Свой новый фильм «Мумия 3: Гробница императора драконов» они показали на нейтральной территории — в Москве.
Свой новый фильм «Мумия 3: Гробница императора драконов» они показали на нейтральной территории — в Москве.
ДЖЕТ ЛИ: «Я МЕЧТАЮ ПОСТОЯТЬ В ОЧЕРЕДИ В КРЕМЛЬ»
— Джет, что привлекло вас в этом фильме?
— Я уже несколько лет знаком с режиссером Робом Коэном, и мы давно хотели поработать друг с другом. Потом я смотрел две первые «Мумии», и они мне очень понравились. И вот три года назад подвернулась история, которая органично ложилась в основу сценария фильма «Мумия 3». Действие этой картины разворачивается в Китае, так что съемки фильма велись большей частью на моей родине, что тоже сыграло свою роль. К тому же Китай сейчас вообще находится в центре всеобщего внимания, так как мы готовимся принимать Олимпиаду−2008. Весь этот ряд факторов и повлиял на мое решение сниматься. И, должен сказать, это было круто. Тем более мне досталась главная отрицательная роль — монстра. Подобных персонажей я раньше не играл.
— Ваш герой император Хан частично основан на реальном персонаже…
— Это не так. Его придумал американский автор сценария, а в Китае мы ничего не слышали про мумий. У нас нет мумий, и никогда не было. (Смеется.) Просто наша страна хорошо подошла в качестве места, где разворачиваются события фильма, а все остальное было придумано. Мало ли что американцы еще придумают для своих блокбастеров. Так что имейте в виду — это будет не документалистика, это выдумка.
— Десять лет назад вы впервые снялись в голливудском фильме и впервые в своей кинокарьере исполнили роль отрицательного персонажа: в «Смертельном оружии−4» вы сыграли главного злодея. Вы не боялись, что после этой роли в Голливуде за вами закрепится образ плохого парня?
— Нет, не боялся. Я знал, что потом мне дадут роль положительного героя. Так и вышло: следующим моим голливудским фильмом был «Ромео должен умереть». К тому же у меня всегда есть право выбора, соглашаться или нет на ту или иную роль.
— А кого интереснее играть?
— Да одинаково, это же кино, это моя работа. В жизни-то я все равно совсем другой. Если я играю героя, это не значит, что стану героем. Или если злодея — то злодеем. Кто знает, может, когда-то мне предложат сыграть женщину — я же в жизни не стану женщиной. (Смеется.) Но определенный карьерный опыт от этой роли все равно получу.
— Сколько обычно дублей уходит у вас на экшн-сцену?
— Сейчас немного — два, три, четыре… А вот когда я только начинал сниматься в 80-х годах, там все было иначе. Съемка одного фильма иногда длилась целый год, а то и больше. Мы могли делать одну и ту же сцену раз по 50—60. Порой и до ста доходило, ведь съемка велась одной камерой, и каждый раз нужно было в точности все повторить.
Сейчас же экшн-сцены снимаются на несколько камер, и потому повторять их не всегда надо. Да и, говоря откровенно, мне самому уже не требуется несколько дублей, чтобы хорошо отыграть какой-то трюк.
— А сколько травм у вас было за вашу карьеру?
— Даже не знаю, я не считал. Дело в том, что травматизм — это обыденная часть моей жизни. Опять же в 80-е годы травматизма на площадке было гораздо больше, чем сейчас. Нынче много различных страховочных элементов, которые помогают этого избежать. Всевозможные ушибы и вывихи я вообще за травмы не считаю, может, потому что слишком резвый еще. А переломов за мою карьеру у меня было семь. Но я всегда к ним спокойно относился. Может, этим я и отличаюсь от обычных людей. (Смеется.)
— А вы, учитывая все эти ушибы и вывихи, хотели бы, чтобы ваши дети пошли по вашим стопам? Занимались ушу, снимались в кино?
— Я и мои жены — нынешняя и бывшая — поддерживаем наших детей во всем. Да, я очень требовательный отец и внимательно слежу за тем, что происходит с ними. Но ничего им не навязываю. Я буддист и рассуждаю так: это их жизнь, она им принадлежит, и я не буду им ничего советовать. Пусть все идет своим чередом. Пока же они не занимаются ушу и о карьере актеров не думают. А там дальше видно будет.
