Ее привлекает экстрим, проверка своих возможностей, игры типа «Форт Боярд» или «Сердце Африки», вкупе с клещевой лихорадкой. Но и в обычной жизни эта девушка склонна нарушать запреты, ходить по краю и табу себе определять самостоятельно. При этом она почему-то совсем не признает страховок, и ей неважно, если она кого-то раздражает своим легкомыслием. Но ее не всегда рациональные шалости частенько приводят к везению, а калейдоскоп жизненных событий и впечатлений уж никак не назовешь скучным.

— Ольга, в своих интервью вы довольно откровенно говорите о том, что в борьбе за справедливость без страха вступаете в конфликты с продюсерами; признаетесь в том, что без сомнения соглашаетесь на вызывающие фотосессии в мужских журналах; за миллион долларов способны пройти обнаженной по центру Москвы и, если сильно выпьете, можете заняться сексом втроем. Вы действительно столь безбашенно смелы в жизни?

— Да, я отчаянная, склонная к эпатажу. Бесспорно, не всегда цель оправдывает средства, но если бы мне дали миллион долларов и заставили раздеться, я бы точно это сделала. Об этом потом все забудут, а я бы построила себе прекрасный дом за городом и жила безбедно. И это при том, что я достаточно критически отношусь к своему телу, знаю, допустим, что сейчас мне нужно похудеть, поэтому делаю зарядку, катаюсь на лыжах в лесу, бегаю по утрам в своем Старом Косине. Специально в спортивные залы я не хожу, но если надо для съемок или намечаются модные показы, то для меня не проблема войти в нужную форму — я просто разом прекращаю есть, и все.

— Железная сила воли?

— Не знаю, мне кажется, что я очень слабая… Частенько все перечисленные вами поступки происходят именно по этой причине. Бывают ситуации, когда ты хочешь кого-то любить, но вдруг возникает ряд обстоятельств, загоняющий тебя в тупик, когда ты не можешь разобраться в своих чувствах, не знаешь, кого обвинять при этом: то ли себя, то ли партнера, действуешь сумбурно, по настроению… Знаете, у меня в жизни все построено на сопротивлении, к сожалению. А так хочется иногда прижаться к надежному человеку, который бы тебя понимал, разделял твои взгляды, и почувствовать себя любимой женщиной. Не было у меня такого никогда. Я постоянно за что-то борюсь в одиночку. Вот даже когда я в театральный институт поступала, мне все в один голос твердили, что ничего у меня не получится и что я вообще не за свое дело взялась. Тем не менее я поступила в Щукинское училище.

— Но в итоге окончили ГИТИС, по слухам, уйдя из Щукинского из-за скандала с преподавателем…

— Все было не совсем так. Действительно, у нас был педагог, популярный артист, безумно обаятельный мужчина, и, конечно, я ему нравилась. Впрочем, как и другие молодые девушки в вузе. Он всячески старался помочь мне в учебе, подсказывал что-то на этюдах… Но этот период быстро закончился, как только мой художественный руководитель заметила эту симпатию. Ее ревность была столь неадекватной, что мне пришлось уйти. Но теперь я даже благодарна ей за это.

— Параллельно с учебой вы налаживали и личную жизнь, решились в 18 лет родить ребенка… Кто был вашим мужем?

— Да, я рано, по большой любви, вышла замуж, и вместе мы прожили девять лет, только полтора года назад официально разошлись. Александр по образованию конструктор-модельер одежды, но, когда мы встретились, он занимался коммерцией. Он был старше меня на 13 лет, и с его помощью я входила в этот новый, неизвестный для меня мир. В дальнейшем он полностью растворился в моей жизни, сопровождал меня на все показы, съемки, встречи, совершенно забыв о том, что он мужчина, глава семьи, и полностью перешел на мое содержание. В его характере появились негативные черты, и я подала на развод. Но муж подарил мне самое главное — Василису. Она похожа на папу внешне, а по натуре еще непонятно. К сожалению, из-за занятости я редко с ней бываю, и моя мама проверяет у нее уроки, водит к педагогу по английскому, в музыкальную школу, где дочь учится играть на пианино…

— Вы тоже и учились, и на балет ходили, и на фортепьяно играли, и на виолончели. Дочь идет по вашим стопам?

