А помогает им в этом сонм стилистов и визажистов. Завесу тайны над этой невидимой для обывателя частью жизни публичных персонажей приоткрывает арт-директор Guerlain Оливье Эшодмезон — человек, который делал макияж и прически самым красивым женщинам мира: Грейс Келли, Жаклин Кеннеди, Софи Лорен.

Сегодня невозможно представить, что человек, который запросто прикасается к лицам первых красавиц планеты, когда-то был помощником парикмахера, рядовым французской армии и даже шофером во время войны в Алжире.

Оливье Эшодмезон, сын обычного краснодеревщика, не должен был стать одним из лучших визажистов в мире. Мать хотела, чтобы Оливье выбрал профессию стоматолога, как и его старший брат. Но тот вовсе не тяготел к медицине. Живопись — вот что его увлекало! Оливье скупал женские журналы и часами разглядывал фотографии моделей в них. Ему было шестнадцать, когда он устроился на работу в салон Alexandre (названном так по имени его владельца). Сначала Оливье занимался уборкой, подавал булавки, но довольно скоро он научился неплохо держать ножницы в руках, и его перевели из подмастерья в парикмахеры.

Талантливому юноше теперь доверяли работу на модных показах, его стали приглашать делать прически известные парижские модницы. Но в 1954 году началась война с Алжиром, и Оливье получил повестку. Его связи могли бы помочь избежать армии, но, авантюрист по натуре, Эшодмезон решился на это приключение и отправился рядовым в Алжир. Пересказывать все тяготы военной жизни нет смысла, но даже в казарме Оливье умудрялся заниматься любимым делом: он стриг солдат, а потом устроил мини-салон для жен офицеров. Вскоре Алжир объявили независимым, и Оливье вернулся к своей работе в салоне Alexandre. Здесь его помнили и ждали: Эшодмезон сопровождал патрона в поездках к VIP-персонам, к королевам театра и кино. Из всех знаменитостей Оливье запомнил больше всего Жаклин Кеннеди…

ДЕЛО КЕННЕДИ

Когда Кеннеди с супругой прибыл во Францию с официальным визитом, честь заниматься прической первой леди была предоставлена салону Alexandre, где работал Оливье. Именно Эшодмезону и поручили следить за головой Жаклин.

Из Парижа президентская чета должна была отправиться в Вену на встречу с руководителем СССР Никитой Хрущевым. Оливье сопровождал Кеннеди на борту президентского самолета US Force 1.

Итак, марафон начался. Жаклин, еще не привыкшая к подобной гонке, постоянно торопилась — церемонии, посещение больниц, театров… Войдя в апартаменты, чтобы переодеться, она валилась на кровать и сбрасывала с ног туфли-лодочки. Оливье приходилось заставлять ее подняться и пере-одеться. Жена президента не могла себе позволить дважды выйти в одной и той же одежде: журналисты бы не поняли этого, назвав представителей самой богатой страны скупердяями. Жаклин пришлось выбрать в Париже много платьев — для нее шили Живанши и Олег Кассини. Увы, горничная мадам Кеннеди не слишком утруждала себя, так что Оливье взял в свои руки заботу о гардеробе первой леди Америки.

«Я сам выбирал костюм, сумочку и туфли для той, которая стала образцом элегантности. Миссис Кеннеди не отличалась кипучей энергией, скорее она была томной и нежной. Думаю, она не была счастлива так, как об этом писали газеты. Она боялась — исполнять роль первого плана не так-то легко. Мне в память врезался один эпизод. Предстоял торжественный прием по случаю встречи с Хрущевым. Супруги Кеннеди готовились к выходу на публику, в ванной комнате резиденции находились миссис Кеннеди, я, секретарь и президент. Завернувшись в полотенце, он строил предположения по поводу предстоящего вечера. Полотенце все время соскальзывало. Продолжая рассуждать, Кеннеди ждал, когда его секретарша мисс Линкольн протянет ему свежее!

Я был поражен, насколько этот человек… нескромен. Он советовал жене быть смелее. Кеннеди хотел затмить Хрущева и его супругу Нину, и ему это удалось. Мы покинули Вену под ярким солнцем, восторженная толпа бросала цветы в открытый лимузин президента, за которым следовал кортеж. Я ехал во втором автомобиле вместе с пресс-секретарем Сэлинджером. Вокруг аплодировали. Что мне оставалось делать? Приходилось салютовать, чтобы поблагодарить австрийцев, которые утопили в овациях парикмахера Мадам".

