Жизнь этого парня можно разделить на три части. Первая — активный поиск актерского счастья. Вторая — триумф «Бумера». Третья — активный поиск актерского счастья после триумфа «Бумера». Казалось, что успех похождений бандитского киноквартета обеспечит Максиму Коновалову оглушительную карьеру, однако актера не спешат рвать на части и предлагают в основном эпизоды. Впрочем, жизнь научила Максима ждать и радоваться тому, что есть.

Он стал актером вопреки всем правилам: у него не было ни влиятельных родителей, ни выгодных покровителей; вместо этого рыжие волосы и яркая харизма плохиша.

И еще Максим очень хотел, и у него получилось, прямо как в голливудской мелодраме.

«МК-Бульвар» был приглашен г-ном Коноваловым на подмосковное «ранчо» актера. Хозяин показывал минималистичные интерьеры своего жилища, большой «Бумер» (как же без него), играл мускулами и гордо выставлял напоказ загипсованную руку (неудачная тренировка) и не очень скромный перстень желтого металла.

— У тебя интересный перстень…

— Настоящий. Золотой. С пальца итальянского мафиозо.

— Ты его убил, что ли?

— Не-а. Меня наградили. За лучшую роль криминального плана. Догадайся, в каком фильме.

— Вариантов немного. Тебя школьные друзья Бумером, случайно, не обзывают?

— Еще чего не хватало.

— А как тебя в школе дразнили?

— Федей. Потому что я на Крамарова был похож, смотри. А еще я был рыжим и конопатым. К тому же некоторые учителя меня за ноль считали.

— Это почему же?

— Потому что учился плохо. Знаешь, есть такая порода учителей, для которых ученик — не человек, если он плохие оценки получает. На всю школу была только одна учительница, она у нас преподавала алгебру и геометрию, Татьяна Николаевна Кутузова, которая ценила меня, а не мои оценки. Она мне как вторая мама стала. Моя родная мать рано умерла. Мне было семь лет, когда это случилось. И нас с братом воспитывал отец. Люди ему говорили: «Ты еще молодой, сдай детей в детский дом, женись по новой. А он наперекор всем вырастил нас с братом.

— Воспитывал строго?

— Нет, он другим брал. Убеждением. Например, однажды отец нам сказал, если увижу, что вы курите, значит, буду считать, что прожил свою жизнь напрасно. Поэтому за сигарету я никогда не брался.

— И как только такой положительный парень решился на актерскую карьеру — занятие легкомысленное и даже порочное…

— В пятнадцать лет вдруг это пришло как озарение, я решил стать актером. Но никому про эту мечту не мог рассказать.

— Почему?

— Если бы я был из актерской семьи, носил «Версаче» и ездил на «Ламборджини», я бы мог говорить что угодно. Но я рос в таком мире, где реализм — самая большая ценность. Из моих одиннадцати дядек и теток об актерском ремесле никто не помышлял. И в районе нашем о таких заоблачных высях, вроде кино, никто даже не думал. И вдруг я захотел попасть в кино. Подошел к телефону, набрал «09» и спросил: «Дайте мне адресок, где берут в актеры». Меня отправили к проходной «Мосфильма». Подхожу к окошку. Мне пятнадцать лет, а выгляжу на все двенадцать, говорю: «Здрасте! Я хочу в кино сниматься». Мне отвечают: «Вот телефон, звоните туда». Я звоню, там советуют: «Приезжайте завтра». У меня аж дух захватило. Как все просто. Я же не знал, что попал в отдел массовки. На следующий день приезжаю. Там кроме меня еще тысяча других людей. На нас направляют «дуло» камеры, всех снимают. А мне кажется, что снимают одного меня, и в конце дня за это счастье мне еще деньги платят. Этого я уже никак не ожидал.

— История похожа на красивую сказку. А жестокая пора отрезвления потом наступила?

— Нет. Меня все время будто кто-то поддерживал, и я постоянно снимался в каких-то эпизодах. Один раз я играл солдата, стоял среди сотни других солдат. Режиссер подходит именно ко мне и спрашивает: «По-английски говорить умеешь?» А я в школе немецкий учил. Нет, чтобы правду сказать, я отвечаю: «Пару предложений скажу». «Вот и отлично, — говорит режиссер. — Берем тебя в кадр». В итоге у меня получился эпизод с «крупняком». Так и пошло. Эпизод-«крупняк», массовка.

