Сдержанный француз и нарядный американец уже несколько лет работают как отлично слаженный дуэт. И на съемочной площадке, и в беседе с журналистами. В Москву Стив Мартин и Жан Рено пожаловали в отменном настроении и щедро делились с прессой как профессиональными, так и личными секретами. «МК-Бульвар» сам в этом убедился.

— Стив, Жан, расскажите о своих первых впечатлениях от Москвы.

Стив Мартин: Добрый день! (Сказал по-русски. — «МКБ».) Я уже бывал в России, в Санкт-Петербурге, но в Москве впервые.

Жан Рено: Да, мы очень счастливы, что приехали сюда.

— А что вы уже успели посмотреть?

Стив: Не так много, потому что у нас, к сожалению, очень мало времени. Но там, где я хотел побывать прежде всего, я побывал. Это — Пушкинский музей. Я был в Эрмитаже, но в Пушкинском впервые, и это большой пробел в моем искусствоведческом образовании. Мне было очень любопытно увидеть там картину американского художника Рокуэлла Кента. Он писал в 20-х, 30-х, 40-х годах, был коммунистом и в Америке подвергался остракизму. Тогда как в СССР был очень популярен.

— Стив, вы прибыли в Москву вместе со своей женой и тещей. Чем они занимаются сейчас?

Стив: Они гуляют по Москве. Мне хотелось, чтобы моя жена приехала сюда со мной. Но я понимал, что, когда буду давать интервью, она заскучает. Поэтому я пригласил поехать вместе с нами ее маму, чтобы, пока я работаю, они вместе развлекались. Да, вот так получается: они посмотрят Москву, а я нет. (Смеется.)

— Каждый фильм оставляет в жизни актера какой-то след. Какой оставила в вашей «Розовая пантера»?

Жан: Интересно было побыть эдаким очень правильным парнем. В жизни я совсем другой. В одежде, например, я люблю, чтобы было удобно, и никогда не ношу галстук. Даже когда иду к Николя Саркози (близкий друг Рено, был шафером на его свадьбе в 2006 году. — «МКБ»), галстук не надеваю. Но самое главное, что я приобрел от фильма, это то, что познакомился со Стивом. Он великий актер, я очень его люблю. Он научил меня более или менее разбираться в живописи и философии.

Стив: А я от него узнал очень много про вино. О том, какое дорогое оно может быть. (Смеется.)

— Жан, а вы никогда не думали заняться виноделием? Как Жерар Депардье, например.

Жан: Нет, что вы! Жерар тут главный. У Жерара настоящая страсть к этому делу. А я просто любитель. Причем узкий: предпочитаю только бордо.

— В фильме действует международная команда сыщиков. Вы не хотели взять кого-нибудь из России?

Стив: Да, мы, конечно, должны были взять русского детектива.

Жан: Я же говорил тебе!

Стив: Ты говорил мне? Но я думаю, в следующий фильм мы обязательно возьмем русского.

Жан: Мужчину или женщину?

Стив: Ну, конечно, женщину!

Жан: Более того, мы будем снимать следующий фильм в Москве. Ждите: инспектор Жак Клузо приедет в Россию.

— Несмотря на то что ни один русский детектив не был занят в картине, одну из ролей русский актер все же сыграл — Папы Римского. Как вам работалось с ним?

Стив: Он был великолепен! Я, правда, подзабыл, как его зовут. Дело в том, что фильм мы снимали полтора года назад, — имя просто вылетело из головы.

— Евгений Лазарев.

Стив: Точно. Я знаю, что он довольно популярен в России. И он сыграл эту роль именно так, как ожидалось. Многие приходили на площадку с мыслью: «А, так это комедия! Я должен быть максимально смешным». Но Евгений сумел сделать своего героя смешным, будучи предельно серьезным.

— Вам также довелось поработать на съемочной площадке с всемирно известной болливудской актрисой Айшварией Рай…

Стив: Да. К сожалению, она глубоко замужняя женщина. Но по красоте она, пожалуй, стоит на втором месте после моей жены. И на третьем после жены Жана. Она очень добрая, очень семейная. Само очарование. У нее потрясающее чувство юмора, она любит импровизировать. И она — настоящий профессионал. Мы с Жаном на ее фоне казались сами себе ужасными.

— Стив, как вам удалось говорить с таким прекрасным французским акцентом?

Стив: Акцент мне дался с большим трудом — я специально занимался с преподавателем французского. Но вообще мне было очень интересно и весело изучать язык. Правда, когда я пытался говорить с таким акцентом дома, моя жена была не в восторге.

— Жан, вы владеете несколькими иностранными языками, включая даже такой сложный, как японский. А русский не хотели бы выучить?

Жан: Конечно, хотел бы. Но дело в том, что все языки я изучаю, работая над фильмами. На прошлой неделе мне прислали письмо с сообщением о возможной встрече с Андреем Кончаловским. Уж не знаю, чего он хочет. (Смеется.) Но если нам удастся поработать вместе, то я и русский выучу заодно.