КОРОЛИ И КАПУСТА

Оливье сопровождал чету Кеннеди и во время их первого визита в Лондон, который стал для Эшодмезона судьбоносным. Он познакомился с герцогиней Виндзорской, которая в свое время разрекламировала среди дам высшего света салон Alexandre. Всем был известен ее скандальный роман. Эта драматическая история любви короля Эдуарда VIII, который отрекся от престола ради американки Уоллис Симпсон, потрясла в свое время Англию. Пара в итоге получила титулы герцога и герцогини Виндзорских, но королевская семья проигнорировала их свадьбу. Оливье довелось сопровождать Уоллис и ее мужа Эдуарда во время их поездки по Европе. Несмотря на вздорный характер, герцогиня Виндзорская умела одеваться, подбирать аксессуары. Каждое утро, каждый день и вечер были для Оливье лучшими уроками хорошего вкуса, хотя и стоили нервов.

В перерывах между поездками Оливье «обретался» в салоне Александра и на модных показах. Однажды его пригласили подготовить приехавшую на гастроли актрису Джуди Гарланд. Она привезла с собой старшую дочь — Лайзу Миннелли.

«Лайзе было лет пятнадцать, она ходила в коротких носках и лакированных туфлях. Меня до сих пор удивляет, как ей удалось стать не менее знаменитой, чем ее мать.

Номер в отеле, где они жили, был похож на поле битвы: одежда валялась на полу, чемоданы распахнуты, а в центре этого беспорядка прыгала Лайза, напевая модную в то время песенку «Оливье». Каждый раз, когда я приходил делать прическу Джуди, она обрывала дочь: «Заткнись, Лайза!»

Оливье встречался и с другими американскими звездами — Элизабет Тейлор и Ширли МакЛейн. Благодаря последней он даже принял участие в съемках фильма Витторио де Сика «Семь раз женщина». В одном из эпизодов он сыграл — кто бы сомневался — парикмахера, которому героиня Ширли закатывает скандал.

«Каждое утро, — вспоминает Оливье, — мы сооружали Ширли роскошную прическу. Глядя на нашу работу, режиссер попросил меня сыграть… самого себя. Лучшим оказался первый же дубль — а все потому, что Ширли с силой пихнула меня локтем в живот (потом она была не столь воинственна). Этот кадр и вошел в фильм. На этом моя кинокарьера и закончилась. Но важнее было другое: на съемках я познакомился с гримером Альберто де Росси, и эта встреча изменила всю мою жизнь. Раньше я видел только, как красятся манекенщицы, работа же профессионального визажиста — другое дело. Росси будто „рисовал“ новое лицо — и веснушчатая Ширли превращалась в белокожую красавицу».

Вряд ли Оливье-парикмахер, подсматривающий за работой Росси, мог предположить в тот момент, что превзойдет его в мастерстве и будет делать макияж дочери королевы Англии — принцессе Анне. В редакции одного из журналов Эшодмезон познакомился с Норманном Паркинсоном, официальным фотографом «британской короны». Благодаря ему состоялась встреча Оливье и английской королевы.

«Однажды Паркс (я так сокращал его фамилию), узнав, что я нахожусь по делам в Англии, пригласил меня на обед в лондонский клуб. Каково же было мое удивление, когда после ланча машина повезла нас в Букингемский дворец! Я был так ошеломлен, что прослушал все наставления о том, как вести себя в присутствии королевской особы — принцессы Анны, с которой предстояло встретиться. Как сейчас помню ту встречу… Анна вошла в комнату, Паркс представил меня, и я протянул ей руку. По этикету этого делать нельзя было! Анна улыбнулась и спросила, не соглашусь ли я подготовить ее для съемки. Это был официальный портрет Ее Высочества. Все прошло как во сне… Я приложил все усилия, чтобы принцесса вышла такой же хорошенькой, какой и была в жизни».

