Архив

Она идет по жизни, смеясь

Про Дину Корзун заговорили после фильма «Страна глухих», где она сыграла странноватую девушку по имени Яя. Роль получилась настолько яркой, что долгие годы режиссеры боялись подступиться к актрисе: всем казалось, что уже ничего нельзя поделать с этой характерной манерой говорить, растягивая слова, с этим нервным взмахом рук. Будто срослась она со своей героиней раз и навсегда… А вскоре и вовсе прошел слух, что Дина уехала из страны.

1 мая 2005 04:00
2171
0

Про Дину Корзун заговорили после фильма «Страна глухих», где она сыграла странноватую девушку по имени Яя. Роль получилась настолько яркой, что долгие годы режиссеры боялись подступиться к актрисе: всем казалось, что уже ничего нельзя поделать с этой характерной манерой говорить, растягивая слова, с этим нервным взмахом рук. Будто срослась она со своей героиней раз и навсегда… А вскоре и вовсе прошел слух, что Дина уехала из страны.



Огни большого города манили ее, зазывая сладкими песнями о будущих победах и свершениях. Наверное, стоило бы остановиться и подумать: а чем живет мегаполис, когда кончается ночь и гаснет эта разноцветная иллюминация? Впрочем, к чему размышления? Все равно каж-дый день, проведенный в сером провинциальном городишке, где ее угораздило появиться на свет, она считала бесцельно прожитым. Поэтому, подобно легкомысленному мотыльку, бросилась на зов огней. Почти невесомый чемоданчик, старая отцовская скрипка и пара эффектных шляпок на выход (о боже, какими же убогими они покажутся ей годы спустя!) — вот и все, что она взяла с собой из прошлой жизни. Да, и еще — уверенность в том, что она победит. Только не спрашивайте, что ей пришлось пережить, чтобы превратиться из никому не известной провинциалки в дешевеньком платьице и потертом плаще в лощеную голливудскую диву. Она постаралась забыть и ночи, проведенные на вокзалах, и томительные часы под пронизывающим ветром и проливным дождем со скрипкой в руках (и ведь никто — ни разу! — не кинул в ее футляр больше доллара), и бесчисленное количество кастингов и кинопроб. Кому нужны эти глупые подробности, если сегодня она — лучшая.

Как вам такая история? Согласны, конечно, к нашей героине «с обложки» — актрисе Дине Корзун — она имеет отношение весьма отдаленное. Но именно этот сюжет мы выбрали за основу нашей фотосессии. Наверное, потому, что хотелось уйти от избитого образа Яи из «Страны глухих». И уж совсем не нравилось ни нам, ни нашей героине банальное позирование на фоне красивых интерьеров. А было желание показать Дину Корзун такой, какой ее в России мало кто видел. Ведь последние ее киноработы снимались за границей и у нас появятся не скоро. Смотрите и удивляйтесь: Дина Корзун — в роли голливудской дивы начала прошлого века.


Витамин таланта


Конечно, если покопаться в биографии Дины, кое-какие параллели с этой историей найти можно. Она тоже родилась в сером провинциальном городке, который упорно отказывалась называть родным. Но поначалу, задыхаясь от ежедневной рутины, тем не менее плавно плыла по течению. Закончила школу, поступила на художественный факультет пединститута. И возможно, так до сих пор и сидела бы за мольбертом в тихом спокойном Смоленске, если бы не порыв, в один прекрасный день позвавший ее на подвиги, — все, с прошлой жизнью покончено! И она рванула на зов огней большого города. В Москву. В столицу. Правда, туда ее влек-ло вовсе не желание покорить мир. Она бросила все ради большой любви.

Дина: «Актрисой я никогда не мечтала быть. Но так сложились звезды — я влюбилась в человека, который боготворил театр. И через него влюбилась в сцену. И вскоре тоже стала искренне считать, что театр — это храм, который позволяет служить обществу, людям, говорить о каких-то важных и серьезных вещах, — но не напрямую, как это делают политики, а иносказательно, через подтекст, на уровне эмоций».