— Прямо Ален Делон районного масштаба.

— Если бы. Никто из друзей и родственников о моей мечте не знал. Я от всех это держал в секрете. Узнают — засмеют. Представляешь, фильмы с моим участием уже шли в кинотеатрах, а я об этом никому сказать не мог. Ужас!

— На роль покрупнее взяли тоже случайно?

— Не совсем. Как-то утром по радио я услышал объявление о том, что для съемок в фильме требуются юноши и девушки семнадцати лет. Я размечтался и бегом на «Мосфильм» — в свое любимое окошко: «Девушка, тут пробы на картину. Где мне найти их съемочную группу?» Она говорит: «Отстаньте». А я свое гну: «А как хоть картина называется?» Она: «Отстаньте». В итоге выжал из нее название. Нашел их телефон. Дозвонился. А мне говорят: «Нам нужны только девушки». Я отвечаю: «Сыграю кого угодно. Только сделайте пробы». Видимо, я их достал, и они отвели меня к режиссеру, думали, что он мне все популярно объяснит. А он как меня увидел, сразу же сказал: «Быстро его на фотопробы». Я волнуюсь. Меня сфотографировали. Через неделю звонок. Такой ангельский голосок с ненавистью говорит: «Не могли бы вы к нам приехать на кинопробы». О-па! Моя взяла. Приезжаю. Главная героиня — Маша Голубкина. Главный герой — Иван Охлобыстин. Фильм назывался «Хоровод».

— Заплатили много?

— Сейчас не вспомню, но ощущение было, что очень много. Хотя сумма наверняка была небольшая. Съемки, кстати, были в Коломне. Именно там, где спустя десять лет снимали «Бумер». Вот так судьба закольцевалась.

— И больше до «Бумера» не было ничего?

— Как это «ничего»? Эпизоды девяноста процентов фильмов тех времен были моими. И об этом по-прежнему никто из друзей в районе не знал. Когда меня кто-то узнавал, я убеждал их, что они меня спутали, мол, физиономия типичная.

— И все верили?

— Да. А я по-прежнему боялся, что меня засмеют, если узнают, что я артист. Я уже знал, что после школы пойду только в театральный, и, естественно, пошел… и провалился. Это было больно. Потом второй год — тот же результат. Мне говорили: «Что же ты, лоб здоровый, нигде не работаешь, на шее у отца сидишь». Это все давило. Думал, если в третий раз не поступлю, тогда все — заброшу мечты об актерстве. И, видимо, угроза подействовала. Я поступил. В «Щепку» при Малом театре. Четыре года отбарабанил, и трагедия началась заново. Меня как театрального актера не взял на работу ни один театр. В итоге я попал в шоу «Звездная галактика». Дети приходят, ты их развлекаешь, тебе деньги платят.

— Кого играл?

— Космических пиратов. Однажды мне на ногу упала полутонная декорация. Открытый перелом, в ноге — дырка, вокруг лужа крови, «скорая», коллеги. А я говорю: «Не надо никакого нашатыря. Выйдите все из кабинета». Все вышли. Я, сжав зубы, снял с себя космический костюм. Смотрю, нога просто болтается. Отвезли меня сразу на операционный стол. Четыре часа шла операция. Врач — уникальный человек Дмитрий Игоревич Гордиенко — сделал чудо да еще денег с меня не взял. В ногу вставили титановый штифт, и через две недели против обычных трех месяцев на койке я вышел из больницы на костылях. Финал всей этой истории: выписываюсь, в надежде на какую-то компенсацию со стороны организаторов шоу прихожу в больничную администрацию, а мне врачиха и говорит: «Мы вам выписку дадим, вы только имейте в виду, что вы были в нетрезвом состоянии». У меня шок: «Вы чего? Я же не пью». А мне отвечают: «Анализ показал, что у вас в крови алкоголь». Потом я узнал, что к ней приезжал инженер по технике безопасности из того шоу и все уладил.

— И никакого утешения?

