Мы говорим: Хакамада — подразумеваем: сильная женщина.

Мы говорим: сильная женщина — подразумеваем: Хакамада.

Она — политик с человеческим лицом и, конечно же, воплощение умной, стильной и независимой особы. Вот «МК-Бульвар» и решил поинтересоваться у Ирины, которую прозвали «самураем в юбке», что значит быть «железной леди» в России, насколько это выгодно, можно ли ей стать по собственному желанию и как следует строить свои отношения с мужчинами.

— Ирина, какой сегодня в России женщиной быть выгоднее: независимой и сильной или покладистой?

— Главное — не надо ломать свою натуру. Если женщине приятнее находиться под зонтиком мужчины, который защищает ее от неприятностей, то пусть так и будет. Только надо помнить, что зонтик в любой момент может закрыться. Поэтому лучше всегда страховаться. А именно: иметь свою профессию, свои интересы, своих друзей и свою среду обитания. Иначе, если вас вдруг поменяют на более сильную, умную или молодую, — вам придется начинать жизнь заново.

— Вы недавно говорили, что мужчины из бизнес-среды никогда не обсуждают со своими женами политику и экономику…

— Когда я появляюсь в каком-либо обществе, то со мной через некоторое время начинают переходить на очень серьезные темы. И я всегда спрашиваю: «А почему вы не разговариваете со своими женами? Они умные, интеллигентные, просвещенные. Я от них ничем не отличаюсь. Просто у меня это профессия, но вы же тоже не политики…» Чаще всего мне отвечают так: «Перестань! Наши бабы не по этому делу. Зачем им нервы трепать? Это ты у нас единственный парень в своей деревне». А женщин подобное отношение сильно обижает.

— Вы собираетесь издать учебник для девушек, которые хотят стать крутыми политиками типа Ирины Хакамады. Но сможет ли девушка создать саму себя лишь по собственному желанию?

— Если желание большое, то сможет.

— А почему у одних женщин получается стать сильной, а у других — нет?

— Все зависит от личности человека, от его характера, от наличия тех или иных качеств. Но качества всегда можно формировать. В детстве я была тихим, робким, забитым ребенком, со мной люди с трудом разговаривали, я была зажата до предела. А в 14 лет в своем дневнике, начитавшись Чехова, я написала, что каждый день буду по капле выжимать из себя раба.

— То есть в 14 лет вы решили стать сильной женщиной. И когда вы себя такой почувствовали?

— В 1993 году, когда я как независимый депутат по Орехово-Борисовскому округу Москвы была избрана в новый русский парламент. Вся пресса тогда просто взвыла! Никто тогда всерьез не рассматривал возможности, что эта девчонка странной внешности сможет победить.

— Но вы же до этого и бизнесом занимались, и преподавали. Почему сильной себя не ощущали?

— Всегда надо заниматься тем, что тебе нравится. А бизнес для меня был вынужденной вещью. Мы настолько с моим мужем и детьми обеднели, что сил жить так дальше уже не было. И как только при Горбачеве появились совместные предприятия, я пришла к выводу, что этим надо заниматься.

— Вы встречали много женщин умнее и сильнее вас?

— Думаю, что намного сильнее меня Юлия Тимошенко на Украине. Мы с ней не знакомы, я сужу по ее делам. Да и журналистка Елена Масюк, которая выезжала в «горячие точки» и была в плену, тоже может дать мне фору.

— Какой смысл вы вкладываете в понятие «сильная женщина»?

— Сильная женщина сегодня — это постфеминистка. Она любит мужчин, но в силу своей профессиональной позиции в обществе заставляет их с собой считаться.

— В какой последовательности, на ваш взгляд, для такой женщины должно строиться соотношение: работа-семья-мужчина-отдых?

— Такие женщины, как правило, успевают везде. У них нет проблемы типа: сегодня я жертвую работой ради семьи, а завтра — наоборот. Они стремятся гармонизировать всю свою жизнь.

— Выходит, что если у женщины в какой-то области не получается, то ее уже нельзя назвать сильной?

— Конечно. Нельзя забывать, что жизнь дана один раз, и каждый ее миг уже невозможно будет повторить. Нужно уметь уделять внимание и себе, и мужу, и детям, радоваться закату солнца и романтическому свиданию. И при этом при всем еще много работать. Для меня сильная женщина — это личность гармоничная.