Режиссер Роман Козак, который преподавал на подготовительных курсах в Школе-студии МХАТ, потом рассказывал, что уже в те годы Дина была очень заметна. Он же стал первым, кто бросился на помощь второкурснице Корзун, которая неожиданно для всех вдруг заявила, что уходит из института. Роман Ефимович написал ей письмо. Короткое, но, как потом оказалось, очень действенное: «Не чуди. Господь Бог послал тебе немного таланта — „витамина Т“. Большинство людей им обделено».

Дина: «Я поняла, что пришла в эту профессию все-таки не случайно. Вся эта публичность, выход к зрителю — когда ты остаешься один на большой сцене, — мне давались легко и естественно. И мои попытки уйти направо (или налево?) были связаны не с тем, что меня не устраивала моя актерская карьера, а с внутренним поиском самой себя. Просто в какой-то момент я осознала, что все вокруг — сплошная иллюзия. И театр, увы, не храм».

Вторую попытку уйти «на сторону» она предприняла уже будучи актрисой МХАТа. Актрисой, признанной во всем мире: фильм «Страна глухих» с ее участием брал одну награду за другой. Именно в тот момент она — без каких-либо видимых причин — решила оставить театр. Этот шаг многие восприняли с молчаливым неодобрением: и чего девушке не живется спокойно — ведь есть у нее и главные роли, и уважение коллег.

Может, ей досталось не то время — залы даже самых лучших театров зияли тогда пус-тыми глазницами свободных кресел? А может, юной выпускнице театрального института просто рано было браться за такие серьезные роли, которые обрушились на нее, — Катерина из «Грозы», Сонечка Мармеладова из «Преступления и наказания»? Сама Дина не хочет копаться в своих прежних чувствах и переживаниях. Но говорит, что лично для нее уход в никуда был логичным и не требующим пояснений.

Дина: «Я покинула МХАТ, когда почувствовала себя там одиноко. Играя очень много главных ролей, и ролей интересных, я вдруг явно ощутила вокруг себя некое безвоздушное пространство, как-то очень отчетливо поняла, что совершенно никому не нужна. Что мое дальнейшее пребывание в театре — это тупик, что меня просто неправильно используют. И тогда, и сейчас я уверена, что это был правильный поступок. Ведь я наконец-то вернулась к своему мужу и сыну, которые во время моей работы в театре оказались просто позабыты. Я наконец-то стала жить полноценной насыщенной жизнью!»




Тимур, Луи и их команда


А как обрадовались сын Тимур и муж Луи — ее любимые мужчины! Ведь все это время они терпеливо ждали Дину, а она — без выходных и права на личную жизнь — работала, работала, работала.

Дина: «Так получилось, что как только я родила Тимура, его пришлось тут же отдать маме в Смоленск. А сама я начала работать и учиться — почти десять лет ушло на такой безоглядный, с полной отдачей труд. В тот период я почти не бывала дома — „выходила“ из одного проекта и тут же включалась в другой. Сейчас в такой же ситуации оказалась Чулпашка (Чулпан Хаматова, партнерша Дины по фильму „Страна глухих“ — Авт.). Только с одной „небольшой“ разницей — в те годы театры пустовали, людям было не до искусства, никто никуда не ходил. Но даже это меня не останавливало, я все равно испытывала восторг: я ведь играю в самом знаменитом театре страны, вокруг меня — сплошь звезды, актеры первой величины, гении!»

С нынешним мужем Луи Дина познакомилась именно в тот напряженный, полный работы отрезок времени. И иначе как чудом эту встречу Дина не называет. Ну как могло совпасть, что молодой бельгиец, приехавший в Москву понять и познать знаменитую систему Станиславского, из сотен русских девушек полюбил именно ее? А в том, что у них — настоящая любовь, Дина нисколько не сомневается.

Дина: «Мы с Луи знаем друг друга десять лет. Первое время жили на две страны: то я к нему приезжала на выходные, на каникулы, то он летел ко мне».

