Пока есть шпионы, будет и кино про них. А тема противостояния двух самых мощных разведок — ЦРУ и КГБ — еще долго будет соревноваться по изощренности интриг с любым дамским романом. Новый сериал «КГБ в смокинге», премьера которого состоялась 28 марта на канале Рен-ТВ, прекрасно это доказывает. Драка нескольких спецслужб за жизнь журналистки Валентины Мальцевой (Екатерина Волкова) происходит в далеком 1977 году.

На роль обаятельного цэрэушника Юджина ни у продюсера Дмитрия Лесневского, ни у режиссера и исполнителя одной из главных ролей Олега Фомина никаких кандидатур, кроме Вилле Хаапасало, не было. «Мне нужен был очень искренний и очень открытый человек, — говорит Фомин, — а Хаапасало как раз такой и есть, он весь как на ладони». Сам же Вилле согласился на роль совсем по иным соображениям.

— Я думаю, почти каждый мужчина в детстве мечтал стать шпионом. Я по крайней мере точно хотел. Поэтому, когда мне дали сценарий, я сразу согласился. Мне было очень интересно, я узнал что-то новое. Самым удивительным для меня стало то, что агенты ЦРУ и КГБ, оказывается, прекрасно знали друг друга.

— У Джеймса Бонда не подворовывали?

— Ну, Джеймс Бонд не человек же, «кукл» какой-то. Мы, наоборот, хотели убежать от киноштампов. В американских шпионских фильмах всех убивают, трупы направо-налево, машины взрываются, вертолеты летают… Но на самом-то деле шпионы старались вести себя так, чтобы их никто не видел. И нам, кстати, в начале съемок делали замечание, чтобы мы вели себя как можно более незаметно, не привлекали лишнего внимания, чтобы случайные прохожие, увидевшие съемку, не поняли, что мы играем шпионов.

— Я знаю, вы учились обращаться с оружием.

— Да, это так. На самом деле я же пацифист. И не хочу иметь с оружием никаких отношений. Я понимаю, что по работе мне иногда приходится с ним сталкиваться. Но у меня было неприятное ощущение от того, что на поясе болтается пистолет. Я знаю, что патронов нет, и, значит, стрелять он не будет, но этот кусок металла меня даже немного пугал.

— А каковы ощущения от лимузина, на котором ездил ваш герой? Ведь, говорят, эта машина еще у самого Феллини снималась.

— Немного неудобно. Машина старая — 50-х годов. Все совсем по-другому, чем в тех современных машинах, на которых я езжу: непривычные тормоза, коробка передач… Я тренировался на ней ездить. Но вообще у меня с машинами легко, потому что раньше я работал профессиональным водителем, мне знакомо это дело, и я люблю водить.

— А было что-то сложное?

— У меня же родной язык не русский, и самые большие проблемы у меня были, как, впрочем, и на всех русских проектах, с текстом сценария. Ночами я сидел и зубрил текст. Русский человек, если забудет слово, заменит его другим. А у меня уверенности такой нет, что я смогу подобрать нужное слово, и поэтому мне надо знать текст наизусть.

— Но вы же прекрасно говорите по-русски.

— Разговорный язык — это другое, я говорю своими словами. А перед камерой я должен сказать авторские слова.

— Сериал снимался в Чехии, Португалии, Голландии, Франции… Удалось хоть страны посмотреть?

— Конечно, мне кажется, мы очень многое увидели. Мы ездили на автобусе и смотрели по карте, нет ли поблизости какой-нибудь достопримечательности. Потому что, будучи, например, в 10 км от самой западной точки Европы, грех туда не заехать. Но больше всего мне понравился океан в Португалии, он мне стал как родной. Вода всегда холодная, приятная. Я люблю в холодной воде купаться, так что для меня в самый раз.

— А правда, что Кэтрин Зета-Джонс, посмотрев «Кукушку», позвала вас сниматься в какой-то фильм вместе с ней?

— Ой, ну там такая история… Видно, у американцев тоже бывают проблемы с деньгами. Мне позвонили, сказали, что она хочет вместе со мной сниматься. Я сказал, что, если у меня получится по расписанию, я смогу, и выслал им график своих съемок. Мне сказали: «Хорошо, мы разберемся», и тишина. Может, отложили, может, передумали. Американцы же. Сложный народ.