На счету этого актера главные роли в сериалах «Оперативный псевдоним», «Сармат» и «Парни из стали», а его почему-то все считают начинающим. Он играет в основном крутых парней, а фамилия у него смешная и добрая — Дедюшко. Ему 42 года, а он до сих пор живет в коммуналке.

А еще Александр не стесняется своего прошлого, радуется настоящему и не боится будущего.

— Александр, вы родились и выросли в Белоруссии, работали во Владимире, а потом рванули в Москву. Как жили на первых порах без связей и знакомств?

— У меня на руках была небольшая, но достаточная сумма, на которую я смог жить и снять комнату. В Москве я почти год оставался безработным, пока не начал сниматься в рекламе.

— Нахлебались за это время?

— Ну как сказать? Всякий человек прилично хлебает по жизни, независимо от того, приезжий он или нет. Просто мы живем в таких условиях и в такой стране.

— Но вам-то, провинциальному актеру, еще и приходилось стучаться во все двери, тыкаться, как слепому котенку.

— Приходилось. А что делать? Как говорится, под лежачий камень вода не течет. Я, как только приехал, встал на учет на «Мосфильме», ездил по актерским агентствам. В одном из них мне подсказали, что можно подзаработать, снимаясь в массовке на новогодних «Огоньках». И я ходил, изображал восторги и знакомился с людьми.

— А вам больше встречались злые люди или добрые?

— Я бы не сказал, что злые. Безразличные. Не особо мешали, но и помогали не много. Мысли, конечно, всякие тогда в голову лезли, и в депрессию впадал. Но такого, чтобы пойти утопиться или повеситься, не было. И работу бросить желания, слава богу, тоже не возникало.

— Как вы попали к Олегу Ефремову во МХАТ?

— Поначалу известные театры я стороной обходил, думал, что там все должно быть самое лучшее — и репертуар, и актеры. А спустя два года моих мытарств я набрался наглости и решился попробоваться. В этот день — с 12 дня до 5 вечера — смотрели студентов из Щуки, еще какого-то театрального вуза, артистов из других городов. Ефремову я понравился, и он меня взял к себе.

— Вы ведь всего два сезона проработали. А если бы не ушли оттуда, вас там так и похоронили бы с «кушать подано»?

— Наверное. Но я не могу сказать, что там всех подряд хоронят. Вон у Сани Семчева, с которым мы одновременно показывались, все нормально, и роли хорошие. Не знаю, почему у меня не сложилось.

— Не жалеете, что ушли?

— Не особо. Хотя вернуться пытался, даже подходил к Олегу Павловичу Табакову, мы с ним договорились встретиться. А я почему-то не пошел, чем-то занят был. С тех пор с репертуарным театром не связываюсь.

— Из-за съемок?

— В том числе и из-за этого.

— Или все-таки не захотели попадать в гадюшник, как называют многие театры?

— Ну как сказать? Не знаю, в каждом такое встречается или нет, но в тех, где я был — во Владимире и Москве, — этого хватает. Не могу сказать, что вокруг меня плелись какие-то интриги, но, судя по характерам актеров, может быть всякое.

— Александр, вы в Москве уже 10 лет. Не переживаете, что до сих пор живете в коммуналке?

— Нет, особо не переживаю. Конечно, хочется собственное отдельное жилье. Вообще, мечта — иметь дом за городом с большим участком, кошками-собаками, лошадьми. Но даже сейчас, с нашими заработками, причем неплохими относительно других людей (жена Светлана и сын Дмитрий снимаются в рекламе. — МКБ), у нас нет возможности купить сразу квартиру. Цены за несколько лет бешено выросли. Но стремиться есть к чему.

— А жена не пилит?

— Слава богу, она у меня мудрая женщина и все понимает.

— Она тоже из Владимира?

— Нет, Света из Читинской области. А во Владимире работала в том же театре, что и я.

— Вы вместе семь лет. Психологи называют этот период критическим для семьи…

Светлана: Да, кризис есть, но мы его потихонечку переживаем.

— Из-за чего он у вас возник?

С.: Дома его не бывает. Вот из-за чего.

— Это же хорошо: муж себя реализует, деньги зарабатывает.

Александр: Что работает — хорошо, а что дома не бывает — плохо. (Смеется.)

— Вы же познакомились во Владимире, в театральном общежитии на Новый год?