Благодаря Луи Дина осознала, что означает выражение «они понимали друг друга без слов». Он не говорил по-русски, зато свободно общался на английском и французском, которые, в свою очередь, были дремучим лесом для Дины. Словарного запаса хватало только на то, чтобы беспрестанно повторять всего одну фразу: «Я тебя люблю».

Дина: «Луи постоянно звал меня уехать к нему в Лондон, но тогда я чувствовала, что это невозможно: сценарии сыпались один за другим, опять же — родной МХАТ. Хотя теперь немного жалею: может, надо было рубить сплеча и уезжать из Москвы? А вот Луи тогда совершил настоящий поступок — оставил все свои дела и перебрался в Россию. Долгое время он не мог найти здесь занятие по душе, и я прекрасно понимала: то, что он позволил мне заниматься карьерой, сделано ради любви — невероятной и глубокой. Я это очень в нем ценю».

Луи хватался за любую работу. Снимал рекламу, фотографировал для журналов. Но на дворе стоял 1999 год, Россия только приходила в себя после экономического кризиса, и иностранец, не знавший ни слова по-русски, оказался лишним в этой гонке за выживание.

Дина: «Он чувствовал себя здесь как ребенок. Даже не знал, как поймать такси. И конечно, ему было неуютно. Мы попытались сделать вместе совместный проект — художественный фильм „Марфа“, наивно полагая, что это нас сблизит и позволит Луи втянуться в интересное дело. В итоге получилось, что „Марфа“ едва не разрушила нашу совместную жизнь. Потому что вдруг выяснилось, что наши творческие воззрения и задачи радикально расходятся. К тому же я, как Овен упертый, вела себя так немудро, что мы чуть не рассорились. Разность культур, традиций действительно много значит. Тогда даже встал воп-рос: или мы продолжаем снимать фильм, или расходимся. И мы остановились».

Проект «Марфа» так и остался незавершенным. Зато отдельные отрывки вошли в портфолио Дины — ведь после «Страны глухих» никто из наших режиссеров так и не смог предложить ей какой-то новый образ.

Дина: «А в „Марфе“ я играла абсолютно простую деревенскую девчонку с белыми бровями, которая ездит верхом на козле. На зарубежных кастингах очень важно показать свои способности к перевоплощению».




Последнее прибежище


И на Западе ее заметили. Английский режиссер Павел Павликовский несколько лет назад предложил ей главную роль в своем фильме «Последнее прибежище», который снимался по заказу BBC. До России картина так и не доехала, а вот за границей собрала немало призов. На 41-м кинофестивале в греческих Салониках отметили и саму ленту (в номинации «Лучший иностранный фильм»), и исполнителя главной мужской роли, и Дину — как главную героиню. Возможно, российские прокатчики испугались несколько провокационного сюжета картины: русская девушка Татьяна, молодая и наивная, вместе с сыном Артемом прибывает в Англию, но почти сразу же они попадают за решетку, где и ждут депортации. Хотя в свое время Дина с сыном Тимуром тоже прибыла в Лондон, мало что понимая в окружающем их мире и зная по-английски только «привет» и «пока», параллелей с собственной жизнью Корзун не проводит. Ее Англия встретила более приветливо.

Дина: «Я очень люблю Лондон. И даже когда я почти не слова не понимала, меня не покидало ощущение: этот город близок мне по духу. Я приехала туда и сразу в нем растворилась. Сегодня у меня в Лондоне есть свои улочки, свои скамейки, свои кинотеатры, свои магазинчики и свои кафе. С Москвой — с ее большими расстояниями, широкими улицами, высокими домами и пафосной архитектурой — у меня такого единения не сложилось. Москву я люблю только ранней весной и золотой осенью — когда она будто замирает и становится почти прозрачной».

С недавних пор у Дины есть в Лондоне и свой дом. Они с Луи наконец-то купили квартиру своей мечты.

