Архив

Макарово детство

Его фамилия — Макаревич. И это многое объясняет

Нет, он не умеет играть на гитаре и не стоит по утрам у плиты. Но в свои семнадцать лет успел сняться в нашумевшем боевике «Бой с тенью», поездить по городам и весям с собственными рок-группами, да и вообще стать весьма модным персонажем. Знакомьтесь: Иван Макаревич, он же Макаревич-младший, очень гордящийся тем, что принципиально не пользуется славой Макаревича-старшего.

1 мая 2005 04:00
1880
0

Нет, он не умеет играть на гитаре и не стоит по утрам у плиты. Но в свои семнадцать лет успел сняться в нашумевшем боевике «Бой с тенью», поездить по городам и весям с собственными рок-группами, да и вообще стать весьма модным персонажем. Знакомьтесь: Иван Макаревич, он же Макаревич-младший, очень гордящийся тем, что принципиально не пользуется славой Макаревича-старшего.



Это была катастрофа! За сутки до фотосессии наш герой бесследно исчез. Мобильный телефон отвечал неживым голосом, что абонент временно не обслуживается, по домашнему номеру звучал более человечный, но все равно недоступный автоответчик. Ивана не было нигде! Иногда к телефону подходила его мама и невозмутимо отвечала — мол, хотя Ваня дома не ночевал, повода для волнений нет: раз он обещал, то обязательно приедет. «Но он же не знает куда!!!» — кричали мы по очереди в трубку.

Словом, вы можете представить, какие проклятия сыпались на голову юного дарования, пока мы сидели в назначенном месте, окруженные кучей модной одежды и килограммами фотоаппаратуры, и ждали непонятно чего. Самое удивительное в этой истории, что он все-таки приехал. Улыбнулся фирменной «макаровской» улыбкой (ну вылитый отец!) и обаял всех минут за десять, не больше.

— Ну уж, заставил ты нас поволноваться! Мы, грешным делом, решили, что тебя свалила звездная болезнь. Ведь фильм «Бой с тенью», где ты дебютировал в ка-честве актера, собрал в прокате какое-то немыслимое количество денег. Признавайся, как ты попал в этот проект?

Иван: «Мне позвонили с „Мосфильма“. Оказывается, режиссер увидел мою фотографию в журнале — кажется, это был репортаж с какого-то банкета — и решил позвать меня на пробы. Я пришел, познакомился с группой, мне выдали сценарий: „Почитай, подумай, выучи несколько сцен и приходи на кастинг“. Мне кажется, я никогда в жизни так сильно не волновался. Но само испытание прошло гладко и довольно быстро: я прочитал то, что выучил, и сразу был утвержден на роль».

Есть в этой счастливой случайности одна особенность: Иван Макаревич уже год как тщетно пытался стать актером. Даже в Школу-студию МХАТ поступал, но его не приняли. Зато режиссер нашумевшей «Бригады» Алексей Сидоров, взявшийся за новый боевик, разглядел в отвергнутом отроке артистическую жилку.

— Я где-то читала, что Сидоров даже не знал, что ты — сын Андрея Макаревича. Поверить в это довольно сложно — вы с отцом практически на одно лицо…

Иван: «Может, Леша догадывался, а может, и нет. Лично для меня это не имеет никакого значения, потому что я-то знаю: в фильм я попал не из-за фамилии. Вообще моя главная гордость в жизни — то, что я всего добивался сам».


Наследник по прямой


В этом, наверное, схожи все дети известных родителей. Живущие под гнетом «говорящих» фамилий, они постоянно доказывают миру, что всего добились самостоятельно и никто им не помогал. Иногда это приобретает формы клинические. Макаревич-младший — не тот вариант. Скорее он даже исключение из правил — упоминания о папе не вызывают ни малейшего намека на раздражение с его стороны. А может, его еще не успели как следует замучить такими вопросами?

— Мне показалось, что ты достаточно спокойно реагируешь на постоянные сравнения с отцом. По крайней мере, тебя уж точно не раздирает извечное соперничество «звездных» детей с их знаменитыми родителями. Это так?

Иван: «Конечно, мне смешно, когда задают вопросы типа: играю ли я на гитаре и пою ли песню „Поворот“. Но во всем остальном я не отстраняюсь: пускай сравнивают. В конце концов, он же — мой отец».

