Вот уже более ста лет по московским мостовым шуршат колеса «стальных коней с бензиновым сердцем». Тогда, на рубеже веков, сами водители и пассажиры с апломбом произносили красивые слова: «авто», «мотор». Газетчики предпочитали называть автомобиль «механическим экипажем», «моторным самокатом», а обыватели с долей издевки говорили: «керосинка».

С приходом к власти большевиков все «механические экипажи» превратились в «общенародное достояние». В Златоглавой каждая автомобильная лицензия (разрешение на пользование машиной) обязательно визировалась ЧК—ОГПУ. Ездить на легковушках имели право лишь «руководящие товарищи» и военное начальство. Получить какую-нибудь «керосинку» в личную собственность было практически невозможно. Исключения делались лишь изредка — для самых выдающихся людей, «любимцев Страны Советов». Некоторые из этих счастливчиков получали машину в подарок от государства, другим предоставлялась возможность купить «авто» на заводе. Но в обоих случаях «персональный автомобильный вопрос» решался на уровне Правительства СССР!

Продайте машину бедному артисту!

Одним из тех, кому в 1930-е годы повезло стать хозяином собственных «колес», был знаменитый летчик Чкалов. Он разъезжал по Москве на «именной» легковушке «ГАЗ М−1» («эмке»): по бортам у нее шла светлая полоса с надписью «Валерий Павлович Чкалов». Такой экземпляр для аса специально изготовили на Горьковском автозаводе.

Звезда советского киноэкрана Михаил Жаров, чтобы получить заветную машину, применил в письме к возглавлявшему Совнарком Вячеславу Молотову «обходной маневр»: «…К сожалению, одно по существу очень приятное обстоятельство лишает меня возможности пользоваться общественным транспортом. Стоит мне войти в трамвай, автобус или встать в очередь на такси, как меня узнают, раздаются реплики вроде „А! Мин херц!“, или „Цыпленок жареный!“, или „Смотри: „Медведь“!“ и т. д., что вызывает веселое оживление публики, а меня очень смущает. Я буду бесконечно счастлив, если Вы сочтете возможным разрешить мне приобрести малолитражку».

А «поэт русской природы» Михаил Пришвин попытался повлиять на Председателя СНК логикой своих рассуждений. Мол, уважаемый Вячеслав Михайлович, конечно, знает, что сочинения литератора Пришвина пользуются успехом среди советских читателей, однако для создания рассказов и повестей ему необходимо часто выезжать за город — в леса, в поля… Но подобные поездки очень трудно осуществлять, не имея собственного автомобиля… (Прошение дало результат: в 1938-м Горьковский автозавод изготовил для писателя-путешественника совершенно уникальный по тем временам «домик на колесах». На полуторку «ГАЗ-АА» поставили кузов-фургон, внутри которого имелись лежанка, столик, стулья… Пришвин там даже походную фотолабораторию себе потом оборудовал!)

Клоун за рулем лимузина

В 1939-м руководители СССР заговорили о начале массовой автомобилизации населения: мол, понастроим заводов, начнем выпускать миллионными партиями легковушки, доступные по цене простым труженикам… Первым таким автогигантом должен был стать Московский завод малолитражных автомобилей (будущий АЗЛК), который уже готовил к серийному выпуску «народную машину» «КИМ−10». Однако помешала начавшаяся вскоре война. Реальные шансы обзавестись собственными «колесами» у граждан появились лишь в конце 1940-х, когда пошли с конвейеров «Москвич−401» и «Победа».

Цены на них кусались: «Москвичонок» стоил сначала 4 тысячи, но скоро подорожал вдвое; «Победу» можно было сперва взять за 16, а затем уже за 25 тысяч рублей (для сравнения: средняя зарплата тогда не дотягивала и до тысячи). Дирекция единственного в Москве автомагазина на Бакунинской улице получила распоряжение немедленно сообщать о каждом покупателе в ОБХСС. Данную информацию милиция немедленно «брала в разработку» и досконально выясняла: откуда у гражданина N завелись такие громадные деньжищи?..

Но невзирая ни на что, от желающих приобрести легковушку отбоя не было. Многие тогда покупали «Победы» ради выгодного вложения денег: цены на автомобили все время растут, значит, спустя какое-то время можно будет продать «стального коня» значительно дороже!.. Естественно, на таких «продажных» машинах не ездили. Они стояли в гараже — ради сохранения товарного вида.

Резко возросло количество собственных автомобилей в Москве в 1955 г., когда Никита Хрущев распорядился многочисленные персональные машины, на которых разъезжали тогда большие и не очень большие начальники, передать в личную собственность этим самым начальникам. Новоявленные автовладельцы отныне должны были сами заботиться о гараже для легковушки, о ее ремонте, о покупке бензина… Кое-кому из «осчастливленных» не по силам и не по средствам оказался подобный груз автомобильных проблем, и они поспешили продать свои «дармовые» «Победы», предпочитая пользоваться услугами такси или служебным транспортом.

На фоне «среднестатистических» автовладельцев, руливших «Москвичами» и «Победами», особо выделялись немногочисленные хозяева роскошных «ЗИМов». Этих лимузинов в личном пользовании было совсем мало. В основном на них ездили военные летчики — полковники, генералы…

— Такую машину купил себе знаменитый цирковой клоун Карандаш, — припомнил в разговоре с корреспондентом «РД» один из ветеранов столичного автосервиса, — и время от времени пригонял ее к нам на станцию техобслуживания во 2-м Хвостовом переулке. Автомобиль большущий, а он сам — совсем маленького роста. Карандаш очень любил подшутить: сядет, бывало, за руль «ЗИМа», чуть пригнется, чтобы его со стороны вовсе не было видно, и — «Э-ге-гей! Поехали!»… Народ шарахался в испуге: едет черная машинища вроде бы сама по себе, без водителя!..