Дина: «Мы с мужем, приезжая в Лондон, часто бывали в гостях у его брата Алекса. Много лет назад Алекс купил квартиру в здании бывшего монастыря на набережной Темзы, из окон виден Биг-Бен. Старинный особняк, которому более двухсот лет, прос-то завораживал своей потрясающей аурой, неповторимой атмосферой. Мы с Луи мечтали тоже найти себе что-то подобное. И нам повезло: владелица одной из квартир в этом же доме выставила свои апартаменты на продажу. Так что теперь у нас сложилась такая небольшая творческая коммуна — в доме всего четыре квартиры. Кроме нас и Алекса там живет еще один художник, замечательный человек, и семья ювелиров — они делают украшения для модельера Пола Смита. Все вопросы по содержанию дома мы решаем сообща. Это даже как-то по-советски: собираемся и обсуждаем, сколько денег выделить на одно, сколько — на другое. Очень жаль, что бывать в лондонской квартире нам удается не так часто, как хотелось бы. Когда я совсем уже решилась на переезд в Англию, даже подыскала хорошую школу для сына, Луи наконец-то нашел дело своей жизни и сам попросил меня повременить с переездом».




Киевский «Друг»


Все началось с невинного эксперимента. Музыканты группы «Океан Ельзi» предложили Луи снять клип на их новую песню «Друг». Съемки проходили в Барселоне, с японской актрисой в главной роли. Вячеславу Вакарчуку со товарищи работа очень понравилась, да и на съемках все как-то сдружились, и в итоге ребята стали общаться чаще и чаще. Совершенно случайно выяснилось, что их клипмейкер Луи Франк еще и музыку пишет, и песни поет. Вскоре клавишник и бас-гитарист «Океана Ельзi» сами не заметили, как стали музыкантами новой группы — уже во главе с Луи.

Дина: «Сначала Луи собрался в Киев всего на два месяца. А получилось, что он живет там почти безвылазно — около двух лет. Эта ситуация для меня — невероятно тяжелая, но я понимаю, что ему как мужчине крайне важно реализоваться. Когда-то Луи ради меня порвал все свои прежние связи, переехав в Москву. Теперь пришла моя очередь. И я мирюсь с таким положением дел, поддерживаю его и вдохновляю. Ведь сегодня он занимается тем, что ему по-настоящему интересно».

Новая группа называется замысловато — «Esthetic Education», однако не стоит искать здесь какой-то глубинный культурологический подтекст, все гораздо проще. Долгое время они репетировали в одной музыкальной школе, на двери которой и красовался сей странный для Киева оборот.

Новая группа уже записала первый альбом «Face reading» («Читать по лицу») и даже приезжала на гастроли в Россию.

Дина: «Они выступали в Москве, и здесь их принимали очень хорошо. На что похожа их музыка? Это рок, но не русский, а такой более западный, звучащий несколько мягче. Что-то среднее между Quеen, Doors, Jamiroquai. Понимаю, что группы эти абсолютно разные, но я называю фаворитов Луи, которые наверняка оказали большое влияние на „Esthetic Education“. Поскольку автор текстов — сам Луи, все песни у них на английском. Хотя нет: есть две вещи на русском. Одна — на стихи Даниила Хармса, вторая — некий бред Луи, его ощущения от нашей страны. Кстати, обычно именно эту композицию принимают очень хорошо: Луи поет с сильным акцентом, но так выразительно!»




По дороге в Голливуд


Сначала Дина пребывала в легкой панике. Долгие годы бездействия, когда российские режиссеры все как один будто ушли в подполье, заставили ее всерьез задуматься о переезде в Лондон. И вот когда она наконец решилась — все сорвалось!

К счастью, спохватились режиссеры — будто услышав ее немой крик о помощи. Впервые в своей актерской карьере Дина согласилась на участие в сериале «Женский роман» для Первого канала. Хотя многие и недоумевали: зачем ей нужен этот проект? Да затем, что материал оказался хорош, а режиссер — питерский интеллектуал Сергей Снежкин, а партнеры — Константин Хабенский и Александр Домогаров, а сама героиня — одинокая фотохудожница, вдруг встречающая свою судьбу (будто написано про нее, Дину Корзун).

