От природы у нее белокурые волосы и бирюзовые глаза принцессы. Двадцать-тридцать лет назад с такой внешностью она была бы примой студии имени Горького — жаль, что сейчас в России не снимают сказок. Однако режиссеры молодую актрису Эльвиру Болгову разглядели по-своему. Ее приглашают на роли красавиц с неожиданным внутренним содержанием. Такой была ее первокурсница из картины «Тесты для настоящих мужчин», которая влюбленных в нее испытывала под прицелом оружия; такой — сильной и здравомыслящей — оказалась подруга главной героини в сериале «Желанная»; и уж абсолютно такой стала коварная Фатима из недавно побивших все телерейтинги «Близнецов». Правда, в «Близнецах» Болгова сыграла сразу трех героинь — сестер-близняшек Любу, Веру и Фатиму.

— Глядя на тебя, не возникает сомнений, что в детстве ты была примерной ученицей: в отглаженной школьной форме, с белым воротничком…

— Если я соглашусь, то люди, знавшие меня в детстве, сильно удивятся. Я была ужасным, диким, неуправляемым ребенком, изгоняемым из всех коллективов. У меня было очень конфликтное детство. Кошмар!

— Странно, казалось бы, при такой ангельской внешности должно все прощаться…

— У меня взгляд был очень тяжелый. Я ни с кем не дружила, часто прогуливала, от учителей мне вечно попадало: и за свое, и за чужое. Старшие классы пришлись у меня на начало 90-х — смутное время, анархия. Занималась я только тем, что мне было интересно. Вот была у нас литераторша сильная или историчка, которая мне нравилась, — я учила литературу и историю. А на остальное просто забивала. В общем, с такими знаниями мне оставалась одна дорога — в театральный. (Смеется.)

— Эль, а из какой ты семьи?

— Папа был агрономом. А мама работала медсестрой, сейчас на пенсии. Еще у меня есть старшая сестра — по образованию тоже актриса, окончила ГИТИС. После института она играла в Нижнем Новгороде, но потом ей одной пришлось содержать всю нашу семью, и сестра пошла в ателье: она шьет хорошо. Сейчас работает риэлтором.

— Вы с сестрой, наверное, похожи?

— Вообще не похожи. Она черноволосая, с черными глазами, а я светлая. Она в папу, а я в маму. Кстати, вчера мне сказали, что я вылитая полька!

— Вообще-то фамилия Болгова намекает на твои болгарские корни.

— Была у нас такая семейная легенда, но потом появилась другая версия: фамилия произошла от названия реки Волхов. С фамилией моей вечная путаница. То меня Волковой назовут, то Волгиной. А однажды совсем неприятная история случилась. Я занималась художественной гимнастикой. Приезжаю как-то на соревнования, а там кроме меня — Болговой — еще две сестры Волковы. В результате кто-то чего-то недослышал, и меня в списках не оказалось. Так я и ушла. Обида — на всю жизнь.

— Так, с фамилией все ясно. А как насчет имени? Оно у тебя тоже не из разряда популярных.

— Я интересовалась — имя это греческое, означает «светлая». Мама у меня тоже Эльвира, но ее назвали не в честь гречанки, а в честь кореянки. Мама родилась на Дальнем Востоке на границе с Кореей, в семье военного, да еще и в День пограничника. (Смеется.) Ее родителям очень нравилось, как соседка-кореянка выходила на крыльцо и протяжно звала свою дочку: «Эль-ви-и-ра!» А меня назвал папа — в честь мамы. Но мою дочку Элей назвать мы уже не рискнули, хотя и обсуждали такой вариант. Кстати, ко мне я прошу обращаться не Эльвира, лучше просто — Эля или Элька.

— Ну, до сорока Эля — нормально звучит, а дальше?

— До сорока мне еще далеко! А сейчас я даже в титрах «Желанной» и «Близнецов» попросила написать — Эля Болгова, а не Эльвира.

— Зато наверняка у тебя нет тезок!

— Да?! Мне тут рассказали: искали в Интернете меня, а нашли некую Эльвиру Болгову 1857 года рождения из деревни Иваньково. Причем следующей строчкой сразу шло: «Окончила высшее училище имени Щепкина». (Смеется.)

— Ты самая известная из девочек с вашего курса в «Щепке»?

— Для одних — я, а для кого-то — другие известнее.

— А из ребят?

— Мои однокурсники: Марат Башаров, Егор Баринов и Егор Дронов.

— После института тебя куда работать приглашали?

— В Малый театр. Страшно признаться, но я вместо того, чтобы продолжить заниматься серьезной школой в Малом, пошла ногами махать в «Сатирикон». Выходила там в кордебалете в «Ромео и Джульетте», танцевала проститутку в «Трехгрошовой опере». А через годик ушла в Театр имени Моссовета. Меня туда позвали на Достоевского. Я тогда бредила Достоевским и даже не раздумывала.