— Говорят, что в силу природных инстинктов женщина выбирает себе самцов высокого ранга. И чем выше она поднимается по социальной лестнице, тем труднее ей найти мужчину, который бы ее восхищал и устраивал. У вас такая проблема существовала?

— Чем выше вы поднимаетесь, развиваетесь, тем больше вас интересует не равностатусность, а равноличностность. Вы можете неожиданно встретиться с сильной и творческой личностью из параллельного мира, который вам не знаком и жутко интересен. Даже говоря с этим человеком о своем, вы будете обмениваться таким потоком энергии и новых знаний, что это приведет к взаимному обогащению. Поэтому статус здесь ни при чем. Если вы стали министром, то это не значит, что вы полюбите только министра. Вы можете полюбить и дворового художника.

— Ваши мужья безумно влюблялись в вас и даже бросали свои семьи. Значит ли это, что сильная женщина должна быть еще и роковой?

— Как-то моего мужа на ТВ спросили: «Вот вы женаты на роковой женщине. Каково это?» Он сразу это опроверг. Роковых женщин вообще нет. Роковая женщина — это фантом в сознании слабого мужчины, который не может наладить с любимой женщиной диалог и создать с ней нормальную жизнь. Мой первый муж был со мной в первом браке. Мы поженились, когда мне было 18 лет. Через 8 лет я поняла, что наши космосы уже не совпадают (я погрузилась в науку, в диссертацию), и ушла от него. После этого он еще раз женился, затем развелся, и сегодня у него опять новая любовь.

— Чем вы его зацепили?

— По его словам, он сразу заметил, что плохо одетая, немодная девушка, страдающая безвкусием, оказалась симпатичной и еще интересно разговаривает. С первым мужем мы до сих пор общаемся. У нас 27-летний сын Данила, который два года назад осмелился сделать меня бабушкой. Мою внучку зовут Дана.

— А со вторым мужем, Сергеем Злобиным, почему развелись?

— Мы с Сергеем прожили около 12 лет, я воспитала его ребенка. А поскольку наука тогда денег не приносила, мы ушли в бизнес. Я пыталась отговорить мужа от этого, объясняла, что его ценность — это его голова и ему надо заниматься наукой. Но он поступил по-своему, постоянно находил кучу проблем и в конце концов сказал, будто он все равно меня круче и у меня ничего не выйдет. А дальше началось не партнерство, а соревнование, что и убило все мои чувства. Через какое-то время Сергей нашел свою новую любовь, и мы разошлись. После развода он еще раз женился, а месяц назад умер.

— Писали, что вы не дали ему денег на лечение…

— Это грязь, так нельзя. На мертвых не отплясывают.

— Но Сергей просил у вас деньги?

— Нет. Последний раз он приходил ко мне в 1997-м, когда я была министром. Потом он пропал, а в апреле этого года позвонил мне и поздравил с днем рождения, сказав о себе лишь, что немного приболел.

— Получается, что мужчины вас никогда не бросали…

— Они от меня уставали. Уставали от клубка энергии, от бесконечного изменения стилей жизни, от огромной требовательности и к себе, и к ним. К самому разводу они были уже готовы. А через 2—3 месяца оказывалось, что у них уже есть новые привязанности.

— Но одна вы не оставались…

— Не оставалась.

— Выходит, что у сильной женщины всегда есть шанс…

— А знаете почему? Сильная женщина никогда не ищет мужчину. Вот мой совет всем девушкам. Никогда специально не ищите мужчину. Живите как можете: радуйтесь солнцу, следите за собой, находите для себя интересную работу. В ваших глазах не должно читаться, что вы — одна. Как только вы начнете искать мужчин — у вас сразу появится тревожное выражение лица, подобострастный изгиб в позвоночнике, рыскающий взгляд, суета — и мужчины моментально отлетят от вас. Но как только они видят уверенную в себе, спокойную красивую женщину — они приходят сами. Рассматривайте свое одиночество как паузу, как способ осмыслить свою жизнь. К тому же одиночество — это свобода! Просто надо взять себя в руки и получать удовольствие от такого периода в жизни.

— А если пауза затянется?