Однако премьеру сериала Корзун отметила вдали от родины, на Берлинском кинофестивале. Там демонстрировался американский фильм «40 оттенков грусти» с Диной в главной роли. И вот на эту-то ленту (не в обиду россиянам) она возлагает особые надежды.

Дина: «Полтора года назад меня разыскал режиссер Айро Сакс. Он видел мою работу в картине Павликовского „Последнее прибежище“ и тогда, по его словам, понял: главную женскую роль в его новой ленте должна играть именно я. Хотя — забавно — первоначально в сценарии речь шла о девушке китайского происхождения. Но он решил, что от присутствия русской героини фильм только выиграет. Я узнала, что продюсер проекта — Сидни Поллак, поэтому, естественно, обратила внимание на этот сценарий. Но когда я его прочитала, меня стали одолевать сомнения. Сюжет оказался таким тихо-тихо-тихо журчащим, без водоворотов, без каких-то событий. Я подумала: „На чем же будет держаться внимание зрительское? Зачем американцам полтора часа смотреть на русскую девушку, которая только ходит и молчит, изредка выдавая длинные монологи?“ И поняла, что мне необходимо встретиться с режиссером: эту роль можно было сыграть только на крупных планах, вывернув мою героиню наизнанку. Я хотела убедиться — такие ли задачи у Сакса? Мы встретились в Лондоне и репетировали два дня: режиссер сидел с камерой в руках, смотрел, как я на своем ломаном английском читаю сценарий, и только изредка делал мне замечания».

Авторы фильма увидели Корзун совсем не такой, какой ее знают в России. В «40 оттенках грусти» ее героиня — высокая стройная блондинка модельной внешности, при одном появлении которой все мужчины падают в обморок и тут же теряют голову.

Дина: «Таких девушек много вокруг. Они — как холодные рыбы, плывущие по течению; вокруг них — бриллианты, машины, особняки, а сами они — вроде красивых вещей рядом с богатыми немолодыми мужьями. Лишь единицам удается остановиться, чтобы понять: жизнь-то на самом деле — совсем другая!»

Картина получилась тонкой, полностью построенной на нюансах. За что на фестивале независимого кино в американском Сандэнсе (туда изначально и планировали попасть со своей лентой режиссер и продюсер) получила немало негативных отзывов.

Дина: «Участвовать в фестивале в Сандэнсе — большая честь. Всего шестнадцать фильмов в год со всей Америки могут этим похвастаться. И вот мы оказались в их числе и… нас тут же чуть не раздавили. В журнале „Дневник фестиваля“ я прочитала просто убийственную рецензию: мол, конечно, Корзун сыграла очень выразительно и мощно, а вот сам фильм — вялотекущий и малопонятный. Я так расстроилась: ведь убили на корню, никто не купит картину, не пойдет ее смотреть. И вообще, как такое возможно: вялотекущий фильм с мощной героиней, если на ней и строится вся картина? Значит, я где-то недоработала? И когда мы, несмотря на недружелюбную критику, вдруг получили главный приз, это была настоящая победа».

Фильм «40 оттенков грусти» в июне доедет и до России: его включили в программу Московского международного кинофестиваля и уже закупили для проката. Но самой Корзун важнее другое: благодаря этой работе ее наконец-то смогут заметить и отметить в Америке. Неужели Голливуд все-таки будет у ее ног?

Дина: «Поймите, я не ставлю себе цель попасть в Голливуд. Я хочу работать с интересными режиссерами, а сам по себе Голливуд — это скорее некий символ, формула успеха. На деле ситуация намного шире, чем видится нам в России. Киножизнь в Америке не заканчивается за пределами Лос-Анджелеса. Наш проект, к примеру, снимался на нью-йоркской киностудии. И ничего нет в этом зазорного. Зато благодаря фильму меня увидел Сидни Поллак. Благодаря фильму я уже познакомилась с Энтони Мингеллой — режиссером, который снимал картины „Английский пациент“, „Талантливый мистер Рипли“. Мингелла специально прилетал в Лондон на встречу со мной, мы очень мило поговорили, и я тешу себя надеждой, что когда-нибудь наша встреча выльется в сотрудничество. И это для меня гораздо важнее».