— Ты до сих пор выглядишь значительно моложе своих лет. На этой почве случались какие-то казусы?

— В детстве из-за этого сильно переживала. Потому что уже все подруги по парам, а я больше чем на двенадцать лет не тяну. (Смеется.) Когда в семнадцать тебя воспринимают пятиклассницей — это ужасно. Люди чаще всего судят о человеке по его внешности. И бесполезно доказывать, какие там у тебя в голове глубинные процессы происходят.

— А водку тебе до каких лет не продавали?

— А я и не покупала. Как-то все больше угощали. (Смеется.)

— В кино твоя моложавость — плюс или минус?

— Я уже не играю шестнадцатилетних. Недавно позвали на пробы в польский фильм, где героине двадцать девять — ровно мой возраст, и у нее любовная история с подростком. Оказалось, мой партнер — парень-студент, выглядит даже старше меня. Вопрос отпал сам собой.

— На съемочной площадке случаются огромные паузы. Чем ты их заполняешь?

— Я люблю атмосферу площадки, мне там комфортно. А в паузу поесть — первое дело! Потом почесать языками. Читать книжку или учить английский у меня не получается: я дергаюсь, не могу выключиться. Зато летом на съемках фильма «Моя большая армянская свадьба» научилась вязать. Никогда не умела, а тут вдруг как озарение нашло.

— А некоторые, знаю, в карты играют или в нарды…

— Нет, это не мое. В шахматы можно, пару только сложно найти.

— В сериале «Близнецы» ты сыграла сразу трех героинь одновременно. Люба и Вера у тебя внешне похожими получились, а Фатима — абсолютно другая.

— Просто красили ее. Вот она — волшебная сила макияжа!

— Твоя Фатима там все время пистолетом размахивает. Ты вообще раньше оружие-то в руках держала?

— Да. Как-то мне подарили газовый пистолет, он лежал у меня дома. Потом я пустила девочку пожить в квартиру, и она у меня украла часть вещей и пистолет в придачу. Мы, конечно, обалдели от ее поступка. Это же была не просто девочка с улицы, а знакомая знакомых, которым мы доверяли. Позвонили ее родителям, но она уже растворилась в Москве. Так что теперь мой пистолет гуляет где-то на свободе.

— А тебе его применять не приходилось?

— К счастью, нет. Просто я знаю: как только у человека появляется пистолет, к нему сразу же начинают притягиваться всякие ситуации, в которых неплохо было бы применить оружие. Ни к чему это. А еще есть анекдот: «Она все время носила с собой пистолет, потому что боялась, что на нее нападут и изнасилуют. Так и умерла девственницей».

— Вот ты снялась в сериалах, заработала денег. И каково чувствовать себя состоятельной женщиной?

— Да вот думаю: взять мне кофе или пойти в театральном буфете пообедать! (Смеется.) Нет, ну я заработала, конечно, кое-что, но этого уже нет. Просто мы купили подержанную иномарку, а она взяла и сломалась.

— За рулем ты или муж?

— Я. Нравится мне это дело. Когда долго не вожу, меня даже колотить начинает. Сейчас уже езжу аккуратно, а раньше гоняла как сумасшедшая.

— Пока ты вынуждена ездить на метро. Ну и как — все тебе улыбаются?

— Сначала у меня была фобия, а потом — нормально. На улице в лицо мало кто вглядывается, а когда приходишь куда-то, в магазин, например, — вот тогда узнают. Хотя мне и это странно.

— Дочку ты родила в двадцать два. Не боялась помешать карьере?

— Так вопрос не стоял. Для меня беременность была совершенно естественным, даже животным процессом. Это случилось тогда, когда должно было случиться, и в декрет я ушла почти сразу. Потому что организм моментально перестроился, у меня появились другие интересы, а на работу стало абсолютно наплевать. Даже подумала: «Какие же все дураки. Считают, что самое важное в жизни — карьера».

— Ты строгая мама?

— Нет, у нас равноправие. Просто у Глаши есть подготовка к школе, есть занятия музыкой, и это обязательно. Хочу пойду, хочу не пойду — это у меня не проходит. Если, скажем, у нее тренировка по горным лыжам (дочка у нас с четырех лет занимается), то вот хоть последний день Помпеи — Глаша обязана там быть!

— Откуда у дочери такое имя?

— Это ее папа придумал. Мы знали, что будет девочка, и подготовили список из ста тридцати семи имен. Хотели что-нибудь не тупое — такое славянское, забытое, красивое. Когда дочка родилась, Кирилл посмотрел на нее и сказал: «Это Глашка!»

— История вашего знакомства с мужем романтическая?