— Ушу давно стало популярным восточным единоборством. Как вы думаете, нужно ввести ушу в олимпийские виды спорта?
— Ушу появилось в Китае, и, как китаец, могу вам сказать, что спортивная часть ушу настолько ничтожна, что мне трудно представить, как оно может стать олимпийским видом спорта. Ушу — как и весь Китай — очень обширно. Образно говоря, вы знаете китайскую кухню?
— Да, конечно.
— Неудивительно, она очень популярна во всем мире. Но что такое китайская кухня? Она очень многообразна. Как и Китай. Мы не можем говорить о китайской кухне, отрываясь от ее оригинальной составляющей. То же самое касается ушу. А делать ли его олимпийским видом спорта, решать всем жителям Земли.
— Раз уж мы затронули тему кулинарии: вы знакомы с русской кухней?
— Я вообще знаком с вашей культурой. Первыми иностранными фильмами, которые я посмотрел, были советские фильмы. И должен признать, они оказали огромное влияние на мою последующую карьеру. Я с детства много знаю про Советский Союз, про Россию и очень хочу узнать вашу страну поближе. А что касается кухни, то да, и тут я не новичок. Дело в том, что первый иностранный ресторан, который я посетил в родном Пекине, был ресторан «Москва». Мы его ласково называли «Старый Мо». (Улыбается.)
— И как вам? Понравилось?
— Да. Но, вы знаете, я крайне неприхотлив в еде.
— Насколько я поняла, это ваш первый визит в Москву?
— Да.
— Вы уже успели что-то посмотреть?
— Нет, к сожалению, тут у меня очень насыщенная программа. Сегодня, например, я очень завидовал своим коллегам, которые успели тайком ускользнуть и посмотреть Кремль. Они потом пришли и стали меня успокаивать: не переживай, там такие огромные очереди, хорошо, что ты не пошел с нами. (Смеется.) Но я уверен, что наступит время, когда я сам постою в этой огромной очереди.
— Видно, что ваш график расписан по минутам. И в каком следующем фильме вы собираетесь сниматься?
— У меня много предложений. В Гонконге, например, очень много сценариев подготовлено именно для меня. В Пекине меня ждут. В Голливуде. Но я пока не знаю свои дальнейшие планы. Время покажет. Я же говорю, я буддист, пусть все идет своим чередом.
— То есть вы пока в отпуске. И как вы отдыхаете?
— Я стараюсь проводить как можно больше времени с семьей, так как, увы, по понятной причине, то есть по роду моей профессии, мне не всегда это удается.
— К тому же скоро Олимпиада. Во время Игр вы будете в Китае?
— Конечно. Буду болеть за своих. (Улыбается.)
БРЭНДАН ФРЕЙЗЕР: «НА ПАМЯТЬ ОТ „МУМИЙ“ МНЕ ОСТАЛСЯ ПЕСОК»
Брэндан Фрейзер сидел в холле московского отеля с газетой в руках и сонно клевал носом, однако стоило задать актеру первый вопрос, как его усталость улетучилась на глазах. К своим 39 годам Фрейзер снялся более чем в сорока картинах, однако именно «Мумия» сделала его мировой знаменитостью. Именно поэтому к этой трилогии Брэндан относится с особым пиететом, о чем актер и рассказал в эксклюзивном интервью «МК-Бульвару».
— Каково было вернуться к роли Рика О’Коннола семь лет спустя? Вы сразу согласились?
— Я дождаться не мог, когда снова сыграю этого героя. Мне очень понравилось сниматься в первых двух фильмах. И все эти семь лет — очень долгих для меня семь лет — я себя спрашивал и другие люди меня спрашивали: «Ну когда же? Когда же будет следующий фильм?» Я очень скучал по Рику О’Коннолу. И когда наконец мне позвонили, я был вне себя от счастья. Так что вернуться к этой роли для меня было огромным удовольствием. Хотя, конечно, это довольно тяжелая работа, все эти травмы, переезды с места на место, съемки, которые заняли почти сто дней. Так что первым делом, когда я согласился, я подумал: «Да, я очень хочу тут сниматься. Но смогу ли я?» (Смеется.)
— В смысле физически было тяжело?
