Настя Мыскина: «Теперь у меня есть Мужчина Моей Жизни»
Спортивная карьера коротка (если речь не о шахматах, разумеется)
Блистательная теннисистка Анастасия Мыскина, в прошлом известная близостью к президентским кругам, со властью пока решила не экспериментировать. Покончив с теннисом, она намерена освоить непростое ремесло телеведущей.
Раньше, отслужив свое, звезды нашего спорта либо плавно переходили в статус тренера, либо тихо исчезали в безвестности. Сегодня бывшие чемпионы улыбаются нам с рекламных щитов, снимаются в кино и штурмуют вершины власти. Блистательная теннисистка Анастасия Мыскина, в прошлом известная близостью к президентским кругам, со властью пока решила не экспериментировать. Покончив с теннисом, она намерена освоить непростое ремесло телеведущей.
НЕСЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Настя Мыскина родилась в 1981 г. в Москве.
Профессионально занялась теннисом в 1998-м. Достигнув звания третьей ракетки мира, долгое время была лучшей российской теннисисткой. Настя вошла в историю как первая россиянка, выигравшая турнир Большого шлема.
— Что изменилось в вашей жизни, когда завершилась спортивная карьера и началась телевизионная?
— Нельзя сказать, что что-то изменилось, — просто началась совершенно другая жизнь. Мне было легко отказаться от этих безумных бесконечных поездок, которые происходили чуть ли не каждую неделю. С другой стороны, сейчас, когда я два года нигде не отдыхала, уже невыносимо хочется куда-то уехать. Мне сложно сравнивать две свои жизни — до и после. Я уже так привыкла к тому, что это НЕ теннис, а что-то принципиально иное.
— Почему вы не захотели стать тренером? Неужели так просто было расстаться с делом, которому отдано столько сил и лет?
— Тренер — это практически то же самое, что и спортсмен. Те же переезды, те же люди вокруг. К тому же у меня на тот момент была травма и реально не было возможности продолжать такой образ жизни. А когда прошло время, я поняла, что больше не хочу возвращаться. Мне все это стало неинтересно.
— А в тележурналистике вам сразу стало интересно? И сразу все получилось?
— Конечно, не сразу. Тем более что первым моим опытом оказалась футбольная передача. Мне было очень сложно. Наш футбол я вообще не смотрю, более того — он не вызывает у меня ни малейшего желания его посмотреть. Сами понимаете, что тема, которая тебе непонятна, — не самый легкий материал для обсуждения. Я пыталась заставить себя посмотреть какие-то важные матчи, но пять минут — это максимум, насколько меня хватало. Это так скучно! Но тем не менее я с удовольствием там работала, потому что получала ценнейший телевизионный опыт.
— Как же вам удавалось комментировать футбол, если вы в нем ничего не понимали?
— Я не комментировала, это просто была передача о футболе. Важнее был сам факт моего присутствия в кадре, нежели участие в обсуждении. И я, конечно, понимала, что реально не в состоянии оценить игру футболистов так, как это сделал бы профессионал.
— Ляпы какие-нибудь допускали?
— Нет. Сложно допускать ляпы, когда ты мало говоришь. Еще сложнее допускать ляпы, когда все для тебя написано заранее.
— А в качестве ведущей передачи о личной жизни вы себя комфортно ощущаете? (С недавних пор Настя ведет программу «Скажи, что не так?!»)
— Иногда комфортно, а иногда не очень. Буквально вчера был прямой эфир на радио, где я отвечала на вопросы слушателей. Позвонила одна женщина и заявила: «Ну как так?! Какие советы может дать Настя Мыскина, которая сама ничего в своей жизни не создала?» Мне пришлось ответить, что дама, видимо, начиталась желтой прессы, поэтому у нее искаженное представление о моей личной жизни. Когда люди знакомятся со мной поближе, они понимают, что я могу сказать что-то полезное. Потому что жизненный опыт у меня довольно богатый и свой запас женской мудрости имеется.
— Желтая пресса так старается именно потому, что вы тщательно скрываете свою частную жизнь.
— Что делать?! Я ничего не могу изменить. Открыться и рассказать всю свою подноготную, только чтоб желтой прессе стало хорошо, я не готова. Я считаю, что многие вещи должны оставаться только в семье. Да, герои нашей программы — более открытые люди, они готовы говорить о себе, им нужна помощь. И я их прекрасно понимаю. Но если какая-то звезда вдруг начинает рассказывать о своих семейных неурядицах журналу, попадает на обложку, это все обсуждают — для меня это дико! Зачем? Чтобы тебя пожалела вся страна? Не думаю, что кто-то будет искренне жалеть.
— А может, это способ самозащиты от сплетен? Чтоб никто ничего не придумывал. Ведь когда у вас были какие-то сложные ситуации, вы молчали, и в результате возникали самые невероятные домыслы.
— Почему молчала? Я сразу стала говорить. В начале моей беременности, в середине, в конце и до сих пор отцовство моего ребенка приписывают хоккеисту, который играет за ЦСКА. Я уже миллион раз в интервью повторяла: этот человек не имеет ко мне и моему сыну никакого отношения. Но прессе на мои слова наплевать — они все равно твердят свое! Не вижу смысла бороться с глупыми людьми!