— Возможно, но хорошо, что ей не приходится, как мне, таскать по слякоти и сугробам тяжеленную виолончель. Я тогда мечтала, чтобы у инструмента появился моторчик. А что касается балета, то я им занималась только до семи лет. А в школе уже увлеклась бальными танцами. Особенно мне нравились латиноамериканские. Я зажигала на дискотеках и занимала на всех турнирах и конкурсах первые места по модной в ту пору ламбаде. Дочке тоже нравится танцевать, и так же, как и я в ее возрасте, она терпеть не может английский. Я его тоже не любила, пока в 14 лет не оказалась в Штатах, по международной программе «Дети — творцы ХХI века». Папа притащил меня буквально за руку на собеседование, хотя я двух слов тогда не могла связать по-английски и категорически была против того, чтобы улетать за океан на летние каникулы. О чем я тут же поведала комиссии. Но, так как я им спела, станцевала и сыграла, они поняли, что я точно в Америке не пропаду, и взяли меня. Сейчас я уже сносно говорю по-французски, свободно по-английски, и, когда работала за границей в качестве модели, у меня не возникало абсолютно никаких проблем.

— Как модельный бизнес возник в вашей жизни?

— После ухода из Щуки (это было еще до рождения дочери) я обратилась в несколько ведущих модельных агентств. Надежд, правда, было мало — все-таки рост и объемы у меня не модельные. И действительно, получила отказ, но позже, как в кино, на улице рядом со мной затормозила машина, и агент предложил прийти на кастинг. Я сначала не очень в это верила, но, когда пришла, поняла, что агентство надежное, и начала активно работать. Я снималась в клипах и чего только не рекламировала: и косметику, и колготки, и технику, и продукты питания, и за свой труд получала неплохие деньги. Хотя и проблемы были. Так, приехав впервые в Милан с 300 долларами в кармане, которые потратила в первые два дня, я была страшно разочарована тем, что город выглядел для нас, девушек-моделей, которых поселили всем скопом в малогабаритной квартирке, страшно негостеприимным. Мы голодали и подбирали выброшенные фрукты на рынках, пока через две недели у меня не пошла реклама, и я моментально заработала около трех тысяч долларов, и это было далеко не все. Жизнь сразу приобрела другие краски. А позже у меня были контракты и по двадцать тысяч долларов. Жаль, что я совсем не умею обращаться с деньгами, откладывать их на черный день. Все спускаю на шмотки и подарки друзьям и родственникам. Обожаю дарить, и пока есть что-то в кошельке, меня не остановить.

— В какой семье вы выросли?

— Мой папа, Евгений Алексеевич, доктор физико-математических наук. Еще будучи студентом, он изобрел прибор, сообщающий на Землю число сердечных сокращений космонавтов, которым позже пользовался Гагарин. За эту работу отца наградили медалью и квартирой в центре столицы, которую он сразу поменял на квартиру в Старом Косине, откуда он родом. Сегодня мы все живем именно в этой квартире. А мама, Нина Федоровна, приехала покорять Москву из Новгородской области, из глухой деревни, где в семье росли пятнадцать детей. Она у меня очень целеустремленная, окончила техникум, затем институт, трудилась экономистом в сельскохозяйственном институте, до этого на трикотажной фабрике…

— С вашим характером вы, наверное, много хлопот доставляли родителям в детстве…

— Не сказала бы. Дело в том, что я — Близнецы, и во мне уживаются как будто две натуры, с одной стороны — эдакая сорвиголова, дерзкий пацан в юбке, которая всегда была своей в мальчишеской компании, а с другой — романтически-сентиментальная девушка, которая постоянно влюблялась и влюбляла в себя. И, помню, стоило мне в кого-то влюбиться, платонически, как я сразу меняла стиль своих отношений с этим человеком: моментально становилась нежной и застенчивой девочкой. И с тех пор мое поведение ни капли не изменилось: любовь я воспринимаю исключительно возвышенно. Хотя сейчас, когда мне уже 27 лет, я начала пересматривать свое отношение к жизни и порой говорю себе: «Пора, Сидорова, задуматься и о материальной стороне вопроса!» — я ведь до сих пор ничего не имею, кроме интеллигентного «Крайслера» и участка земли на территории Москвы со старым домом, который я хочу восстановить как память о бабушке. А у меня уже дочь взрослая, и приближающееся тридцатилетие меня, откровенно говоря, страшит: кто знает, что там будет, все-таки какой-то рубеж…

— Читала, в вашей жизни были ситуации, когда вы соглашались спать с кем-то за деньги, и не скрываете этот факт…

— Не хочу говорить на эту тему, но ради счастья и здоровья близких мне людей я готова на все.

— Вообще, знаете, как-то странно, обычно таких зеленоглазых блондинок мужчины носят на руках, заботятся о них и помогают без всяких просьб с их стороны, по собственному желанию…

— У меня не было такого никогда. Я даже каких-то грандиозных подарков вспомнить не могу. Пожалуй, только драгоценности мне дарили… В принципе я так воспитана: раз я замужем — это обязывает, и это важнее всего остального. Но параллельно я снималась для эротических изданий, имела легкие романчики, и меня, разумеется, нельзя назвать образцом добропорядочности. Ну, а кто не грешен?!

