает любовь, — носки, зубная паста?..
Анастасия: «Я никогда не обращала внимания на подобные вещи».
Наверное, вы не аккуратист.
Анастасия: «Патологический аккуратист. Если я дома, моя помощница по хозяйству Татьяна Петровна берет выходной, потому что я начинаю разбирать шкафы, протирать лампочки, чтобы все сверкало, сияло. И скатерть надо поменять, и у цветов желтые листочки оторвать, и рамки на фотографиях почистить. Татьяна Петровна умоляет: „Настя, остановись уже!“ А мне все это очень нравится, в идеальном порядке легче дышать».
А тут кто-то взял и не помыл чашку, прямо на столе ее и оставил…
Анастасия: «Спокойно берешь эту чашку, моешь и ставишь на полочку».
И ничего не говоришь нарушителю порядка?
Анастасия: «Зачем? Ведь в жизни так много вещей, о которых стоит поговорить, что о таких пустяках, как чашка, я даже не думаю. Сейчас женщине уже не нужно уметь хорошо готовить, можно пойти и поесть в ресторане. Мужчина не обязательно должен прибивать в квартире полочки. Со всем этим можно примириться».
Вы с Петром о чем первое время больше говорили — о работе или о любви?
Анастасия: «Обо всем сразу. Так много хотелось узнать друг о друге… Важно, что нам оказалось вместе по пути. Даже если до этого мы шли разными дорогами. Петя жил в Америке, я — в России. В начале наших отношений я думала, что это их разрушит. Я не очень-то верю в любовь на расстоянии».
Петру было тяжело осваиваться в России?
Анастасия: «Наверное, сначала он даже не понял, что произошло и что решение соединить со мной жизнь заставит его так много времени проводить в Москве. Он никогда не жалуется на трудности. Но когда мы приезжаем в Нью-Йорк, ему трудно скрыть радость от того, что он в своем родном городе. Ведь он прожил там двадцать лет. В Москве совсем другой уклад жизни, другой ритм. Думаю, Петя скучает по Нью-Йорку, но тем не менее он с нами».
Вы чувствуете себя в ответе за того, кого приручили? Подбадриваете мужа, поддерживаете?
Анастасия: «Я бы не стала так ставить вопрос — в ответе за того, кого приручила, — по отношению к мужчине. Но я оценила этот шаг — ради меня человек кардинально поменял свою жизнь. Поэтому я очень ему благодарна. Я бы сейчас не смогла решиться переехать в другую страну. Я несколько лет жила в Штатах, у меня там остались друзья, с которыми мы постоянно созваниваемся. Но здесь все родное, знакомое. Бабушки в церкви в косыночках, которые ставят свечки к иконам… Когда дамы приходят в церковь в шляпах, это очень красиво, конечно. Но в сердце отклика не находит».
Петру приходится корректировать график, отказываться от выступлений ради семьи?
Анастасия: «Я думаю, да. Но, с другой стороны, он много работает именно потому, что у него теперь семья, за которую он несет ответственность».
То есть у вас такой домостроевский уклад: муж в доме — глава.
Анастасия: «У нас вообще нет никакого уклада. Мы с уважением относимся к мнению друг друга, всегда советуемся с детьми. Никто не стучит кулаком по столу — ни Петя, ни я, ни дети».
Дети вас понимают? Не ревнуют, что появился еще какой-то человек, который претендует на ваше внимание и любовь?
Анастасия: «Конечно, понимают. Они радуются тому, что я счастлива. Для меня это очень ценно, потому что я знаю на примере своих знакомых, какими бывают проявления детской ревности. Мне кажется, Аня и Майк уверены в моих чувствах. Ради своих детей я пойду на все. Когда я была маленькая, много болела. Помню, очередную мою ангину мы никак не могли побороть. Бабушка ночи напролет стояла на коленях у моей постели. Молилась и плакала, молилась и плакала. Когда я приходила в себя, она говорила: „Доченька, если б можно было тебе отдать кровь мою, жизнь мою, я бы отдала“. Детей и нельзя любить иначе. А если им не нравится какой-то человек, значит, нужно к ним прислушаться. Дети — как лакмусовая бумажка, очень тонко все чувствуют. Мнение Ани и Майка для меня очень важно. Они подружились с Петей и приняли в семью».
А Петр к ним как относится?
