Музыку Петра Налича, наверное, можно назвать по-хорошему старомодной, однако успех на артиста свалился во многом благодаря современным технологиям. Петр и его соратники сняли любительское видео на песню «Gitar» и выложили ролик в Интернете. Ажиотаж, который разгорелся вокруг клипа и песни, быстро позволил им перейти из виртуальных артистов в реальные. С записями, концертами и интервью для «МК-Бульвара».

— Петр, вы производите впечатление воспитанного, прекрасно образованного юноши из хорошей семьи, у которого дома большая библиотека…

— Я такой и есть. Никогда маме с папой не доставлял хлопот: никого не трогал, занимался своими делами. Только не могу похвастаться, что сейчас много читаю. Но стараюсь. Люблю Гоголя, Толстого, Пушкина, Стивенсона. А ребенком обожал книгу про муми-троллей.

— И наверняка были отличником и послушным мальчиком, если, не возражая родителям-архитекторам, поступили в МАрхИ…

— Учился я на «четверки» в английской спецшколе и действительно не спорил с родителями по поводу института. Во-первых, потому что вообще не вижу смысла с кем-то спорить, а во-вторых, архитектура мне тоже всегда нравилась, и у меня неплохо получалось. Кроме того, в семнадцать лет, думаю, лишь единицы чувствуют свое истинное призвание, а большинство людей просто учатся на «автомате». И только позже понимают, по какой им дороге идти дальше.

— Великий немецкий математик и философ Лейбниц говорил, что «музыка есть бессознательное упражнение души в арифметике». Скажите, структурированное, системное мышление архитектора помогает в сочинительстве звуков? Вон — и Макаревич выходец из вашего института…

— Безусловно, и я нисколько не жалею, что окончил именно этот вуз, и очень ему благодарен за привитое чувство композиции. Неудивительно, что и Андрей Вадимович тоже выбрал музыку после его окончания, и, уверен, он говорит спасибо МАрхИ.

— Тем не менее после окончания института у вас был короткий период, когда вы трудились по профессии, строили коттеджи в Подмосковье… В этом было творчество?

— Разумеется. Но вместе с тем и слишком много компромиссов. Хотя на определенных этапах работы я получал удовольствие. Но все-таки по настрою это не совсем мое — работать каждый день в офисе… Нужно быть крайне увлеченным человеком, чтобы согласиться на такой режим.

— Возможно, вы бы так архитектурой и занимались, если бы полтора года назад, можно сказать, судьба не открыла вам шлюзы… Как считаете, это больше случайность или закономерность?

— Ну, это уже из области метафизики, как мне кажется. Сложно определить. Очевидно, весь этот ажиотаж возник не на ровном месте. Хотя и некий фактор удачи, то, что я уже никак не мог планировать, все же присутствовал. Такое стечение обстоятельств, которому предшествовала большая работа.

— В одном из своих интервью вы сказали, что никогда бы не стали ходить со своими записями, предлагать себя… Это от стеснительности или от лени?

— И от того, и от другого. Конечно, какой-то заряд наглости присутствовал, потому как мне казалось, что написанные вещи стоят того, чтобы их показывать, но при этом была стойкая убежденность, что их не стоит навязывать. Если суждено — то все случится само собой. Так что я в каком-то смысле фаталист, живу по принципу «делай что должно, и будь что будет».

— И популярность пришла подарком…

— Да, мы теперь имеем возможность исполнять свои песни на громадную аудиторию. Людям они нравятся, и это очень радует. Правда, пока еще из-за некоторой неопытности и зажатости на каждом концерте мы испытываем мандраж. И довольно крепкий. То есть для нас это определенный стресс. Но думаю, постепенно мы начнем более легко относиться к этому процессу.

— Обычно произведения, которые «выстреливают», рождаются на одном дыхании, а я слышала, что знаменитая «Gitar», которую уже используют и театральные режиссеры в своих постановках, собиралась кусками…

— Совершенно верно. Сначала были наметки, постепенно они обрастали разными модуляциями… Потом песня замечательно сложилась с видеорядом, снятым у меня на даче… И в конечном итоге я был горд собой за сделанное.

— Чувствуете в себе силы написать хит, который перебьет популярность «Gitar»?

