Раньше его лицо мелькало на экране в эпизодах, потом уже ассоциировалось с чудесным избавлением от насморка, а теперь он главный герой сериала «Монтекристо» и уже ежевечерне появляется в каждом доме. «МК-Бульвар» решил приоткрыть завесу тайны над жизнью этого актера, не считающего земную славу вершиной. А уж тема внутреннего одиночества нарисовалась как-то сама собой.

НЕСЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Шакунов Илья, актер. Родился 13 августа 1970 года в Санкт-Петербурге. Окончил ЛГИТМиК. Снимался в фильмах: «Гололед», «Молох», «Темная ночь», «Флэшка», «Красная капелла», «Дети Ванюхина», «Женская собственность», «Сотворение Адама»; в сериалах «Улицы разбитых фонарей», «Агент национальной безопасности», «Каменская−2», «По имени Барон», «Спецназ−2», «Монтекристо» и др.

— Илья, вы сразу согласились на главную роль в этом сериале?

— Нет. Понимаете, как актер боюсь всего: предлагают ли мне сыграть Гамлета или Курочку Рябу — я же не знаю, что из этого на выходе получится. Актер — последний в киношной цепочке. Поэтому значение имеет даже не сама роль, а кто будет снимать, как, где, в связи с чем. Это же все-таки не экранизация самого Дюма, а современный материал по мотивам произведения. Лишь подробно прочитав сценарий, познакомившись с режиссером Дмитрием Петруком, я подписался под этим проектом. Так что все было непросто. Но мне кажется, в любой профессии, когда берешься за какое-то дело, нужно не только трезво оценивать собственные силы, но и смотреть, в каком окружении тебе предстоит работать. Съемки у нас тоже проходили не как по маслу, а практически вопреки, я потерял аж десять килограммов, и уже о результате судить вам.

— Как я понимаю, для вас эта роль на сопротивление.

— Отчасти да. И это здорово, что мне никогда не приходилось играть себя. Мой герой — своенравный неврастеник, живущий прошлым человек, который к тому же не может простить…

— То есть человек с неустойчивой психикой. А как вы полагаете, актеры с устойчивой психикой существуют?

— Нет, это все больные, пьющие, сумасшедшие люди, готовые как на подвиг, так и на подлость ради своей карьеры. И актеру ни в коем случае нельзя верить, как обычному человеку. Человек этой профессии в силу природных способностей и профессиональных навыков зачастую очень убедителен, когда вас просит о чем-то или объясняется в любви. Причем это не значит, что он врет. В данную секунду он полностью верит в то, что говорит. Если к вам просто человек подойдет на улице с монологом «мы не местные» и попросит три рубля, вы, разумеется, ему откажете, а если эти же деньги будет просить личность одаренная, которая будет рыдать, падать перед вами на колени, вы ему отдадите не три, а двадцать рублей безо всякого сожаления, потому как это мелочь по сравнению с такими эмоциями…

— Читала, что вы в детстве были весьма активны — и в деятельности комсомольской организации принимали живейшее участие, и из лука стреляли, и в баскетбол, и в пинг-понг играли, и легкой атлетикой, и плаванием, и дзюдо занимались, и в театральную студию ходили…

— По поводу комсомола я верил, что эта организация способна помочь и мне, и другим раскрыться. И на сегодняшний день считаю, что отсутствие таких простых идеологических вещей подрывает общество. То, что я сейчас вижу на улицах, наводит на очень грустные мысли. Ужасно, когда нет идеала. Это препятствует, тормозит развитие личности. И так же плохо, когда этот идеал есть, но он не тот… А что касается студии, то ведь все, что ребенок получает в детстве, — заслуга папы с мамой. При том что они оба у меня инженеры и никогда не были связаны с искусством. Со слов мамы, мы сидели на кухне, и по радио объявили об очередном наборе в театральную студию, и ей почему-то взбрело в голову меня, одиннадцатилетнего, туда привести. Так что у каждого благополучного ребенка есть период, когда взрослые решают его судьбу. И чем раньше этот период заканчивается — тем лучше для ребенка, но чем дольше это продолжается — тем приятнее для родителей. Поэтому на вопрос, кем будет моя трехлетняя дочь Василиса, я вам сразу отвечу: не знаю и знать не хочу. Надеюсь, что она все будет решать самостоятельно.

— А когда вы сами отправились в свободное плавание?

— После того как ушел из второго института и стал жить самостоятельно. До этого я сначала поступил в медицинский институт, потому как мама меня видела только врачом. Но, порезав бабушек и собачек, надышавшись формалином и не проучившись в этом вузе и двух лет, я отправился в ЛЭТИ, на курс автоматики и вычислительной техники, туда, где папа работал. В принципе по математике у меня всегда были «пятерки», и мне не претила техническая специальность. Но скоро и там мне стало скучно, я стал больше проводить времени за преферансом с друзьями и в итоге этот вуз тоже бросил. И вот только в двадцать лет у меня появилось собственное ощущение себя. Не потому, что я наконец-то решил кем-то быть, а потому, что, наоборот, решил никем не быть. Сначала устроился уборщиком, потом истопником-кочегаром… Можно было быть грузчиком, как мои знакомые… Я отдавал себе отчет, что это временный этап, пока нахожусь в поиске. А спустя два года я уже определенно пришел к актерству и поступил в ЛГИТМиК. Учился на курсе вместе с Хабенским, Пореченковым, Трухиным и др. Так вышло, что у нас многие стали людьми известными, но мы продолжали общаться между собой. Жаль только, что в силу занятости вот так собраться, посидеть, поговорить удается раз в полгода, а то и реже. В этом смысле это кошмарная профессия. Я маму свою родную, дочку вижу раз в месяц в лучшем случае.