Эти фотографии получили хорошие отзывы в прессе, и Оливье пригласили работать сначала в Букингемский дворец, а затем и в Виндзорский. При этом он должен был держать язык за зубами, ибо прессе не следовало знать, что внешностью Ее Высочества занимается «какой-то француз». Если бы это выплыло наружу, скандал был бы обеспечен. И Оливье молчал, хотя, должно быть, желание рассказать о том, что он будет делать макияж принцессе Анне на свадьбу, и было велико. После церемонии состоялся прием во дворце, где Оливье представили всей королевской семье.

«Мне льстило, что я оказался единственным французом и единственным гостем, у которого не было титула. Грейс, княгиня Монако, также присутствовавшая на церемонии, подошла ко мне и поздравила с успехом. Она рассказала мне о проблемах с дочерью Каролиной. Принцесса, как и все юные особы, злоупотребляла косметикой. Грейс это выводило из себя, и она обратилась ко мне за помощью».

В итоге благодаря стараниям Оливье лицо Каролины стало выглядеть куда естественней. И в течение последующих десяти лет она приглашала мастера делать ей макияж для официальных церемоний.

На дуэт Паркинсона и Эшодмезона обратили внимание и другие коронованные особы. Оливье и Норманн делали первые официальные фотографии принца Майкла Кентского с его будущей супругой Мари-Кристиной, а также принцессы Маргарет.

«Помню, — говорит Оливье, — на одной из фотосессий в Кенсингтонском дворце Маргарет попросила дворецкого принести чаю. Принцесса поблагодарила слугу и… принялась сама разливать нам чай! «С сахаром, лимоном, молоком?» — спрашивала она. На Маргарет была корона, длинное платье, но ей так шла роль официантки в этом огромном дворце! Знаете, королевы и принцессы, в сущности, ничем не отличаются от других женщин, только их поступки ограничены правилами этикета. Люди требуют от королевских особ, чтобы они выглядели как звезды кино. Я им в этом помогал и никогда не слышал недовольства. Со звездами кино и эстрады работать сложнее. Хотя были и исключения.

Как-то Паркс предложил мне поехать снимать Мирей Матье. Я не понимал, с какой стати ему взбрело в голову фотографировать какую-то француженку (лично я относился с некоторым скепсисом к звездам эстрады). Но в итоге он уговорил меня. Когда я вошел к Мирей, она сидела за столом и отрезала хвостики у фасоли. Представляете? Мирей оказалась невероятно скромной. С того дня мы стали друзьями и частенько смеялись, читая в газетах про нашу свадьбу и прочую чушь. Так сильно, как с Мирей, я больше не сдружился ни с одной звездой".

Мечты сбываются

Оливье много времени провел в Америке. Он делал макияж самым известным топ-моделям — Джерри Холл, Иман, Синди Кроуфорд. При этом «работал» на американской косметике. До тех пор, пока ему в голову не пришла простая мысль: а почему бы не попробовать раскрутить и французскую? Он набрался смелости и предложил это кутюрье Юберу Живанши. Успех не заставил себя долго ждать, хотя не все верили в удачный исход дела. Оливье проработал в Givenchy десять лет. Но потом вдруг понял, что любовь прошла, сердце требовало перемен. И Эшодмезон задумал запустить косметику под легендарным парфюмерным брендом Guerlain.

Почему именно эта марка? Основанный в 1828 году, Дом Guerlain не был связан с миром моды. Его сферой была вселенная запахов. Эшодмезон хотел попробовать что-то новое.

Надо сказать, Оливье приложил титанические усилия, чтобы убедить руководство марки хотя бы выслушать его. Не говоря уже о том, чтобы запустить косметическую линию. Но мечты настойчивого француза сбылись. Эшодмезон словно вдохнул жизнь в Guerlain! Он удивительным образом сумел сохранить традиции, которыми гордится бренд, и привнести черты, которые характерны для современной женщины, — независимость, смелость. Возьмите в руки тени из летней коллекции макияжа Оливье. Изящная коробочка напоминает старинную шкатулку, в которой спрятаны драгоценности вашей мамы. Так оно и есть: оттенки, которыми Оливье предлагает украсить веки, дублируют цвета бирюзы и жемчуга. Чем удивит нас выдумщик Оливье в следующем сезоне? Об этом можно только гадать.