Между прочим, Андрей Макаревич — отец многодетный. Старшая дочь Дана, ей уже тридцать, руководит в Америке крупным отделом солидной страховой фирмы. Младшая, четырехлетняя Анечка, еще только познает жизнь под боком у отца — в Москве. Иван — единственный наследник. К тому же родившийся, в отличие от дочерей, в законном браке.

О свадьбе лидера «Машины времени» и красавицы-модели Аллы говорил когда-то весь музыкальный мир. Особенно будоражила воображение одна пикантная подробность: до Макаревича Алла была женой Алексея Романова, лидера группы «Воскресение». Андрей Вадимович тогда сразу расставил все точки над «i»: он супругу у Романова не уводил, все случилось по взаимному согласию. Хотя в браке у Аллы и Андрея родился сын Ваня, супруги прожили вместе недолго.

Иван: «Для меня развод родителей не стал шоком. И я никогда не считал, что произошло что-то ужасное. У меня есть отец, есть мать, они в хороших отношениях — все в порядке».

— Ты постоянно живешь вместе с мамой. Часто ли удается общаться с отцом?

Иван: «Как и во всех обычных семьях. Встречаемся, как только выпадает возможность: или я еду к нему, или он — ко мне, или выбираем нейтральную территорию».

— Часто бывает так: один родитель — ну, к примеру, мама — все запрещает, отец — разрешает. Или наоборот. Как у вас распределяются роли?

Иван: «У нас такого нет. У меня оба родителя — умные люди и запрещают мне ну что-то совсем уж ужасное. Верней, это даже на запрет не похоже, они просто говорят: «Делай, но нам кажется, что не нужно».

— И что же, тебя никогда ремнем не наказывали?

Иван: «Может, и наказывали, когда я был совсем маленьким. Но, видимо, быстро прекратили, раз я этого даже не помню. Я вообще-то довольно быстро стал самостоятельным человеком».

— Ни за что не поверю, что в вашей семье нет табу…

Иван: «Нет. И мамка, и отец отлично знают компании, в которых я кручусь, знают, что там — хорошие люди. Поэтому даже если я загулял, не прихожу ночевать или, наоборот, привожу кого-то в гости, они не переживают. А вообще, как мне кажется, главное в деле воспитания — это личный наглядный пример. И в этом смысле отец для меня настоящий авторитет. Он — очень ответственный человек: как бы себя ни чувствовал, что бы у него ни случилось, никогда никого не подведет. Я, к сожалению, не такой, могу о чем-то забыть, не прийти на встречу (это уж точно! — Авт.). Но я с этим борюсь. Никогда не забуду такой случай. У меня в школе намечался очень важный экзамен — от его результатов зависело, буду ли я вообще учиться дальше. Но мне так не хотелось заниматься! И в этот момент я увидел отца: он сидел за столом и делал что-то абсолютно незначительное — какие-то бумажки подписывал. Он углубился в них с такой сосредоточенностью, будто для него это — главное в жизни. Меня тогда будто озарило: ведь если я сейчас сяду и просто заставлю себя позаниматься хотя бы двадцать минут, я сдам экзамен. С тех пор я себя частенько заставляю: Иван, если ты сконцентрируешься, ты это сделаешь. А все благодаря бате».

— А в чем вы похожи с отцом? Я не имею в виду вашу «фамильную» улыбку — она и без генетической экспертизы заметна…

Иван: «Повадками, жестами, иногда даже мышлением. О каких-то наших общих привычках мы иногда узнаем совершенно случайно. Например, и я, и отец, когда раздеваемся, одежду кидаем на пол. Еще мы оба все время трясем ногами (коленки Ивана, видимо для наглядности, начинают мелко подергиваться — Авт.). Многие считают, что это нервное, но я-то знаю: такая уж наша „фамильная“ привычка».

— Как ты сам ощущаешь: в тебе больше «маминого» или «папиного»?

Иван (надолго задумывается): «Да наверное, пятьдесят на пятьдесят. От обоих и хорошего, и плохого нахватался».

— Недавно твой отец вновь женился. Какие у тебя взаимоотношения с его нынешней супругой?

Иван: «Лучше оставим этот вопрос без комментариев».

— Ну вы же общаетесь, как-то ваши отношения складываются?

