После фильма «Убойная сила» актер Андрей Федорцов стал всеобщим любимцем, кумиром милиции и спецназа. Сегодня в послужном списке Андрея уже более 40 фильмов, он постоянно в разъездах, его практически невозможно застать дома… Глядя на такую сумасшедшую жизнь, трудно поверить, что когда-то абитуриента Федорцова театральные светила из-за спорной внешности брать в институт не хотели. Мол, мал ростом, да и лицом не слишком выразителен. Им и в голову не приходило, что за плечами этого неказистого паренька большой жизненный опыт, сильный характер и необыкновенное трудолюбие. Видно, не зря говорят в народе: «Мал да удал».

— Андрей, сегодня в кино вы нарасхват. Как удалось? Поделитесь секретом…

— Я всегда и во всем старался отдаваться своему делу до конца. И мореходку я закончил с красным дипломом, а когда служил в армии — мне предлагали остаться, получить высшее военное образование. Когда человек не стоит на месте, развивается — он всегда будет востребован в своей профессии.

— Дорогу в кино вам проложил Дмитрий Астрахан. Он напоминает вам об этом?

— С Дмитрием Астраханом мы четыре года работали. А сейчас он почему-то меня в свое кино не приглашает. Мы пересекаемся лишь в аэропортах. А там не до воспоминаний.

— По словам Астрахана, вас из-за спорной внешности брать в театральный институт не хотели. А сейчас, наоборот, ваша внешность на вас работает. Как удалось минус в плюс обратить?

— Дело не во внешности, а в сердце и душе. Надо быть мужчиной — тогда и женщины к тебе потянутся, и коллеги уважать будут. У меня никогда не было комплексов по поводу моего роста, а насчет внешности мне вообще наплевать.

— После мореходки вы в качестве моториста всю Европу посмотрели. А потом все бросили и в армию ушли. Даже прапорщик в военкомате не понял такого поступка и сказал: «Вы у психиатра были?» Что у вас произошло?

— Армия — это большой плюс для мужика. Там нельзя прожить обманом, там все просто: либо ты мужик, который выдержал первые два месяца унижения, не побоялся дать кому-то по морде, чтобы тебя вся рота не затоптала, либо ты — тряпка. Препятствия закаляют характер. Для того чтобы быть мужиком (а для меня это значит не быть тряпкой и не быть подонком), надо пройти через какие-то вещи.

Во время моей работы на корабле загранфлота царили очень жесткие законы между мужиками. Было сразу видно: кто прошел армию, а кто нет.

— Выходит, в армию вы специально пошли характер закалять?

— Нет. Откуда я знал? «Я пошел закалять характер» — что за глупый советский художественный фильм?! Я действовал по интуиции.

— А почему после армии во флот не вернулись?

— Работа моряка мне нравилась. Юность, лучшие годы… Но я понимал, что надо развиваться, идти дальше. Когда я через 10 лет пришел на свой пароход, то услышал все те же разговоры, все те же шутки… В тот момент я почувствовал, как далеко я ушел от всего этого, как я вырос.

— Читала, что в 25 лет вы газету «Мансарда» для поэтов выпускали…

— Это было в 1989 году, сразу после армии. А в армии время, с одной стороны, сжимается, а с другой стороны — создается ощущение, что ты там родился и ты там умрешь. Поэтому либо ты дни в календаре в ожидании мобилизации вычеркиваешь, либо книги читаешь и концерты организуешь. И я читал, читал запоем «Литературную газету», «Неву», «Звезду», «Новый мир». Особенно мне нравились стихи молодых поэтов. Поэтому, когда я вышел на гражданку (а это было перестроечное время), мы с приятелями стали выпускать «Мансарду». Очень скоро понадобились деньги… Я отремонтировал свою квартиру, вселил в нее немцев, а сам ушел к другу в коммуналку (там я спал на матраце). Такая бродячая жизнь продолжалась около года.

— Что входило в ваши обязанности?

— Сережа Машель дал объявление о том, что лучшие присланные стихи мы будем публиковать в газете «Мансарда». Письма пошли мешками. Вот я сидел и читал их, а понравившиеся показывал Сергею, который был очень хорошим литературоведом.

— А деньги на жизнь где зарабатывали?

— На Невском проспекте я продавал иностранцам журналы по искусству. И эти деньги я тоже тратил на журнал, который с нашей помощью просуществовал целы× 10 лет! Практически весь тираж «Мансарды» мы рассылали в конверте авторам стихов. Людям было приятно.

— Еще вы бизнесом занимались. Возглавляли фирму, которая торговала товарами для животных. Это был прибыльный бизнес?

— Когда я работал в Театре комедии у Астрахана, то получал в месяц 75 рублей (для сравнения: стипендия у студентов была 35 рублей). И занятость была стопроцентная! При этом я не сидел на месте и не говорил: «Меня позовут в кино, надо дождаться звонка», — я действовал. Мой зообизнес был не очень прибыльный, но я жил на это. Мне хватало денег, чтобы пригласить девушку в ресторан или съездить куда-нибудь. Сначала мы развозили товар на велосипедах, потом на мопедах, а затем я купил «Жигули» и сам стал развозить корма.

— Вы были строгим начальником?

— В моем подчинении было несколько магазинов и оптовый склад. А начальником я был требовательным. Если человек плохо справлялся со своими обязанностями — мы расставались. Сегодня зообизнесом занимается моя сестра Аня.

— Это младшая ваша сестра?

