От врачебных ошибок Павел пострадал дважды. Первый раз — когда, увидев после тренировки, что нога не разгибается, обратился в травмопункт при районной поликлинике. Молодой доктор категорически заявил:
«Не нужен вам никакой рентген. Делайте примочки — через неделю все пройдет». Увы, через неделю боль усилилась, но доктор в травмопункте по-прежнему настаивал на примочках. В итоге пришлось делать платную операцию в ЦИТО на мениске. Второй раз парень «попал» с плечом. После курса уколов у астматика Павла, началась мощнейшая аллергия. Результат — угроза разрушения сустава и госпитализация.

Претензий врачам Павел предъявлять не стал. Не простое это дело — доказывать в суде, что из-за неправильного лечения ты понес тяжелые материальные расходы. Впрочем, отношение к пациентам постепенно меняется.

В августе 2006 года в Москве были вынесены два решения против муниципальных роддомов: возмещения морального вреда составили 750 тыс. и 1,6 млн. рублей. А после принятия нацпроекта «Здоровье», отмечают эксперты, суды стали чаще выносить решения в пользу пациентов, возросли и суммы компенсаций. Вполне возможно, что именно эти обстоятельства подтолкнули московские власти к разработке проекта воистину революционного закона «Об охране здоровья жителей Москвы», который должен установить гарантированное возмещение ущерба пострадавшим от врачебных ошибок и ввести независимые оценки качества оказанной медпомощи.

Как это будет

По мнению главы Московского департамента здравоохранения Андрея Сельцовского, обязательное страхование для врачей необходимо точно так же, как и введение ОСАГО для автовладельцев. По его мнению, сам факт существования закона, одна из статей которого предусматривает обязательное страхование врачей, потребует от медика жесткого отношения к себе.

— Документ заставит людей работать по закону, — считает глава департамента.

Такая страховка нужна и из-за сложности профессии врача.

— Как и в любой профессии, врачи тоже совершают какие-то ошибки, неточности, порой невозможно поставить правильно задачу из-за ряда объективных обстоятельств, поэтому врачей, так же как и пациентов, надо защищать, — уверен Сельцовский.

Помимо страхования профессиональных ошибок работников государственной системы здравоохранения планируется ввести постоянный контроль за качеством оказания медицинской помощи населению путем анкетирования. Для этого предусматривается создание независимой службы.

Пациентов будут опрашивать и в коридорах поликлиник, и на территории больниц. Но как конкретно будет работать новая служба и какие будут у нее полномочия — пока неясно. Анкетирование могут взять под свое «крыло» страховые компании. Представители новой службы должны сидеть в поликлиниках — чтобы пациенты знали, куда и кому пожаловаться.

Вопросы без ответов

Большой вопрос — размер страховки. Департамент здравоохранения обещает определиться с ним к моменту начала действия закона — в течение 2010—2011 годов. С необходимостью подобной страховки врачи вроде бы согласны, но их волнует вопрос: из каких фондов она будет выплачиваться. Отчислять деньги из своей зарплаты они вряд ли согласятся. Возьмет ли расходы на себя городской бюджет? По словам Сельцовского, «это миллиарды рублей»!

Страховщики считают обязательное страхование ответственности врачей очень сложным делом. Надо определить, на какие суммы будут страховать врачей разных специальностей. Ущерб от ошибки терапевта часто несоизмерим с ущербом от ошибки хирурга. Кроме того, очень сложно доказать ошибку врача: в России нет сформированного института независимой экспертизы в области здравоохранения, здесь всегда много спорных диагнозов и ситуаций.

Особое мнение

У нас небольшой опыт добровольного страхования ответственности врачей. По разным оценкам, сегодня из нескольких десятков тысяч врачей в Москве застрахована ответственность всего 2—5%. В основном страхуются частные клиники хирургического (особенно пластического), гинекологического и стоматологического направлений и врачи, имеющие лицензию.

Иначе и быть не может, считает общественный Совет по защите прав пациентов при Росздравнадзоре. У нас медпомощь оказывают медицинские учреждения. Это важное отличие российской системы от западной. Российский врач по закону не является субъектом гражданского права, не он, а медучреждение вступает в сделку и в правовые отношения с пациентом. И это же учреждение отвечает перед пациентом за свои действия. Поэтому страховать ответственность конкретного врача бессмысленно.

К тому же, если пациент находился в больнице более 8 часов, найти одного виновного невозможно. Если же человек пробыл в клинике около недели, может оказаться более 10 виновных. За это время его осматривало несколько врачей, включая завотделением, замглавного врача по лечебной части, а то и главврача. В сложных случаях собирается консилиум. И кто тогда должен нести ответственность за неверное решение? Весь консилиум или старший по статусу?
А как быть, когда одна и та же страховая компания страхует и пациента, и врача (или медучреждение)? Если между пациентом и врачом возникнет конфликт, страховщики примут ту сторону, на которой больше их экономическая выгода. По всей видимости, закон не должен разрешать такое «совместительство».

Проблем много, и к введению страхования профессиональной ответственности врачей надо тщательно готовиться. Московские власти это прекрасно понимают. И несмотря на все возражения, считают вызвавший довольно ожесточенные споры законопроект первой попыткой решить едва ли не самую острую в здравоохранении проблему защиты прав пациентов.

Обсуждение темы «РД» продолжил с читателями на сайте www.mk.ru в рубрике «Живая газета»

Гость: «К сожалению, сейчас поход к врачу, как по минному полю: на какого специалиста попадешь. И деньги не дают гарантии профессионализма. Моего начальника, человека с деньгами и связями, положили в московскую больницу — продержали два месяца и перевели в другую. Толку никакого! Сейчас увезли в Германию, врачи после осмотра сказали, что у них с собаками лучше обращаются».

Папаша: «Полгода назад я чуть не умер от панкреатита. Вызвал скорую, меня сразу госпитализировали в обычную больницу. За лечение — спасибо. Никому ни копейки не давал, да и не просили».

Аноним: «У меня соседа в декабре в больницу увезла только третья „скорая“ за день. Врач из первой (вызванной днем) посоветовала попить чайку с лимоном, успокоиться и „всё пройдет“. Врач со второй „скорой“ что-то там сделала, на несколько часов полегчало. И лишь третья, уже глубокой ночью, увезла его в больницу. Где он в реанимации и умер через несколько часов».

Любитель: «С одной стороны, страхование ответственности врачей — это правильно, но гладко было на бумаге. Допустим, примут закон об обязательном страховании ответственности врачей, создадут какой-нибудь союз страховщиков, вроде РСА (ОСАГО). Но кто и как будет принимать решения о выплате компенсаций потерпевшим? Появится союз независимых экспертов, но туда войдут те же врачи. Прежде чем принимать такой закон, необходимо подготовить кадры — и не экспертов, а страховых следователей. Это специалисты, которые занимаются расследованием случаев, по которым страховой компании предстоит выплачивать возмещение. Они дают заключение — что послужило причиной. И на основании их выводов страховая компания решает, выплатить возмещение или отказать, и с какого виновника ей потом требовать возмещения собственных убытков. Такая практика существует в Европе и США.

Должны быть застрахованы все: пациенты от врачебных ошибок, а врачи — от действий сумасшедших пациентов (например, в Европе все врачи состоят в профессиональных сообществах, которые защищают их интересы)! А то ситуация у инфекциониста: большая часть клиентов — наркоманы с гепатитами и ВИЧ-инфекцией. За смену доктора выслушивают столько угроз и ругани. А кто их защитит?".