Даниил — словно вампир, умеющий управлять людьми. Причем делает он это мастерски, ведь по первой профессии Спиваковский — психолог, у которого даже есть опыт работы в психиатрической клинике. На самом деле такой артист — это настоящий клад, который, впрочем, обнаружился далеко не сразу. Спиваковский вообще из категории «поздних». И повзрослел поздно (сам признает), и в театральный поступил уже в 21 год, и индустрия кино его заметила лишь после тридцати. Зато теперь он работает за троих.

— Даниил, ваш герой в фильме Тодоровского вызывает жалость, а когда вы на вручении «Чайки» поете песенку «Самара-городок», нарядившись в женское платье, то это смешно. Как вы полагаете, женщины больше отдают предпочтение шутам, мачо или скромным робким юношам?

— Думаю, что у каждой женщины свои пристрастия. Так же как и мужчинам нравятся разные женщины. И эти симпатии уже возникают в зависимости от воспитания и собственных пристрастий — и физиологических, и интеллектуальных.

— Но герой-любовник — не ваше амплуа?

— Нет, не мое. И я не ропщу. Я вполне доволен теми ролями, которые мне предлагают и в театре, и в кино. Кстати, так или иначе, но я играю какие-то любовные отношения. Сам влюбляюсь, в меня влюбляются… Естественно, я наделяю своих героев собственной внешностью, характером, пластикой. И между прочим, вполне адекватно отношусь к собственной внешности и к диапазону своих возможных персонажей.

— Вы в школе нравились девочкам?

— Нравился. (Улыбается.) У меня в детстве никогда не было никаких комплексов и нет их до сих пор, слава богу.

— Тогда какие слабости вам женщины не прощали?

— Наверное, несдержанность и неделикатность. Причем не только женщины. Я и сам себе не хочу эту слабость прощать. Откровенно говоря, меня нельзя назвать спокойным человеком. У меня, как в известной поговорке, язык — мой враг. Какими-то резкими словами я частенько обижал людей, попадал в очень неприятные ситуации, после чего, конечно, винил себя во всем и готов был просить прощения за недостойное поведение у близких, коллег и просто случайных людей. Разумеется, я борюсь с этим недостатком, но что сказать — грешен. Вообще все известные грехи у меня присутствуют, собственно, как и у остальных людей.

— Если уж отталкиваться от образов, вами созданных, то вы способны, как ваш герой в спектакле «Банкет», дважды входить в одну и ту же реку, то есть реанимировать однажды закончившиеся отношения?

— Лично в моей жизни подобного не происходило, но такие случаи нередки, и даже в моем окружении я знаю людей, которые были дважды женаты на одной и той же женщине.

— Сколько раз вы сами были женаты?

— Отвечу так: в моей жизни были периоды, когда я вел семейный образ жизни. С кем-то это был официальный брак, с кем-то — гражданский. Все мои жены были актрисами, но в силу разных обстоятельств я с ними со всеми расставался, не пытаясь вернуть их обратно. Подозреваю, что причина была во мне в какой-то степени. При этом я благодарен судьбе за этих женщин. Они меня очень обогатили и даже являлись моими музами, когда были рядом. Это самое главное.

— А если бы они не были музами, вы бы с ними не жили?

— Нет, конечно. Женщина должна быть музой, чтобы вдохновлять мужчину на поступки. Мужчина должен жить ради нее, удивлять ее, восхищать.

— Как правило, эта стадия эйфории краткосрочна.

— Почему? Я знаю пары, где она длится всю жизнь. Ярким примером являются мои бабушка и дедушка, брак которых длился 59 лет. Хотя также знаю семьи, где этого нет и в помине.

— Какие домашние обязанности вы обычно брали на себя?

— Делать что-то по дому, готовить я не умею. Я только играю и зарабатываю деньги. Я всегда делал все возможное, чтобы мои спутницы финансово не нуждались, хотя, безусловно, мы никогда не были очень богатыми. И эту ответственность за семейное благополучие, стремление заработать больше привили мне именно мои женщины.

— А им было хорошо с вами?

— По крайней мере, им было весело. Вот чего я совершенно не выношу, так это скуки. Поэтому я пытаюсь разнообразить событиями каждый прожитый день, придумывать какую-то драматургию, поездки…

— Вы выросли на Патриарших прудах и три года назад купили уже собственную квартиру недалеко от этого места…

— Да, тоже в центре, потому что я не могу жить где-то на окраине. А когда чувствую усталость от большого города, всегда могу уехать в наш семейный загородный дом в ближайшем Подмосковье и погулять среди сосен.