— Как вы думаете, почему среди питерских так много утонченных, меланхоличных мыслителей, любящих классику?

— Дело в том, что Москва не город, а столпотворение, Вавилон, куда съезжаются все — и варятся в одном котле. Здесь постоянное броуновское движение, и тебя преследует чувство, что ты вечно не успеваешь. А в любом другом городе этой страны царит упорядоченность. И Питер тут не исключение. Там этот дух поддерживается и климатом, и архитектурой, и историей, и специфической средой. Если в столице все наносное формирует город, то в Питере — наоборот, приезжий растворяется в его атмосфере.

 — Ответьте, какие дамы в вашем вкусе?

— Точно не блондинки. Цельные, целе-устремленные, равнозначные мужчине, то есть не чувствующие себя на вторых ролях. Вообще женщины, как и мужчины, хотят любить и быть любимыми. Об этом пишет вся мировая литература. Слова «Я тебя люблю» прочитываются даже на могильных плитах… Любить нужно обязательно. Без любви ты не чувствуешь этот мир.

 — Насколько я понимаю, вы женаты, чем занимается супруга?

— Аня — актриса. Мы познакомились в ТЮЗе и вместе уже шесть лет.

 — На рекламу вы соглашались в основном из-за финансовых соображений?

— Не только. Было любопытно испытать себя и в этом формате. Не все рекламные ролики мне хочется вспоминать, но есть вполне приличные. Хотя я ими не горжусь. Впрочем, нет ни одного фильма или спектакля, которым я бы гордился…

— Тем не менее что бы вам хотелось еще сыграть?

— Какую-нибудь острохарактерную роль. В комедии.

— Мне кажется, ваши авторы — Гессе, Джек Лондон…

— Зачем вы давите на больное?! Эти произведения сейчас никто не ставит…

— Где в настоящий момент снимаетесь и что уже выходит?

— Скоро должен выйти сериал Кирилла Капицы об Ольге Чеховой. А сейчас снимаюсь в картине «Взрослая дочь молодого человека».

— Двенадцать лет вы отработали в ТЮЗе, но в прошлом году стали свободным художником. По какой причине?

— У меня не получалось совмещать съемки и репертуарный театр. Выходило так, что нужно было отдавать чему-то предпочтение. И я сделал выбор. Сегодня могу рассматривать какие-то антрепризные проекты. Но, к сожалению, далеко не всякая антреприза является художественным высказыванием. Все-таки и антреприза, и реклама, и сериалы — все это за редким исключением довольно низкий жанр… Это неплохо, просто невысоко.

— Вас, наверное, можно назвать придирчивым…

— Я очень требовательный человек. Говорят, что в старости буду страшен в своем занудстве. (Улыбается.)

— Как-то вы обмолвились, что вам нужно воспитывать в себе жадность… Уже преуспели?

— Она у меня полностью отсутствует. Но я и не транжира. Умею экономить и еще помню, что это такое, когда в кошельке осталась последняя десятка. Было время, когда я и сто долларов считал большим капиталом. Но позже понял, что есть деньги, которые ты зарабатываешь, а есть те, которые на тебя просто падают, когда ты уже кем-то являешься. Но я, допустим, если что, спокойно могу подрабатывать извозом и не зацикливаюсь на нынешней ситуации. По-моему, ошибка думать, что если ты уже кем-то стал, то так будет всегда. Нужно быть готовым к изменениям, в том числе и негативного порядка. А касательно материальных целей, то, по-моему, они все существуют, потому что связаны с определенными событиями в твоей жизни, которые ты должен подтверждать. Мужчина же обязан по жизни посадить дерево, построить дом, родить ребенка… В моем багаже это все уже есть. Также я еще не против загородного дома, яхты, роскошной машины, красивых поездок… Планов у меня громадье, но я не ставлю все это во главу угла. В жизни нет ничего дороже обыкновенного человеческого общения. Если тебе есть с кем вечером сесть и поговорить — это богатство, стоящее всего остального. Самое ценное — это память. Если люди не помнят о тебе, о том, что ты сделал, зачем тогда ты живешь?!

— У вас утонченная европейская внешность, скажите, вам легче самому сделать ремонт или разобраться в мировых модных брендах?

— Я умею все в доме делать своими руками, но теперь уже элементарно не хватает времени. В свободные часы отсыпаюсь, читаю Ключевского, Гумилева или сижу с компьютером. Но и в брендах я разбираюсь. Люблю комфортные вещи. И, как правило, они все дорогие.

— Расширить рамки профессии, заняться режиссурой, продюсированием, сценарным ремеслом не собираетесь? Или бизнес свой открыть, в конце концов?

— Собираюсь. Пописываю что-то иногда, подсматриваю за чужой работой, иной раз лезу не в свое дело… За мои подсказки некоторые режиссеры меня не слишком любят. И они правы — я им мешаю. Так что, возможно, в будущем я осуществлю свои замыслы. А по поводу бизнеса… Не верю в то, что востребованный актер может всерьез окунуться в устройство собственного бизнеса. Только если на уровне правильно вложенных денег, чтобы иметь немного свободы выбора… Ведь профессия эта настолько зависимая… Даже признанных звезд это касается. По большому счету настоящий мужчина и актер — понятия несовместимые. Лично у меня немногие вызывают уважение и восхищение: Вячеслав Тихонов, Олег Ефремов, Александр Лазарев-старший… Но, откровенно говоря, все равно я постоянно жалею, что пошел по этому пути.

— Мне кажется, вас мучают какие-то внутренние противоречия…

— Я просто еще не закончил внутри себя снимать «Монтекристо». (Улыбается.)