Архив

Медные трубы

Презабавная получается картинка. Он дебютировал на сцене всего три года назад, а его уже называют даже не надеждой, а одним из лучших театральных актеров России. В кино он засветился лишь в эпизодах (сериалы — не в счет), а режиссеры почему-то уверены: сам факт участия этого актера в проекте — залог успеха. Недавно он отметил двадцать четвертый день рождения, а его именем уже пугают журналис-тов: «Помните, он — амбициозен, высокомерен и вообще — жуткий сноб». Что ж это за птица такая важная, молодой талант Юрий Колокольников?

1 июня 2005 04:00
1207
0

Презабавная получается картинка. Он дебютировал на сцене всего три года назад, а его уже называют даже не надеждой, а одним из лучших театральных актеров России.

В кино он засветился лишь в эпизодах (сериалы — не в счет), а режиссеры почему-то уверены: сам факт участия этого актера в проекте — залог успеха.

Недавно он отметил двадцать четвертый день рождения, а его именем уже пугают журналис-тов: «Помните, он — амбициозен, высокомерен и вообще — жуткий сноб». Что ж это за птица такая важная, молодой талант Юрий Колокольников?



По крайней мере мы были предупреждены. Поэтому одежду для фотосессии выбирали в самых снобских бутиках, вопросы для интервью продумывали до последней запятой, а саму съемку решили превратить в маленький театр. Ну какой же актер не захочет примерить на себя образ вальяжного авантюриста Остапа Бендера?

И все получилось очень органично. Юрий Колокольников, о капризах которого ходят легенды, моментально включился в процесс. Вместе с нашим фотографом он увлеченно выстраивал следующий кадр: «Да-да-да, здесь я будто бы сижу в гостях у мадам Грицацуевой, млею от музыки и благостной обстановки, а в следующем кадре я должен держать вместе с портфелем огромный тесак — это очень работает на образ». Нашего визажиста Юра сам уговорил испортить неземную красоту лица черной краской, а во время интервью всего-то пару раз порывался уйти от ответа.

Юрий: «Помню ли я тот момент, когда решил стать актером? Где-то лет с пяти я уже точно это знал. Даже не понимаю почему. Конечно, я не представлял тогда, что это за профессия такая, но уверенность в том, что буду играть на сцене и в кино, уже присутствовала. Поэтому с детства я четко шел к этой цели».

Правда, шел Юра, если с высоты сегодняшнего дня посмотреть на его детство, по какой-то очень извилис-той дорожке. Точнее, летел. Сначала — из Москвы на Камчатку, куда его мама, переводчик по профессии, отправилась, подхватив детей, подальше от московских правоохранительных органов (на нее завели уголовное дело по статье, связанной с мошенничеством, — якобы паспорт у нее оказался фальшивым. Вот и пришлось временно затаиться). Потом — из России в далекую Америку (тогда маленькому Юре было четыре года). Еще позже — в Канаду, где в тихом мирном Ванкувере будущая звезда трепала нервы всем вокруг. Вел себя юный наглец действительно преотвратительно. Он то и дело убегал из дома, постоянно попадал в полицейские участки, а когда все-таки возвращался в родные стены, вечно устраивал скандалы. Словом, ужас какой-то, а не ребенок. Когда все воспитательные меры были испробованы, и — увы — безрезультатно, его мама приняла нелегкое решение: девятилетнего отрока отправили обратно в Россию, к отцу.

И началась совсем другая история. Потому что Москва в то время была не самым комфортным местом для проживания. Ну, вы и сами все помните: начало девяностых, продукты по карточкам, километровые очереди в магазины и прочие прелести переходного периода от социализма к капитализму.

Юрий: «Хотя я продолжал оставаться хулиганом, мой путь к намеченной цели приобрел осознанные формы. Почти сразу же по приезде в Россию, где-то лет с десяти, я начал играть в детских спектаклях, даже засветился в фильме „Железный занавес“ Саввы Кулиша — я там мелькаю на экране в роли беспризорника. Плюс ко всему я пошел учиться в киношколу. К тому моменту я точно знал, что после школы поступлю в театральное училище, этот факт даже сомнений никаких не вызывал. Я подал документы в Вахтанговское и действительно с первого же раза поступил».