— У нас много песен, которые просят исполнить на бис. Это и «Сердце поэта», и «Баба Люба», и «Дача»… Собственно, только от средств массовой информации зависит приоритет того или иного произведения. Вместе с тем у меня нет сомнений, что и в дальнейшем какая-то часть аудитории нас будет знать только по этой одной песне.

— А сколько у вас их всего?

— Трудно сосчитать, так как многие вяло утопают в эскизах. Но если говорить об основной концертной программе, то она из тридцати песен.

— Музыка, как я понимаю, всегда присутствовала в вашей жизни?

— Разумеется. В шесть лет меня отдали в музыкальную школу — учиться играть на фортепьяно. Конечно, ребенком я ходил туда как на аркане, потому что хотелось бегать и прыгать по крышам, но тем не менее не бросил — закончил. Также помимо резкого роста популярности в последнее время для меня немаловажной вехой стало поступление три года назад в Мерзликовское музыкальное училище и занятия академическим вокалом. Правда, именно из этого училища я ушел, потому как не удалось его совмещать с ежедневной учебой в студии «Орфей», у моего прекрасного педагога Ирины Ивановны Мухиной, у которой я занимаюсь и сейчас. А в дальнейшем обязательно буду пытаться поступить в консерваторию.

— Вы ощущаете некий прогресс в своем академическом вокале?

— Бесспорно. В постоянных личностных тренировках я даже уже выяснил для себя, каким образом этот прогресс можно констатировать. То есть занимаешься-занимаешься и вдруг — бац! — обнаруживаешь качественный скачок. Если до этого какая-то деталь не выходила, постепенно она получается.

— Ваш прадед-босниец был лирическим тенором до войны, и эта музыкальная ветвь у вас по папиной линии?

— Да, и мой отец очень музыкальный по природе своей человек. А с маминой стороны у меня тоже был замечательный дедушка, но не музыкант, а дипломат. Он объехал тридцать семь стран.

— Возвращаясь к вашим собственным песням: вы даете концерты и в клубах, и на кинофестивалях, поддерживали боевой дух спортсменов на Олимпиаде, на чемпионате Европы по футболу… Но ваши песни требуют довольно камерной обстановки, и наверняка вы не ставите себе задач собирать стадионы?

— Конкретных площадок, которые я бы лелеял в своих амбициях, не существует. Если получится — неплохо, нет — не расстроюсь. А вот в Большом театре или в Мариинском мне бы хотелось петь. Но не со своими песнями, а в академическом амплуа, исполняя арии из известных, гениальных опер. При этом я надеюсь, что мне удастся совмещать классическую музыку со своей, авторской.

— Каков ныне ваш распорядок дня?

— Вставать рано я не люблю, но если нужно… Например, у нас в студии с утра нет очереди, поэтому приехать раньше всех и час отзаниматься — гораздо выгоднее. Потом репетиции с ансамблем, а по вечерам у нас выступления. Большие концерты — где-то раз в месяц, а вот на днях рождения мы выступаем довольно часто, поскольку это наш основной источник дохода.

— Вы щепетильны в выборе публики?

— А нас приглашают люди интеллигентные, которые прилично себя ведут. Видимо, формат нашей музыки предполагает и соответствующих слушателей.

— Вы все-таки по своей сути артист-пересмешник, любящий копировать акценты и предпочитающий говорить о грустном весело…

— В словесном смысле мне и правда удается легкая ирония и печаль, но точно не до кровавых слез. Я не чувствую себя профессиональным поэтом, умеющим писать в разных жанрах, поэтому пишу как умею. Считаю, что у меня есть несколько симпатичных строчек, которые гармонично сочетаются с музыкой прежде всего. И, главное, в наших песнях присутствует настроение. Кстати, у меня и песни сочиняются исключительно в хорошем расположении духа. Я сразу начинаю что-то напевать… Слова ведь рождаются вместе с музыкой.

— У вас довольно кинематографичный образ…

— Я специально для этого ничего не делаю. (Улыбается.)

— Я к тому, что вам еще не предлагали роль ироничного героя, исполняющего в фильме свои песни?

— Несколько предложений уже поступало, но сценарии не вдохновили. Правда, мы с моим другом, режиссером Димой Ивановым, подумываем сами на эту тему. Хотим сделать какую-нибудь музыкальную короткометражку. Пока эта затея лишь в стадии проекта, но, я надеюсь, нам удастся сделать что-то интересное.