Анастасия: «Он всегда их поддерживает, заступается. Даже когда ясно, что они неправы. И если он видит, что я расстроена, специально начинает кружить возле дома по улицам на машине. Ждет, пока я успокоюсь. Он всегда пытается докопаться до сути, грамотно оценить ситуацию, чтобы в суете не наделать ошибок.
Я в отличие от него достаточно быстро принимаю решения. И даже если решение неправильное, все равно из упрямства буду ему следовать. Вот такой я человек. Так что Петя в этом смысле благотворно на меня влияет. Я очень благодарна ему за внимание к детям. Он любит меня и четко понимает, как много Майк и Аня значат для меня. Это моя жизнь. И не ревнует к ним".
Аня разговаривает с вами о мальчиках? Ей кто-то нравится?
Анастасия: «Аня говорила со мной о том, чтобы я не рассказывала журналистам про ее жизнь. Мои дети просят, чтобы было как можно меньше их фотографий в журналах, они не хотят публичности. Они очень ценят свой собственный мир — он должен быть отдельным, без привлечения фамилии Заворотнюк и глянцевых изданий. И я отношусь к этому с большим уважением».
У них есть интерес к сфере шоу-бизнеса, кино?
Анастасия: «У дочери нет совсем. У сына определенные способности есть. Не исключено, что он попробует себя в режиссуре или на актерском поприще. Мне сложно ответить на вопрос, хочу ли я этого. Потому что я знаю как хорошие, так и плохие стороны публичных профессий».
Какие же плохие?
Анастасия: «Не надо утверждать, что никто не читает желтую прессу. Читают. И даже вроде бы приличные раньше издания позволяют себе такие „залепухи“ — не просто непроверенные факты, а жуткую ложь. Я, конечно, стараюсь не обращать внимания на подобные публикации, потому что в противном случае судебные иски пришлось бы подавать через день. Одни пишут, что я себе лицо новое сделала, грудь накачала. Другие — что жир из меня выкачивают литрами. То меня откуда-то депортировали, то у меня судимости. Не понимаю, кто все это придумывает, кому нужно столько дурного про меня публиковать».
Может, это месть отвергнутого мужчины?
Анастасия: «Я не знаю… Наверное, надо как-то с этим бороться, потому что иногда это действительно напоминает специально организованную кампанию».
С катком в Ялте тоже был связан какой-то судебный процесс…
Анастасия: «Процесс был замечательный. Мы построили летний каток в чудесном месте, в нескольких метрах от моря. Наши фигуристы давали мастер-классы, проводились шоу, на которые мы приглашали детей из детских домов, малообеспеченных семей. Прилетали звезды со всего мира — из Англии, Италии, Америки. Не говорю уже о наших спортсменах, которых, конечно, ждали больше всего, — Ирина Слуцкая, Алексей Ягудин, Татьяна Навка. Этот каток проработал одно лето, потом закрылся. Закрылся, правда, на две недели раньше — из-за того, что в городе проходило авторалли. Было немного не согласовано время, произошла накладка по срокам, но мы этот вопрос уладили. Никаких судов, никаких претензий со стороны природоохранных органов».
Возобновить акцию собираетесь?
Анастасия: «Мое лето все расписано, я занята в нескольких проектах. Поэтому мне будет достаточно сложно в этом участвовать. Не знаю, как сложится у Пети. Мы сейчас думаем над несколько иным предложением. Оно тоже связано со льдом».
Благодаря телевидению и Пете в вашей жизни появились лед, каток. Детей тоже привлекаете?
Анастасия: «Нет, они не очень любят фигурное катание. Они умеют кататься на коньках, но не воспылали к этому делу большой любовью. Как я говорила, у них своя, достаточно независимая от наших занятий и нашей с Петей работы жизнь».
А вам кататься нравится?
Анастасия: «Нет, я c восхищением на это смотрю. Я благодарный зритель. Думала, что скоро устану от бесконечного фигурного катания на записях программы и тренировках, но нет. Очень переживаю за Петю, если у него что-то не получается. Но сейчас стараюсь приходить на его тренировки реже, потому что поняла: чрезмерное внимание близких людей порой даже не в помощь. Во время Олимпиады мы болели, держали кулаки за Женю Плющенко. Готовы были разбить телевизор, когда ему не дали „золото“. Очень переживали за пару Тамары Москвиной — Юко Кавагути и Александра Смирнова. Петя ведь помогал Москвиной в работе над хореографией».