— Учеба подтвердила правильность выбора?

Юрий: «Совсем недавно заходил в училище, бродил по коридорам и думал: вот в этих стенах я провел четыре года. И тут же поймал себя на мысли, что вспоминаю это время так, будто все происходило не со мной. С одной стороны, я всецело отдавался веселой студенческой жизни. С другой — уже тогда понимал, что училище — лишь ступенька к дальнейшему росту и что на самом деле здесь ничего серьезного не произойдет. Все самое главное начнется несколько позже, но это „позже“ надо готовить уже сейчас. Поэтому уже сейчас надо ходить на „Мосфильм“, сейчас надо отдать свои фотографии в актерское агентство, сейчас — знакомиться со вторыми режиссерами. Так что я по своей сути, наверное, карьерист. И карьерист очень жесткий».

Верный расчет сработал довольно быстро. Еще будучи третьекурсником, Юрий Колокольников снялся в небольшой роли в фильме Михаила Пташука «В августе 44-го».

— Надо ли понимать, что учился ты весьма избирательно: этот предмет мне понадобится для будущей карьеры, поэтому я, пожалуй, обращу на него пристальное внимание, а это мне точно никогда не пригодится…

Юрий: «Ну нет, не до такой степени. Я более глобально мыслил и на подобные мелочи не разменивался. Так мне по крайней мере кажется. Учился я нормально, только вот „История русского театра“ мне никак не давалась. Мне совершенно было неинтересно, что происходило в русском театре. Поэтому этот предмет — на „троечку“. С остальными вроде не было никаких проблем. Хотя… Как раз вчера звонил мой друг, рассказал, что вышла книга „Вахтанговская летопись“, — там полностью воссоздана по документам история театра и училища. И оказывается, в этой книжке присутствует докладная записка на Юрия Колокольникова — про меня там написано, что я „ничего не исполнял, опаздывал и со всеми ругался“. Но это — так, мелочи. На самом деле я — белый и пушистый. Только злой немного».


Сладкоголосая птица юности

Эта злость — даже не злость, а ее отголоски в виде внезапно выпущенных колючек — прорывается сквозь неторопливый ход нашей мирной беседы, едва речь заходит о его оглушительном театральном дебюте. Три года назад Колокольников сыграл главную роль в спектакле Кирилла Серебренникова «Сладкоголосая птица юности» — в тандеме с Мариной Нееловой. Тогда, помнится, вся театральная Москва в едином порыве захлебнулась от восторга: никому не известный актер не просто вышел на сцену с гениальной Нееловой, он — сыграл с ней на равных!

— Страшно было: сразу — главная роль и сразу — с самой Нееловой?

Юрий: «Вот не понимаю я, что это за вопрос. Меня уже три года спрашивают — страшно или нет».

— А что здесь удивительного: это первое, что приходит на ум…

Юрий: «Ну в чем страх? Что она меня, съест, что ли?»

— Да не в этом дело — осрамиться не страшно было?

Юрий: «Понятное дело, рядом с такой актрисой легче осрамиться, чем с кем-либо другим. Но с ней и научиться всему было легче. Когда есть сильный конкурент, то ты всегда до него пытаешься дотянуться».

— Конечно, сегодня, спустя три года, можно вот так спокойно рассуждать — «научиться», «перенять». А когда молодого парня вдруг вводят в спектакль с примой…

Юрий: «Да я и тогда эту ситуацию так же философски воспринимал. А вот вопрос этот меня очень злит. (После паузы. — Авт.) Нет, на самом деле я понимаю, о чем речь. И отвечаю: страха не было. Потому что до спектакля мы с Мариной Мстиславовной снимались вместе в кино, и у нас уже был налажен контакт».

— Вот с этого и надо было начинать…

Юрий: «Я тогда думал: блин, играю вместе с такой актрисой, надо срочно вытягивать из нее все что можно, высасывать все жилы, талант, умение и технику. И в общем-то, она приложила много усилий, чтобы у меня что-то получилось. Помогала мне постоянно».