С головы на ноги


Откуда же появились слухи, что Дина Корзун уехала из страны? Отчасти причиной тому ее же разговоры: не ожидая, что Луи так надолго задержится в Киеве, она стала готовиться к отправке в Лондон и ни от кого это не скрывала. Но скорее всего, куда больше «виновата» ее длительная «командировка» в Непал.

Дина: «В Непал я ездила нынешней зимой. Два месяца работала там в детском доме с сиротами. Это был мой шаг на пути к самой себе. Возможно, со стороны такой поступок может показаться нелогичным, как, наверное, и некоторые другие мои шаги. Но внутри меня все очень связано».

Только не нужно никаких разговоров о геройстве, тут же спохватывается Дина. Помогать тем, кто нуждается в твоей помощи, — что может быть естественнее?

Дина: «На Западе это довольно распространенная практика. Многие едут волонтерами в детские дома, хосписы. В Лондоне есть организации, которые принимают заполненные анкеты и вскоре предлагают тебе какое-то место работы. Кто-то изначально выбирает развитые страны — помощники нужны и в Италии, и даже в Швейцарии. Я же сразу написала, что готова и на Африку, и на Индию, — хотелось уехать далеко-далеко, где совсем другая культура, другие традиции и обычаи. Написала, что я — актриса, поэтому делать ничего особо не умею, с детьми никогда не работала, но, мне кажется, я могла бы быть им полезна, потому что готова поделиться улыбкой, теплотой душевной, заботой. Я могла бы учить их рисовать, играть в игры, просто общаться. Обо всем этом я поведала в своей анкете. Первым мне пришел ответ из Непала. И я подумала: наверное, это судьба».

Непал оглушил, ошарашил, ошеломил. После слякотной и грязной московской зимы Дина вдруг попала под яркое, почти летнее солнце, вместо напряженных лиц из столичного метро ее окружали всегда улыбающиеся непальцы — наивные, но добрые внутри.

Дина: «Может, так действует необыкновенная энергетика страны. Но факт остается фактом: эти люди босы и голодны, иногда — не очень культурны, но настолько все позитивны и светлы, что не дает покоя вопрос — почему в нашей стране, которая по сравнению с Непалом очень развитая и цивилизованная, так много негатива?»

Два месяца — особый режим: подъем в четыре-пять утра, с восходом солнца. Отбой — в девять вечера. Работа — самая разная, от «помочь на кухне» до занятий с детьми английским и математикой.

Дина: «Когда я решилась ехать волонтером, даже не анализировала, не размышляла, что меня ждет. Мне казалось: надо прыгнуть, как в холодную воду, а там уже — была не была. Перед отъездом меня многие спрашивали: тебе не страшно, не боязно? Я чувствовала: где-то глубоко-глубоко внутри меня есть сомнения, вопросы, но я их теснила, наглухо закрыв перед ними дверь. А вот когда приехала в Непал, все мои тревоги, все сомнения — ра-а-аз! — и стеной передо мной встали. Я вдруг почувствовала себя птенцом, выпавшим из гнезда, — беспомощным и одиноким. Потому что меня ведь не сразу „определили“ в детский дом, по программе я должна была сначала поучить непали, чтобы легче общаться с детьми. Позже я поняла, насколько это правильно, — детки смеялись над моим произношением, помогали мне учить новые непальские слова. Но когда я одна бродила по туристическому центру Катманду, мне было очень неуютно».

Впрочем, стоило ей появиться на пороге детского дома, как детвора мгновенно облепила ее, и сомнения тут же отступили. Нет, она все сделала правильно.