Настя, одно время на экране, в кино был просто бум Анастасии Заворотнюк. Сейчас вы остались только в телевизоре…
Анастасия: «Веду одно из самых рейтинговых шоу и получила звание лучшей телеведущей по результатам интернет-опроса. Вообще, мне кажется, для актрисы так активно несколько лет сниматься и сиять на экране не слишком-то полезно. Надо иногда брать паузу. Новый сериал с моим участием выйдет в сентябре».
Вы в какой-то момент круто изменили жизнь, ушли из театра. Не скучаете теперь?
Анастасия: «Я с детских лет в театре. Когда уходила, думала, что не смогу без этого жить. Но плотный график съемок не дает возможности вернуться на сцену. Хотя я не отпускаю мысль, что когда-нибудь это произойдет. Просто сейчас такая страница в жизни, связанная с телевидением, кино. Надо ее прочитать и посмотреть, что там дальше интересного».
Какую роль в решении уйти из театра сыграла материальная составляющая?
Анастасия: «В какой-то момент гонорар за один съемочный день в сериале „Моя прекрасная няня“ составил мою прежнюю годовую зарплату в театре. Так что кривить душой не буду: это серьезная причина. У меня двое детей, я ответственна перед ними. Если я вернусь в театр, то ради удовольствия».
В интервью вы признавались, что сначала ваш гонорар за «Няню» был двести долларов.
Анастасия: «Да, но потом я старалась, работала, и сумма увеличилась в разы. Двести долларов мне предложили изначально. Американские продюсеры, которые курировали фильм, сказали: «Ты сумасшедшая. Соглашаться работать за такие деньги — это даже не смешно. Это унизительно». Я сказала: «Вы не понимаете. Я пришла сюда не за деньгами».
На самом деле съемки в сериале были попыткой разрушить два километра льда, которые наросли над моей головой. Я работала в театре, и мне казалось, что успех в карьере меня покидает. Этот парусник надежды едва-едва маячил на горизонте… Надо отдать должное, Александр Акопов (продюсер сериала. — Прим. ред.) через некоторое время сам предложил повысить мне ставку, причем значительно. Такое редко бывает, чтобы продюсер сказал актеру: что-то ты мало получаешь. Правда, на тот момент прошло уже серий семьдесят".
В Голливуде меряют популярность актера по размеру его гонорара.
Анастасия: «Я думаю, и у нас есть нечто отдаленно напоминающее такую систему. Если убрать в сторону все нули. Ну что же делать, это российские реалии. Мне жаль, что наши актеры получают такие маленькие гонорары по сравнению со звездами Голливуда. Звезда должна сиять: красиво одеваться, ездить на шикарной машине, покупать квартиры, дома, яхты. Я за то, чтобы звезды зарабатывали много, чтобы в какой-то момент, когда случилась пауза в съемках или что-то произошло со здоровьем, можно было вести достойную жизнь, а не перебиваться с хлеба на воду. По-моему, справедливо, чтобы люди, которые так интересуют общественность, чью личную жизнь обсуждают, судят, смакуют во всех подробностях, не знали хотя бы материальных проблем. Потому что остальных проблем — выше крыши».
Настя, наш номер выйдет накануне вашего дня рождения. Какие у вас планы на этот день?
Анастасия: «Могу сказать абсолютно точно, что буду работать. У меня прямой эфир на телевидении в Киеве. Потом мы пойдем в Киево-Печерскую лавру, а вечером посидим с близкими где-нибудь в ресторане. А утром четвертого апреля я вылетаю в Москву, чтобы принять участие в благотворительном детском балу».
Одна работа… День рождения для вас не грустный праздник?
Анастасия: «Нет, но я не люблю его шумно отмечать. Зато обожаю подарки. С каким-то детским азартом разворачиваю эту блестящую обертку, чтобы узнать, кто и что мне подарил».
Чего-то особенного ждете от любимого мужа?
Анастасия: «Не знаю… Хочется сюрприза. В детстве я мечтала, чтобы мне подарили собаку. Мне ее, конечно, так и не купили. Периодически я притаскивала с улицы умирающих щенков, ухаживала за ними. Кого-то удавалось спасти».
Сейчас собаку уже не хотите?
Анастасия: «Сейчас я каждый раз с трепетом жду дня рождения моей дочери, потому что знаю, что она ее попросит».