— В СМИ вас упорно называют матерью-одиночкой — как вы на это реагируете?
— Ой, они меня задолбали! Но не буду же я ходить по редакциям и говорить: вот я вам сейчас докажу! Вот я! Вот папа! Вот ребенок!
— И все-таки — из чего состоит ваша жизнь сегодня?
— Работа. Сын. Семья. Муж. Друзья.
— Самое таинственное лицо в этом списке — муж: его никто никогда не видел, прямо Мистер Икс.
— Я не хочу этого человека выставлять напоказ, и самое главное, он этого не хочет. И никаких исключений я не делаю, точно так же, как я не фотографируюсь с сыном. Он еще слишком мал, и я не вижу смысла в таких фотографиях.
— Но вы же понимаете, что ребенка все равно не получится долго прятать от посторонних глаз.
— Пока год удавалось. Когда он станет старше, возможно, он сам мне скажет: мам, может, сфотографируемся для какого-нибудь журнала? И тогда мы это обсудим. Если он захочет — почему бы и нет. Но пока я за него решаю.
— До какого возраста вы планируете принимать за него решения? От этой привычки маме всегда очень трудно отказаться.
— Пока не увижу, что он научился думать самостоятельно. Пока не пойму, что у него есть понятия «хорошо» и «плохо», что у него расставлены жизненные приоритеты и цели.
— Ваши собственные родители никогда не навязывали вам свою волю?
— Они как раз долго за меня все решали. Конечно — я же занималась теннисом! Представляете — когда тебе 18 лет и хочется пойти на дискотеку, но утром надо вставать на тренировку… Кто ж тебя туда отпустит?!
— Не боитесь повторить то же самое со своим сыном?
— Вряд ли. Мальчик и девочка — это совсем разный подход. Я девочка, поэтому меня долго опекали. Если бы у меня была девочка, уверена, что наш папа делал бы то же самое, даже еще хуже. А мальчик все-таки должен пораньше стать мужчиной — по крайней мере, мне бы этого хотелось.
— А если он решит заняться спортом?
— Вряд ли он решит им заняться. Ведь многое зависит от того, что ребенку прививается с детства. Я не планирую культивировать спорт — ну разве что для здоровья, для физического развития. Но не профессионально.
— Материнство вас изменило?
— Да, конечно. Это совершенно иное внутреннее состояние. Теперь у меня есть человек, за которого я отвечаю. И, наверное, он и есть — Мужчина Моей Жизни, я его люблю больше всех на свете и ради него готова, по-моему, убить любого, кто захочет сделать ему что-то плохое. В этом смысле жизнь моя радикально изменилась. Голова вечно занята мыслями: что с его здоровьем, как ему одеться, что покушать. И все это крайне важно для меня и ответственно. Конечно, есть и няня, и мама моя помогает…
— То есть по сути теперь вся ваша жизнь сфокусировалась на ребенке?
— Не могу сказать, что я живу только ребенком. Но то, что все остальное отошло на второй план, — это точно. Я могу на целый день уйти из дома, я даже могу уехать на неделю в командировку. Но при этом я постоянно думаю о сыне, регулярно звоню, чтобы узнать, как у него дела. Я не сижу дома, как наседка. Но все равно — выполняю все функции мамы, даже находясь на расстоянии.
— А муж участвует в воспитании?
— Муж работает целый день, он деньги зарабатывает. При нашей жизни, очень тяжелой в плане финансов, это неизбежно на данный момент. К сожалению, он приходит, когда мы уже спим, он встает — ребенок чаще всего уже гуляет. Получается, что общаются они редко. Но я думаю, ничего страшного в этом нет.
— Для мальчика очень важно отцовское воспитание, разве нет? Сейчас Женя еще маленький, а когда он подрастет, как вы будете выходить из этой ситуации?
— Не думаю, что из нее надо как-то выходить. Когда человеку не наплевать на ребенка — это чувствуется. Да, если после работы ему явно не хочется заниматься с малышом — наверное, это уже звонок, чтобы этого человека отправить куда-то подальше из твоей семьи. А если он всей душой стремится проводить с вами как можно больше времени, но просто физически не может себе этого позволить — надо просто правильно объяснить это ребенку. Так, чтобы он не чувствовал, что его меньше любят или не хотят видеть.
— Вы строгая мама?
— Да. Стараюсь быть строгой. Мне кажется, это необходимо. Потому что многие люди в нашей стране перестали понимать, что такое хорошо, а что такое плохо. Начиная, кстати, с нашего телевидения… Поэтому как только сын пошел (в девять с половиной месяцев), я начала ему объяснять: это нельзя, то нельзя. Может, я слишком часто говорю «нельзя», но, по-моему, это лучше, чем вседозволенность.
— Как вы перенесли беременность? Писали, что у вас была травма на льду.