— Опосредованно или напрямую?

Юрий: «Да напрямую. Я спрашивал: „Марина, как лучше?“ Она мне: „Вот так-то и так-то“. У нас вообще сложилось потрясающее трио — я, Марина и Кирилл Серебренников. Мы жили только этим спектак-лем. Я тогда, кстати, очень жестко был настроен — или пан, или пропал. Хотя, с другой стороны, не особо парился: репетировал себе и репетировал. Мне было хорошо и уютно, как эмбриону в утробе».

— А потом пошли восторженные рецензии. Ты читал их с удовольствием?

Юрий: «Недавно посмотрел одно из своих интервью двухлетней давности и сам поразился — сидит такой мальчик забитый, который постоянно повторяет: „Спасибо всем, мне так приятно было работать и с тем, и с этим, так было здорово, потрясающе“. Разве что своих бабушку с дедушкой не поблагодарил. Сейчас, конечно, поменялось все — я стал небольшим таким монстриком».

— Именем которого уже стали пугать журналистов…

Юрий: «Правда? А я и не знал. (Довольно улыбается. — Авт.) Наверное, это опыт. Ну и к тому же я уже столько спектаклей после «Птицы» сыграл, столько снимался, появился профессионализм какой-никакой. Может, у меня еще не все получается, но лично я отношусь к тому, что делаю, очень серьезно. И такого же отношения требую от других. А когда не вижу этого, начинаю злиться. Вот все мелочи организационные — когда ты приходишь на съемочную площадку, а еще ничего не готово, когда ты приезжаешь на фотосессию, а гример бубнит: «Я прическами не занимаюсь», — меня это жутко раздражает. У нас любят кричать: «Ах, что там Голливуд. У нас в России ничуть не хуже!» А я говорю: «Хуже у нас, намного хуже!»


Покорение Голливуда

Видимо, на этом месте надо смиренно замолчать и подобострастно прислушаться: если речь про Голливуд, то Колокольников точно знает, как там — хуже или лучше. Он на «Фабрике грез» побывал лично, все посмотрел и даже (!) потрогал руками.

Юрий: «В Лос-Анджелес я уехал почти сразу после окончания училища. Как зачем? Надо ведь было с чего-то начинать свой путь к „Оскару“. Вот я и начал — поработал там и сям, чуть-чуть поснимался. Но пока, как видишь, не пробился, вернулся сюда».

— То есть трогательные сказочки о том, как никому не известный мальчик уехал в Голливуд с пятью долларами в кармане завоевывать мир, — про тебя?

Юрий: «Ну, не с пятью долларами, у меня все-таки побольше было, но история в принципе похожа. На самом деле могу сказать, что за год, проведенный в Голливуде, я получил довольно большой опыт».

Это уж точно. Теперь Колокольников умеет: правильно убирать собачьи экскременты, доставлять грузы со скоростью ветра и даже виртуозно выливать на головы зазевавшихся посетителей голливудских ресторанов горячие супы — работал он однажды официантом, правда, по причине быстрого овладения сей методикой продержался в должности всего-то три дня.

Юрий: «Но самое главное — я понял, как надо продавать себя. Понял наконец-то, кто я такой и сколько реально стОю, — в том смысле, что ни хрена не стОю: таких, как я, там — миллион. Словом, школу прошел хорошую».

— И что — знания, приобретенные в Голливуде, помогают здесь, в России?

Юрий: «Может, где-то и помогают, но и мешают сильно. Это опять же к вопросу об организационных мелочах. Здесь тебя начинают раздражать какие-то нюансы, которые там абсолютно неприемлемы. Ну скажи, это нормально, когда ты приходишь на фотосессию и спрашиваешь: „Кто будет работать с прической?“, а гример тебе заявляет: „Я с прической не работаю“? (Что же это за таинственный гример такой, которого за два часа нашего общения Колокольников помянул раз пять? — Авт.) В итоге, когда ты требуешь правильного отношения к работе, на тебя смотрят как на идиота. Но ты ведь не идиот — просто ты хочешь играть по другим правилам, а этого не получается. Вот и появляются такие разговоры: Колокольников — амбициозный, капризный и сноб. А я хочу, чтобы всем было хорошо. Но ничего, думаю, со временем все наладится. Наша страна очень быстро развивается. И скоро мы догоним и перегоним».

