Моему сыну уже 2 месяца. Каждый день приносит какие-то неожиданные заботы и новости. Впереди маячит совместный поход с мамой в поликлинику и морока с пропиской.

А сегодня я хочу рассказать, как мы пытались Егора развить и вписать в мой паспорт.

Неперпетуум мобиль

В каком-то очередном мамочьем спаме, который чудом не попал прямым ходом в помойку, жена вычитала, что ребенку нужен мобиль. Моя реакция была ожидаемой: зачем ребенку мобиль, если у него нет прав? Жена пояснила, что она имеет в виду: это такая хитрая коробка, из которой растет круглая длинная фиговина с игрушками, которые вращаются и развивают в ребенке моторику, панорамное зрение и черт его знает, что еще.

Партия сказала: надо, комсомол ответил: есть. Вооружившись некоей суммой денег и одиннадцатилетним племянником Никитой, я отправился выбирать ребенку мобиль в один из самых крупных в России детских магазинов. Племянника я взял не просто так: он, в отличие от меня, пребывал в младенческом возрасте недавно и поэтому мог быть задействован как эксперт. Ну и, кроме того, несмотря на юный возраст, он очень неглупый молодой человек, воспитанный в духе и букве кодекса бусидо (морально-этический кодекс самураев. — «РД»).

Мобили мы нашли сразу: они стояли в огромных коробках, на которых было нарисовано содержимое в собранном виде.

Никита осознавал ответственность возложенной на него миссии: мобили розового цвета, а также с куколками и коровами были отметены сразу. Некоторое недоумение ребенка вызвал факт отсутствия аппаратов с фигурками динозавров и великих воинов древности. В итоге, после получасового отбора, он остановил свой выбор на мобиле с разноцветными геометрическими фигурами, озвучив свой безжалостный диагноз: «ничего более пристойного тут нет». Впрочем, я был с ним согласен.

Несколько насторожило предупреждение о том, что гарантия на товар — всего две недели. Но я исходил из того, что если устройство окажется халтурой, то поломается раньше, а если нет, то хотя бы три-четыре месяца проработает.

Так вот: я ошибся. Проклятая машинка проработала ровно четырнадцать дней. После этого она перестала вертеться.

Мелодий в ней было всего три, каждая — по пять минут закольцованных четырех тактов. Жену эти чудесные звуки достали на третий день, меня — несколько позже, и мы переносили этот кошмар, для верности обозначенный как Моцарт, Бетховен и Бах, только потому, что крутилка вертелась, и ребенок действительно следил за ней глазами. Через две недели, день в день, она перестала крутиться. Мобиль оказался не перпетуум. При этом чертова музыка оказалась вечной.

По паспорту — бездетен

В моем основном документе гражданина Российской Федерации в графе «дети» — пусто. Меня это, естественно, глубоко не устраивает, потому что… потому что не устраивает, и все. Я решил заморочиться на то, чтобы вписать сына в «дубликат бесценного груза». Постоянная регистрация у меня в далеком сибирском городке, который, между нами, в позапрошлом веке вообще считался тюрьмой. Сегодня — город-полуторамиллионник, хотя осадок, конечно, остался.

Я решил отправить туда гонца с моим паспортом и свидетельством о рождении сына. В конце концов — два документа есть, необходимые заявления я писать готов — пусть только скажут, какие именно. Этим я озадачил своего отца. Папа отправился в загс. Из загса его отправили в паспортный стол. Оттуда — в городское отделение ФМС (Федеральная миграционная служба. — «РД»). И только там ему открыли страшную тайну: оказывается, ребенка можно вписать в паспорт только одновременно с пропиской по месту жительства родителя.

Браво. То есть, если у меня жена прописана в Москве, а я — в сибирском городке, то ребенок в паспорте будет значиться только у кого-то одного. К слову, у жены сейчас реальные проблемы с московской пропиской, то есть вписать к себе в паспорт дите она, возможно, не сможет. А если его впишу я, то за всей социалкой и медобслуживанием нам нужно будет три часа лететь на самолете. Вот так. Получается, что пока существование моего малыша подтверждает только его свидетельство о рождении. Официальных родителей, к которым он был бы вписан в паспорт, у него нет — спасибо дорогим законотворцам.

Я знаю, что смогу обойти этот чиновничий идиотизм — хотя пока не знаю как. Наверное, за взятку. Но осадок, конечно, останется.