Дина: «Два месяца вроде бы пролетели как один день, а с другой стороны — будто растянулись во времени. Конечно, я уставала невероятно. Возможно, от того ритма, который сама себе задала. Ведь детей было много — сорок человек, а возраст — от полутора до шестнадцати лет. И с каждым надо пообщаться. Я стала для них окном в другой мир, ведь я на своем примере показывала им — почему нужно учиться, ради чего стоит зубрить эту скучную математику и узнавать новые английские слова. И, невзирая на трудности, уверена: я получила от них гораздо больше, чем они от меня. Будто я ходила вниз головой и мне было очень неудобно, а тут встала наконец-то на ноги и поняла: вот здесь — земля, здесь — небо. И все в жизни — гораздо проще, чем думалось. Конечно, я им рассказывала, что скоро уеду, говорила, что меня ждут сын и муж, показывала их фотографии. Но перед отъездом клятвенно пообещала, что обязательно вернусь».

А дома сын, муж и мама считали дни до окончания добровольной командировки. Конечно, они безумно скучали, но в своих письмах в далекий Непал старались не огорчать новоявленного волонтера — лишь напоминали ежедневно, как они ею гордятся.

Дина: «Мои родные, как только я рассказала им о своей затее, сразу же меня поддержали. Они понимали, что это не дурь какая-то, не блажь. Раз я решилась на такое, значит, это мой продуманный шаг. С мужем я советовалась еще на начальном этапе, а маму и Тимура поставила перед фактом, уже когда все было решено».

Сегодня Дина сама пишет письма в Непал, постоянно посылая ставшим родными детям то игрушки, то книжки с альбомами, иногда — просто деньги.

Дина: «Эта поездка позволила мне вновь почувствовать, что в нашей жизни еще есть спрос на духовность. Ведь в актерской профессии много суеты. Конечно, много и хорошего, не спорю, но иногда ты сама себе напоминаешь загнанную лошадь. И тогда стоит остановиться, уехать в далекую страну, чтобы заново ощутить радость жизни».

Она сама чувствует, что очень изменилась за последнее время — в том числе и из-за своих непальских «каникул».

Дина: «В юности я была ежиком, очень колючим и нелюдимым. Но колкость эта шла от внутренней углубленности, с которой я тогда ничего не могла поделать. Есть люди, которые очень легко идут по жизни. Это не значит, что они тупые или бессердечные. Нет, они тоже очень интересные, мыслящие, просто им дано от рождения — идти по жизни, смеясь. Мне долгое время не хватало такой вот легкости. Отчасти из-за воспитания — мама держала меня в строгости. Отчасти — из-за влияния среды, в которой я крутилась. Эта замкнутость тянулась за мной длинным шлейфом, который был крепко прицеплен булавкой, а я тогда не догадывалась, как ее отцепить. А когда я поняла, мне сразу стало проще. И то, что сейчас я с легкостью иду по жизни, — исключительно моя собственная заслуга».

…Сегодня редко встретишь такую неподдельную и безыскусную искренность. Почти не найдешь — особенно среди представителей артистической богемы — людей, говорящих то, что они думают. Но в ее прямолинейности нет ни капли наносного. Странное дело: из уст любой другой артист-ки многие фразы выглядели бы как поза, манерность, наигранность. А когда Дина просто и спокойно говорит, как мощно она сыграла в своем последнем фильме, это не вызывает неловкости за собеседницу.

— Скажите, Дина, все-таки можно сказать, что придуманная нами история о покорении Голливуда имеет отношение и к вам?

Дина: «Конечно. Как имеет отношение еще к тысячам девчонок с периферии, которым хватает сил и терпения. А это очень важные качества, потому что актерство требует невероятной отдачи. Тот гламур, о котором пишут в журналах и который мы сегодня снимали, соответствует действительности лишь отчасти. Это скорее символ. Профессия актера и заключается в умении создавать такие иллюзии, надувать мыльные пузыри. А успеха добиваются те, у кого есть выносливость, сила воли и небрезгливость, ведь приходится хлебнуть всякого».

— У вас есть все эти качества?

Дина: «Да, потому что я себя считаю успешной актрисой».