— Кого?

Юрий: «Да всех. Если Россия не развалится на маленькие части».


Мужской сезон

Ну, а как же девушки? Наверняка рвут на части такого красавца. Стоп, эта тема совершенно закрыта для обсуждения. Да, Колокольников периодически появляется на светских раутах с такими же модными и гламурными, как и он, барышнями. Но даже не думайте спросить, кто они и что их связывает с нашим героем. На такие вольности Колокольников может и обидеться.

Однако слухами земля полнится: в кулуарах киностудий рассказывают об одном безумном поступке, сотворенном однажды Юрием. Чтобы любимая обратила на него внимание, он… взорвал ее балкон. Высокие отношения.

…Сегодня Юрий Колокольников живет даже не на две, а сразу на три страны. Имея канадское гражданство, он работает в России и постоянно наведывается в Америку — остались в далеком Голливуде кое-какие недоделанные дела.

Юрий: «В Москве я уже четыре года. Но в Лос-Анджелес периодически летаю туда-обратно. Сейчас там как раз намечается один серьезный проект, не буду пока уточнять какой — чтобы не сглазить».

Зато про ближайшие российские премьеры уже можно говорить с уверенностью. Этим летом в прокат выйдут сразу два фильма. Первый — крутой боевик «Мужской сезон. Бархатная революция» режиссера Олега Степченко с поистине голливудским размахом и Колокольниковым в роли наркодилера. Второй — немного странная картина «Мираж» Веры Сторожевой — про любовь и искушение, там Юрий снимался в главной роли вместе с Чулпан Хаматовой.

Юрий: «Сначала я считал, что фильм Веры мне не очень понравился. Это оказалось совсем не то, что, по моему ощущению, мы снимали. А потом понял, что эту ленту я, наверное, люблю. Одно могу сказать точно: „Мираж“ — совсем не русское кино. И даже не потому, что снимали мы его в Греции, на одном чудном острове Кефалония. Оно другое по своему посылу, есть в нем какое-то свежее дыхание».

— Скажи, а ты уже достиг такого уровня, когда можешь отказываться от ролей?

Юрий: «Я довольно часто отказывался и отказываюсь. И не потому, что времени не хватало, просто мне сценарии не нравились. Отказывался, а потом сидел какое-то время без работы».

— И ты так запросто можешь определить: хорошее кино получится или нет?

Юрий: «Этого никто не знает. Бывает так: замечательная группа, и режиссер хороший, и оператор, и актеры, на площадке обстановка — чудная. А фильм выходит — полное г… А иногда наоборот: на съемках все орут друг на друга, постоянно на нервах, все делается через одно место, а картина получается замечательной. Непонятно. В театре, кстати, то же самое. Космос какой-то, не иначе».

— И как же ты выбираешь — будешь работать или нет?

Юрий: «Схема такая: сначала ты читаешь сценарий. Если там серий двад-цать, пытаешься осилить хотя бы парочку, если захватит — то и больше (хотя такого не бывает). Потом идешь знакомиться с режиссером, смотришь на него и пытаешься оценить: сможешь ты ему что-то дать, научить его чему-то или уже вряд ли».

-…А потом очень удивляешься, когда про актера Юрия Колокольникова говорят, что он — высокомерный сноб.

Юрий: «Хорошо, соглашаюсь: да, я — высокомерный, да, я гордый, да, я знаю себе цену. Но я не сноб. Хотя… Где-то все мы немножечко снобы».

В этот момент где-то вдалеке зазвучали фанфары и медные трубы. Все, аудиенция закончена, можно опускать занавес.



Р. S. Ни один из стульев во время проведения нашей фотосессии не пострадал.