— Аня младше меня на три года. Мы очень бережно друг к другу относимся. Когда Аню обижали в детстве — я всегда ее защищал, а когда меня ругали родители — сестренка расстраивалась и начинала плакать. Аня рано вышла замуж, у нее 17-летняя дочь Настя.

— Вас кто-нибудь называет Андреем Альбертовичем?

— Такое бывает, но мне не нравится. А вот панибратство, когда сразу на «ты», я еще больше не люблю.

— Вам 37 лет. Вы солидным человеком становиться когда-нибудь собираетесь? Или это не для вас?

— У меня есть друзья, которые торгуют углем и нефтью. Один мой друг только что купил два морских корабля, в его подчинении целый порт находится. Когда мы с ними встречаемся, то они ведут себя как дети, шутят, анекдоты рассказывают. Я не вижу в них никакой солидности. Поэтому я делю людей по другим категориям: на умных и дураков, на интеллигентов и псевдоинтеллигентов.

— В свое время вы много курили, а потом бросили…

— Я не бросал. Пытался, но не смог.

— Опять дымите?

— Уже нет. Полтора года назад я заболел гриппом. Душа горит, ноги как ватные и температура под сорок. Когда стало особенно плохо, я по привычке подумал: «Сейчас бы затянуться». И вдруг во мне что-то чиркнуло и выключилось. После этого я не курю. Даже не хочется.

— Как вы это объясняете?

— Это как у евнуха. Вот он хочет женщину, а когда ему все отсекают — ему уже ничего не надо. На съемках я много курил, страдал бессонницей, постоянно задыхался. Я мечтал не курить, бросал, но все не получалось. Видимо, высшие силы услышали меня и помогли.

— Вы до сих пор живете в гражданском браке?

— А чем отличается гражданский брак от официального?

— Правами.

— Права? Право поднять голос? Или сказать: «Это мое»?

— У кого какое воспитание…

— Вот, сразу видно женское начало. (Смеется.)

— Что мешает оформить отношения?

— Это должно произойти как с курением, я должен почувствовать необходимость. Хоп — и завтра в загс. Но я думаю, что скоро это произойдет. Печать в паспорте, на мой взгляд, — это итог отношений, в которых уже все произошло.

— Что ваша мама говорит по этому поводу?

— Все мамы говорят одно и то же: «Когда же ты женишься?!»

— Чем занимается ваша девушка Катя?

— Она учится в университете, на экономическом факультете. Но это все, что я о ней сегодня расскажу.

— У вас есть пятилетний сын Миша. Он носит вашу фамилию?

— Конечно, мою. С Мишей мы обычно ходим в парк развлечений. Но только не подумайте, что я такой воскресный папа. Сыну я готов посвящать практически все свое свободное время.

— После «Убойной силы» вы стали любимцем милиции и спецназа. Вас до сих пор не тормозят на дороге?

— Правила движения нарушают все, в том числе и актеры. Раньше за это останавливали и говорили: «О! Привет! Едь дальше — не нарушай». А сейчас в петербургской ГАИ пошла другая тенденция: «Ну что? Выходи из машины! Права сюда». И начинается хамское вымогательство денег. Ладно бы просто деньги взяли, а то еще начинают мораль читать. А потом оказывается, что вся их мораль сводится к 200−300 рублям. Есть такой неприятный тип Дима Головач из Центрального ГАИ. Он постоянно хвастается: «Да ладно, вы там актеры. Я у Басилашвили права отнимал, Коржакову (из „Зенита“) руки крутил!» Представляете, он хвастается, что у людей, которых многие уважают, он отнимает права!

— Питер — город небольшой. Наверное, ваш автомобиль там любой гаишник знает…

— Конечно, мой джип «Вранглер» все знают. Однако это не помешало кое-кому за последние два месяца у меня два раза права проверить! Но я не про всех гаишников так думаю. У меня есть друг. Он был военным, но от безденежья пошел работать в ГАИ. Так он теперь дни до пенсии считает — не может там находиться.

— Читала, что вы человек организованный и всегда на Новый год себе ежедневник покупаете, где в конце пишете, что хотите за год сделать…

— Это не я, это Джон Рокфеллер придумал. Он сказал: «Хотите быть богатым — планируйте». И я уже не могу без этого. Сажусь вечером и пишу свой план на следующий день. Планы у меня всегда огромные, и практически все я вычеркиваю. А вот у меня есть друзья, балбесы полные, они ничего не успевают.

— Какие пункты стоят в 2005-м году?

— Из намеченного я выпустил спектакль, доделал свой дом, купил кое-что из музыкальной аппаратуры. Еще я постоянно работаю над собой, и это самое тяжелое. Вот говорят, что актеру достаточно выйти на сцену — и у него все получится. Но я не верю в это. Если человек подонок в жизни — он не сможет быть хорошим актером. На сцене сразу видно, что человек из себя представляет. Поэтому мне приходится работать над собой, а над чем именно — я оставлю в тайне.

— У вас есть настоящие друзья?

— Есть. Друг для меня — это человек, при котором ты можешь говорить все без оглядки.

— А вы хороший друг?

— Я требовательный. Но если друзья звонят мне ночью и говорят: «Машина сломалась!» или «Гаишники остановили!» — я встаю без разговоров и еду на помощь. В последнее время я постоянно кого-то из КПЗ вытаскивал. С милицией у меня хорошие отношения. Когда я на дачу еду — они мне честь отдают! Всем рядком! Это уже человеческое уважение.