— Да, я упала во время ледового шоу, правда, тогда я еще не знала, что беременна. Благо, травма оказалась незначительной. И в целом беременность моя прошла легко. Единственное, я сильно потолстела — на 20 кило. Но в голове у меня прочно сидела мысль, что я легко смогу их сбросить, так как я никогда не имела проблем с лишним весом. В итоге поначалу мне было безумно сложно. Потому что ничего не исчезало, а плавно переходило в живот.
— И как вы с этим справились?
— Я до сих пор с этим борюсь. Хожу в тренажерный зал — правда, не так часто, как хотелось бы. Делаю процедуры для живота — вакуумный массаж, обертывания, обычный массаж. Раньше я в это не верила, а теперь вижу, что помогает. Есть я стала тоже существенно меньше, перестала есть на ночь.
— А вы действительно поддерживаете дружеские отношения с Наиной Ельциной?
— Я, конечно, не могу ей позвонить и спросить: как дела? Хотя мне иногда хочется узнать, как ее самочувствие. Но когда мы где-то видимся, всегда общаемся, она спрашивает про моего ребенка. Ее дочка Татьяна Юмашева тоже всегда помогала мне советом, рекомендовала хорошие детские лекарства. Иногда я бываю и дома у Наины Иосифовны, правда, это связано с мероприятиями фонда Ельцина, который поддерживает молодых теннисистов.
— Что вас связывает с этой семьей?
— Нас всегда теннис связывал. И Борис Николаевич, и Наина Иосифовна, и Татьяна всегда приходили, приезжали, прилетали на наши матчи… Для них теннис всегда был любимым хобби. Именно благодаря этой семье теннис стал одним из самых популярных видов спорта в нашей стране. И если бы не Борис Николаевич, нам было бы тяжело пробиться на мировой уровень. Я не имею в виду личные победы — это зависит от спортсмена. Но строительство баз, инвестиции — только благодаря этому человеку теннис начал так бурно развиваться.
— А как поживает ваше высшее образование, журфак?
— У меня не так много выходных, и если я буду тратить их на учебу — тогда я совсем не увижу своего ребенка. Уж лучше я проведу их с сыном. Поэтому я взяла академический отпуск. К тому же у меня и так достаточно много работы…
— Вы нравитесь себе в кадре?
— Не всегда. Я вообще редко нравлюсь себе на экране — даже когда играла в теннис. Терпеть не могу смотреть на себя по телевизору. Хотя моя коллега Яна Лапутина всегда говорит: «Смотри! И учись на ошибках, анализируй их». А я не могу! Поэтому доверяю эту роль маме.
— Мама — строгий критик?
— Да, меня иногда это даже раздражает. Я начинаю сразу же злиться: мол, почему тебе ничего не нравится?! Иногда я неправильно что-то скажу, неверно поставлю ударение — она все замечает. Но опять же: годы, проведенные в теннисе, — это годы, проведенные за границей. В Москве я жила всего энное количество недель в год. Мое общение на русском сводилось к самому элементарному: «привет», «как дела?», «все хорошо». У меня и тренер был иностранец, и общалась я в основном с иностранцами. Поэтому были проблемы с правильной постановкой предложений. В обычной жизни, наверное, это не бросалось в глаза, но на телевидении ты не имеешь права на подобные ошибки.
— И как вы ставили речь?
— Начала больше читать. Недавно прочитала «Графа Монте-Кристо». Мне так понравилось это время! Я вообще считаю, что мне надо было тогда родиться. Там столько благородства, которого так не хватает в нашей сегодняшней жизни.
— Кто и как определяет ваш гардероб в кадре?
— С нами работает стилист. Когда передача только начиналась, было решено, что ведущие не должны одеваться гламурно. Почему-то… Мне не очень нравилось, что мы выглядим нарочито просто, но спорить я не видела смысла. К счастью, позже стилистика изменилась, нас решили одевать более празднично. Теперь мы чаще позволяем себе платья, блузки. И мне это гораздо больше нравится.
— А свои свадебные фотографии вы…
— У меня не было свадьбы, я в гражданском браке.
— Но есть какие-то мечты о красивом белом платье?
— Мне слишком много лет, чтобы это было мечтой. Мне уже вредно мечтать об этом. (Смеется.) Как любая девушка, лет в 15—16 я очень этого хотела. Да и в 20 лет, наверное, тоже. Но в жизни не всегда все происходит так, как нам хочется. Понятно, что мы способны сами строить свою судьбу. Но знаете… только ради того, чтоб у меня была свадьба, я не стала бы менять свою жизнь. К сожалению, сложилось так, что у меня ее не было. И вряд ли она когда-нибудь будет.
— Серьезно?!
— Я просто не вижу в ней смысла на данный момент. Я поняла, что готова отвоевывать свое пространство. Иногда я хочу чувствовать себя свободной!
КСТАТИ
К своим хобби Настя относит дизайн одежды, хождение по магазинам и чтение.
В литературе ее сильнее всего увлекает классика, к которой приучила мама. Если есть свободное время, любит подолгу плескаться в джакузи. Платьям и юбкам предпочитает джинсы.