— Одно было. Исцеление было столь феноменальным, что по моему случаю кто-то из врачей защитил кандидатскую, так что моя нога прославилась. А сразу после ноги случился «Бумер». По весне мне позвонили с киностудии им. Горького: «Максим, надо подъехать на студию. Тут молодой режиссер запускается с полным метром. Зовут Петр Буслов». Мы с ним знакомимся, общаемся, выясняется, что он, как и я, из начинающих, еще студент, учится у Шахназарова. Я читаю сценарий, мне все нравится. Режиссер спрашивает: «Кем сам себя видишь?» Я называю героя, Петр соглашается. Значит, совпали в ощущениях. А дальше начинается ожидание. Прихожу как-то на киностудию, в группу, вижу, висят эскизы четырех главных героев. И лицо у одного из них просто копия моего. Ну, думаю, здорово — меня уже утвердили. Тут подходит ко мне режиссер, говорит: «Макс, есть проблемы. Типаж твой подходит, а продюсер тебя не хочет. Он в тебе сомневается…» Как же, думаю, эскизы с моим лицом? Оказалось, что художница картины Ульяна Рябова делала их аж три года назад и просто интуитивно нарисовала меня.

— Прямо судьба…

— Точно. И в итоге я снялся, а дальше вы знаете. После фильма все тут же прозрели. И в школе, где я учился. И в институте. Я стал героем, отличником, которым никогда не был, и единственной надеждой.

— Но одной роли для настоящей славы мало…

— Мало. Недавно снимался у Лунгина. Было смешно. Сначала позвонила мне ассистентка по актерам и предложила попробоваться на роль. Я в полной уверенности, что меня приглашают как Максима Коновалова, приезжаю на киностудию. Меня утверждают на роль полового. Ну ладно, думаю, половой так половой, может, роль большая. Проходит три месяца, вдруг звонок: «Максим, завтра съемка». Я говорю: «Какая съемка? Вы же даже не знаете, в Москве я или нет. Потом, где договор?» Выясняется, что мне предлагают эпизод и гонорар в сто пятьдесят долларов. Я намекаю, что такое отношение мне не совсем понятно. Они удивляются: «А что такое? Вы разве где-то снимались?! В „Бумере“? Наша ассистентка не смотрела „Бумер“. Впрочем, сколько вы хотите?» В итоге мы нашли общий язык. Когда я прочитал сценарий, то понял, что меня пригласили на эту роль как рыжего мальчика. Второй мой партнер тоже рыжий, только не актер, а слесарь, учится в техникуме, другой — водитель с площадки. Вся группа в шоке. Ко мне подходят за автографом, фотографируются. В первый съемочный день я отыгрываю роль, объявляют обед, подхожу к обеденному столику, мне заявляют: «Массовку не кормим». Но я все стерпел. Потому что роль я все равно сделал классно. Мы там такого накрутили. Я эту историю рассказываю только потому, чтобы сказать, что не гнушаюсь эпизодов. Тот же Крамаров — гениальный артист эпизода. У него, по-моему, вообще только одна главная роль была, а все остальные — эпизоды, но зато какие! А Стас Садальский? И вообще, после «Бумера», за исключением сериала «Солдаты», мне главных ролей не предлагали. Но я жду.

— Ты сейчас похож на Пушкина.

— Знаю. Ко мне часто подходят, спрашивают: «Это не вы?» Я отвечаю: «Успокойтесь, не я». Фильм про Пушкина снимают без меня.

— Можно сказать, что ты дружишь с остальными героями «Бумера»?

— Дружу я с режиссером, и с ребятами мы в отличных отношениях, бываем друг у друга на дне рождения, ходим вместе в баню и т. д.

— Как дела на личном фронте?

— Романтика в моей жизни носит трагичный оттенок. Может, это так на роду написано. То ли однолюб я оказался, то ли меня приворожили. Лет десять назад я влюбился в девушку, которая была на пять лет меня моложе. Потом я ей в любви признался — она отказала. Я второй раз — она снова отказала. В итоге все получилось, и мы долгое время встречались. Затем она влюбилась в другого человека, с которым живет сейчас гражданским браком, и ее место в моем сердце так никто и не занял.

— А брак по расчету не пробовал?

— Не для меня. Не могу, не хочу, не буду!

— И какой же выход?

— Не знаю. Красивых девчонок вокруг много, а я без любви с ними не могу. Хотя эротику в одиночестве пока не смотрю.

— Раз не можешь изменить обстоятельства, измени отношение к ним.

— Я уже изменил. У меня может не быть жены, но дети будут обязательно.