— Если вы умная, красивая, стильная, чувственная — ничего у вас не затянется. Потом, когда с вами пытаются флиртовать и если вам этот мужчина нравится, то почему бы ему не ответить?

— Третий брак с Владимиром Сиротинским, по вашим словам, — воплощение вашей мечты. Как долго и о чем именно вы мечтали?

— Я мечтала о мужчине, который считался бы со мной, который бы любил не только мою силу, но обожал бы и мои слабости. И мечтала я об этом лет 5—6. Никого не искала, просто представляла перед сном человека, который бы понимал, что он все равно мужик, что роль его жены — это обмен информацией, энергией, чувственностью.

— Вы познакомились с Владимиром в 1995 году в Давосе. Вы сразу поняли, что он — мужчина вашей мечты?

— Нет. Мы год общались как знакомые. Помню, он подошел ко мне на Давосском международном форуме и сказал: «Вы меня не знаете, а я видел вас по телевизору и очень вами восхищаюсь. Вот моя визитка. Я бизнесмен, но немного увлекаюсь и политологией, помогаю политологам издавать книги. Если вам интересно, то мы могли бы с вами на эту тему поговорить». А потом в какой-то момент все изменилось. После победы на выборах я была в жуткой депрессии. Неожиданно для себя поняла, что, будучи независимым депутатом, изменить страну я не смогу и ни одна партия мне не нравится. В один из таких тяжелых дней мне позвонил Володя, поздравил с победой и спросил: «А почему у вас такой голос? Что случилось? Давайте встретимся, выпьем кофе». Мы встретились, говорили ни о чем, а потом он сказал: «Если вам станет совсем плохо, то вы позвоните, и я обязательно что-нибудь придумаю». В тот момент мы оба почувствовали, что между нами что-то происходит.

— Для вас имеет значение, кто в семье зарабатывает деньги?

— Я просто ненавижу зарабатывать деньги! Поэтому я и из бизнеса ушла, это не мое. А зарабатывать деньги на политике — это уже серая экономика.

— Если бы зарабатывать пришлось вам, то вы бы меньше уважали мужа?

— Все мои предыдущие мужья ничего не зарабатывали. Для меня главное — чтобы была личность.

— С удивлением узнала, что такой женщине, как вы, которую называют «самураем в юбке», пришлось, как и прочим, испытать на себе сексуальные домогательства сильных мира сего. Выходит, вас совсем не боятся?

— Сейчас уже боятся. А вот в 1993 году меня мало кто знал. Кем я была? Молодая девчонка, которая собиралась делать политическую карьеру. Вот мне и предлагали помощь в обмен на близость.

— Читала, что вы любите ходить по магазинам. Как это обычно выглядит?

— Захожу в магазин, беру тележку и выбираю продукты.

— И как люди реагируют на Ирину Хакамаду с тележкой?

— Одни смотрят и отходят, другие шепчут: «Надо же, Хакамада!», третьи подходят за автографом.

— О политике никто не пытается поговорить? Наш народ это очень любит…

— Такого еще не было. Разве что недавно одна женщина, отбежав от мужа, подошла ко мне и шепотом взахлеб произнесла: «Держитесь! Вы у нас одна осталась!»

— Почему шепотом?

— Наверное, ее мужчине это бы не понравилось. (Смеется.)

— Вы говорили, что со стрессом боретесь с помощью спорта. Других способов нет?

— Можно встретиться с близким человеком и излить ему душу. Мужики это делают, выпивая друг с другом, а женщины идут по магазинам, садятся в кафе и болтают обо всем на свете. Я делаю это по-восточному тонко и никогда не начинаю разговор, как многие, со слов: «Вот, у меня все хреново! Давай увидимся, иначе я умру!»

— Сколько времени вы уделяете своей дочке Маше?

— Все выходные и каникулы мы с Машей вместе. Если домой приезжаю не поздно, то мы тоже общаемся. Надеюсь, что в этом году она пойдет в первый класс, несмотря на то что у нее лейкоз крови.

— Вы боитесь старости?

— Боюсь. Но я не сижу и не думаю об этом. Просто обидно становится, когда тебе приклеивают возраст бабушки, а ты при этом выглядишь моложе, сил у тебя полно, и ты еще что-то можешь.