— Жан, перед вашим героем в фильме стоит выбор между семьей и работой. Если перед вами встанет выбор между хорошей ролью и возможностью побыть с семьей, что вы выберете?

Жан: Никогда не делал такой выбор — для меня он очевиден: семья. Я думаю, моя личная жизнь гораздо важнее любого фильма. Если хороший сценарий, если мне нравится режиссер, если у меня есть свободное время, в конце концов, — да, я соглашусь на роль. Но я очень не люблю надолго оставлять своих детей, когда приходится снимать фильм на другом конце света.

— У вас четверо детей. Что значит быть многодетным отцом?

Жан: Должен вам сказать, моя жена сейчас беременна. (Приставляет к виску два пальца и делает вид, что спускает курок пистолета. — «МКБ».) А если серьезно, то единственный способ не стать дураком — это иметь много детей. Они не живут со мной, к тому же я много бываю в разъездах, но мы стараемся проводить вместе как можно больше времени. Я вижу их каждый месяц.

— А ваши дети хотят пойти по вашим стопам?

Жан: Моя старшая дочь — актриса. Но я ей не помогаю, никогда никому не звоню и не прошу: возьмите ее на роль, ведь она моя дочь. Лучше пусть она сама пройдет свой путь, каким бы он ни был.

— У вас обоих огромная фильмография. А есть какие-то роли, которые вы мечтаете сыграть?

Жан: Не могу сказать, что я мечтаю кого-то сыграть. С ранних лет я дал себе зарок — не пытаться просчитать все наперед. Потому что, как только начинаешь на что-то рассчитывать, а это что-то не происходит, потом бывает очень обидно. Так что мне все равно, кого я буду играть: комедийного персонажа, убийцу, ковбоя…

Стив: Я хотел бы посмотреть на тебя в роли ковбоя.

Жан: Я тоже. (Смеется.)

— Кстати, об убийцах. Жан, чаще всего вы играете либо полицейских, либо киллеров. Какое амплуа вам ближе?

Жан: Дело в том, что я себя таким не вижу, я не полицейский и, слава богу, никого не убил. Это благодаря Люку Бессону я получил образ человека, который хладнокровно убивает других людей. Хотя в то время, когда я познакомился с Люком, я занимался совсем другими вещами: играл обычных буржуа, с животиком, маленькими усиками. Это очень тяжело, когда вам навязывают какой-то ярлык, как он приклеился ко мне после «Леона». Потому что, когда я приезжаю в Америку, мне предлагается десяток сценариев, где я либо кого-то убиваю или насилую, либо работаю сотрудником какой-нибудь спецслужбы. И в такой ситуации нужно уметь говорить «нет».

— То есть в следующем фильме вы не будете ни полицейским, ни киллером?

Жан: Нет. Но тот фильм, где я скоро начну сниматься, — это полный бред. Я играю там какого-то гуру, человека, который учит людей жить совместной жизнью, узнавать тела друг друга. Вы обхохочетесь.

— А какой образ ближе вам — драматический или комедийный?

Жан: Я люблю делать свою работу, и мне не важно, кто мой герой. Драматическая это роль или комедийная — для меня нет никакой разницы. С комедиями легче, потому что зрители не ожидают от тебя чего-то сверхъестественного, они более расслабленны. С другой стороны, довольно сложно играть комедийную роль, потому что ты чувствуешь, что должен рассмешить людей. А засмеются они или нет — этого не может предугадать никто.

— Стив, на ваше творчество сильно повлияла британская комик-группа «Монти Пайтон». А в чем, по-вашему, отличие английского юмора от американского?

Стив: Американский смешной. Английский умный. Шучу. На самом деле, действительно, английское чувство юмора сильно повлияло на меня. Английская манера доведения интеллектуального юмора до абсурда — основополагающий фактор для меня в жанре комедии. Жан, а можно тебя спросить? Кто из комиков повлиял на тебя? И вообще из тех комиков, с которыми тебе приходилось работать, кого ты считаешь самым хорошим?

Жан: Надо подумать…

Стив: Ну, скажешь мне потом.

Жан: Обязательно!

— Стив, жанр комедии — ваша работа. В жизни вы такой же?

Стив: У меня очень много веселых друзей, и мы много шутим, когда собираемся вместе. Но жизнь не может состоять только из шуток. Приходится делать много серьезных вещей, вести важные переговоры, заниматься делами, отдыхать, читать, гулять с собакой. А собака не умеет смеяться.

— Смех продлевает жизнь. Это ваш единственный способ борьбы с возрастом?

Стив: Нет, я еще катаюсь на велосипеде. Бегаю. Хожу в тренажерный зал. И занимаюсь любовью. (Улыбается.)

Жан: О да! Я делаю все то же самое. И занимаюсь любовью.

В фильме «Розовая пантера−2» герой Стива Мартина показывает навыки экстремального вождения, но в жизни 63-летний актер признается, что ведет себя на дороге очень аккуратно. Жан Рено, отметивший в прошлом году 60-летний юбилей, утверждает, что последнее время тоже стал гораздо спокойнее вести себя за рулем.