— Свое жилье вы оформили сами, без помощи дизайнера?

— Сам. Для меня важно, чтобы было минимум мебели и как можно больше воздуха. И у меня довольно просторная квартира, где есть и гостиная, и спальня, и кабинет.

— А какие у вас взаимоотношения с деньгами? Умеете ли вы их копить и на что с радостью тратите?

— На себя я трачу без энтузиазма. У меня просто нет необходимости часто обновлять гардероб, поскольку последние годы я постоянно работаю (три раза плюет через плечо и стучит по деревяшке), а на репетиции, на спектакли или на съемки одеваюсь буднично, так как все равно все вещи бросаешь в угол и облачаешься в костюм своего персонажа. Безусловно, у меня есть хорошие костюмы, в которых я выхожу в свет, как принято говорить, то есть на какие-то мероприятия, на коих бываю нечасто, к сожалению, из-за занятости. Иду, только когда вижу прямую необходимость: если это кинофестиваль, где представлена лента, в которой я снимался, или вручение премий, где я номинирован.

— К слову, о наградах. Кажется, у вас еще пока нет ни одной?

— Я привык их не получать. Я номинировался на премию «Чайка» за спектакль «Карамазовы» — не получил, номинировался на лучшую мужскую роль за фильм «Мой сводный брат Франкенштейн» на «Золотом овне» — не получил, номинировался на «Нику» в этом году как открытие года — и тоже не получил. Отношусь к этому с юмором, потому как номинация — это уже само по себе почетно. И приятно быть в тройке лучших.

— Вы неоднократно признавались в своем высоком самомнении, которое вы в себе еще и культивируете. Подобная самооценка является подспорьем в работе?

— Бесспорно. Я уверен, что у любого человека обязательно должна быть «звездная болезнь», но не во внешних проявлениях, не в чрезмерной гордыне, которая мешает. Она должна проявляться внутри него самого. Внутри себя нужно быть уверенным в своих силах, в правильности совершаемых поступков.

— И не бывает так, что вы эту веру в себя теряли?

— Практически нет. Меня хорошо воспитала моя мама.

— Еще бы! Она ведь у вас психотерапевт, психолог, доктор наук, профессор, преподаватель МГУ. Как она вас воспитывала?

— Мне ничего не запрещали, я рос в абсолютной любви мамы, бабушки и дедушки. Понятно, что вырос в итоге избалованным, потому что всегда доставался лучший кусок. Мне многое позволялось, как и всем детям в этом возрасте, и это правильно.

— Ваши дедушка с бабушкой живы до сих пор?

— Бабушка жива, а дедушку мы осенью похоронили. Он прожил замечательную долгую жизнь — 93 года. Он был высококлассным летчиком, сначала военным, а позже гражданским. И именно он служил для меня всегда примером настоящего мужчины.

— Вы были хулиганистым ребенком?

— Нет, я был обычным, не доставлял много хлопот, учился нормально… То есть я был такой середнячок, но при этом никогда не распылялся на мелочи.

— Откуда такая мудрость в столь юном возрасте?

— Я уже тогда понимал, что, к примеру, самоутверждаться в какой-то компании, посещая все эти посиделки, совсем не обязательно. Я был уверен, что дальше будут другие моменты в жизни, где должен буду попасть в «десятку», а для этого нужно экономить силы. Хотя тогда, конечно, я это понимал больше неосознанно, а теперь так поступаю уже вполне осмысленно.

— От чего сегодня вы отказываетесь?

— От очень многого. И я вообще считаю, что человек в своей жизни должен от многого отказываться. Сейчас, допустим, я почти отказался от личной жизни — ради работы. Я не знаю, правильно это или нет, но у меня так происходит. Последнее время полностью погружен в работу и очень рад этому обстоятельству.

— Можно сказать, что в данный момент вы одиноки и не влюблены?

— Я влюблен всегда и не одинок, но не назвал бы это именно… В общем, сейчас я не связан ни с кем бытовыми узами, которые так или иначе отвлекают от работы.

— Мама вам не говорит, что пора уже обзаводиться потомством?

— Говорит… Мама хочет внуков. Ну, бог даст, дождется.

— Раз вы дипломированный психолог, вы должны знать, от чего люди сходят с ума.

— Не знаю. И это очень серьезная тема, чтобы говорить о ней вслух, тем более в нашей легковесной беседе.