— Да совершенно обычная история. Как в «Амели» — «все пары, они глухие и слепые. Им только внуши, что они интересны друг другу, подбавь огня, и все — дело сделано». Так и у нас. Однажды мой сокурсник Егор Баринов сказал: «Один мальчик к тебе неровно дышит…», — и на следующий день я стала смотреть на Кирилла совсем другими глазами! А он первый раз увидел меня на сцене. Как актрисе мне было безмерно лестно, что на меня обратили внимание не из-за красивых глазок, а можно сказать, из-за таланта.

— Он старше тебя?

— Да, на шесть лет.

— Как считаешь, должна быть разница в возрасте между мужем и женой?

— По-моему, да. Как известно, мужчина и женщина неодинаково развиваются. Мужчины запаздывают. При этом я считаю правильным, когда муж для жены является как бы учителем. Пока есть чему у него учиться, отношения будут идти вперед.

— А кто твой муж по профессии?

— Он окончил Строгановку, работает дизайнером интерьеров. Это он сделал кафешки «Москва—Берлин», «Кетама», клуб «Fabric».

— Дома он реализует свои дизайнерские способности?

— Нет. Мы всю жизнь жили, как сапожник без сапог. Тот ремонт, который был у нас в квартире летом, я сама придумала и сама сделала. Ну, в смысле руководила рабочими.

— Раньше у тебя был очень красивый натуральный цвет волос: пепельно-русый. Почему ты его поменяла?

— Это на одной картине мне волосы испортили! Решили сделать пробу: как я буду смотреться каштановая. Гримерша принесла пенку, смывающуюся после одного мытья головы. И вот я, сидя уже под этой пенкой, читаю состав и вижу — там хна! Говорю: «Я знаю, что хна не смывается!» А гримерша: «Да перестань. Там ее так мало — ничего не будет». А я после юга, выгоревшая. В общем, у меня все впечаталось и заиграло разными красками. Пришлось с цветом куда-то выруливать — съемки-то должны были вот-вот начаться… А потом мне понравилось быть рыжей.

— А это правда, что во многих сериалах актерам предлагают сниматься в своей одежде?

— Да. И главное, износ оплачивать особо не стремятся. Все экономят. Однажды на съемки «Моей большой армянской свадьбы» я пришла в платье, которое, как мне казалось, очень подходило к настроению фильма. Но художница сказала: «Нет, нет, это не наша фактура. Какое-то оно серое, скучное — неинтересно. Будет другое — в цветочек». И тут меня увидел режиссер Родион Нахапетов: «А что это за платье такое? Очень хорошее». В результате платье взяло на себя основную нагрузку сцены.

— А если, допустим, на съемках тебе дали туфли на два размера меньше. Будешь скандалить?

— Да ну. Это вообще не проблема. Если нельзя поменять, то сыграю сцену в них — ничего в этом страшного нет. После кадра сниму, похожу в своих, отдохну.

— А ты вообще модница?

— Нет, вряд ли. Я не ношу ультрамодные вещи, потому что вся Москва тут же заполоняется ими. Меня тошнит от стройного ряда кепок на девушках, или брюк с завязками, или розового цвета. Я выбираю не модную одежду и цвета, а то, что соответствует моему настроению. Вот сейчас, например, мой гардероб в красно-зеленой гамме. И не могу из этого вырулить никак!

— Как ты относишься к тому, что твои эротические фото висят в Интернете?

— Да никак не отношусь, равнодушна я к этому. Придурки вывесили — придурки смотрят. Если я не могу этому помешать, то решила и не беспокоиться по этому поводу.

— А в «Плейбое» сняться не предлагали?

— Нет. Честно говоря, я не очень понимаю смысл этих фотографий.

— А ты вообще легко соглашаешься на эротические сцены?

— Сейчас уже нелегко. Просто раньше хотелось себе доказать, что я могу и это. Сейчас в подобных эпизодах буду участвовать только при полном доверии к режиссеру. А то как-то мы договаривались, что меня снимут по-одному, и вдруг — хопс — взяли другую крупность, и в кадр вошло то, что не должно было входить. Честно говоря, меня удивило такое отношение, ведь мы с тем режиссером очень по-человечески общались, и на словах было обговорено все до мелочей. Теперь я поняла: все надо регламентировать юридически. Если нет — работает дублерша.

— Такая красивая женщина не может не привлекать к себе повышенного мужского внимания, в том числе и режиссерского. Ты не сталкивалась с этим, в негативном смысле?

— Нет, к счастью. Конечно, всякие такие истории про то, как режиссеры шантажируют молодых актрис — мол, если будешь со мной спать, то сыграешь главную роль в новой картине, — ходят. Но я отношусь к ним как к мифам. Во всяком случае, никто из моих знакомых с этим не сталкивался.