— Да, но я тренировался как мог, чтобы войти в форму. Во время съемок первого фильма, десять лет назад, я легко делал все, что от меня требовалось. Во время съемок второго уже стало несколько тяжелее. А уж во время третьего… Если честно, я во многом рассчитывал на каскадеров. Потому что очень не хотелось получить какую-то травму, ведь на следующий день нужно было снова сниматься. И они были великолепны, я им очень благодарен.
— Как вам съемки в Китае?
— Это было бесподобно. Киностудия в Шанхае просто поразила меня. Я снимался на многих студиях Голливуда, где строят декорации домов, улиц, целых кварталов, но это всего лишь фасады. В Китае все не так: там все настоящее. То есть если это дом — то это дом, в который можно зайти, и там будет все, что соответствует той или иной эпохе, которая нужна для картины. Поэтому съемка сцены погони воспринималась совсем по-другому: было ощущение, что ты действительно мчишься по настоящей улице и вокруг тебя взрываются не пиротехнические заряды, а реальные снаряды.
— Когда-то вы говорили, что решили стать актером, посмотрев фильм про Индиану Джонса. Ваш герой отчасти похож на него…
— Да, Индиана Джонс сильно повлиял на меня. Но в то же время на меня повлияли и другие фильмы. Например, когда я посмотрел «Звездные войны», я сказал: «О, я хочу быть Хан Соло». И так было со многими фильмами.
— В этом фильме другая актриса с другой внешностью и другим темпераментом играет вашу супругу. Как вы сработались с Марией Белло? Не тяжело было перестроиться с Рейчел Вайс?
— Когда я читал сценарий, я еще не знал, что Рейчел Вайс не будет сниматься в этом фильме. Должен сказать, я даже не мог представить в этой роли другую актрису, я уже привык к голосу Рейчел, к ее жестам, ее взглядам, я ее очень хорошо знал. Я был уверен, что мне будет ее очень не хватать и будет гораздо тяжелее играть. Я не имею в виду, что был разочарован, но думал, что ее отсутствие как-то повлияет на меня. Но, когда узнал, что будет играть Мария Белло, был очень рад. Она талантливая актриса, она красивая женщина, и она здорово исполнила эту роль. Ей самой очень понравилось сниматься, так как она давно хотела сыграть нечто подобное. Мария тоже очень любит фильмы про Индиану Джонса. И когда я спросил ее, мечтала ли она когда-нибудь стать Мэрион (возлюбленная Индианы Джонса по фильмам. — «МКБ»), она сказала: «Нет, я всегда хотела быть Индианой». (Смеется.)
— В этом фильме у вас взрослый сын, у которого уже есть подружка. Какова вероятность того, что в следующем фильме вы станете дедушкой?
— (Смеется.) Все возможно. На самом деле это зависит от того, сколько времени по сюжету пройдет между этими фильмами.
— Трилогия «Мумия» очень дорога вам. А вы никогда не забирали себе после съемок какой-нибудь реквизит?
— В качестве сувениров?
— Да.
— Нет, у меня ничего нет. Они (реквизиторы. — «МКБ») ничего не захотели мне отдать, они все оставили себе. Все! (Смеется.) Но зато у меня очень много фотографий со съемок. А еще куча песка в сумке из-под моей фотокамеры. Это все, что я смог оставить себе на память. (Смеется.) А на самом деле самыми главными сувенирами со съемок для меня являются мои впечатления и мои воспоминания.
— Ваш герой по роду своих занятий много путешествует. А вы сами любите путешествовать?
— Я так много езжу по миру, что мне довольно часто приходится менять паспорт, так как в нем заканчиваются свободные страницы. Я с детства много путешествую, потому что, когда я был ребенком, мой папа работал в канадском министерстве по туризму и мы переезжали с места на место каждые два-три года. Так что с годами меня больше и больше тянет посидеть дома.
— Но в Москве же вы впервые. Вам тут понравилось?
— Я ее еще не видел. Мы приехали вчера поздно ночью, перекусили и легли спать. Так что я видел Москву только по дороге из аэропорта и из окна своего номера в отеле. Но я надеюсь еще посмотреть ваш город, надеюсь найти свободное время. (Шепотом.) Может, вы поможете мне сбежать отсюда? А? Заберите меня с собой, пожалуйста. (Смеется.)
