Генералиссимус в метро
Как станция «Комсомольская» попала в опалу вместе с развенчанием культа личности
Поздно вечером 28 июня 1952 г. у Олега Великорецкого — одного из соавторов проекта недавно открытой станции метро «Комсомольская"-кольцевая, раздался телефонный звонок: молодого зодчего срочно вызвали на его подшефный объект.
Поздно вечером 28 июня 1952 г. у Олега Великорецкого — одного из соавторов проекта недавно открытой станции метро «Комсомольская"-кольцевая, раздался телефонный звонок: молодого зодчего срочно вызвали на его подшефный объект. О событиях, последовавших вслед за этим, заслуженный архитектор России Олег Абрамович ВЕЛИКОРЕЦКИЙ незадолго до своей смерти рассказал автору этих строк.
— Метро работало в те годы до полуночи. Когда станцию покинули последние пассажиры, вестибюль был оцеплен людьми в штатском. Вскоре к дверям подъехало несколько лимузинов, из которых вышли Сталин и некоторые другие члены Политбюро. Каганович подозвал меня и предложил показать станцию Иосифу Виссарионовичу. Спустившись вниз, Сталин остановился на ступеньках, ведущих к перронному залу, поднял голову и принялся разглядывать ближайшую из мозаик на своде — «Парад Победы»…
Главным создателем станции был известный зодчий А. Щусев. Он задумал этот огромный метродворец как «апофеоз победы советского народа в Великой Отечественной войне». Архитектурное убранство было выполнено в стиле памятников русской архитектуры XVII в. (образцом послужила красивейшая церковь Одигитрии в Ростове Великом). Но основным украшением подземного зала «Комсомольской» должны были стать мозаичные панно.
Их создал художник Павел Корин. Согласно утвержденному в вышестоящих инстанциях плану, три из восьми панно посвящались событиям Великой Отечественной. А остальные пять мозаик являлись буквально дословной иллюстрацией к знаменитой речи Сталина, посвященной 24-й годовщине Октябрьской революции. Тогда вождь вспомнил о русских полководцах прошлого, упомянув Александра Невского, Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Суворова, Кутузова. Именно в таком порядке разместили легендарных воинов на плафонах станции.
— Панно набирали в зале метродепо «Измайлово», — вспоминал О. Великорецкий. — По эскизам, сделанным Кориным в натуральную величину, бригады мастеров выкладывали картины из разноцветных кусочков камня и смальты, в каждом панно их около 300 тысяч. После того как очередной мозаичный набор был готов, его по частям переносили на покрытую цементным раствором бетонную плиту, которую потом увозили для установки на своде подземного зала.
Однажды бдительная уборщица, работавшая в «Измайлово», сообщила куда следует, что в депо «делают иконы для метро» (женщина имела в виду изображения княжеских стягов с ликом Христа). Корина срочно вызвали в горком партии. Художник готовился к самому худшему, однако, увидев его эскизы, 3-й секретарь МГК, будущая министр культуры Е. Фурцева пришла в восторг и тут же показала их своему шефу — Н. Хрущеву. Он одобрил работы Корина, но посоветовал сделать на изображениях стягов складки, чтобы всем зрителям было понятно, что это не иконы, а знамена полководцев…
Однако вернемся к событиям той июньской ночи 1952 г. Итак, Генералиссимус принялся разглядывать ближайшую из мозаик на своде — «Парад Победы». Там были изображены руководители СССР, выстроившиеся на трибуне Мавзолея. «Хозяин» вдруг озадачил окружающих неожиданным замечанием: «Как же так? Здесь, на виду у всех, поместили картину с товарищем Сталиным, с членами Политбюро, а герой русского народа Александр Невский оказался почему-то в самом дальнем конце станции, где его почти никто не видит. Это неправильно!»
— Самое интересное, — улыбнулся Великорецкий, — что разглядеть, где находится мозаика с князем Александром, стоя около лестницы, ведущей на станционный перрон, в принципе невозможно. Значит, собираясь на экскурсию в метро, Сталин к ней заранее подготовился, получил информацию от своих помощников. Но в тот момент никому из присутствовавших на станции и в голову не пришло заниматься такими умозаключениями. После реплики вождя все метрополитеновское начальство затаило дыхание: неужели придется снимать со свода огромные — более 30 квадратных метров — плиты с мозаиками и менять их местами?! А это технически почти невыполнимо!
— Из тех, кто там присутствовал, я был самым молодым и неопытным. Но получилось так, что именно мне удалось спасти положение. Совершенно искренне, ничуть не смущаясь «царского» гнева, я воскликнул: «Товарищ Сталин! Мы же все ждали этой победы целых четыре года!» Иосиф Виссарионович хмыкнул… и промолчал. Поняв, что гроза миновала, все облегченно вздохнули. Особенно радостное лицо было у Фурцевой — ведь именно ее подпись стояла под окончательным вариантом размещения мозаичных панно на «Комсомольской».
Пройдя по пассажирскому залу, Генералиссимус со своей свитой сел в вагон поданного к перрону состава и отправился смотреть другие станции. Высочайший смотр закончился на «Белорусской». После этого Сталин в подземке уже не бывал.
Угроза коринским мозаичным панно на «Комсомольской» все-таки не миновала. После ХХII съезда КПСС, окончательно раскритиковавшего культ личности, решили, что две мозаики на своде этой станции — «Вручение гвардейского знамени» и уже упомянутый «Парад Победы», — «в своем первоначальном разрешении не соответствуют в полной мере исторической правде». (Действительно, с позиций нового руководства партии эти произведения не выдерживали никакой критики. На первой из картин был изображен Сталин, вручающий у стены Мавзолея знамя солдату, на второй — вождь и его верные соратники разместились на трибуне Мавзолея, у подножия которого брошены фашистские знамена.) Поэтому каменные картины следовало переделать.
Вообще-то корректировку мозаик на «Комсомольской» начали еще до 1961 г. Уже вскоре после того, как Берию летом 53-го объявили врагом народа, его изображения были тщательно вылущены из панно.
Исправление «исторически ошибочных» мозаик завершили только в 1963-м (перекладывать изображения приходилось прямо на своде во время коротких ночных пауз, когда метро закрывалось). А еще через несколько лет на международной выставке в Брюсселе проект станции «Комсомольская-кольцевая» был удостоен Гран-при.
