Имя этого художника известно далеко не всем, хотя его работы видели очень многие. Георгий МУРЫШКИН создал декорации для нескольких кинофильмов (в том числе для знаменитого «Волкодава»), оформил престижные магазины Москвы, участвовал в создании популярных мультфильмов, работал в детских и взрослых журналах, а также иллюстрировал известных российских писателей, например Даниила ХАРМСА и Григория ОСТЕРА. Сегодня он — гость «РД».

— Рисовать меня научила няня, — признался Георгий, — она очень хорошо владела карандашом и привила мне любовь к искусству. Потом умение владеть кистью очень пригодилось в школе. Мы жили в маленьком городке, и в моем классе было очень много хулиганов. Они держали в страхе всех школьников, некоторые ребята даже боялись заходить в туалет, чтобы не попасть им под руку. А я оказался как бы под их покровительством — учителя узнали, что я неплохо рисую, и поручили делать стенгазету, где я сатирически изображал отпетых хулиганов. Им это очень нравилось (своего рода слава!), поэтому меня и не трогали. Позднее, в армии, рисование тоже помогло: когда все маршировали на плацу, я оформлял «Комсомольский прожектор» и мог спокойно готовиться в Суриковский институт. Вот так я понял, что из творчества можно извлечь практическую выгоду…

— По образованию вы архитектор?

— Да, закончил архитектурный институт, но всегда хотел быть художником. На первом курсе преподаватель предложил мне подработку в журнале — проиллюстрировать повесть. Студенты всегда жили бедно, вот я и согласился. И не прогадал: за свою первую работу я получил больше, чем стипендия за полгода. После этого я сделал второй вывод — рисованием можно жить.

— А третий?

— Нужно творить для души, работать только на заказ нельзя. Этот вывод я сделал в начале 1990-х годов. Время было голодное, а требовалось кормить семью — у меня как раз родился ребенок. Я взял несколько своих работ и пошел на вернисаж в Измайловский парк. Думал, продам что-нибудь, куплю молока, хлеба… Но картины неожиданно понравились одному французскому галерейщику, и он купил все, потом заказал новые полотна. Я стал работать на заказ — писал картины, а сам считал в уме деньги. И тут выяснилось, что коммерция и настоящее творчество несовместимы. У меня пропало вдохновение, картины стали получаться не такими, как хотелось бы. В общем, когда мое сотрудничество с этим галерейщиком кончилось, я даже обрадовался — мог наконец писать для себя. Теперь я четко разделяю заработок и творчество.

— Но ведь иногда это совпадает…

— …И тогда я получаю настоящее удовлетворение! Так было, например, когда я делал декорации для кино. Однажды позвонили с «Мосфильма» и попросили построить кусочек старой Москвы для картины Карена Шахназарова «Всадник по имени смерть». Мне пришлось создавать «с нуля» абсолютно все — от домов, магазинов, тротуаров и булыжных мостовых до деревьев и вывесок. Зато получилось, мне кажется, совсем неплохо — по этим улицам можно ездить, а здания выглядят как настоящие. Сейчас в «Старой Москве» проводят экскурсии, а иногда даже играют свадьбы. В моих декорациях, кстати, сняли уже 14 фильмов. Но полностью я «оттянулся» на съемках «Волкодава». Для фильма требовалось построить древний город Галират. Трудность заключалось в том, что это должен был быть целиком деревянный город, причем дохристианской эпохи. А кто знает, как тогда выглядели славянские поселения? В общем, пришлось пофантазировать. Мы купили старые деревянные срубы и построили из них Галират — терема, башни, крепостные стены, избы, мосты… Причем все натуральное, из настоящих бревен, а не из фанеры и картона. В домах, кстати, сразу же поселились кошки, значит, они пригодны для жилья. Площадь города — два гектара, иностранные продюсеры только удивлялись, когда видели все это. Еще как архитектор я работал над картинами «Слуга государев», «Очень русский детектив» и др.

— Вы оформляли и интерьеры магазинов…

— Ко мне обратились представители известной швейцарской часовой фирмы, им требовалось что-то оригинальное для витрины. Я сделал эскизы и заказал восковую куклу скульпторам, но она вышла неудачной — походила на труп. Когда я вез ее в машине, то меня чуть было не взяли милиционеры — они подумали, что это настоящий покойник… Дома я «мертвеца» переделал, покрасил, и получился весьма веселый часовщик. Когда его выставили в Охотном Ряду, то одна старушка спросила у продавцов: «А он батарейки в часы вставляет?» И долго не верила, что это кукла. Потом моего часовщика выставили в магазине в Лондоне, теперь он местная знаменитость: с ним любят фотографироваться российские туристы (английская достопримечательность!), но при этом не подозревают, что внутри у него — российские газеты (набит для придания формы). Вот видите, от прессы тоже есть польза (смеется).

— Что труднее иллюстрировать — взрослые книги или детские?

— Мне кажется, никакой особой разницы нет. И для взрослых, и для детей следует рисовать одинаково — одинаково хорошо, только тогда иллюстрации получатся интересными. К сожалению, беда наших книг — плохой дизайн. Тексты — отличные, рисунки — замечательные, но оформление зачастую такое, что брать в руки не хочется. А вот, к примеру, немецкие учеб ники по сантехнике сделаны так, что сами просятся на полку.

— Ваши рисунки иногда называют странными — мол, они слишком серьезные для детей…

— У нас почему-то считают: раз маленький — значит, глупый. Но это не так. Дети ничуть не глупее взрослых, просто у них меньше жизненного опыта. Нельзя для малышей рисовать дебильные картинки, нужны умные иллюстрации, чтобы они могли их рассматривать и думать. А пустые комиксы только оглупляют.

— Вы работали и во взрослых журналах, например в «Огоньке». Это весьма острое политическое издание, как там обстояли дела «со свободой карандаша и кисти»?

— Мне разрешали рисовать любого, кроме президента, премьер-министра и главного редактора. Обычно я изображал сам себя — за это точно не ругали. В конце концов, я добился такой популярности, что меня стали узнавать на улице. Почти как кинозвезду…