— Ясно, что музыка у вас в приоритете, а что есть в вашей жизни помимо нее?

— Все смежные занятия. Я с удовольствием рисую картинки к песням нашего ансамбля, поэтому вся графика на нашем первом альбоме «Радость простых мелодий» — моих рук дело. Идеи клипов мы тоже с ребятами вместе обсуждаем…

— Вы первые, кто выложил альбом на сайт, дав возможность поклонникам скачать его бесплатно или заплатить кто сколько может… Отчего такое решение было принято?

— Оно вполне в духе времени. Мы и в будущем будем поступать точно так же. Логично продавать билеты на концерт, а продавать МР3… это неэлегантно.

— Любопытно, на какую все-таки сумму расщедрились слушатели?

— За месяц у нас собралось тридцать семь с половиной тысяч рублей. Но мы изначально ни на что особо не рассчитывали.

— На досуге чем вы занимаетесь?

— Рисую в технике «Фотошоп». Там если наловчиться, то мышкой можно очень хорошо рисовать. Это удобная программа, где, во-первых, невозможно испортить свою картину, так как можно всегда сделать шаг назад, а во-вторых, не нужно разводить грязь вокруг себя, которую потом надо убирать: краски, кисточки… А если говорить об активном отдыхе, то раз в неделю играю в футбол с друзьями. Виндсерфинг меня приводит в восторг, хотя я не слишком хорошо еще справляюсь с доской и парусом. Кроме того, моя жена здорово катается на сноуборде, и у меня тоже есть огромное желание к ней примкнуть.

— В быту вы полезный?

— Конечно. Готовлю не очень хорошо, зато мою посуду, пылесошу, могу даже худо-бедно что-то прибить, привинтить шуруп, и эта конструкция будет держаться.

— Как-то прочитала, что вы увлекались Шарлем Азнавуром и Сезарией Эворой… Это характеризует вас как человека достаточно сентиментального…

— Да. Но это не оригинально. Большинство людей, по-моему, такие.

— Вы производите впечатление крайне уравновешенного, тихого человека…

— Ну, скандалов в магазинах я не устраиваю, если вы об этом. Вообще — да, я спокойный, стараюсь сдерживать себя в каких-то неприятных ситуациях. Хотя есть вещи, которые приводят меня в негодование. Это плохая архитектура. Потому что если от плохой литературы, живописи, музыки можно себя оградить, то на архитектуру нельзя не смотреть. И то, что у нас происходит в Москве, меня чудовищно раздражает. Больше, чем грязь.

— А вы склонны к риску, смелым авантюрам?

— Смотря что вы имеете в виду. Если какие-нибудь бизнес-авантюры, то у меня нет какого-то особенного финансового таланта.

— Вы же Телец по знаку зодиака — обязаны его иметь!

— Не могу назвать себя бессребреником — я в меру жадный. Но могу потратиться не задумываясь, если увлечет какая-то вещь… Недавно вот решили приобрести видеокамеру и к ней свет. Купили. И сразу возникло ощущение, что это не совсем целевой расход… Я в принципе живу достаточно комфортно. Вот ремонт мы недавно в своей квартире сделали… Теперь живем в такой комфортной эклектике. В будущем, возможно, построим фазенду за городом, по собственному проекту. Жена же у меня тоже архитектор.

— Сколько лет вы вместе?

— Года полтора. Но знакомы мы лет восемь.

— А есть песни, посвященные именно ей?

— Есть маленький рефренчик, который еще пока не сложился в песню, но когда я его спел Наташе, он ей очень понравился, и я ей его посвятил.

— А насколько вы вообще влюбчивы?

— Я могу иногда попасть под очарование яркой личности, а так, чтобы влюбиться в женщину… Мне кажется, я уже все-таки определился.

— У вас пятилетний сын Александр от первого брака. Насколько он похож на вас?

— Не слишком похож. Ну, есть какие-то черты. Если я себя в шутку называю карьеристом, то его — конъюнктурщиком. (Улыбается.) Он хитрый такой парень.

— На сегодняшний день на вопрос: «Чем вы занимаетесь?» — вы отвечаете: «Музыкант»?

— Недавно меня для анкеты так спросили, где я работаю. Я чего-то замялся, и они написали: безработный. И я с этим определением согласился. (Улыбается.)