С.: Да. Вообще так интересно с нашим знакомством получилось. Я еще в институте училась, приехала домой к родителям на каникулы и увидела рекламный ролик про видеопиратство, которое преследуется по закону. И так мне понравился мужчина, который снимался в этом клипе, что я целыми днями щелкала телевизор, чтобы посмотреть рекламу. И вот спустя некоторое время я увидела этого мужчину в общежитии на Новый год.

— Страшно не было со своей заочной любовью знакомиться?

— Ой, было. Он приехал к нам из Москвы, встал в свою любимую позу, скрестив руки на груди, и смотрел пронзительным взглядом.

А.: Какой уж есть.

— Вы действительно в ЗАГС на «КамАЗе» поехали?

— Просто так сложились обстоятельства. Мы хотели побыстрее зарегистрироваться, в Москве пришлось бы выжидать какое-то время, и мы поехали во Владимир, где я был прописан. В самом городе нас тоже отказались расписывать. Сказали, что ЗАГСы уже закрываются — было уже около трех часов, — и посоветовали съездить в сельсовет поселка Юрьевец. Мы со Светой рванули, пытались поймать машину, но никто не останавливался. И, когда мы уже отчаялись, притормозил «КамАЗ».

— Света, прямо в свадебном платье поехали?

— Нет, никакого свадебного наряда не было — только шляпка.

— Александр, ваша жена тоже актриса. Она не ревнует, что у вас актерская карьера складывается, а у нее нет?

— Она достаточно спокойно и мирно ко всему относится. Одно время мне казалось, что она ревнует, но потом понял, что нет.

С.: Я к этому нормально отношусь. Я больше семейный человек: дом, дети, покой.

— У вас еще не было нормальной работы, когда родился Дима. Кто-нибудь из родственников помогал молодой семье?

А.: Никто не помогал, все же далеко живут. Да и я к тому времени уже снимался в рекламе, были и роли небольшие. Кстати, основную сумму на комнату я заработал на рекламе в 97-м году. А другую часть — в корейском телевизионном сериале про бандитов. Там тоже неплохо платили.

— Во время дефолта много денег потеряли?

— У нас лежала сумма в банке, но не очень большая, какую-то часть нам даже отдали. Мы потеряли около 2 тысяч долларов, для нас это была порядочная сумма. Но ничего, пережили.

— Тогда пошли телевизорами и холодильниками торговать?

— Коммерцией я занялся еще в начале 90-х во Владимире. Зарплаты перестало хватать, и пришлось устроиться в фирму по купле-продаже, которая базировалась прямо у нас в театре. Было очень удобно: отрепетировал и спустился в офис. Еще в Москву ездил, товар там закупал. Когда родителей в Белоруссии навещал, то оттуда тоже вещи привозил, а потом раздавал по владимирским магазинам. Так что какие-то деньги зарабатывал.

С.: Ты еще расскажи, как собачками занимался.

А.: Ой, я уже не помню, в каком году, у владимирского города-побратима в Китае случился юбилей…

— Одно время очень модно было дружить городами.

— Да. Они приезжали к нам, кто-то ездил к ним. И вот несколько человек из театра, в том числе и меня, попросили приготовить концертную программу для поездки в Китай. А всем же жить хочется, все же знают, сколько «челноков» в Китай ездят, и мы решили узнать у представителя того города, — не помню название, — что же нам из России туда отвезти, чтобы выгоднее продать. И он нам с таким серьезным видом ответил: «Я здесь пекинеса покупал, они у нас очень хорошо идут». Не буду врать, но, по-моему, он назвал сумму чуть ли не в 10 тысяч долларов.

— За одну собачку?

— Да. Пекинес в Китае считается собакой императора, по их мифологии это смесь льва и обезьяны — в общем, редкая порода для них. И вот мы с другом, тоже актером, начали искать этих пекинесов. Приехали в Москву на рынок, но там они были очень дорогие, клубные, нам не по карману. Поехали в Ярославль, там тоже рынок типа Птички есть. Нашли пекинесов без родословной и купили двух по 200 рублей. Ой, у нас столько приключений с этими собаками было. Мой друг решил на этом рынке 100 долларов разменять, а его надули: 100 долларов забрали и подсунули один. Когда он это обнаружил, естественно, на том месте уже никого не было… Привезли мы этих собачек во Владимир и стали ждать поездки. Сначала она должна была состояться в августе, потом перенесли на сентябрь…

— А пекинесы растут.