Иван: «Да, конечно, мы общаемся. Она есть — это хорошо. Я вижу, что отец счастлив».

Андрей Макаревич вновь женился примерно год назад. Тихо и незаметно, без толпы свидетелей и пьяных гостей. Лишь после похода во Дворец бракосочетания молодожены позвонили друзьям и пригласили всех в ресторан: опять же, не сообщив никому, в честь какого события намечено торжество.

Избранницу Андрея Вадимовича зовут Наталья Голубь, когда-то она работала вместе с группой «Бригада С», потом — стилистом у Леонида Парфенова. С Макаревичем Наташа была знакома очень давно — все-таки в одних кругах общались, однако о том, что у них серьезные намерения, даже близкие друзья-приятели долгое время не подозревали.

— Ты знал о грядущей свадьбе? Папа тебя как-то подготавливал: так, мол, и так, сынок, мы с Наташей решили пожениться…

Иван: «Нет, все произошло без меня. Не знаю, хорошо это или плохо. Я все равно считаю, что остаюсь отцу самым близким человеком».

— Чем сейчас занимается твоя мама?

Иван: «Мамка у меня по профессии — косметолог. А по жизни — мой лучший друг. Потому что все свои дела я обсуждаю именно с ней, и она говорит мне очень правильные вещи. Как ни странно».

— А что здесь странного?

Иван: «Дело в том, что мама — человек абсолютно не от мира сего. И мысли у нее развиваются в совершенно неожиданных направлениях. Советы, которые она дает, на первый взгляд кажутся абсурдными, но если им следовать, результат иногда оказывается идеальным. Хотя риск определенный остается — слушать ее или нет».

— Например?

Иван: «Расскажу такую историю. Довольно долго я встречался с одной девушкой. У нас были прекрасные отношения — первые настолько серьезные в моей жизни. И вдруг в какой-то момент что-то перестало ладиться. Я голову сломал, что мне делать. А мама тогда сказала: „А ты просто возьми и уйди“. Со стороны — решение довольно странное. Но я послушал маму и ушел. И сейчас понимаю, что поступил правильно, — хотя если бы не мамка, никогда бы на такое не решился. Поэтому у меня в жизни два ориентира — мама и отец. Так, как им, я никому не доверяю».




Полное погружение


Впрочем, бывали в биографии Ивана случаи, когда родительские планы — чаще всего отцовские — шли вразрез с его собственными. Например, Андрей Макаревич несколько лет назад решил: надо приобщить парня к дайвингу. Ему, бывалому дайвингисту, казалось, что двенадцатилетний сын тут же с радостным воплем последует вслед за ним в водные глубины.

Иван: «Но я тогда, видимо, еще не дорос до этой забавы. Хотя я с раннего детства обожал воду, очень любил плавать и в волны с легкостью нырял. Но как только погружался глубже чем на пару метров, мне становилось страшно. Поэтому я сопротивлялся всеми силами. Но прошло года два, и я сам понял: пора! Впервые погрузился в одном из московских бассейнов. Сейчас стараюсь ездить с отцом, как только появляется возможность. Это действительно удивительное состояние, ни с чем не сравнимое. Помню свое потрясение, когда я впервые встретил в воде акулу. А когда мы с папой последний раз были в Мексике, я нашел на глубине очень красивую старинную бутылку, заросшую кораллами. Привез ее в подарок маме, сейчас эта бутылка стоит у нас дома».

Примерно с той же настойчивостью Андрей Вадимович долго, но абсолютно тщетно пытался приучить мальчика к музыке.

Иван: «Сначала отец пробовал „подсадить“ меня на гитару. У него ничего не вышло — я занимался в музыкальной школе два года, но без всякого удовольствия. Потом пришел черед фортепиано. На этот раз мне хватило одного занятия, чтобы осознать: и это не мое. А лет пять назад я случайно нашел дома у отца, где-то на чердаке, симпатичный африканский барабан: даже скорее не барабан, а так — маленький барабанчик. С того момента я играю на ударных».

Сегодня Иван работает ударником сразу в двух командах — «Принцип муравья» и «Стинки». Слово «работает» здесь не случайно: занимаясь любимым делом, он получает за это деньги — опять-таки к вопросу о самостоятельности.

Иван: «Мы выступаем по клубам. Причем не только в Москве. Вот не так давно были на гастролях в Новгороде и Киеве».