— Но иногда вы все-таки возвращаетесь к своей первой профессии и проводите психологические тренинги…

— Они мне очень помогают. Я провожу тренинг, который придумал сам, под названием «Тренинг общения», и чем интереснее, самобытнее люди приходят, тем с большим эффектом проходят наши занятия.

— Но отчего вы сделали именно этот тренинг? Вам сложно находить общий язык с людьми?

— Я в этом смысле совсем не оригинален: с кем-то у меня быстро и легко возникает контакт, а с кем-то тяжело общаться. И вот на этих тренингах мы ищем причины подобных затруднений — в неточной интонации, слове, взгляде…

— Какие люди в вашем ближайшем окружении?

— У меня есть пара самых близких друзей: один — одноклассник, мы дружим еще со школы, а другой — актер. Это мои доверенные лица, с которыми могу быть полностью откровенным. К сожалению, мы не так часто видимся, как хотелось бы. И кроме того, у меня множество очень хороших знакомых, с которыми я с удовольствием провожу время.

— По-вашему, дружба между мужчиной и женщиной возможна?

— Если говорить про себя, то женщина может стать мне подругой только в том случае, если она является женой моего друга. С другими, свободными женщинами, у меня выстраиваются совсем иные отношения. Причем, даже когда мы расстаемся, мы все равно не остаемся друзьями.

— А какие у вас отношения с коллегами?

— Замечательные. Мне везло на партнеров, впрочем, так же, как и на режиссеров.

— Вам разве не завидуют другие актеры?

— Да, но это какие-то отдельные персоны. С большей частью коллег у меня миролюбивые отношения. А самое главное, я знаю, что меня любят зрители, и я этим очень дорожу.

— Вы дорогой актер?

— Не думаю.

— А человек непостоянный?

— Я бы так не сказал. Когда связан какими-то обязательствами, я верный. И это не только в отношении женщин. Я, допустим, крайне предан театру Маяковского, благодарен судьбе, что учился у Андрея Александровича Гончарова, и что сегодняшний наш художественный руководитель Сергей Николаевич Арцибашев тоже был моим учителем. Также я предан режиссерам в рамках какого-то проекта, будь то фильм или сериал. И я никогда не позволяю себе критиковать их, особенно во время публичных выступлений. Мне это кажется просто дурным тоном. Хотя я знаю людей, которые спокойно это делают, но они не вызывают у меня уважения.

— А это правда, что вы могли так поспорить с Гончаровым, что он швырял в вас тяжелые предметы?

— Да, но это были всего лишь творческие дискуссии. В этом смысле я позволяю себе спорить с любыми режиссерами, если в чем-то с ними не согласен.

— Расскажите, где вы сейчас снимаетесь и какие премьеры с вашим участием нас ожидают.

— Я снялся в двух проектах Павла Семеновича Лунгина. Одна лента называется «Бедные родственники». Другой фильм — восьмисерийный, «Дело о мертвых душах», где я сыграл острохарактерную роль Бобчинского. Кроме того, недавно закончились съемки полнометражной картины «Лифт» Всеволода Плоткина, а также я играл в четырехсерийном проекте «Казароза» по роману Леонида Юзефовича. Еще был сериал по роману Татьяны Устиновой.

— Послушайте, у вас бывают выходные?

— Крайне редко. И уже пять лет не был в отпуске несмотря на то, что по природе своей я отчаянно ленив. И, видимо, мое трудолюбие — это такой протест против лени, полезный способ борьбы с ней.

— И что делаете в свободные дни?

— У меня нет никакого хобби, а просто полдня валяться на диване перед телевизором мне тоскливо, поэтому либо встречаюсь с друзьями, либо еду на дачу. Но знаете, даже там я все равно читаю какой-нибудь сценарий, пьесу и пытаюсь учить какой-то текст…

— Говорят, темперамент и характер мужчины можно определить по тому, как он водит машину. Вы признаетесь, что ездите медленно и осторожно, перестраховываетесь… Значит, и в жизни десять раз подумаете, прежде чем отрезать?

— Пожалуй, да. Я действую чаще от ума, чем под влиянием эмоций, анализирую всегда свои поступки. И к ролям своим отношусь так же — разбираю их буквально математически.

— То есть вы какой-то абсолютный прагматик, совсем не фантазер…

— Ну почему же, фантазер. Я даже приврать могу. Но это не какой-то серьезный обман, а так, вранье по мелочи.

Благодарим за помощь в организации съемок ресторан Santa Fe.