— Еще как! Поездка откладывается. Щенки то у меня живут, то у друга. Они, конечно, потешные такие, ласковые до безобразия, веселые. Но, когда поездка отменилась совсем, мы решили их продать.

— Не жалко было?

— Жалко. Но я тогда жил один. Уйдешь на весь день в театр, щенка дома одного оставишь, гулять с ним некому. Потом вернешься — вся квартира в какашках, веник в руки — и убирать. В общем, пошли мы с товарищем на рынок собачек наших продавать. Два дня стояли. Сначала 250 рублей просили, потом 200, потом 100. В результате одного продали за 80 рублей, а второго вообще подарили.

— В общем, собачки у вас золотыми получились?

— Да, даже свои 200 рублей не вернули.

— Александр, а ваш сын Дима знает, что у него есть старшая сестра Ксюша?

— Не только знает, но и общается с ней. Она приезжала к нам в Москву, мы ездили к ней в Ярославль. У них нормальные отношения.

— Светлана не против, что вы общаетесь с первой женой?

— А почему она должна быть против? Как бы там ни было, Ксения — моя дочь. Факт есть факт.

— А у Димы нет ревности к сестре?

— Думаю, что нет. По крайней мере мы не видели. Он иногда говорит: «А почему у меня нет братика?» или: «Давайте мне братика или сестричку сделаем».

— Ваш сын ведь тоже активно в рекламе снимается. Гонорары у него забираете или разрешаете тратить самостоятельно?

С.: Выделяем определенную сумму, он сразу же идет в «Детский мир» покупать подарки себе и своим подружкам.

— Он уже ценит деньги, понимает, как они достаются?

— Да. Иногда приходит из детского садика и спрашивает: «Мама, а что лучше, танцевать или работать?» Я ему говорю: «Кому что больше нравится». — «Вот в садике все играют, поют, один я работаю». Пока он все на таком уровне воспринимает.

— Вы его строго воспитываете?

С.: Это у нас больная тема, потому что Саша называет меня курицей-наседкой. Папа сына старается в строгости воспитывать, к спорту его приобщает. Они вместе отжимаются, подтягиваются. В общем, молодцы.

— Света, а вам позволяется сына баловать?

А.: Мама у нас без позволения это делает.

С.: Я даже не думала, что из-за воспитания ребенка у нас могут возникать какие-то споры и разногласия.

— Александр, но все-таки последнее слово за вами?

— Нет. (Смеется.)

С.: Иногда мы можем менять вектор.

— Гордитесь какими-то поступками своего сына?

А.: Я вообще им горжусь, хотя еще есть над чем работать. Он замечательный мальчик. А какой-то конкретный поступок вспомнить не могу. Он очень интересно высказывается по поводу наших отношений: «Без папы нельзя. Папа обязательно должен быть».

— С чего он вдруг так говорит?

— Какое-то кино посмотрел, потом вот изрек.

— Вы с ним дружите?

— Надеюсь, что дружим.

— Вы ему о своих трех страстях — женщины, автомобили и лошади — рассказывали?

— Нет еще. Да он и не спрашивал пока. Но, когда вырастет и если поинтересуется, конечно, расскажу.

— А вдруг бабником будет?

— Ну, любить женщин — не обязательно быть бабником.

— Александр, моя бабушка, увидев плечистого актера по телевизору, говорила: «На нем бы пахать, а он на экране кривляется».

— Я думаю, что каждый человек должен заниматься тем, чем он хочет. И если у него есть желание стать артистом и ему это хотя бы немножко дано, то почему бы и нет.

— Вы никогда не хотели сменить свою фамилию на более грозную?

— Вряд ли. Фамилия у меня достаточно редкая. И потом, я один рос, без отца. А был я шустрым мальчиком, непоседливым. И бывали такие моменты, когда мама говорила: «Вот будешь, как твой отец, и ничего в жизни не добьешься». Папа у меня выпивать любил. И поэтому мама иногда корила меня за фамилию: «Вырастешь и будешь такой же, как Дедюшко». А у мамы фамилия Чарковская — более звучная и благородная, чем моя. Но я не знаю, почему тогда ее не поменял, а сейчас тем более этого делать не хочу.