— Извини, никогда не слышала о подобных командах. В каком стиле играете?

Иван: «Принцип муравья» — это такой экспериментальный рок, замешанный даже на диско. А «Стинки» — стопроцентный «тяжеляк». Мне интересно выражать себя в разных направлениях".

— Что говорит отец о твоих музыкальных опытах?

Иван: «Он доволен. Ему, возможно, не вполне близко то, что мы играем, но он говорит, что все классно».

— Советы профессиональные дает?

Иван: «Конечно».

— Прислушиваешься?

Иван: «Когда как. Только если понимаю, что он „в теме“. Например, тяжелая музыка, которую мы играем со „Стинками“, его никогда не грела. Поэтому я не уверен, что его идеи — правильные. В таких случаях стараюсь делать так, как сам считаю нужным».

— А ты, в свою очередь, можешь отцу сказать что-нибудь «как музыкант музыканту»?

Иван: «Да. Но это даже не советы, а скорее некий взгляд со стороны: что-то мне нравится, что-то нет. Как мне кажется, он прислушивается к моему мнению. По крайней мере, иногда мы с ним устраиваем бурные дискуссии — в том случае, если он не сразу соглашается с моими доводами».

«Как музыкант музыканту» Андрей Макаревич доверил как-то сыну участие в совместном концерте. На пятидесятилетнем юбилее лидера «Машины времени» Макаревич-младший был самым молодым исполнителем: он отвечал за перкуссии, подыгрывая отцу на бонгах. Макаревич-старший остался доволен: его долгие опыты по вовлечению наследника в родную музыкальную стихию наконец-то увенчались успехом.

И тем неожиданней и парадоксальней показался мне ответ музыканта Макаревича-младшего на вопрос о будущей профессии.

Иван: «Я твердо решил стать актером, потому что в музыке, увы, слишком многое зависит от удачи».

— Так и в актерстве тоже!!!

Иван: «Зато в кино меня уже пригласили на большую роль, а группы мои только по клубам и выступают».




Попытка номер два


Когда пару лет назад Иван сообщил отцу с матерью, что собирается стать актером, его родители впервые резко разошлись во мнениях. Один считал, что сын все делает правильно, другой был категорически против. Угадали, как распределились силы?

Иван: «Мамка очень возражала. Она мечтала, чтобы в будущем у меня была работа, которая стабильно приносила бы деньги. А отец хотел, чтобы я все-таки искал себя в творчестве. После долгих споров мамка смирилась».

— Но во МХАТ ты все-таки провалился. Анализировал позже, почему так получилось?

Иван: «У меня три объяснения. Первое: наверное, я просто слабо подготовился. Второе: сказалось сильное волнение. Ну и, наконец, совсем уж банальная причина: весь курс набрали — ростом под два метра, и только я один, такой хрупкий, оказался им не нужен. Что сейчас об этом говорить? На носу — новые экзамены, и на этот раз я более уверенно настроен».

— Каким репертуаром решил очаровывать приемную комиссию?

Иван: «Пока он у меня на стадии разработки находится. Хочу Гришковца попробовать, обязательно Воннегута, возможно, Пелевина».

— Родители помогают в подборе репертуара?

Иван: «Нет, здесь я рассчитываю только на себя. Когда год назад поступал, я, может быть, пару раз с мамкой что-то обсуждал. Но у меня позиция принципиальная: даже если мне говорят: „Это плохо!“, я все равно буду читать».

— А в театральном, как ты думаешь, на твою фамилию внимание обращали?

Иван: «Понятия не имею».

— И все-таки, если подвести итог: в том, что твой отец — человек известный, больше минусов или плюсов?

Иван: «Конечно, можно найти и отрицательные стороны, и положительные. Минусов, наверное, больше. Со временем ты понимаешь, что есть люди, которые общаются с тобой только из-за отца. Я, правда, научился их отсеивать, но такой факт все-таки присутствует. Еще мне было очень трудно первые пять лет моей учебы в школе — даже не хочу вспоминать то время, противно… Но главный минус как раз в том, что все вокруг считают: я пользуюсь своей фамилией. А я ей не пользуюсь!»

— А плюсы?

Иван: «Я могу ходить на концерты „Машины времени“ абсолютно бесплатно!»