— А вы помните момент, когда вы впервые почувствовали свою власть над мужчиной как женщина?

— Да. В международном российско-американском лагере я впервые влюбилась. Дело было в России, он был русский, учился на первом курсе института, а мне было пятнадцать лет. Помню, я сидела, читала книгу о Пушкине, а он пригласил меня поиграть в теннис. Я не умела, но согласилась. Мои попытки были ужасны, я капризничала, а он меня так заботливо, терпеливо учил, бегал за мячиками… Я специально держала ракетку неправильно, чтобы только он подошел ко мне и поправил ее в моей руке… Он ухаживал за мной, и я чувствовала себя королевой.

— А какой сейчас рядом с вами мужчина?

— Сильный, наверное. Талантливый, известный режиссер.

— Говорят, что это Карен Георгиевич Шахназаров…

— Да. Полтора года мы уже вместе. Хотя знакомы давно, я снималась у него в эпизоде в фильме «День полнолуния» и даже представить себе не могла, что у нас могут возникнуть какие-то отношения. Но прошлым летом нас опять судьба свела на Московском международном фестивале, где я активно, не пользуясь услугами переводчика, общалась с иностранными гостями, включая легендарного Алана Паркера. Видимо, он обратил на это внимание, мы тоже разговорились, потом встретились, и все закрутилось…

— Ухаживал он красиво?

— Вообще никак не ухаживал, но у него есть другие достоинства. У нас с ним сложились достаточно свободные отношения, мы друг от друга ничего не требуем и ничего особенного не хотим. Я не прошу у него ролей и не собираюсь этого делать в дальнейшем. Мы живем сегодняшним днем и наслаждаемся этим состоянием. Безусловно, со временем накапливаются какие-то претензии друг к другу, и наш союз нельзя назвать идеальным, но сейчас мы вместе.

— Не анализировали, почему у вас чаще случаются романы с мужчинами намного старше вас?

— Да, мой любимый человек старше меня на двадцать с лишним лет… Тем не менее у меня были и более молодые поклонники, которые предлагали мне руку и сердце.

— Вы считаете себя роковой женщиной?

— Никогда себя таковой не считала. Я часто себя ругаю, что позволяю себе увлекаться, пудрить кому-то мозги, обнадеживать ложной надеждой… Мне бывает стыдно.

— Только что на втором канале прошел сериал «Примадонна» с вашим участием, а какие еще премьеры близятся?

— В феврале буду сниматься в Амстердаме, в сериале «Бандитский Петербург». Раздумываю над предложением участвовать в полнометражной ленте «Ночные сестры». А картина «Крик в ночи», где у меня главная роль, уже готова, только не знаю, когда она выйдет. Пока, конечно, у меня еще нет такой звездной роли, по которой бы меня все узнавали.

— В этой связи какую-нибудь еще смежную профессию не планируете освоить?

— Хочу как продюсер снимать свое кино. Это моя мечта, надеюсь, она осуществится.

— За рубежом вам приходилось заводить знакомства с людьми легендарными, которых знает весь мир?

— Да, с Ником Нолтоном, Джеком Николсоном… Ник — потрясающий, мы даже с ним целовались, но Джек просто фантастический. Я была в Каннах, и мой приятель, бизнесмен, продающий частные самолеты, который живет в Лос-Анджелесе, познакомил меня с Николсоном. Ради общения со мной он отложил свой вылет, и мы с ним прекрасно общались в течение трех часов. Он находился в лирическом настроении, немного грустил, так как недавно расстался со своей подругой Ларой Флинн Бойл, рассказывал мне о себе. Потом мы встретились еще в Риме, гуляли по городу, я катала его на мотоцикле, он сидел сзади, доверясь мне… Сейчас мы общаемся по телефону, и он ждет, когда я прилечу к нему в гости. Осознавать это приятно. Когда я сидела вместе с ним тогда на балконе отеля «Мажестик», любуясь Средиземным морем и потягивая красное вино, я даже украдкой щипала себя, потому что не могла поверить в эту реальность: Джек Николсон, и рядом не Николь Кидман, не Ума Турман, а какая-то девчонка из России, из Старого Косина.

— Как вы представляете свое будущее?

— Муж, дети, большой шумный дом вдали от города, собаки… У меня и сейчас их две — немецкий шпиц Бим, дворняга Бэм — плюс кот Марсентий. Вся эта живность себя полгода вольготно чувствует на нашей семейной даче под Егорьевском, которую я недавно отремонтировала. Очень люблю нашу дачу. Если дома я хозяйка отвратительная, мне не нравится ни готовить, ни убирать, то там я с удовольствием украшаю участок, собственноручно таская декоративные пни, камни из леса. И там я могу побыть в одиночестве, которого мне так не хватает.